Сладкое тепло и переливы едва различимых выдохов надежды обволакивали двух людей, стоящих одной ногой за гранью смерти.

Август слегка отстранился, и Элизабет распахнула веки, почувствовав, как земля перестала ходить ходуном под ее ногами. Девушка поднесла руку к лицу и пошарила ею в тумане. Он начал рассеиваться, как и всегда это бывало во снах.

Лиз подняла взгляд на парня и снова его опустила: она не знала, что делать. И даже предположить не могла, что произойдет дальше.

Элизабет сделала еще пару шагов, вглядываясь в оседающие хлопья газа. Все вокруг поглотило безмолвие. Совершенное. Пустое.

Затишье перед бурей.

Элизабет застыла, пытаясь услышать хоть какой-либо звук. Август тоже замер. Ничего. Лиз сделала еще несколько шагов и услышала треск надломившейся ветки, в ужасе подняла глаза вверх и почувствовала, как внезапно что-то неимоверно тяжелое, живое, озлобленное приземлилось на ее плечи. Нечто тут же принялось царапать и кусать кожу девушки, пока жертва тщетно пыталась вырваться.

– Август! – неистово закричала Элизабет перед тем, как на ее шее сомкнулись скрюченные пальцы, – помоги!

Парень помнил это ощущение жертвы, и нахлынувший страх на секунду парализовал его, а нарывы на спине взвыли сами собой от боли. И все же Август сумел заставить себя выйти из ступора. Он обшарил руками землю и, нащупав камень средних размеров, поднял его и обрушил на голову твари. Булыжник проскользнул мимо, не нанеся никаких видимых повреждений, кроме шокированного нечеловеческого крика. Тварь отпрянула, Элизабет отползла от нее так быстро, как только могла и кинулась к Августу. Двое воззрились на Нечто округленными от ужаса глазами.

– София? – едва слышно выдохнул парень.

– Она мертва, – слетело с губ твари, которая представляла собой нечто ужасное. Скрюченное на четвереньках грязное тело, покрытое пятнами запекшейся крови, безобразно торчащие в разные стороны волосы, безумный взгляд, жаждущий смерти, убийства и чудовищной мести. Заточенные в клыки зубы и задеревеневшие острые ногти. А может, уже и когти.

Тварь выжидала.

Элизабет сделала пару шагов назад, прячась за спиной Августа. Девушка незаметно пошарила у себя за пазухой, и, нащупав за ремнем рукоятку ножа, начала медленно его вытаскивать.

Тварь насторожилась. Поднялась на ноги и в ужасе оглянулась: все кругом было объято огнем.

Август обдумывал возможности побега и пути борьбы, но клетка пламени не слишком радужно вписывалась во всевозможные планы. К тому же, стены огня сжимались и приближались к героям. Их время было ограничено.

Илайна в ужасе металась взглядом по округе. Она чувствовала, как дикий, первобытный, хищный страх пробивался в ее груди, но ничего не могла с ним поделать. Она впервые пожалела о том, что выжила из тела Софию. В такие моменты спокойствие и умиротворенность ее сестры было необходимо как воздух, даже не смотря на то, что за страх, злость и ненависть в их маленьком черном мире отвечала Илайна. Кто мог знать, что и она может так сильно бояться чего-либо?

Но уже было поздно что-то менять.

София была мертва.

Илайна была зверем.

И все звери боятся огня.

Илайна ощутила прилив бешенства, словно щелчок в своей голове. Кровь отхлынула от грязной морды, которая еще совсем недавно была лицом. Недавно, когда в теле еще присутствовала человеческая суть. Тварь напрягла мышцы рук и ног и изготовилась к прыжку. Август в ужасе отпрянул, едва ли не влетев в огненное кольцо. Элизабет была готова.

Два тела сплелись в единое месиво рук, ног, когтей, ногтей, зубов, ударов и крови. Клубок дерущихся насмерть женских особей в любой другой ситуации мог бы и позабавить Августа, но сейчас он терялся в догадках, что будет дальше, что ему делать и как выбраться из всего этого дерьма.

Огненное кольцо приближалось.

