Я шла по коридорам нового для меня научного отсека. Виолетта не смогла проводить меня до кабинета Тёна, и мне пришлось вспоминать расположение его лаборатории самостоятельно. Коридоры были отделаны белым кафелем и стеклом. Через равные промежутки стоят стеклянные столики, на которых расположены горшки с растениями. Здесь намного больше зелени, чем в родном отсеке. Коридоры все больше путаются, переплетаясь между собой. Наконец я заблудилась окончательно. Теперь я уже шла просто прямо, чтоб нарваться на кого-нибудь. Но людей в коридорах, как назло, нет.

Спустя некоторое время блуждания по бесчисленным коридорам я заметила одну белоснежную дверь. Я подошла к ней и с горечью обнаружила, что на ней нет ручки. Пришлось совать ногти в узкую щелку между стеной и дверью. Но дверь не поддавалась. Я начала стучать, но за ней стояла гробовая тишина. Может это снова голограмма? Но рука не проходила сквозь нее. Я окончательно обнадежилась, что смогу найти доктора Тёна до начала занятий, и уселась около двери, чтоб разобраться с мыслями. Поверхность стены была идеально гладкой, но что-то давило мне в спину. Я привстала, чтоб посмотреть, но ничего не было. Я снова улеглась, и поймала пальцем этот выступ. Посмотрев на него, я поняла, что просто держу кусочек воздуха. Я попыталась надавить на выступ, но некая сила из-за всех сил отталкивала его. Магнитный замок.

–– Эрика! Мы тебя уже потеряли, –– неожиданно выбежал Дьякон.

–– Я немного потерялась, –– резко ответила я, испугавшись неожиданного прихода парня.

–– Пошли, пропустишь занятия. В следующий раз надо будет посылать с тобой Виолетту, –– ответил Ли, подойдя ко мне поближе.

–– Она не смогла придти, у нее появились дела. А куда ведет эта дверь? –– я встала на ноги и спросила у него, указав на белую дверь.

–– Раньше там была дверь в лабораторию, но после нечаянного эксперимента лаборатория заразилась радиацией. Мы пытались ее очистить от нее, но находиться все равно там было опасно. Поэтому мы решили ее заложить. Теперь за этой дверью голая стена, –– изложил Дьякон и уже развернулся к выходу из этого коридорного лабиринта.

Я шла за Дьяконом и попутно размышляла о белой двери. Какой могли проводить эксперимент, что лаборатория заразилась радиацией? Мы повернули направо, после налево и вывернули на "балкон". Научный сектор выглядит, как полый цилиндр, с некими "ребрами" где находятся все кабинеты. Голограмма, сквозь которую можно перемещаться, находиться в самом низу. Выходит, что этот отсек выше моего родного, ближе к поверхности. Балкон, на который мы вышли, оказался на самом верху. Может быть, мне врут, и это не просто заложенная старая лаборатория?

Мы дошли до лаборатории доктора Тёна, где Дьякон оставил меня одну.

–– В следующий раз, постарайся не потеряться. Найти тебя –– задание не из простых. Хорошо, что есть чипы. Ладно, я пойду, –– попрощался Дьякон и ушел вниз.

Он сказал о чипах? То есть, Дьякон вычислил меня по нему. А эти чипы намного функциональнее, чем я предполагала. Я вошла в лабораторию, Доктор Тён уже ждал меня.

–– Эрика. Почему долго? –– спросил старик, бросив на меня быстрый недовольный взгляд.

–– Я думала Вы в курсе, что я потерялась в коридорах, –– дала я ответ, на что Тён недовольно хмыкнул.

– Начнем,– прокашлялся старик, решив позабыть мое опоздание. –– Четыреста десять лет назад началась атомная война...

–– О истории Великой атомной войны я знаю. Северная Корея напала на США, мы проходили это в школе, –– выпалила я. Неужели школьные знания мне пригодились?

