4 июня 2019 года.

"- Не умирай, Ричард, пожалуйста!
- Я не могу, Дэйзи, меня проткнули осиновым колом. Но знай: я всегда любил тебя...
- Нет!..."

Кристина перечеркнула страницу скетчбука карандашом. Толстыми, черными линиями, почти разрывая бумагу. Да что ж такое? Почему в её мангах в последнее время постоянно кто-то умирает? Девушке не нравилось, когда в фильмах и книгах погибали её любимые герои, хотя умирали обычно как раз они. Однако в последнее время юная художница почему-то в смысле убийств персонажей стала не лучше, чем большинство писателей и режиссёров.

"Почему-то? - с горькой насмешкой подумала Кристина. - "Да ладно, глупо обманывать себя. Понятно ведь, почему".

Про  девушек возраста Кристы, или Кристины, но ей больше нравилось её краткое имя, часто говорят: "Жизнь только начинается". В подростковых романтических книгах и фильмах  её ровесницы встречали первую любовь и были очень счастливы. Их жизнь была легка и прекрасна, как букет розовых роз. Но жизнь Кристы  никогда не будет похожа на лёгкий и прекрасный цветок. Она просто не успеет испытать нежных и вдохновляющих чувств, описанных в дамских романах и мелодрамах, что бы там не пыталась выдумать мама. Дело в том, что у Кристины Лесницкой был рак крови. Лейкемия. На последней, четвёртой стадии.

Узнав о своей болезни, Криста испугалась до слез и дрожи в коленках. Ей совсем не хотелось умирать. Девушка вообще ни разу в жизни не думала о смерти. Для Кристины кончина была чем-то далёким и нереальным, тем, что обычно случается только со стариками. Хотя в глубине души девочка-подросток знала: даже молодые люди уходят в мир иной раньше срока.

Но спустя две недели Криста более-менее успокоилась. Хотя в её мангах герои стали постоянно погибать от того, что враги проткнули их осиновым колом.

Да, именно осиновым. Дело состоит в следующем:  Криста больше всего на свете любила рисовать, а также придумывать разные истории про  вампиров. Класса с седьмого девушка начала совмещать два увлечения: создавать манги о кровопийцах: о том, как они влюблялись друг в друга и в людей; проходили через разные леденящие в жилах кровь приключения, в итоге оставаясь живыми (насколько живым может оказаться вампир) и обретали счастье. Хотя, в последних работах юной художницы до хэппи-энда обычно не доходило.

Хобби позволяло хоть ненадолго убежать от суровой правды: занимаясь рисованием и сочинением разных сюжетов, Кристина по крайней мере ненадолго забывала, какой скорый и ужасный конец её ждёт. Иногда девушка завидовала своим героям. Было бы, наверное, здорово быть вампиром. Они не болеют раком. Они сильные и быстрые, а ещё - бессмертные.

Девочка-подросток вздохнула и перевела взгляд со скучной белой больничной стены на перечеркнутую страницу своей манги. Оттуда на неё смотрела испуганная девушка с зеленовато-карими глазами, хорошеньким, как у куклы, лицом, и густой шапкой каштановых волос. Когда-то эту героиню комикса можно было назвать отражением Кристины. Сейчас же лицо юной художницы заострилось, большие изумрудные глаза потускнели, под ними пролегли глубокие тени, а на голове зияла лысина - всему виной химиотерапия. От прежней весёлой и активной девушки осталась лишь бледная тень. 

"Да", - думала Криста, - "все-таки было бы здорово обратиться!" Жаль, что вампиров не существует. Хотя Кристина уже давно занимается изучением данного вопроса. В интернете много информации о странных происшествиях и убийствах, иногда случавшихся в родном городе увлечённой вампирами девушки, Петербурге. Например, однажды Кристина наткнулась на информацию о нескольких людях с перерезанным горлом. На телах убитых нашли отпечатки пальцев какого-то Павла. Фамилии она не запомнила, но в голове сохранились отрывки прочитанных в интернете статей о следующем:в Питере преступника так и не нашли. Это, да и многие другие происшествия, а также многие исторические факты, например, тот случай с кровопийцей на кладбище в Магадане, вполне могли указывать на существование вампиров.

Если они действительно существовали, Криста многое отдала бы за то, чтобы увидеть хоть одного упыря, пообщаться с ним по крайней мере час. Было бы здорово узнать, каково это - жить вечно, столетиями узнавать что-то новое, долгие годы следить за развитием человечества и научным прогрессом.

Размышления Кристины прервал стук в дверь. Это, наверно, была её мама. И действительно: после стука раздался глубокий, судорожный вздох. Это она надевала на себя счастливую маску, чтобы не огорчать девушку. Дело в том, что несчастная женщина приходила к дочери в больницу каждый божий день, приносила ей фрукты и скетчбуки; а еще неизменно говорила, что девочка-подросток обязательно поправится. И она всегда улыбалась, думая, что Кристина ей верит.

