Джейк снова очнулся в холодном поту. Он не помнил, когда ему в последний раз снились сны здесь, в Коконе. Пожалуй, такого и не случалось прежде. Но этот... этот совершенно реалистичный сон был слеплен из воспоминаний и страха, что и сделало его кошмаром. Джейкоб дрожал. Мурашки пробежали по его спине, растворившись на затекшей шее. Болели все мышцы, голова тоже раскалывалась от мигрени, и Джейку было больно и неудобно оставаться в позе эмбриона дальше.

Он приподнялся на локтях и оглядел маленькую землянку. В ней оставалось двое: он сам и Ева в противоположном углу. Ее дыхание оставалось тихим и размеренным: девушка крепко спала.

Джейк не смог пересилить свое желание. Он подполз к Еве и посмотрел на ее умиротворенное кристально белое личико, на которое падали длинные белые пряди. Джейк убрал их с лица, веки девушки задрожали, но Ева так и не проснулась. Джейк завис над ней еще на несколько минут. Он не мог наглядеться на это удивительное создание, на это нечеловеческое, но сверхчеловечески красивое существо, сбежавшее с его рисунков.

Мысли о сне вернулись. Джейкоб вздрогнул, потянулся и выбрался из землянки наружу. София тоже была здесь.

Она сидела на поваленном дереве, притянув колени к груди и обхватив их руками. Лицо ее тоже было тревожно и задумчиво, и Джейк опустился рядом.

- Как чувствуют себя робототехники, бьющиеся над созданием искусственного интеллекта? - первой заговорила София. - Что они будут делать, когда поймут, что их детище умнее их самих?

Джейк усмехнулся.

- Они станут частью эксперимента. Бог станет кроликом, а кролик станет Богом, вот и все.

- Кокон живой. Я чувствую это.

- Я не понимаю. Это мир хаоса и агрессии, это не робот и не компьютер.

- Но он умеет думать. Кокон умеет понимать и сострадать. Да, он жесток, но у него есть душа.

- Бред!

- Нет, послушайте! Он дышит. Мы ведь все слышим это.

София замолчала, представляя Джейкобу возможность услышать. Но до него донеслось лишь карканье ворон вдалеке, и мужчина поморщился.

- Это психология. Вы создаете цивилизацию, это часть эволюции. Стремление создать предрассудки и суеверие, чтобы успокоить себя. Но здесь нет никого, ни бога, ни дьявола. Есть люди, которые становятся животными и убивают друг друга. Есть мир, который разрушается. И есть мы, которым просто нужно спастись.

- Разве это не звучит как часть чьего-то плана? - София снисходительно улыбнулась, но Джейкоб лишь отмахнулся от нее.

Они снова надолго замолчали.

Небо здесь было бледным. Это всегда удивляло Джейка, хотя чаще он убеждался: в Коконе каждый видел то, что хотел видеть. Но для него, именно для него, Кокону не хватало красок. Он был намного тусклее реального мира, намного мрачнее и тише. Эта тишина порой сводила Человека в черном с ума.

- Так как вы здесь оказались? - спросил Джейк, повернувшись к Софии. - Илайна не убила вас?

Женщина все еще улыбалась.

- Каждая смерть в Коконе имеет свою значение. Мы с Илайной стали здесь прототипом идеи двух начал. Темного и светлого, и она не сильнее меня точно так же, как и я не сильнее ее. Мы сестры. Мы равны, но с противоположным знаком.

- Откуда вы взялись? Вы ведь были в одном теле?

- Илайна думала, что адсорбировала меня. Это и правда. Кокон как будто... поглотил мой дух, так это можно назвать. Я спустилась к самому его сердцу, почувствовала дыхание его жизни, - Джейк непроизвольно закатил глаза, и София рассмеялась, - что, слишком поэтично? Я ведь когда-то была писателем. - Женщина вздохнула, и ее лицо стало серьезным. - Илайна заполучила тело, и оно изменилось. Она стала похожа на зверя и затаилась в лесах. Я очнулась на пустыре у кукурузного поля, там, где была последняя битва Элизабет и Илайны. Я очнулась в этом теле, и теперь, судя по всему, являюсь проекцией Кокона, но чувствую себя живым человеком. Удивительно, правда?

