Если выражение «прожить жизнь счастливо» значит, оставить в памяти только радостные и положительные моменты, то мне придётся обратиться в «Лакуну»*, чтобы избавиться от, рвущих тело изнутри, воспоминаний последних месяцев.

Пара пустых глаз, смотрящих куда-то сквозь. Бледное лицо цвета молока, кажущееся белым пятном, на фоне яркой комнаты, заставленной сплошь и рядом букетами полевых цветов. Похудевшее, от нежелания потреблять нормальный объём пищи, тело. Слегка дрожащие руки, точно страдающие вечным тремором. И все тот же образ, затуманивший рассудок, преследуя меня не только наяву, но и во снах.

Нет, я не одинока. У меня есть друзья. Парень, который любит меня, вопреки всем моим словам и действиям. Только вот я не люблю его так, как это считается правильным у влюблённых парочек.

— Элисон, ты выглядишь божественно! Если бы я был твоим работодателем, то захотел бы закрутить роман с такой малышкой! Уверен, собеседование пройдёт на «отлично»!

Крис входит в комнату и обнимает меня со спины. Легкое атласное платье струится под его руками. Тёплое дыхание слегка колышет локон светлых волос. Он едва касается губами виска, оставляя на коже невесомый поцелуй, но я снова не чувствую абсолютно ничего. Пустота. Внутри и снаружи.

— Ты так считаешь? — не выражая ни единой эмоции, шепчу я.

Вместо ответа он нежно целует меня в щеку, затем в лоб, и во вторую щеку.

Нежно. Трепетно. Бережно.

Вот как можно охарактеризовать его отношение ко мне. Я определённо не заслуживаю таких людей, как Кристофер. Мне следовало отпустить его ещё тогда, так Крис смог бы нормально устроить свою жизнь, а не ходить за мной по пятам.

— Ты их всех сразишь, я уверен! Даже не переживай. Я отвезу тебя, — настаивает он и готовится к выходу.

— О нет, нет не надо. Я хотела поехать на автобусе, проветрить мозги, — говорю я, и мысленно умоляю, чтобы Крис согласился.

— Хорошо, как скажешь. Я тогда прогуляюсь до маркета, — он поднимает руки вверх, как бы отступая, снова целует меня, и мы прощаемся до вечера.

Ноги подкашиваются и приземляют мое, немного дрожащее от волнения, тело на кровать. Я пытаюсь найти хоть один верный ответ, почему захотела ехать на автобусе. Но в голове крутится одно и то же — «мне нужно отдохнуть от Кристофера, его снова стало слишком много в моей жизни».

Выхожу на улицу и вдыхаю знакомый аромат, доносящийся из соседней пекарни. Пахнет тыквенным пирогом и свежеиспечённым хлебом. Замираю на несколько секунд и закрываю глаза, предаваясь воспоминаниям. На мгновенье мне кажется, что я оказалась на кухне в доме своего детства. Рядом с мамой, братом и... папой.

Встряхнув волосы руками, открываю глаза и возвращаюсь в реальность, где я так не желаю находиться.

Дождавшись нужный автобус, сажусь у окна, достаю потрёпанный «Зафтрак у Тиффани» Капоте и погружаюсь в чтение настолько, что проезжаю нужную остановку.

— Черт, черт! Остановите, прошу! Пожалуйста! Я забыла выйти! — весь автобус мигом оборачивается на меня, кто-то начинает хохотать.

Подбегаю к тучному водителю и строю самую расстроенную гримасу, умоляя его остановить.

— Хорошо, хорошо. Только на ближайшем светофоре, — бурчит тот, и недовольно закатывает глаза.

Слава Богу, что клиника находится совсем рядом. Бегу со всех ног, попутно снимая летние туфли на небольшом каблуке, чтобы придать себе скорости.

Человек. Я врезаюсь со всей силы в какого-то парня.

— Ауч! — вскрикиваю и пытаюсь подобрать слова для извинений. Кажется, я больно ударила его.

