«Он бы мог всю жизнь вот так вот убивать меня, мучить и унижать, потому что потом я бы всё равно воскресала, чтобы снова умирать...»
© Аля Сид

Счастье любимого человека превыше всего. Во всяком случае, так считает Чимин. Он думает, что, смотря на улыбку Дженни, и сам становится счастливее. Пухлые губы всегда трогает лёгкая, скрытая от глаз всего мира, улыбка, когда парень слышит её смех, пусть это и происходит в объятиях Чонгука. Пак просто пытается убедить себя в том, что он счастлив.

Вот только в последнее время Чимин улыбается всё реже и реже, замечая, как Дженни увядает прямо на глазах. Уже пятый день она ни под каким предлогом не соглашается даже кусочек еды в рот взять. Джису говорит, что это всё ненормальная диета, Хосок крутит пальцем у виска, а Чимин злится на Чонгука за то, что тот ляпнул Дженни такую глупость. Чону ни за что нельзя было этого говорить. Ким же каждое его слово, даже сказанное в шутку, воспринимает всерьёз. Она любит Чонгука, по-настоящему. Чимин был бы совсем не удивлён, если бы Дженни отдала жизнь за своего парня, которому, в общем-то, плевать на неё. Ведь обязанность Чонгука заезжать каждое утро за своей возлюбленной благополучно перекочевала на плечи Чимина, что сам Чон аргументирует тем, что он живёт слишком далеко, а Паку всё равно по пути.

Однако Пак не особо противился решению друга, поэтому сегодня, как и каждое предыдущее утро, ждёт нерасторопную девушку у её подъезда.

Когда, наконец, открывается дверь, настроение Чимина стремительно падает, потому что следом показывается макушка Дженнни, под глазами которой пролегли огромные чёрные круги, а здоровый румянец исчез с щёк, что, кажется, тоже уменьшились в размере ещё в первый же день диеты.

Внимательно глядя себе под ноги, она плетётся к мотоциклу, не здоровается, когда равняется с Чимином, и лишь тихо бросает короткое:

- Поехали.

И уже собирается взобраться на мотоцикл, как её останавливает парень, вцепившийся обеими руками в хрупкие плечи, отчего Дженни тут же бросает в дрожь, ведь она прекрасно помнит тот вечер, когда Пак остался с ней дома во время болезни.

- Ты неважно выглядишь, - констатирует он, вглядываясь в осунувшееся лицо девушки.

Дженни мгновенно отстраняется, рывком освободившись от сильных рук, и еле слышно просит:

- Не трогай меня, пожалуйста.

- Чонгук виноват в этом? - спрашивает Чимин, сдвигая брови к переносице, из-за чего лицо принимает ещё более суровый вид.

- В чём?

- В том, что ты сидишь на диете, - поясняет Пак.

- Нет, - быстро выдаёт девушка и переминается с ноги на ногу, - я сама так решила.

Повисает молчание. Чимин хмыкает, сочтя последние слова девушки за ложь.

- Глупые, значит, у тебя решения, Ким Дженни.

Девушка впервые за это утро отрывает взгляд от земли и переводит его на парня, который спешит вложить в её руки шлем и усесться на мотоцикл. Ким следует его примеру. Но перед тем как рвануть с места, Чимин поворачивает голову и бросает двусмысленное:

- Только держись за меня крепче.

***

Пустой взгляд безынтересно уставлен на запястья, а Дженни совсем не слушает разговора друзей. Даже рука Чонгука, что обвивает тонкую талию, почти не греет.

- ...а потом он ещё сто метров мчит на заднем колесе прежде, чем въехать в столб, - смеётся Хосок и как-то странно косится на Джису, а та краснеет под пристальным взглядом Чона-старшего и опускает глаза.

Дженни почти точно знает, что между этими двоими что-то есть.

Громкий скрип ножек стула напротив заставляет девушку оторвать взгляд от запястий и уставиться на вечно недовольного Юнги, который усаживается за стол рядом с Чимином.

- Слава небесным пирожкам, что сегодня последний день, когда я вожу этого недотёпу по университету, - бубнит Юнги перед тем, как отправить в рот сэндвич.

- Где он? - оживляется Чонгук, убирая руку с талии Ким.

- В кабинете у папочки, - с набитым ртом брезгливо отвечает Мин.