–– А ты уверенна, что тебе говорили правду? –– Тён улыбнулся и повел меня за собой в подсобку. –– NASA испытывало всю мощь и власть над ядерной физикой. В восьмидесятые года двадцать первого века эта наука считалась самой востребованной. Шло огромное изучение над строением атомов. И благодаря этим исследованиям, NASA изготовила самую мощную в мире ядерную боеголовку. Ее заключили глубоко под землю, заточив под тоннами грунта, в самую глубокую шахту мира. Возможно, ты помнишь, как говорили по телевизору об этой шахте, лозунги "Мы дойдем до центра Земли!". На самом деле ее строили для этой бомбы, на случай самоуничтожения Земли. В тот день двадцать первого июля две тысячи восемьдесят седьмого года Корея действительно напала на США. Штаты несли огромные потери, и NASA совершило огромную ошибку, активировав эту самую бомбу. Возможно, если бы ее не запустили, мы смогли бы жить на поверхности, но она завела нас сюда. Эти Бункеры строились, начиная с семьдесят второго года, уже в те годы подозревалась эта война, и на случай всего началось строительство. Тогда их зарыли ужасно глубоко, но после бомбы, это "ужасно глубоко" превратилось в "ужасно близко" к поверхности. От этих шестидесяти километрах земли осталось всего два. Два несчастных километра, которые мы не могли преодолеть четыре века. Мы не знаем, что там, но мы разработали за эти века наиболее возможные варианты произошедшего. Возможно, наш Бункер 32 и 32(а) единственный на всей Земле рабочий Бункер, –– проговорил Тён, а мне только и оставалось удивленно хлопать ресницами. Информация еще не полностью обработалась в моем мозгу.

–– Вы не пытались установить связь с другими Бункерами? –– выпалила я первый вопрос, что вертелся на уме.

–– Связи нет, –– ответил доктор, присев на табурет в подсобке.

Я посмотрела в голубые глаза старика, и мне показалось, что они могли увести куда-то ужасно глубоко, в истоки истории.

Пять часов. Я нахожусь в зале Артуро, где он стоит поглощенный в белый дым. Хорошо, что этого не видит Виолетта. Артуро погасил сигарету, расправил плечи и опустил тяжелые глаза на меня.

–– Здравствуй, –– медленно произнес он, сегодня он был весьма медлительным и сонным.

–– Здравствуйте. Как Вы? –– спросила я.

–– Не притворяйся, Эрика. Говори как есть: "Почему ты ведешь себя как наркоман?", –– тренер сделал очередную затяжку, набрав полную грудь табачного дыма.

–– Я не это хотела спросить, Артуро, –– это было единственное, что я смогла ответить.

–– Потому что я, –– все еще продолжал он, –– плохой тренер. Да, я могу заставить делать все эти приседания, заставить качать мышцы. Но... Зачем это тебе? Все эти ученые хотят свести тебя в могилу со своей поверхностью. Они могли бы сами отправить туда свой снаряд ученых, но они выбрали маленькую восемнадцатилетнею девочку и еще несколько таких же подростков, которые не имели понятия об этом, пока их мозги не начали загрязнять этой наукой, будто это наркотик. Не думала, что они тебя используют? –– сказал Артуро, после чего посмотрел в мои глаза, докурив сигарету и смахнув серый пепел на атриумный пол.

–– Нет, –– ответила я правду. Мне действительно не приходило в голову такое.

–– Слушай, я не хочу мучить тебя всем этим. Ты девочка толковая. Давай поговорим? –– он достал новую сигарету и закурил. –– Знаешь, я не был там. Я не знаю к чему тебя готовить, и мне страшно, страшно обрести на смерть молодую девушку. Ты такая молодая и красивая, и напоминаешь мне мою жену, она умерла пару месяцев назад. Эта наука свела ее до гроба. Она была ей преданна, и она умерла за нее, но ты, же не умрешь за науку. За что можешь умереть ты? –– произнес он снова, и дым окутал его легкой пеленой.

Я подумала над его словами. Единственным близким человеком для меня был и есть это Вильям. Больше никого нет.

–– Мой брат.

–– Твой брат. Еще один Пейдж, хотелось бы познакомиться с ним. А какой он? –– поинтересовался Артуро, сделав новую затяжку.

–– Он инженер и предан своему делу. Мы с ним мало общались за исключением последних дней, ведь он всегда был на работе, –– пожаловалась я мужчине. Со стороны это довольно странно, что я доверилась постороннему мужчине, злоупотребляющему курением. –– Но он единственный близкий мне человек.

–– А они все такие. Эти инженеры...