Он поднимает глаза, наполовину скрытые капюшоном, но даже так я узнаю их из сотни других.

— Лиса?

О. Нет.

Никто не называет меня Лисой. Никто. Кроме него.

Это Рик, черт возьми!

Человек, который намертво приклеился к моему сердцу. Человек, который ни на секунду не покидал мои мысли. Человек, которого я так отчаянно стараюсь забыть.

Я теряюсь. Пытаюсь сдвинуться с места, но ноги будто прилипли к асфальту.

Какого черта? Давай же, ну! Элис, сделай шаг! А лучше беги без оглядки!

Выдавливаю что-то типа «Прости», но получается не совсем внятно, беру себя в руки, и убегаю прочь.

В ушах шумит прилившая кровь, мысли наперекосяк, стараюсь собрать их в кучу, но все попытки тщетны. Забегаю в клинику, и вместо кабинета главного врача пытаюсь найти туалет. Вокруг много в людей в белых халатах и десятки дверей с незнакомыми мне вывесками и номерами. Наконец, вижу табличку уборной, заглядываю внутрь — никого. Открываю холодную воду и умываюсь.

В этот момент заходит женщина лет сорока пяти, удивленно смотрит пару секунд, потом, как будто поняв, кто я, говорит:

— Переживаешь? Да брось, когда я была в твоем возрасте, таких клиник, как «Грайзмедтаун», еще не было! Мне приходилось подрабатывать в конторах, где в одном кабинете делали операцию и тут же рожали детей! — смеется она.

— Н-но откуда? Как вы поняли, что я пришла на собеседование? — мои глаза расширяются, и я наконец отклеиваю руки от белоснежного умывальника.

— Детка, все просто, ты не в форме — а значит не медработник. Не пациент, что тоже видно сразу. И явно, не чей-то родственник — они не одеваются так в больницу. Тем более часы приема еще не скоро, — выдает она, крася губы алой помадой. — Так что, к кому тебя проводить?

— Ээ, мне нужен, — черт, кажется, от волнения я забыла имя. — Доктор, ээм... доктор Чарльз Хьюз! — чуть ли не кричу я.

Сбившиеся в кучу мысли, постепенно начинают разбредаться по углам сознания. Пытаюсь отбросить все ненужное и сконцентрироваться на цели своего пребывания здесь.

— Хьюз? Хм, странный выбор. Почему именно это направление? — удивление на ее лице сменяет задумчивость.

— Личный интерес, — без задней мысли выпаливаю я.

Женщина смотрит вопросительно.

— О нет, нет. Интерес не к доктору, интерес к помощи. Я, ээм, хочу помогать, в общем, мне нравится. Да... нравится, — черт, я совсем разучилась разговаривать с людьми.

— А ты смешная. Кстати, я Оливия! Пойдем, провожу тебя, — говорит она, и проходит мимо меня ровно в тот момент, когда начинаю представляться в ответ.

— Я Элисон, Элисон Хидсон, — конец фразы говорю почти шепотом, Оливия перебивает меня и вскрикивает из-за двери:

— Ну, ты идешь там?

Я шагаю за ней. Проходя по коридорам, глаза уже не так бегают, как в попытке найти туалетную комнату, поэтому я всматриваюсь в каждый кабинет — невралгия, терапия, психиатрия, хирургия. Все заняты своими делами — медсестры и медбратья снуют туда-сюда с кучей бумаг, кто-то беседует с пациентами. Пахнет медикаментами, где-то слышится плачь. Атмосфера боли и легкого безумия — эта больница, словно показывает мое внутреннее состояние. Именно то, что нужно, чтобы закопать себя еще глубже.

Наконец мы доходим до больших белых ворот, Оливия достает ключ-карту, проводит ею, и двери раскрываются. Ощущение, что это главный вход, но с другой стороны здания. Сюда, наверное, привозят пациентов.

Впереди стоит охранник. Прямо возле турникета он останавливает нас, и как военный генерал, произносит:

— Фамилия? — сердито выдает усатый мужчина.