Разум на мгновение отключается. Дженни больше не чувствует теплой ладони на своём теле. Может быть, Чонгук почувствовал сквозь тонкую ткань шифонового платья складку жира и ему стало противно? В таком случае, ей нужно выбрать более жёсткую диету, чтобы быстрее сбросить ненавистные килограммы. Дженни сцепляет зубы, сжимает кулаки под столом и сердится на саму себя. Слишком слабая, слишком мало ненавидит своё отвратительное тело. Да, оно отвратительно, если Чонгуку не нравится.

- Джен, всё хорошо? - приводит в себя голос Чимина, и девушка замечает, что за столом уже некоторое время тишина, а все взгляды устремлены прямо на неё.

Ким краснеет, опуская глаза вниз.

- Да, я в полном порядке, - лепечет она.

- Надеюсь, вы не забыли, - тут же вмешивается Чонгук, привлекая всё внимание к себе, - что сегодня в восемь у меня. Юнги, - обращается к светловолосому, - ты точно всех пригласил?

- А то.

***

Когда Дженни резко поднимается с кровати, слыша звонок телефона, который вырывает её из неглубокого сна, перед глазами непонятно темнеет, и она впервые за время диеты ощущает затаившийся страх за собственное здоровье.

Это Чимин.

Кое-как неточными движениями снимает блокировку и отвечает на звонок.

- Да, - тихо срывается с её губ.

- Я заеду за тобой через час. Ты же едешь на вечеринку к Чонгуку?

- Конечно, - немного неуверенно произносит Дженни. - До встречи.

- Пока.

Ещё некоторое время Ким смотрит на потухший экран, а затем переводит взгляд в зеркало. Медленно поднимается с кровати и подходит ближе, неотрывно созерцая своё отражение.

Домашняя пижама стала, пусть и немного, велика в талии, штаны тоже болтаются на бёдрах. Дженни цепляет пальцами края ночной рубашки, оголяя рёбра и впалый живот. Неделя. Почти неделя без еды. Чувство голода исчезло уже на третий день, а в туалет по-большому она ходила последний раз во вторник. Но это не страшно. Гораздо важнее то, что Чонгук больше не считает её тело привлекательным. Ведь последняя близость была в тот самый день, когда Чон только вернулся из Америки. И всё. Больше он не прикасался к Дженни, словно брезгует и совсем не замечает рядом своей девушки.

Но это тоже поправимо. Ведь сегодня у неё будет шанс доказать Чонгуку обратное. Показать ему, насколько она привлекательна и что он теряет, воздерживаясь от физической близости, хотя имеет полное право притрагиваться к своей девушке.

Дженни опускает края рубашки и полная решительности подходит к шкафу, откуда вскоре достаёт платье, которое бережёт для особых случаев. И, кажется, сегодня этот случай настал.

Когда Чимин подъезжает, девушка уже ждёт его, нервно теребя пальцами край платья, чем выдаёт волнение. Едва услышав знакомый сигнал, нервно вздрагивает, а затем срывается с места и вылетает из квартиры. Одета она, конечно, не для езды на мотоцикле, и Чимин понимает это, когда видит Дженни в чересчур коротком наряде на слишком высоких каблуках. И как девушки вообще ходят на таких? Она всего лишь сделала лёгкий макияж, а выглядит настолько потрясно, что у Чимина дыхание сводит. Такая красивая и такая...

Чужая.

Не его.

Паку нельзя так смотреть на Дженни, даже если очень хочется. Он ни за что не забудет вкус её тела, потому что больше не станет совершать ошибки, оберегая в своей душе лишь воспоминания. Чон доверяет ему и считает своим лучшим другом. Пак не должен его подвести. Не должен.

Невозможно строить собственное счастье на несчастье других. Это неправильно. И Чимину вдруг становится как-то не по себе. Неужели он настолько опустился, что до сих пор не может не смотреть с вожделением на девушку лучшего друга?

Парень отводит взгляд.

- Ты уверена, что в таком виде сможешь ехать на...

- Конечно, - отрезает Дженни, не позволив Паку закончить, и перекидывает одну ногу через мотоцикл.

Чимин вовремя подхватывает пошатнувшуюся девушку, платье которой неприлично задирается, открывая вид на чёрные трусики. А у Пака низ живота сводит от одного только взгляда, от одного касания к запретной... И почему из всех девушек, существующих на этой земле, его угораздило влюбиться именно в неё?