Элизабет дернула Илайну за волосы, вцепившись одной рукой ей в плечо, пытаясь оттолкнуться, а другой рукой зажимая нож. Тварь была куда более изворотлива, но и куда более напугана. Она до крови царапала лицо Лиз, раздирала попадавшиеся на пути участки открытой кожи ее рук, била ее ногами в солнечное сплетение и, так или иначе, была близка к победе.

Элизабет, продолжая держать нож, сдавала позиции. Она не знала, как подобраться к изворотливому призраку, как всадить клинок прямиком в его несуществующее сердце.

Тварь ослабила хватку, и Элизабет отползла на несколько шагов. Девушка опиралась руками и нечаянно натолкнулась ладонью на раскаленный камень, вскрикнув от неожиданности. Элизабет оглянулась: их схватка разгоралась прямо около огненной стены.

Тварь смотрела на пламя, будто завороженная. Языки огня отражались в нечеловеческих глазах диким страхом, тем страхом, который невозможно победить.

Лиз подняла глаза и увидела медленно и бесшумно приближающегося к твари Августа. Парень в очередной раз держал в руках бессмертное оружие – огромный валун, намереваясь, в конце концов, размозжить череп Илайны.

– Нет! – воскликнула Элизабет, и тварь, выйдя из оцепенения, обернулась на парня, злобно оскалившись.

Илайна оттолкнулась ногами, но не успела взмыть вверх, потому что в ее кожу, прямо около лопатки глубоко вошло лезвие ножа. Тварь не успела вскрикнуть. Элизабет сделала последний рывок и потянула на себя тело, которое начало истекать кровью и толкнула его прямиком в огонь.

Последнее, что видела девушка – это лицо, на последние муки жизни и смерти обредшее человеческий облик. Лицо, которое пожирали языки пламени. Лицо, поглощенное истинным страхом без возможности победы над ним.

– Элизабет! – кричал Август, но девушка едва ли слышала его. По ее щекам текли слезы, – Элизабет! Мы можем уйти отсюда!

Девушка обернулась. Парень указывал рукой в сторону просвета: кольцо огня так и не замкнулось. Или разомкнулось для них.

Она попыталась встать на ноги, но удержалась на них недолго. Снова завалилась назад, чувствуя жуткую слабость и опустошенность. Август подбежал к ней, помогая подняться. Вместе им все-таки удалось выбраться из ада, но обоих били жуткий озноб и непонимание.

Они вышли за кольцо и оказались на пляже. Теплый безветренный день. Чистый песок. Никакого тумана, лишь озеро. То самое озеро, с которого все началось.

Элизабет, которая никак не могла остановить слезы, взглянула на Августа. Парень посмотрел на нее. И оба, словно два сумасшедших, нашедших друг друга в слишком нормальном мире, рассмеялись. Они долго смеялись без ужаса, без страха, без боли.

Они выиграли.

Они победили.

Они не верили.

Они смеялись над смертью, потому что сумели посмотреть ей в глаза и победить страх. Они были готовы к забвению, готовы уйти навсегда и не возвращаться больше в этот гнилой, жестокий мир, но дорога их была далека и тянулась на целую жизнь вперед.

Август расслабился и выдохнул так, будто все самое худшее осталось позади. И правда, что могло быть хуже? Парень подхватил Лиз на руки и поцеловал сквозь сумасшедший смех. Девушка ответила, обвив его шею руками и прислоняясь мокрой от слез щекой к его щеке.

Впереди появился Черный Человек.

– Я не сомневался, что вы дойдете до последнего уровня, – он оглядел героев, – но рассчитывал, что вы сделаете это быстрее. Что же, в любом случае, вы победили над собственными страхами. Вы смогли. К сожалению, не в полном составе, ибо Фредерику погубила скорбь, Альфреда – чувство вины и обиды, Илайну – стремление к превосходству. Они были слабы и не смогли справиться со всеми барьерами. Вы смогли. Вы станете основой.

– Основой чего? – настороженно спросила Лиз.

