- Что здесь происходит? - спросила я негромко, делая шаг назад и уперевшись в мужскую грудь.
- Пойдём, я познакомлю тебя с отцом.
Я заартачилась:
- Не хочу с отцом.
- А надо, — хмыкнул этот крылатый засранец.
- Так это всё реально? - опешила я.
- А ты думала я шутки шучу?

- Я думала, что ты чокнутый, и это мнение до сих пор не изменилось, — пробормотала я.
Мужчина снова взял меня за руку и повёл сквозь толпу.
Всё демоны были похожи на людей. Только с крыльями и кроваво-красными глазами.
Они кланялись ему и кривились при виде меня. Словно жевали дольку лимона. Можно подумать я от всего этого в восторге.

Эта кучка снобов расступилась в сторону и я увидела трон, украшенный черепами.
Мне хотелось закатить глаза и спросить черепа? Серьезно?
Ворота и то выглядели более величественно и эпично, чем сидевший на троне Сатана. Который с ненавистью смотрел на приближающегося сына.

- Где ты откопал эту пигалицу? - мужчина пренебрежительно махнул рукой, даже не взглянув в мою сторону.
- У меня вообще-то имя есть.
Я сама не ожидала от себя такой смелости.
Но когда стоишь полуголая среди толпы демонов терять нечего. Ведь так?

Сатана медленно повернул ко мне голову:
- Надо же, оно ещё и разговаривает.
- Отец, прояви уважение к моему выбору. И не отзывайся так о девушке, которую я выбрал в жёны.
В жены? Я с удивлением уставилась на Люцифера.
Я на это вообще-то не подписывалась.

- И как же зовут будущую королеву Ада? - с сарказмом произнёс мужчина.
- Меня зовут Яна. И мне ваш ад даром не сдался!
Меня начала сотрясать крупная дрожь.
- Яна? - переспросил Сатана, взирая на сына.
- И что теперь не так с моим именем? - не выдержала я.
- Поистине Божий дар, — расхохотался мужчина, — В этот раз ты действительно облажался, сын.

- Да что вы все о себе возомнили? И по какому праву так разговариваете со мной? - мне казалось я слегка повысила голос, но в зале резко наступила тишина, все звуки смолкли.
Затишье перед бурей,- промелькнуло в моей голове.
Глаза Сатаны налились кровью, когда он резко поднялся и распахнул крылья, нависнув надо мной:
- Как ты смеешь дерзить мне, жалкая человечка?

Я бы хотела соврать, что мне не было страшно. Но меня сковал ужас и тряслись коленки. А сердце колотилось в груди пойманной птицей.
Он был больше меня раза в три.
Почему-то возникло в мыслях сравнение с разъяренным быком, перед которым помахали красной тряпкой.
Беда была в том, что этой тряпкой сейчас была я.