- Аккуратнее, - сдавленно срывается с губ, и Чимин, выдохнув, убирает руки от Дженни.

Однако напряжение в мужском теле не исчезает, ведь уже через мгновение руки Ким обвивают Пака за пояс, и девушка крепко прижимается к широкой спине.

Почему-то с Чимином ей так спокойно. Дженни чувствует себя в безопасности, словно за этими плечами можно надёжно укрыться. А Пак просто не знает, что она, когда сегодня собиралась на вечеринку, думала о нём.

В доме Чонов слишком шумно. Дым сигарет валит из распахнутых окон, а музыка громыхает на всю улицу. Вечеринка в самом разгаре, когда Чимин тормозит возле ограждения. Кое-кто уже успел нахлебаться и теперь плескается нагишом в бассейне, кого-то отрубило уже после второго стаканчика, а кто-то вроде Пака совсем не собирается пить.

На пороге гостей встречает Чонгук, который явно ещё до начала вечеринки нахватался везде понемногу, что заметно по его заплетающемуся языку и шаткой походке.

- Моя малышка, - с этими словами Чон бросается к Дженни, повиснув у той на шее.

- Чонгук, что ты делаешь? - немного отстраняется девушка, вытирая обслюнявленную шею.

- Мне было скучно без тебя...

Ким прекрасно понимает, на что намекает парень. В принципе, на это она и рассчитывала, идя сюда, но почему-то сейчас, увидев пьяного Чонгука, ей не хочется заниматься с ним любовью этой ночью.

- Нет, Гуки, ты слишком много выпил.

Парень отстраняется, играя бровями. Странно, что он не зол на неё.

- В таком случае, чтобы ты так больше не говорила, я и тебя спою. И тогда ты не посмеешь уже так сказать.

Чонгук громко икает, а Дженни только вздыхает и проходит мимо своего парня вглубь затемнённого зала, украшенного гирляндами и светодиодами. Приходится выдохнуть, чтобы протиснуться сквозь танцующую толпу молодёжи, которая пребывает в экстазе. Им всё равно, с кем сейчас обниматься, кого лапать и с кем проснуться на следующее утро в одной постели, а может быть, и не в постели вовсе. Но Дженни не всё равно. И меньше всего ей сейчас хочется оказаться в объятиях напившегося Чонгука. Да и ноги уже еле держат порядком уставшую за весь день девушку, поэтому она опускается на диван в самом углу комнаты.

- Тэхён пришёл, - слышится откуда-то сбоку, и Дженни переводит взгляд на Юнги, который, держа телефон у уха, умудряется жестикулировать и что-то всё время высматривать в толпе.

В трубке слышится невнятное бормотание и вызов обрывается.

- Вот гадёныш, - бубнит Юнги и исчезает.

***

Чонгуку плохо. Он явно перебрал, поэтому сейчас ему так хреново: башка трещит по швам, а перед глазами всё плывёт, словно в каком-то дешёвом кино, и толком ничего не слышно из-за громыхающей музыки за дверью.

Чон ударяется мизинцем на ноге об уголок кухонного стола, а ведь минуту назад на нём ещё была обувь, но, так как она показалась ему слишком тяжёлой, он снял ботинки, о чём сейчас очень жалеет. Парень громко ругается всеми словами, которые знает, прыгая на одной ноге по всей кухне. И зря он это делает, потому что в таком состоянии прыжки явно противопоказаны. Так что едва ли не разгромив половину кухни, Чонгук, хныча, удачно приземляется на пол, после чего достаёт из заднего кармана сотовый и набирает чей-то номер, хорошо выученный наизусть.

Трубку на другом конце поднимают почти сразу.

- Малышка, я скучаю без тебя.

- Это ты, Чонгук?

- А разве может быть кто-нибудь другой? Или у тебя развелось куча любовников?

- Что ты несёшь? Ты пьян.

- Да что вы все заладили... Не пьян я. Я только чуть-чуть выпил.

Раздаётся звонкий смех.

- Я хочу тебя. Ты сегодня сделаешь папочке приятно?

На другом конце слышится какая-то возня и приглушённое хихиканье.

- Конечно, приезжай. Только исчезни незаметно для всех... особенно для неё.

- Не парься, Дженни никогда не узнает о нас.

А затем короткие гудки.

Чонгук уже собирается подняться с пола, как его действия останавливает чужой вкрадчивый, бархатный голос и красная макушка, внезапно появившаяся из-за стены.