– Нового общества. – Двое переглянулись, – я объясню. Мое имя – Джейкоб Стоун. Я один из создателей Системы «Кокон». Почему вы здесь? Потому что человечество на грани развала. Мы искали новые пути решения проблемы. Эволюция затормозилась, нам поставили цель не допустить деградации человеческого вида, и поэтому мы запустили этот эксперимент. Мир, в привычном нам понимании этого слова, подходит к своему концу. Он и так затянул с выполнением возложенных на него миссий. Поэтому мы пытаемся наверстать упущенное. То, на что могли уйти века – становление разума, его развитие, его изучение, мы выполнили за десять лет. Так и родился проект «Кокон». Почему вы здесь? Потому что для эволюции необходимы индивиды с максимальным отклонением от нормы. Все вы пережили моральную травму и проявили невероятную стойкость к ней. Но преодоление одного барьера влечет за собой появление еще более непреодолимой стены – так ваш мозг познакомился со страхом. И мы решили: а что если избавить вас от него? Что будет потом? Что случится с вашим подсознанием? Сможет ли оно перейти на уровень сверх-индивида, сможет ли воплотить в жизнь давнюю мечту Ницше?

Черный Человек замолчал, одаривая Элизабет и Августа по-прежнему холодным, но не злобным взглядом.

– Почему именно мы? У людей каждый божий день умирают родные и близкие, – сдержанно и сухо воскликнула девушка.

– Вы сами выбрали нас. Вы дали согласие, – двое изумленно на него уставились, – мы находили вас в разные годы и в разное время. И, естественно, в разном месте. Вы обращались за помощью к психиатрам и психологам, которые констатировали отклоняющуюся от нормы активность мозга. Зачастую эти врачи были частью Системы, и мы искали наиболее приспособленных к выживанию подопытных. Тебя, Август, мы нашли три года назад, Элизабет – последней, за полтора года до запуска, а Альфреда, Илайну-Софию и Фредерику намного раньше. Последние несколько лет вы находитесь в искусственной коме. До того, как вас ввели в это состояние, вы добровольно подписали договор, и, в случае любых исходов эксперимента ваше тело передается в ведение научных академий тех государств, чьими гражданами вы являетесь. Нам пришлось стереть некоторые воспоминания, которые могли бы помешать эксперименту. Вас об этом тоже предупредили. Итак, в чем состояла суть? Скажу словами одного писателя, кто заложил основу этой идеи: «Надо ли мне объяснять вам, чему учит нас социология по части человечества? Все предельно просто. Возьмите одинокого мужчину или женщину, и я скажу, что перед вами святой. Возьмите двоих, и они влюбятся друг в друга. Возьмите троих, и они придумают такую занятную конструкцию, которую мы называем «обществом». Возьмите четверых, и они построят пирамиду. Возьмите пятерых, и они превратят одного в изгоя. Возьмите шестерых, и они вновь изобретут предрассудки. Возьмите семерых, и через семь лет они вновь изобретут войну. Человек, возможно, создан по образу и подобию Бога, но человеческое общество создано по образу Его оппонента и всегда пытается вернуться домой».

Джейкоб Стоун замолчал. Август и Элизабет пытались понять и принять все то, что свалилось на них, и на чем им теперь предстояло построить новую жизнь.

– Теперь ваша цель создать новую Утопию на уровне собственного разума. Два человека – это уже основа для жизни. Вы – Адам и Ева нового мира, Король и Королева системы, и снова к вам присоединятся другие. Те, кто пройдет барьер страха и победит в Коконе. Я уверен, таковые найдутся. Вы должны знать, что будущее зависит только от вас. От ваших детей, от того, какими они вырастут, как будут думать, как будут жить и какими нормами руководствоваться. Вы – последняя надежда умирающего мира.

Джейкоб замолчал. Август поднял глаза к небу.

«Оно стало настоящим», – пронеслось у него в голове.

Элизабет взяла парня за руку и положила голову ему на плечо.

Они без страха смотрели на то, как на горизонте зажигался закат. Самый яркий из всех, что когда-либо видели двое из последних людей на Земле. В лучах уходящего солнца скромно светился маленький деревянный домик на побережье. Последняя надежда человечества?

И они сделали шаг навстречу своему новому Кокону.