Я начала курить, когда мне было шестнадцать, а по сей день я вспоминаю тот случай как жалкую детскую затею, в душе презирая себя за то, сколько мучилась, когда не находила тонких свертков, сплошь напичканных никотином.

Но все это только по одной причине - я взяла в рот сигарету только потому, что думала о тебе. А вдруг ты придешь? Вдруг отругаешь меня, скажешь не портить драгоценное здоровье и обнимешь? Я тешила себя обычными маленькими мечтами, но они не исполнялись. Ты так и не пришел. А я уже не смогла отучиться.

~

Жизнь меняет свои краски каждый день, но я бы не сказала, что моя жизнь пылает фейерверками - черно-белые картинки преследуют меня снова и снова, пока наконец-то не закончатся, а долгожданный, как финал дурацкого фильма, конец не придет. Да, моя жизнь серая. Довольно непримечательная, но очень суровая.

Могу сказать, что мы были вместе всего несколько недель. А точнее ровно две, пропитанные такими яркими красками, каких не было больше никогда. Несмотря на то, что все это прошло так быстро, я знаю, что не смогу разлюбить тебя просто так - ведь мои чувства разгорались в душе больше шести лет, а сердце только подкидывало дров в это жгучее пламя.

- Что с тобой? - я взволнованно посмотрела на него. Он уткнулся лбом в руки, а их уложил на стол. - Что-то случилось?

- Отвали, - проговорил он, вздыхая, а в моей душе на момент что-то потрескалось, но тут же собралось заново. Я, наверное, пойму его, если узнаю причину.

Я успакаивала себя только этим. Я была жалкой.

- Ну что? Что? - я легко дотронулась до его руки, немного прикусив нижнюю губу.

- Я сказал тебе отвалить! - он толкнул меня в плечо, а я, крепко сидящая на деревянном стуле, сильно покачнулась, чуть с него не слетев. Мою руку жгла неминуемая боль. Нахмурившись, я схватилась за нее и уткнулась взглядом в холодное дерево школьной парты.

Я всегда его любила. Даже после тех случаев, когда он приказывал отвалить и не лезть не в свое дело. Я устаю повторять себе, что была такой глупой и маленькой... Я была всего лишь в седьмом классе. Мне было четырнадцать лет.

Доставая сигарету из пачки от "Breef", я замечаю, что она была последней - нужно приобрести еще, но только после того, как кончится дождь.

Мы сидели вместе до седьмого класса, а потом нас рассадили. Он довольно пересел от "некрасивой девочки" к "красивой", а моя душа оплакивала то, что его нет рядом.

Все изменилось через год. Он начал звать меня гулять - правда не одну, а с подругой. Мы долго гуляли, играли вместе баскетбол... Я много раз могла удостовериться в том, что он прекрасен. Такой высокий, красивый и просто классный.

Прошел еще год - и тогда сбылось то, о чем я всегда мечтала. Он произнес несколько заветных слов, а мое сердце уже сделало тройное сальто в груди. Он предложил мне быть его девушкой. Я, конечно, согласилась...

Мы гуляли, радовались жизни, но я чувствовала то, что что-то складывается не так, как нужно. Когда я обнимала его, он почти не отвечал на объятия, а когда говорила, что он мне нравится... Он просто молчал. Я не замечала ничего сначала, одурманенная таким высоким чувством, как любовь, но всему свое время - уже начав понимать, что на пятый день отношений он со мной даже не здоровается, я впала в депрессию. Все было терпимо, но уже не так хорошо, как раньше.

- А я тебя люблю, - тихо прошептал он, когда мы остались наедине. Эти слова действовали на меня как какой-то наркотик. Следов депрессии не осталось - я снова стала жизнерадостной и просто такой, как прежде.

- А? - смущенно отозвалась я. Мое сердце отбивало танго, а щеки мгновенно порозовели.

- Б! - подколол меня он. - Люблю тебя, говорю.

- Я тоже, - тихо проговорила я, обняв его. Он положил руки на мои плечи, а я улыбалась как дурочка. Я крепко окольцевала его грудь, но было такое чувство, словно он не хочет до меня дотрагиваться и держится на маленьком расстоянии. Списав все это на действия паранойи, я встряхнула головой.