— Ой, да брось Гарри, ты видишь меня каждый день, — с задорной улыбкой говорит Оливия.

— А вы, юная леди? — хитро прищуривается он.

— Эм... я с ней, — тычу пальцем в спину женщины в длинном белом халате с нашивкой эмблемы клиники.

— Ах да, это Элизабет, она на собеседование к доктору Хьюзу.

— Вообще-то, Элисон, — пытаюсь возмутиться, но охранник перебивает и громко говорит:

— Смелая девчушка, не завидую тебе.

Мы проходим дальше по коридору, где-то вдалеке слышится мужской крик.

— Сколько раз вам повторять! Эти исследования крайне важны для нас! Для наших пациентов! Да, возможно, для всего мира, черт возьми! Нет, нет, это вы меня послушайте! Я этого так не оставлю.

Только Оливия собирается постучать, как он снова разрывается криком.

— Не сейчас!

Она поворачивается, спокойно говорит мне не переживать, и что он всегда на взводе.

— Доктор Хьюз, это Элизабет Хадсон, на собеседование, — не принимая во внимание его слова, женщина нагло открывает дверь и представляет меня коллеге.

— Элисон Хидсон, — говорю я.

— Ей можно войти? — она игнорирует мое настоящее имя.

Темноволосая кивает головой, желает мне удачи и скрывается в соседнем кабинете с вывеской «Заместитель главного врача Оливия Томпсон». Секунду подумав и сделав глубокий вдох, я все-таки переступаю порог кабинета и, стараясь скрыть волнение, делаю попытку поздороваться.

— Добрый день, доктор Хьюз, я Элис...

— Ты опоздала, — перебивает он, — на семнадцать минут. Ты впервые здесь, и позволила себе опоздать на собеседование. Что будет, когда ты устроишься? — говорит Хьюз, сидя ко мне спиной.

— Прошу прощения, проехала остановку, — чувствую, как мои щеки начинает заливать краской.

Он резко поворачивается и улыбается так широко, что мне становится немного не по себе.

— Расскажи мне, Элисон, почему ты выбрала отделение неотложной помощи?

Спасибо, что запомнили мое имя, мистер жуткая улыбка!

— Почему все спрашивают у меня это? Что здесь плохого или удивительного?

— Кто учил тебя отвечать вопросом на вопрос? — Хьюз вздергивает бровь, всем своим видом выражая недовольство.

— А вас? — черт, зачем я это ляпнула! Невольно зажимаю рот ладошкой.

Доктор смотрит, не сводя глаз, как будто хочет что-то возразить, но потом вздыхает, успокаивается и говорит:

— Мне просто интересно, почему не терапия, например, косметология? — он указывает головой на стул, и я сажусь. — Все девушки любят косметологию. Вы уверены, Элисон Хадсон, что хотели бы не спать ночами и дежурить возле смертельно раненных людей? Сообщать их родственникам, что мы сделали все, что могли? Подрываться в три ночи, потому что не хватает рабочих рук, и привезли целый автобус, слетевший с дороги? Смогли бы вы, леди, не жмурясь отвезти пациента с открытым переломом ноги, например, при этом держа трубку для подачи воздуха, и говоря этому парнишке, что все будет хорошо? Я имею в виду, вы точно уверены в своих силах? Сколько вам шестнадцать? Семнадцать? — он говорил, по меньшей мере, несколько часов, как мне показалось.

— Мне восемнадцать. И я уже год обучаюсь в медицинском, выбрав дополнительные курсы по скорой помощи, — отвечаю я, проигнорировав все другие вопросы.

И да, моя фамилия Хидсон, черт возьми!

Он продолжает вопросительно смотреть. В этот момент я включаю все положительные качества, которые есть во мне, и решаю ответить максимально серьезно.