Джейк кивнул. Он вспомнил слова Софии о том, как машина становится умнее своего Создателя и почувствовал себя раздавленным. Кокон создавал такие хитросплетения, какие невозможно было понять человеку.

- Где теперь находится Илайна?

София покачала головой.

- Я не знаю. Раньше я думала, что она сбежала на запретные земли, но теперь... я не знаю, что думать. Она может быть где угодно.

Джейк кивнул, соглашаясь с ней.

Все, кому Кокон давал второй шанс, имели свое предназначение и играли свою роль в Системе. Человек в черном думал о том, какая же роль была уготовлена для Софии. Она и правда была отличным антидотом Илайне: женщина с длинными темными волосами и достаточно мрачным видом, но совершенно чистыми помыслами. Она много улыбалась, была добра, отзывчива и вызывала благорасположенность. Даже от него, каким бы скептиком он ни был.

Но что же все это могло значить? Какую игру задумал Кокон?

Ева выбралась из землянки и замерла перед ними. Хрупкая маленькая ссутулившаяся фигурка, фарфоровая статуэтка, того и гляди, разобьется, она посмотрела на Джейка широко раскрытыми глазами, в которых за секунду промелькнула боль, и тут же упала без сознания.

Джейкоб бросился к девушке, приподнимая на руках хрупкое белое тельце, которое пылало жаром. Он хлопал девушку по щекам, но та не приходила в себя.

Джейк поднял Еву на руках и отнес обратно в землянку. София оторвала клочок материи от своей блузки и сходила к ручью. Вернувшись, женщина приложила компресс ко лбу девушки, но та больше не приходила в себя. В полном забытьи Ева бормотала какие-то слова на незнакомом Джейку языке, и теперь ему было действительно страшно.

Он не мог потерять Еву.

Все, что он имел когда-либо, навсегда осталось в прошлом. Он отказался от своей жизни ради этого эксперимента, и теперь Кокон стал его жизнью. И Ева. Ева заполонила все его мысли, и в маленькой землянке было слишком душно и тесно.

Джейк выбежал наружу, хватаясь за голову, которую разрывала дикая боль. Все произошло так быстро, неимоверно быстро промелькнули и эти огромные глаза, полные ужаса, и Ева больше не приходила в себя на его руках. Джейкоб просто не мог поверить.

Он снова опустился на поваленное дерево и замер. Он не мог дышать. Ком застрял в горле, не позволяя делать вдох. Джейк сидел здесь, сдерживая детские отчаянные рыдания и хрипя.

Но когда он открыл глаза, что-то коснулось его ноги, но тут же побежало прочь: из-под сваленного дерева выползали скорпионы. Их оказалось много, и все они шли стройным рядком в одну сторону.

«Это знак», - подумал Джейк и последовал за ними.

Кокон умеет понимать и сострадать. Да, он жесток, но у него есть душа.

Голос Софии возник в его голове, когда Джейкоб вышел из леса, и скорпионы перед ним замерли.

***

- Вы... совсем ничего не помните? - спросила Элизабет, поворачиваясь к Альфреду и Фредерике. Блондинка поморщилась и потупила взгляд. Ответил мужчина:

- Я помню, как отпустил твою руку.

Лиз кивнула.

- Ты сказал «Акрофобия всегда была худшим страхом Бри, она попала в его западню, и я вместе с ней». Я так и не поняла, что это значит.

- Бриана была моей женой. Там, на третьем уровне я все вспомнил. Она взяла на руки нашу новорожденную дочь и выбросилась из окна.