Мама не знала, что её дочка как-то подслушала разговор родительницы с врачом. Медик озвучил неутешительный вердикт: больной осталось жить не больше месяца. Женщина, конечно, заплакала, но у неё была очень сильная воля, как, наверно, и у любого преподавателя СПбГУ. К тому же, как и большинство хороших педагогов, она прекрасно знала психологию и понимала, что не стоит угнетать подростка слезами. Поэтому к Кристе вошла с довольным,как и всегда, видом.

Дверь открылась, и на пороге палаты появилась мама. Юная художница отвлеклась от созерцания своих комиксов и посмотрела на неё, Елену Михайловну, женщину, с детства бывшую для девушки не только примером для подражания, но и эталоном красоты: в свои тридцать пять Елена Михайловна обладала фигурой, которой позавидовала бы любая двадцатилетняя модель.

- Привет, Кристиночка, - мама, как всегда, лучезарно улыбнулась и, собрав в высокий хвост крашеные светлые волосы, села на край кровати. Криста заметила, что с каждым днем Елене Михайловне все труднее улыбаться, да и косметика все хуже скрывает бледность. Наверно, матери нелегко принять, что её шестнадцатилетняя дочь медленно, но верно, умирает. Дело в том, что в семье девушки не было ни отца, ни других детей, и после смерти Кристины мама осталась бы совсем одна. - Ну, как ты себя чувствуешь?

Кристина в ответ печально, но сдержанно улыбнулась.

- Да как обычно. Голова кружится, иногда кровь из носа идёт, часто  тошнит. - Хотя бы адских болей, которые бывают у некоторых больных раком, у неё не было, и это позволяло последние деньки наслаждаться жизнью и заниматься любимым делом, находясь в здравом уме, не потревоженном наркотиками-обезбаливающими. - Вот, сижу, рисую. - Девочка-подросток кивком указала на лежащий на коленях скетчбук.

Мама бросила на труды дочери строгий взгляд таких же, как у художницы, зеленовато-карих глаз. Большие очи устало сощурились. Накрашенные алой помадой губы сжались в тонкую полоску.

- Опять эти чудовища, Кристина? - родительница называла её полным именем, только когда злилась или волновалась.

- Мам, ну вампиры же такие классные! Вот бы мне увидеть одного... - Девушка говорила активно, с жаром. Елена Михайловна заметила в глазах дочери мечтательный блеск. Как давно в последний раз глаза Кристы были такими живыми? Кажется, ещё до обнаружения рака. - Ты сейчас скажешь, что их не бывает, но мне все-таки кажется, что упыри существуют. Все эти странные убийства, которые иногда происходят, да и легенды тоже… Нет, граф Дракула и графиня Батори - это, наверно, все-таки выдумки, да и к тому же они иностранные вампиры… - продолжала рассуждения девочка-подросток, не обращая внимания на недовольную Лесницкую-старшую, которой было явно неинтересно все это слушать, - но ведь есть же и русские кровопийцы: Роман Стропикаро, Андрей Баташев. Говорят, фото Стропикаро сохранилось, и его недавно видели в московском метро, а после этого недалеко от того метро нашли чей-то труп...

-Кристина… - Педагогу хватало страшных сказок и на работе, к тому же маме очень не нравились увлечения дочери какими-то монстрами и московскими трупами. Скандалы на эту тему омрачали почти каждый мамин визит в больницу.

-Что? - со вздохом спросила любительница упырей, немного расстроенная тем, что её прервали.

-Тебе не стоит так сильно увлекаться этими чудовищами. Это вредно для твоей психики, и к тому же тебе не стоит перетруждать мозг. - Елена Михайловна надеялась, что хотя бы эти аргументы заставят девушку бросить свои готские увлечения.

-Но мне скучно в этой больнице. - Почти по-детски надулась Криста. - Должна же я хоть чем-то заниматься, хоть что-то изучать. А я бы очень хотела увидеть вампира! Если бы я встретилась с ним, то упырь бы меня обратил, и я бы выздоровела. Увидеть кровопийцу - моё предсмертное желание!

Лицо Лесницкой-старшей стало совсем строгим.

- Как ты можешь такое говорить!? - почти крикнула она, вскакивая с кровати. . - Предсмертное желание! Да тебе ещё жить и жить!

И тут Криста не выдержала. Она вообще была очень вспыльчивой. А еще Кристина чувствовала вранье.  Когда ей говорили неправду, девушка приходила в ярость. Её мама, к сожалению, частенько недоговаривала о ее настоящем состоянии, чтобы не расстраивать дочь.

- За глупую меня держишь, да? - воскликнула Кристина. Из её глаз брызнули слёзы. - Думаешь, я не знаю, что мне жить осталось неделю?! - и девочка-подросток заплакала, закрыв лицо руками.

Секунда - и Кристина чувствует, как Елена Михайловна изо всех сил прижимает её к себе.