- Ну ты и дрянь, Чон Чонгук.

А вот и виновник сегодняшней вечеринки, о котором Чон почему-то позабыл, но Тэхён очень вовремя напомнил о себе.

- Строишь из себя любящего парня, а сам пихаешь своего дружка направо и налево.

- Завались! - рявкает Чонгук, предпринимая неоднократные попытки подняться с места.

В одно мгновение руки Тэхёна, которому надоело наблюдать за жалкими попытками однокурсника подняться, отрывают задницу Чонгука от пола и ставят на ноги. А парню отчего-то становится как-то неловко под прицелом глаз красноволосого. Такое ощущение, будто он видит каждого насквозь.

- Ты думаешь, я настолько глуп и не знаю, для чего ты устроил сегодняшний цирк?

- О чём ты?

- Не понимаю, чем я тебе не угодил, ведь мы едва ли знакомы, и почему ты решил выставить меня мудаком, но знай, что мне обо всём известно, так что не старайся зря, - хмыкает Тэхён, а Чонгук на последних его словах, кажется, даже трезвеет.

- Кто... - Чон растерянно оглядывается по сторонам, словно желая найти того, кто его выдал.

Ким с самодовольной гримасой на лице разворачивается к выходу и перед тем, как скрыться за дверью, бросает напоследок:

- А вот девушку твою жаль. Любит она кретина конченного, а поделать с этим ничего не может.

Дверь за ушедшим Тэхёном закрывается, а послевкусие сказанных им слов с его уходом не проходит. И вряд ли ещё скоро пройдёт.

***

Музыка пробирается к самым кончикам пальцев. Её хочется чувствовать, с нею хочется слиться воедино, чтобы забыть о том, кто ты такой. Она доставляет почти такое же удовольствие, что и секс, пульсируя ритмом во всём теле. Дженни нравится качаться в такт мелодии, которая бьёт из колонок. Пересекается взглядами с Чимином, к которому хочется подойти и дать затрещину за те слова, будто всё, что было - случайность. Но музыка уносит куда-то вдаль настолько реально, что перед глазами становится мутно, а мозг будто бы отключается.

И всё, словно сон.

- Это из-за диеты, - доносится сверху, когда Дженни открывает глаза.

Почему Хосок и Чимин склонились над ней? Почему она на полу? Что вообще произошло?

- Не шевелись, - заботливо шепчет Хосок, устраивая свою толстовку под голову не соображающей Ким.

- Что случилось? - невнятно мычит девушка, рассматривая лица друзей среди мерцающих разноцветных огней.

- Ты потеряла сознание, - поясняет Чон-старший. - Чёрт, он не берёт трубку, - раздражённо смотрит в потухший экран мобильного телефона. - Чимин, сможешь её отвезти? Я одолжу машину. Я бы и сам отвёз, но не могу хату бросить, потому что разнесут. А ещё этот мелкий засранец, как назло, куда-то исчез.

Дженни замечает, что Пак неуверенно кивает, а в следующее мгновение чувствует, как горячие ладони касаются чувствительной кожи, подхватывая девушку в воздух. Интуитивно обвивает мужскую шею и льнёт к Паку, изо всех сил прижимаясь влажным лбом к острому подбородку. От Чимина пахнет сигаретами, потом и терпкими духами, совсем не такими приторными, как у Чона. Возможно, при других обстоятельствах эта смесь вызвала бы отвращение, но от Пака чертовски сильно веет мужественностью.

Когда они добираются до автомобиля Хосока, Дженни снова отключается, поэтому Паку приходится самому устраивать её на заднем сиденье. Парень, не задумываясь, стягивает с себя свитер, под которым ничего не оказывается, и подкладывает его под голову Дженни. Сейчас он очень жалеет, что оставил косуху где-то внутри, с которой, скорее всего, придётся попрощаться, ведь после пьяной в дрова молодёжи вряд ли может остаться что-то, кроме полнейшего хаоса.

Замечает, как стеснительно косятся на его обнажённый пресс первокурсницы, и быстро садится за руль, а уже через мгновение заводит мотор. Оглядывается назад, удостоверяясь, что с Ким почти всё в порядке, не считая обморочного состояния, и срывается с места, а душу пронизывает острие ножа.

Всё повторяется.