Глаза Элизабет округлились, и она не смогла больше ничего сказать.

- Посттравматическая амнезия стерла все воспоминания об этом и они вернулись ко мне только в Коконе.

- Третий уровень, - подала голос Фрида, - его целью было распотрошить память и надавить на чувство вины. Я не выдержала, сдалась. Кокон... как бы это сказать... впитал меня, что ли. Я была частью его. Частью всего вокруг, и это было прекрасное чувство. Понимаешь, Лиз, я всегда боялась смерти, и этот страх встретил меня на первом уровне, но когда я сдалась на третьем... Кокон изменил меня изнутри. Там было так спокойно...

- Да, - отрешенно сказал Алфи. - Когда я отпустил твою руку, мне стало очень тепло. Я не чувствовал твою руку, я больше ничего не чувствовал. Но знал, что мне тепло. И было совсем не страшно.

- Наверное, тогда мы и правда умерли.

- Но что же мы тогда делаем здесь? - хмыкнул Альфред.

- Кокон вернул вас, потому что вы нужны ему, - ответила Лиз. - Как и Ева. Как и Джейкоб. Как и все мы.

Август молчал, молча наблюдая за разговором и за дорогой. Ему приходилось петлять дворами Города Памяти: некоторые дороги были завалены арматурой и искореженными машинами. Так, будто бы Кокон сам прогладывал для героев их путь.

- Смотрите! - воскликнула Фредерика и прижалась к стеклу.

На главной площади города лежало тело темнокожего мужчины. Его шея была неестественно вывернута, на нем практически не было одежды, и прямо на глазах героев к трупу подпрыгнул койот и утащил с собой большой кусок человеческого мяса. Фрида прижала руку к лицу и протяжно взвыла, силясь не закричать.

Август прибавил газу и поспешил уехать подальше от этого места. В сердцах он молил о том, чтобы Ева была в безопасности.

На выезде из Города Памяти Лиз выдохнула, разжимая кулаки и расслабляясь на кресле.

- Как вы собираетесь искать Еву? - спросил Алфи. Лиз вздрогнула.

- Мы найдем ее. Мы просто найдем ее.

Будто в подтверждение этим словам, на дороге мелькнула темная фигура, и Август ударил по тормозам. Автомобиль с визгом остановился, подняв облако пыли, и когда она осела, герои увидели Человека в черном, который бежал к ним, едва держась на ногах.

- Ева, - прохрипел Джейкоб, когда Август и Лиз выбежали из машины. - Ей плохо. Ей нужна помощь.

***

- Что ты сделал с моей дочерью? - закричала Элизабет, когда увидела Еву. Она тут же накинулась на Джейкоба с кулаками. - Что ты, сукин сын, сделал с моей дочерью? Отвечай!

Элизабет кинулась на него, но Август перехватил ее руки и крепко сжал, не позволяя вырваться.

- Успокойся, Лизи.

- Нет! Ты что не видишь, что стало с Евой? Это все из-за него!

- Нет.

Все разом обернулись на женский голос, и перед героями впервые предстала София.

- Джейкоб спас Еве жизнь. Вы должны благодарить его. У вашей дочери свое предназначение, великая роль в Коконе, и сейчас она... меняется.

- Вы кто вообще? - взвизгнула Лиз, но Август все еще крепко держал ее.

- София... - прошептал Альфред. Женщина улыбнулась.

- Кокон подарил мне тело и жизнь и возможность помочь вам выполнить предназначение.

Элизабет перестала вырываться, и Август отпустил ее. Алфи сделал несколько шагов к женщине, глядя на нее как на призрака.

- Как вы... как вы выжили?

- Так же, как и вы. Кокон основан не на жестокости, а на мире. В нем все стремится к гармонии.

- Ханк... - слабо выдавила из себя Ева, когда Человек черном нес ее на руках в машину. Остальные пятеро обернулись на голос, - собре зор... отдаю тебе... душу... отдаю тебе.