Глупой. Я стала глупой, как прежде, но потом пожелела об этом. Слишком жестоко.

Он просто притворялся. Спор, друзья - все как обычно. Ну конечно! Кому нужна "толстая уродливая девочка"? Никому.

На самом деле ему нравилась моя лучшая подруга - да, Инхи нравилась всем, у кого было чувство хоть какого-то вкуса. Армии поклонников вились вокруг нее, но она их не замечала... А его заметила. Заметила потому, что он воспользовался мной - самым простейшим способом и трамплином взобраться вверх.

Он обнял меня в последний раз, сказав, что все хорошо. Но ничего не было в порядке - уже тогда мой мир разрушался попиксельно, а я просто этого не замечала. Он просто позвонил, боясь моей реакции, боясь высказать все это мне в лицо.

- Прости, Даён. Я не хочу с тобой встречаться, - равнодушно сказав, словно отрезав, он замолчал, будто экономя слова и не тратя на меня и единой секунды своего драгоценного времени. Он положил трубку.

- Хорошо... - произнеся заветное слово уже в пустоту, я заплакала. Моя душа кричала, хотелось рвать и метать - тысячи воспоминаний о нем терлись в голове друг о друга, не желая вылезать, как комнатные белые мыши.

И теперь мне хуже всего. Он ведет себя так, как будто ничего не было, гуляет с моими друзьями и общается с подругой, которую я уже не могу так называть. Я не она. Я хуже. Намного хуже, раз мною просто воспользовались... Обычно пользуются только мусором. Значит я просто мусор.

Нервно оглядываясь, я замечаю, что на остановке уже никого нет, а дождь все еще полыхает по крышам, словно вбиваясь в дверцы моей опустевшей души. Я решила выждать еще пару минут, а потом все же пуститься в путь - если мать застанет меня не дома в это "недетское время", я снова получу по полной программе.

Она кажется инфатильной, до скуки правильной женщиной, которая любит все контролировать. Даже если мне уже семнадцать - какая разница? Главное, что у нее есть контроль надо мной, а больше, для полного счастья, ничего и не нужно.

Дождь создает какую-то неизвестную мне мелодию, которая греет слух. Я поднимаю глаза в небо и обнаруживаю, что он уже почти кончился - несколько капелек там, несколько подальше, и все.

Больше нет дождя, больше нет тех страданий... Хотя нет, они есть - просто капельки прохладного ливня временно унесли все с собой. Я выбегаю из-под крыши зеленоватой остановки и становлюсь свидетелем прекрасной, захватывающей дух картины: это космос, небо, звезды и огни, освещающие город. Вселенную - увы, увидеть я не могу, но того, что предстоит моему взору, почти хватает.

Я бегу домой, стараясь обежать лужи, но мои неумелые конечности все же набредали на мини-океаны пару тройку раз. Я наконец вернулась домой. Точнее, просто вернулась на "эту" территорию и сейчас смотрю на огромную пятнадцатиэтажную высотку, которая по совместительству является моим домом. И лучше всего то, что квартира моей матери на самом крайнем, пятнадцатом этаже этого здания. Вид оттуда завораживает.

- Ты где шляешься, Даён? - от единственного произнесения моего имени меня уже выворачивает. Он любил ласково звать меня по имени и обнимать. Или не любил. А я поняла подлинное значение этого слова совсем недавно. Ласково - притворяясь, а не заботясь.

- Был дождь. Я переждала его на остановке.

- Черт, тебе уже девятнадцать, а ты все еще не можешь научиться сидеть дома! Ладно, в семнадцать еще можно, но в девятнадцать, Даён! - я вздыхаю. Она даже не представляет, как сильно меня обидела, а мое слишком простое имя вызывает еще один рвотный рефлекс.

- Мам, мне девятнадцать?

- Ты дура? Нет, тебе пять, - саркастично ответила она.

- Мне семнадцать. Спасибо за то, что помнишь, когда родила меня. - Обида в моем голосе переросла в шепот, а я развернулась, чтобы слинять в свою комнату. Не могу думать нормально, когда вокруг все слишком пресно.

- Ты такая толстая. Как можно быть такой жирной в шестнадцать? - мать заходит в мою комнату, смеряя мои ноги недовольным взглядом. - Ты пробовала не жрать?