- Я не хотела тебя расстраивать, солнышко. - Судя по голосу, она тоже почти плакала. Затем женщина приподняла когда-то округлый подбородок дочери и посмотрела в большие заплаканные глаза, так похожие на древесную листву. - Прости меня, прости. Ты действительно так хочешь увидеть этого... Вампира?

Криста тоже внимательно посмотрела на мать.

- Да,- ответила она тихим голоском.

- Тогда я обещаю... - по лицу женщины текли слезы, размывая тушь, но она улыбалась. Во всяком случае старалась изо всех сил. - Обещаю, что приведу к тебе это… создание, чего бы мне это не стоило.

Кристина тоже улыбнулась и прижалась к матери. Она не знала, что Лесницкая-старшая просто хочет нанять ей талантливого актёра. Елена Михайловна, тридцатипятилетняя преподавательница химии в СПбГУ, не верила в вампиров от слова совсем.

* * *

Елена Михайловна возвращалась из больницы домой в одиннадцать вечера. Конечно, время посещения кончалось гораздо раньше, но за хорошие деньги (а Кристинина мама могла дать крупную взятку, она не только работала в университете, но и сдавала квартиру в Петербурге, доставшуюся ей по наследству от родителей) врачи позволяли женщине  оставаться с дочерью хоть на всю ночь.

Она жила недалеко от больницы - всего одна остановка на автобусе, вполне можно пройти пешком. Лесницкая-старшая была не из тех, кто боится ходить по ночам в одиночку. К тому же в городе, где летом ночью светло как днём, и не только от географических особенностей, но и благодаря многочисленным фонарям, где и ночью в центре играла музыка, и вовсю прогуливались парочки, ищущие романтики. Одним словом, ночью в Питере, по мнению Елены Михайловны, бояться было нечего. Да и чего, в конце концов, могла бояться женщина, единственная дочь, единственный близкий человек которой должен был вскоре покинуть этот мир?

Путь Елены Михайловны лежал, в общем-то, по освещенным и многолюдным улицам, на которых даже ночью не утихала жизнь: даже в этот поздний час здесь можно было увидеть туриста, оживленно фотографирующего все вокруг  или ищущую приключения молодёжь. Но все-таки надо было пройти один тихий тёмный переулок между домами, мрачный и неопрятный, где никого, кроме грязных уличных кошек, обычно не бывало. Дома были старинными, на небе светила полная луна, ночь укрывала Петербург бархатным чёрным одеялом, и переулок казался каким-то нереальным, похожим на декорации мистического фильма.

Возможно, обычная женщина испугалась бы идти ночью по такому переулку, но не закаленный суровой работой в высшем учебном заведении преподаватель СПбГУ. Мама Кристы спокойно ступила на неосвещаемый участок. Включила фонарик на телефоне. Чего ей бояться - кроме неё, никого здесь не было. И правильно. И не должно быть. Это только в дешёвых ужастиках за каждым тёмным углом скрывается монстр.

Отбросив мысли о чудовищах, женщина пошла вперёд. Здесь всегда было не только темно, но и очень тихо, поэтому стук каблуков Елены Михайловны  напоминал выстрелы, а собственное дыхание казалось чересчур громким. Почему чересчур? Или не только её дыхание слышно? Кажется, где-то раздался свист, будто что-то пролетело… Чепуха! Просто эти студенты совсем расшатали ей нервы!

Внезапно преподавательница СПбГУ сделала то, чего никогда обычно не делала, потому что не боялась ходить по ночному Петербургу - она обернулась. Наверно, ей показалось, но... Кажется, сзади снова раздался свистящий звук, и ей на этот раз не послышалось. А боковым зрением женщина уловила соответствующее движение. Быстрое. Нереально быстрое.

"Вот именно, что нереально", - подумала Елена Михайловна. - "Темно, вот и кажется всякое. Да ещё Криста со своими вампирами... Ох уж эта молодёжь!"

Но тут это произошло снова: и звук, и движение. На этот раз впереди.

"Нет, мне точно не показалось".

Мама Кристины отступила на шаг назад. Сердце забилось, будто зверёк, попавший в ловушку. Вот теперь ей было страшно. Очень страшно. И главное, не спишешь все это на расшатанные нервы! Или здесь был кто-то необычайно быстрый, или у преподавательницы явная шизофрения.

Не успела женщина подумать, что из этого более вероятно, как...

"Нет, это невозможно. Это не может быть возможным!"

К ней подбежал какой-то парень, подбежал, преодолев расстояние не меньше десяти метров за долю секунды. Он бы мог сойти за невероятно быстрого человека, но из его губ торчали два тонких острых клыка, а глаза сверкали алыми огнями. В глупых, но столь любимых Кристой мрачных фильмах так выглядели только…

Мама Кристы вскрикнула, почувствовав на волосах руки страшного монстра. Её голову откинули назад, а горло обожгло болью. А потом Елена Михайловна не то уснула, не то потеряла сознание.