— Послушайте, доктор Хьюз, если я пришла сюда — значит, не боюсь. Не боюсь всего, что вы перечислили и даже больше. Я давно увлекаюсь медициной. Еще до поступления в университет, в течение года, я хваталась за любую возможность пройти стажировку или подработать в разных больницах Дженнингса. Моя семья не самая богатая, и в жизни происходило много неприятностей, — его бровь снова ползёт вверх и он начинает расплываться в ухмылке. — Не смейтесь. Знаю, вы скажете, что все так говорят. Но я действительно хочу помогать людям, спасать жизни, возможно, давать надежду.

Он делает вдох, начинает бурчать что-то невнятное, но останавливается. Минуту мы сидим в тишине, затем он черкает несколько линий на листе, лежащем перед ним, отворачивается к окну, и отвечает:

— Первая смена в понедельник. Сутки. Будет много персонажей после выходных. Посмотрим, на что ты способна. Держи, — Хьюз разворачивается, протягивает мне памятку молодого специалиста, и смягчив тон, говорит, что на сегодня я свободна.

— Спасибо, большое вам спасибо, — ограничиваюсь простой благодарностью, чтобы не наговорить лишнего.

Уже у входа все-таки решаюсь, на всякий случай, спросить:

— Скажите, доктор Хьюз, с нашего университета никто не приходил к вам на подработку или стажировку?

— Послушай, ко мне каждый день приходит по пять человек с разных учебных заведений и не только из Батон-Руж. Многие приезжают из других городов. Я уже просто не помню, кто откуда, — на секунду замолчав, он добавляет, — сегодня были два парня и девушка, я оставил решение по ним на потом.

— Спасибо, до встречи.

Выползаю в коридор, и не знаю о чем подумать в первую очередь — о том, что меня приняли в место, где я хотела работать последние два года, или о том, что встретила Рика почти у входа в «Грайзмедтаун». Что, если это он приходил на собеседование сегодня? Если мы попадем в один коллектив, мне придется выбирать между работой мечты и спокойной жизнью без него. И все мое нутро подсказывает, что дело хорошим не кончится.

Выходя из клиники, вижу припаркованную машину Криса. Что он тут делает?! Не помню, чтобы просила его заехать.

При виде меня он расплывается в счастливой улыбке. Светлые волосы, беспорядочно спадающие на правую сторону, немного развиваются на ветру, а глаза, цвета ясного неба, сияют от счастья.

Неужели, я до сих пор заставляю Кристофера чувствовать такую радость?

Он полная противоположность Рика.

В который раз говорю себе, что я не должна даже на секунду вспоминать о нем, иначе мне снесет крышу.

— Элис, ну как? Я так волновался! — подбегает ближе и руками обхватывает талию, крепко прижимая меня к себе.

Волновался? Знал бы ты, что происходило со мной!

— Меня взяли. Первая смена в понедельник, — совершенно спокойно говорю я.

— О-о-о, ура! — подхватывает меня на руки и начинает кричать, как ребенок. — Хотя, мне даже немного тоскливо, но по-доброму. Ведь этим летом мы проведем не так много времени вместе, как хотелось бы. Особенно после всего, что между нами произошло, — он вовремя замолкает. И правильно делает. Иначе я взорвусь. Слишком много мыслей о Рике за сегодняшний день.

Я обещала себе держаться.

Сделав усилие, чтобы не развернуться и убежать куда-то прочь, я шёпотом говорю, что устала, и мне нужен отдых. Вечером намечается приход гостей и празднование моего успеха в честь получения стажировки мечты.

Если честно, совсем нет настроения устраивать какие-либо мероприятия и видеть кого-то. Но Мел сдерет с меня три шкуры, если откажу ей в возможности встретиться за бокалом вина и перемыть всем косточки.

Моя голова переполнена мыслями о нем, и я никак не могу найти кнопку «delete», чтобы освободить в ней место. Безответно любить человека куда проще, чем знать о его ответных чувствах, но пытаться забыть о них день ото дня.

————————————
* — фирма, предоставляющая услуги по стиранию памяти, куда обращались главные герои фильма «Вечное сияние чистого разума».