- Тихо, ничего не говори, ты еще слаба, - шепнул Джейкоб.

- Ханк! - вскрикнула Ева, ее лицо встревожилось, но уже секунду спустя вновь стало спокойным. - Джейк.

- Я здесь, сейчас отнесу тебя в машину.

- Не отпускай меня, Джейк.

Не отпускай.

И Ева снова провалилась в темноту.

***

Когда она открыла глаза, вокруг было уже не так светло. Дымка белого тумана плавала перед лицом, и теперь Ева могла различить лишь контуры объектов вокруг. Где-то далеко ветер шуршал листьями деревьев. Текла вода. Пели птицы.

Боль отступила, ее место заменила удивительная легкость и былое спокойствие. У Евы перехватило дыхание, она крепко зажмурилась, но тут же до ее слуха донесся тихий протяжный вой. Ева махнула рукой перед лицом, Туман расслоился и проложил ей коридор, в конце которого девушку ждал маленький испуганный щеночек.

Ева подошла к нему и протянула руки. Щенок перестал скулить, посмотрел на нее глазами-бусинками, запрокинул голову назад и взвыл уже как взрослая собака.

Не собака. Волк.

На вой собралась вся стая. Волчий мех переливался на лучах солнца в рассеивающемся тумане. Они окружили Еву, смотрели на нее изучая, но девушка совсем не боялась. Она чувствовала, как что-то щемит внутри, как пустота вибрирует в солнечном сплетении и как тяжело ей дышать здесь, но волки были ее друзьями.

Она знала это.

Один из них подошел ближе остальных. Он был огромный, намного больше и, судя по всему, был вожаком здесь. Темная, почти черная шерсть на голове и спине лоснилась на солнце. Вожак замер перед Евой, и они долго смотрели друг на друга.

Спустя несколько секунд девушка протянула руку вперед, волк закрыл глаза и позволил ей коснуться своей головы. Рука Евы утонула в мягкой шерсти, она несколько раз погладила волка и поняла, что это было не что иное, как знак доверия. Теперь она была членом стаи.

Ева одернула руку, волк отошел от нее и его взгляд указал на что-то позади девушки. Она обернулась.

Там возвышались горы с несколькими пиками, и у ее подножия сидела красивая белая волчица.

«Следуй за мной», - отозвался голос в голове, и Ева снова забылась.

***

Голова Евы упала на его плечо, когда машина подскочила на ухабе дороги, и Джейк вздрогнул. По другую сторону от девушки сидела Элизабет, но она выглядела такой уставшей, и уже сама клевала носом. Джейк не хотел провоцировать Лиз лишний раз, она и так ненавидела его всем своим существом, но не мог ничего с собой поделать.

Человек в черном поднял руку, откинув с лица Евы белоснежные пряди и помог ей устроиться поудобнее. Девушка протяжно заскулила. На заднем сидении встрепенулся Тотем, просунув свою мордочку над спинкой сидений и лизнув Еву в щеку. Девушка открыла глаза.

Она огляделась вокруг, похожая на потрепанного слепого котенка. Она ничего не понимала, в глазах двоилось, в голове пульсировала боль, и тело все еще пылало от жара лихорадки, но рассудок

Вернулся, и Ева уже могла мыслить.

- Джейк? - она повернулась и поняла, что находится слишком близко к мужчине. Ева отпрянула, прижавшись спиной к Элизабет, но та спала крепко и не проснулась.

- Ева, как ты? - обернулся Август.

- Папа? Что происходит?

- Мы переживали за тебя, - подала голос София с заднего сиденья.

Еве показалось, что она сошла с ума. В этот автомобиль набилось столько народу, что ей не хватало кислорода, чтобы заставить свой мозг думать и понимать.

- Мы куда-то едем?

