Ты скоро придешь и начнется твой первый сезон:
город, что скорпион в янтаре, похоронен в озимой
смоле января. И сожмется в глазах горизонт,
и опять распрямится, пульсируя долгой пружиной.

Но пройдет сотня лет, я мутирую в горсточку букв
и ты встанешь к окну, за которым пейзажатся ночи,
чей-то голос услышишь (подумаешь — Бог) через стук
своих век. Не приписывай Бога, все чище и проще.

Просто — память тех дней, когда ты, милый мой,
в животе
был у мамы, и голос ее... Но вернемся; поверь мне
я так жду тебя. Вот. Что еще я имею к тебе...
Отдыхай же от жизни, осталось — примерно неделя.

А мне что горизонт, мне планета вкорежилась в глаз,
побуквенно вынуть нет сил и, признаться, надежды
на силы... Спи в матери, милый мой (в добрый же час
ты придешь в этот...), голос далекий так звонок
и нежен.