«Сейчас день или ночь? Никого нет. Меня похоронили здесь заживо?» - думала Варя, прислонившись к прохладной земляной стене. В голове пульсировала боль и ее подташнивало. Она потеряла счет времени. К ней не долетало никаких звуков, кроме собственного дыхания. Сколько она уже провела тут времени? Она не знала. То ли сон ее сморил и ей причудилось, то ли она начала бредить? Только кто-то коснулся ее плеча. Она открыла глаза, но никого уже не было. На полу стоял огарок свечи и железная тарелка с куском хлеба и какой-то жижи. Есть ей совсем не хотелось, а вот выбраться… Она схватила огарок свечи и стала осматриваться. Так и есть земляное просторное помещение. Пока не догорела свеча, Варя с трудом вскарабкалась вверх по склону и повернула за угол. Легкий ветерок задул свечу. Варю это не остановило, а наоборот приободрило. Значит недалеко выход и она держась за стену, на ощупь стала пробираться вперед. Тут она вскрикнула, нога попала в пустоту и она, пошатнувшись, упала бы неизвестно куда, если бы не развернулась и не вонзилась больно пальцами в землю. Ее тело, вернее половина свисала неизвестно куда, туфли слетели в пустоту и через некоторое время, она услышала, как они  упали. Значит глубоко. Пальцы стали ослабевать, но страх и настойчивые папины наказы тренироваться в верховой езде, сделали свое дело. Она чуть подтянулась, закинула ногу и оказалась на поверхности. Переведя дух, Варя поползла назад. Больше исследовать территорию ей не хотелось. Становиться на ноги и идти тоже. Ползком, она точно не упадет в яму. Правда, вернулась к себе она необычным способом – скатилась по склону. Сломав несколько ногтей и перевернув похлебку, она села и прислонилась к стенке. Платок, как и туфли исчезли в бездне. Холода, она пока не ощущала, а вот страх перед неминуемой смертью стал отступать, уступая место ознобу. Прошло довольно много времени. Ей хотелось пить и даже есть. Но… никто не появлялся. И снова… То ли забытье, то ли сон. Кто-то тронул ее за плечо. Она раскрыла глаза и отшатнулась. Перед ней стояла женщина неопределенного возраста. Она была одета в грязные, вонючие лохмотья свисающие клочьями, но не этого испугалась девушка. Женщина была немного сгорблена, лицо было темного цвета и словно сморщенное яблоко, большой нос крючком, одного глаза не было, там была, то ли дыра, то ли пятно. Разглядеть Варя не смогла. Волосы были длинные, грязные, пепельного цвета и свисали космами из-под грязного платка, а может рваной шапки, Варя не была уверена. Руки были худые, морщинистые, кости с которых свисала кожа. От испуга девушка не смогла вымолвить и слова, старуха скрылась за углом. Придя в себя, Варя опять пошла по тому же пути, только теперь, она оберегала свечу от внезапного сквозняка. Зайдя за угол, девушка обнаружила два хода. Свернула влево и чуть не упала снова в бездну. Перед ней был обрыв и чернота. Вернувшись назад, она пошла направо. Свеча догорала. «Они специально дают мне такие огарки, чтобы я могла только поесть. Не хотят, чтобы я знала, где я», - подумала Варя, идя вперед. Перед ней появились ступеньки. Их было несколько. Она поднялась и уперлась в толстую деревянную дверь с большим железным кольцом. Попробовала потянуть. Конечно. Дверь была заперта. Свеча собиралась совсем погаснуть. Варя достала прошлый огарок и зажгла его. Еще раз подергав за кольцо и посмотрев вокруг в поисках других ходов и не найдя их, девушка повернула назад пока не погасла и эта свеча. Вернувшись «к себе», она посмотрела на миску. Еда была та же, очень хотелось есть, и Варя взяла хлеб, не притронувшись к похлебке. Наступила снова ночь. Девушку стало колотить от сырости, но сделать больше она ничего не могла. Через довольно долгое время, старуха появилась вновь. Варю уже не колотило. Ей было жарко. Она начала кашлять и поняла, что она заболела и скоро начнет бредить. Старуха поставила еду и развернулась, чтобы уходить, как Варя схватила ее за худую ногу, которая была покрыта коростой.
- Где я? Кто вы? Зачем меня здесь держите? – прохрипела она.
Женщина замычала и выдернув ногу быстро исчезла. «Немая», - словно молотом ударило Варе в голову. – «Конечно. Кто же будет присылать говорящего человека? Не удивлюсь, если она и глухая». От безысходности, холода, голода, крайней усталости и плохого самочувствия, Варя заплакала.