- На север, милая. Как и хотели, - губы Августа тронула усталая улыбка, - как ты себя чувствуешь?

Ева положила ладонь на лоб и подумала, что жар, скорее всего, уже спадает.

- Нормально... нет, не совсем. Все еще болит.

- Что болит?

- Все.

Ева поморщилась и украдкой взглянула на Джейкоба. Он все еще не произнес ни слова и тоже искоса поглядывал на девушку, пытаясь убедиться, что все в порядке.

Ева понимала, что что-то между ними изменилось. Что тот, кто был единственным другом всей ее жизни, перестал быть богом и стал человеком. Что и другом он тоже быть перестал и стал кем-то другим для нее. Но кем? Она не понимала, но от мысли, что Джейк рядом с ней, совершенно близко, у нее по спине побежали мурашки.

Мокрый собачий нос уткнулся Еве в шею и она рассмеялась. Сидя здесь с ватной больной головой, совершенно ничего не понимающая, она была искренне рада видеть Тотема. Ева тут же схватила щенка на руки и начала тискать. Автомобиль наполнился лаем и смехом.

Элизабет вздрогнула и проснулась. Тотем вертелся уже на ее коленях, яро виляя хвостом, а Ева улыбалась. Лиз подумалось, что она еще не окончательно проснулась, что приятный сон только начался, и вот, все как раньше: счастливая дочь играет со своим псом. Но стоило в ее сознание прорваться гулу мотора, стоило глянуть в зеркало и встретиться взглядом с Человеком в черном, как и Элизабет вздрогнула и оглянула всех вокруг.

Этот кошмар продолжался, но Ева пришла в себя, и Лиз наконец удалось выдавить из себя хоть что-то:

- Как ты себя чувствуешь?

Ева посмотрела на мать, и тут же улыбка на ее губах растворилась. Что-то загорелось внутри, и Ева непроизвольно сжала губы в прямую линию и отвернулась.

- Я в порядке.

- Что случилось, Ева?

- Все хорошо.

Больше Ева ни с кем не говорила. Она отвернулась и ушла в собственные мысли, продолжая гладить лежащего у нее на коленях пса.

Ева думала о волках. О большом вожаке с темной шерстью и красивой белой волчицей.

Машину повело вправо, но тут Август резко надавил на педаль тормоза, и автомобиль остановился.

- Нам стоит поменяться, - сказал Алфи, - ты выглядишь уставшим.

Август кивнул.

- Что же, устроим привал.

- А где мы? - отозвалась Ева.

- Мы проехали Город Памяти несколько часов назад. Там, куда мы сейчас едем, находится...

- Долина, - ответил Джейкоб. - Долина Бесчувствия.

- Да, она. Думаю, к утру мы уже ее преодолеем. Мне досталась карта от одного из кочевников...

- Их карты далеки от правды, - сказал Джейк, выходя из машины. Все остальные последовали за ним.

- О чем ты говоришь, Джейк? - спросила Ева.

- Я проектировал этот мир. Единственно верная карта здесь, - он поднял руку и указал на свой лоб. - Долина Бесчувствия была локацией для экспериментальной группы FR-02. Второй уровень. Никто из них не выжил. Объездных путей нет. В долине находятся источники. Гейзеры. Они создают выбросы галлюциногенного газа. Это не Туман, но принцип тот же. Фантазии человека могут сводить с ума.

- Больной ублюдок, - бросила Лиз. Август шикнул в ее сторону.

- И что нам делать?

- Держаться подальше от источников. Я могу сесть рядом с водителем и указывать дорогу, - Джейкоб пожал плечами, - если вы мне доверитесь, конечно.

- Еще чего, - выплюнула Лиз и вернулась в машину.

***

Ночь в очередной раз заставила путников врасплох. Она наступила совершенно внезапно, обезоружив их, и когда Ева поняла, что впереди не приключение, а неизведанная местность, полная страха, она замерла, крепко прижав к себе Тотема. Так сильно, что щенок заскулил, сдавливаемый ее длинными холодными пальцами, и Ева тут же разжала их. Жар уже давно спал, и теперь девушка чувствовала внутри лишь жуткий холод.