Чимин никогда бы не позвонил в скорую, зная, что Дженни потеряла сознание из-за глупой диеты, которую ей прописал чёртов Чонгук. Он сам прошёл этим путём: бесконечные визиты к психиатру, горькие таблетки и бессонные ночи, сопровождавшиеся ощущением голода между рёбер. Чимин ни за что не позволит ей пройти через это. Поэтому, вытаскивая девушку из автомобиля и занося на руках в квартиру, которую она снова позабыла закрыть, он настроен решительно во что бы то ни стало накормить голодающую.

Парень укладывает Дженни на диван в гостиной, прямо как в прошлый раз, а сам убегает на кухню, чтобы найти что-то съестное. Однако и в холодильнике, и на полках в кухонных шкафах пусто, и Чимин готов уже расплакаться, как в самом укромном уголке он замечает припрятанный шоколадный батончик. Поэтому, быстро заварив чай, несётся обратно в гостиную к Дженни, которая уже успела прийти в себя.

- Эй, Джен, - тихо шепчет Пак, привлекая внимание растерянной Ким к себе, - ты должна съесть это, - с этими словами он протягивает ей батончик, но девушка спешит отвергнуть предложение Чимина, выставив в отрицательном жесте обе руки перед собой.

Чимин ожидал такой реакции. Он не спеша устраивается на краю дивана рядом с хозяйкой и ставит чашку с горячим чаем на стол.

- Почему ты без свитера? - спрашивает Ким, щёки которой медленно становятся пунцовыми.

- А-а... ты про это, - тянет парень, неловко запуская ладонь в копну тёмных волос на затылке, и усмехается, подумав, что то и впрямь сейчас выглядит странно. - Он остался в машине.

В комнате водворяется молчание, а Дженни, видимо, решается задать следующее:

- А Чонгук ещё там?

Чимину так не хочется снова врать, но, кажется, придётся:

- Да, он помогает ребятам справиться с последствиями вечеринки...

Ким облегчённо выдыхает.

- Он у меня такой хороший.

Чимин молчит, просто не зная, что и сказать на это. Ему уже давно знакома та тупая боль, которая медленно разъедает изнутри. Ей же некуда спешить. Ведь Дженни никогда не согласится принадлежать кому-то другому, кроме Чонгука. А тот единственный раз был ошибкой. Всё так напоказ, будто Чон и правда так любит её. И вечность. Впереди ещё целая вечность внутри с этой болью, что никогда не пройдёт, никогда не уничтожит полностью, чтобы больше не ощущать неистовых страданий, а только надломит и сделает уязвимым.

Больно.

- Чим, - в его мысли вторгается тонкий голос, который, похоже, потускнел вместе с его хозяйкой, - мне холодно.

Парень без лишних слов понимает намёк и тут же устраивается позади Дженни, заключив ту в свои объятия. Ким смущённо рассматривает предплечья Пака, усеянные татуировками, каждая из которых связана с людьми, воспоминаниями, местами. Даже маленькая буква «J», аккуратно выведенная красивым курсивом на левой груди, имеет своё значение, известное одному лишь Чимину.

- Послушай меня, Джен, если ты не хочешь, чтобы я ушёл, - качая её в своих сильных руках, начинает Пак, - ты должна попить чай и съесть этот батончик.

Чимин размыкает объятия, берёт в руки сладость, лишает её обвёртки и мило приговаривает:

- Эта конфетка очень хочет, чтобы ты её скушала, а не то мне придётся начать самую страшную пытку на свете.

Дженни громко смеётся и брыкается в руках Чимина, когда тот начинает щекотать её.

- Ладно-ладно! -  Наконец соглашается она, беря в руки батончик, и, мгновение подумав, откусывает. - М-м, - мычит Дженни забавно причмокивая, - я так скучала по этому вкусу.

А Чимин готов вечность отдать, лишь сидеть с ней вот так до самого рассвета.

Тело уставшей девушки постепенно расслабляется в руках Пака, который неотрывно наблюдает за смыкающимися глазами. Вовремя подхватывает голову, что клонится набок, и устраивает у себя на плече, вновь заключая в объятия уснувшую Ким.

Да что там вечность, Чимин прямо сейчас готов собственную душу продать, чтобы вот так вместе с ней хотя бы до восхода солнца любоваться исчезающими звёздами в ночной тиши.

Мы всегда будем возвращаться туда, где уже утешились однажды...