Я молчала. Спасибо за то, что поддерживаешь свою дочь, мама. Лучше бы я просто не рождалась, чем быть такой жирной уродиной, как сейчас.

- Дряная девчонка! - мать кинула в меня бокал и, по счастливой случайности, он угодил мне прямо в череп. В голове все переметнулось, а я покачнулась. - Не смей меня учить, что правильно, а что нет! От тебя нет никакой пользы.

Я снова промолчала, держась руками за голову. "От тебя нет никакой пользы". Почему нет? Да, а зачем нужно было вообще меня рожать? Чтобы пожаловаться и сказать мне все это в лицо?

Я вытаскиваю из сумки конверт с зарплатой за этот месяц.

- Вместо того чтобы, жаловаться, иди и купи себе чего-нибудь, - я пытаюсь быть с ней дружелюбной.

- Заткнись! Сдохла бы, меньше проблем, - последнее предложение она тихо-тихо прошептала в сторону, но мой слух супермена всегда слышит то, что не нужно. Я убегаю с кухни и прохожу мимо комнаты старшего двадцати двухлетнего брата. Он лежит на кровати и играет какую-то очереднюую "новинку в области Tekken". Пробегаю мимо и закрываюсь в своих апартаментах.

Широко распахиваю окно, сажусь на подоконник и вдыхаю приятный аромат свежего воздуха. После дождя у природы какой-то другой запах - прохладный, слабо-цветочный, такой живой... Я свешиваю ноги из окна, а мой телефон разрывается трелью в переднем кармане джинсовых брюк.

- Алло? - я поднимаю трубку, надеясь, что Чанёль ошибся номером и совсем не хотел сюда звонить.

- Привет, Даён. - Мое имя слетает с его уст, принося очередную боль и разрушение в мою душу. - Я хотел пригласить тебя... На свою помолвку. Ты придешь? - тихо шепча что-то еще, он довольно вздыхал.

- Конечно, - тихо согласилась я.

- Любимый! - в трубке послышался тихий голос Инхи, который я узнаю абсолютно везде.

- Ладно, я пойду, - Чанёль положил трубку.

- Хорошо... - прошептала я в тишину и почувствовала некое дежа вю. Ровно год назад случилось то же самое.

По щеке одна за другой катятся слезы, а глаза рыщут по всей округе, требуя успокоения. Я замираю, когда наконец понимаю, что нужно сделать.

Я поднимаю глаза вверх, понимая, что люблю этого придурка до сих пор и буду любить всю жизнь, пока не состарюсь. Я понимаю, что когда я умру, никто не будет плакать на моей могиле, а влажная земля быстро закроет гроб, даже не попытавшись остановиться... Я понимаю, что это - не мой мир. И еще я понимаю, что все это может кончиться.

Беру в руки свой телефон, фотографирую себя на фоне огненного ночного города и публикую первую же фотографию, заплаканную и грусную, в инстаграм. Пишу цитату. Отправляю.

Я рискну. Ведь я не кошка, да и каждый в этом мире аналогичен. Мне не будет дано еще восемь жизней, чтобы все исправить, поэтому нужно жить так, чтобы принести пользу хоть кому-то... Или чему-то?

Зажмуривая глаза, я обхватываю локти руками и отталкиваюсь ногами от подоконника. В голове мгновенно всплывает довольное лицо матери, когда она узнает, что меня не стало, равнодушные лица однокурсников... И такое родное лицо с непонятными эмоциями, которое я буду помнить находясь даже там, куда меня заберет вселенная. Лицо Пак Чанёля.

Удар...

А потом темнота.

"Я покажу тебя комос в одно касание...
Смотри в глаза, детка, узнавай меня;
Те сумасшедшие сны, как будто наяву,
Где ты со мной, а не с ним, я тебя украду...

Жить надо так, чтобы тебя потом вспоминали. И моя жизнь подходит к концу, а я понимаю, что помнить меня будет только земля, в которой я буду лежать. Но лучше так, чем вообще никак. Меня забрал космос. Просто нечаянно коснулся и забрал... Я люблю тебя. Все еще.

Это была Даён. И мой последний пост. Спасибо."