Они въезжали в Долину Бесчувствия.

Боль ударила Еве по вискам и охватила затылок. Наружу прорвался приступ кашля, который не унимался еще долго. Элизабет погладила Еву по спине, повернувшись к ней и вопрошая удивленным взглядом, но девушка лишь отмахнулась.

- Почему... - прохрипела она, - почему «бесчувствия»? Почему долину так назвали?

Джейк выдохнул.

- На самом деле, в первый раз Фредерика очнулась именно здесь.

Блондинка хотела было рвануть вперед с заднего сиденья, но вовремя сдержалась и замерла на месте, сжимая руки в кулаки. Все внутри нее обожгло словами Человека в черном.

- Галлюциногенный газ парализует органы чувств. Он служит своего рода анестетиком. Вы почувствуете это совсем скоро: вдали от источников облако газа разрежено, но все равно начинает заплетаться язык, кожа немеет и теряет чувствительность. Вы уже не сможете распознавать запахи и чувствовать какую-либо боль.

Ева удивленно покосилась на Джейкоба. Пока что в ней боль нарастала с новой силой.

Когда совсем стемнело, единственным источником света оставались фары автомобиля. Ева с нескрываемым ужасом смотрела в окно. Она и не замечала раньше, как свойственно предметам обретать в темноте новые очертания. Как обычный камень казался ей головой оскалившегося койота, а ветка дерева - костлявой рукой. Ева была уверена в том, что сходит с ума, и не могла сказать и слова, чтобы хоть как-то развеять свой страх - лишь продолжала глядеть в окно с раскрытым от удивления ртом.

Она так хотела верить, что здесь, в небольшой машине, рядом с родителями и Джейкобом она могла чувствовать себя в безопасности, но это было совсем не так. Она чувствовала их страх.

У Элизабет двоилось в глазах. Она стала чувствовать, как потяжелела голова, и положила руку на плечо Августа, сидевшего перед ней, но мужчина крепко спал. Лиз откинулась на сидении, закрыла глаза, и совершенно внезапно боль ушла. Она вылилась из женщины полностью, оставив за собой корку онемения на коже. То же самое почувствовали все в автомобиле.

Кроме Евы. Она закричала.

Было больно так, будто в голове что-то взорвалось. От адской боли перехватило дыхание, руки и ноги дернулись сами собой, конечности свело судорогой.

- Остановите! - взвизгнула Ева, Альфред ударил по тормозам. Девушка рывком вытолкнула дверь, кубарем полетев на холодной землю. Ей удалось проползти пару метров, и тогда ее желудок вывернуло наизнанку.

Здесь пахло сырой землей и рвотой. Под ее пальцами, что упирались в землю, что-то шевелилось. Что-то мягкое и склизкое.

Где-то хлопнула дверь машины. Пучок света метнулся на Еву, где она лежала в грязи и рвоте, что-то пытаясь разглядеть под собой.

Это были черви. Вся долина оказалась усеяна длинными белыми червями.

Ева закричала, подскочив на дрожащие ноги и бросилась к машине, но Джейкоб поймал девушку, когда она чуть было не споткнулась о большой камень.

Август держал фонарь в руках и светил перед собой. Его глаза были стеклянными и, казалось, не выражали ничего, никакого отвращения по отношению к червям. Взгляд Евы метнулся на Лиз, чье лицо в свете фонаря преображалось жуткими тенями от веток, и тоже выражало ледяное спокойствие.

Ева рывком выпуталась из хватки Джейкоба и, вскрикнув, метнулась в машину. Ее бил озноб. Ева забилась в угол сидения, часто и прерывисто дыша: где бы они ни оказались, она угодила в западню.