Сосны-великаны тянули к небу пушистые ветви. Те лениво колыхались, позволяя солнечным лучам хоть изредка освещать опавшие шишки и иголки, мокрым ковром стелившиеся по бурому песку. Лишь приглушенный шум в кронах, да пение синицы нарушали тишину. В воздухе витал запах сырой земли и хвои.

В глубь леса редко забредали люди. Поэтому некому было удивляться странной компании в темных плащах с капюшонами. Трое мужчин и две девушки о чем-то спорили. Когда же раздался пронзительный крик ворона, замолчали. Весь лес точно застыл на мгновение. Вестник смерти стремительно приблизился к земле. Едва коснувшись ее, превратился в человека.

Все, как один, преклонили колени.

— Есть новости? — строго спросил Агрисиус, сделав знак подняться. 

— Прошлой ночью жрец предсказал беду. Вам нельзя больше оставаться в этом мире, — обеспокоенно ответил Лэс — один из пяти командующих, прибывших с принцем.

— Что же он предсказал на этот раз? — Агрисиус демонстративно подавил зевок. Впрочем, спать он и вправду хотел, ведь прошлой ночью так и не смог заснуть. 

— Вашу смерть. — Выступила вперед высокая девушка. В ее голосе прозвучала тревога. 

— Неужели? 

— Голубой мир погубит вашу душу, — прошептала она.

— Фрит, предсказания жрецов часто бывают ошибочны. Моя душа уже мертва. Нечего губить. Здесь многое скрыто, я точно знаю. К тому же здешние люди — слабы. Мы сталкивались с более сильными противниками и побеждали. 

— Позвольте, — попросил слово Отрикс, и, после одобрительного кивка Агрисиуса, продолжил: — Мы уже достаточно долго ищем хранительницу в этом мире. Может, стоит поискать в других? Толку, что мы сменили страну! В сегодняшнем сражении погибли многие. Согласен, жители Голубого мира слабы, а вот их менгиры — нет. 

Принц задумался, но потом возмущенно спросил: 

— Отступить? Ты это предлагаешь? Как только хранительница использует ключ, мы с легкостью выследим ее. Именно здесь. В других мирах надо искать остальных, но позже. Вы сказали все, ради чего позвали меня? Тогда закончим. Да, чуть не забыл, Наргия, — обратился он к другой девушке более мягким тоном. — Поздравляю с назначением. Надеюсь, ты будешь выполнять свои обязанности лучше предшественника. И постараешься умереть не так быстро, как он. — Агрисиус неодобрительно посмотрел на Лэса.

Уловив его взгляд, Наргия задорно произнесла: 

— Даже не сомневайся! Теперь так просто от меня ты не отделаешься. 

— Наргия, — одернул ее Лэс. — Разве не знаешь, что с наследником темного короля нужно говорить с почтением?

— Ах, простите пожалуйста. Ваше Темнейшество, совсем забыла, что вы теперь наследный принц, — тихо хихикнув, девушка картинно поклонилась Агрисиусу.

Тот едва заметно улыбнулся ей и строго сказал:

— Свободны. 

Все поклонились (Наргия, для пущей важности, дважды), обернулись воронами и улетели.
Кроме Фрит.

Агрисиус недовольно произнес:

— Что еще? 

Фрит подошла к жениху, нежно прикоснулась ладонью к его лицу:

— Подумай, может, изменишь решение? Искать хранительницу поручи нам...

— Сколько можно? — Принц сжал запястье невесты и резко отвел ее руку. — Излишняя опека мне ни к чему.

— Больно... 

Агрисиус отпустил Фрит и пренебрежительно произнес: 

— Ступай.

Фрит послушно выполнила приказ.

Когда девушка-птица скрылась из виду, Агрисиус тяжело вздохнул. В последнее время его тревожила собственная нерешительность, слишком похожая на слабость. Проблему «хранительница ключа времени» он мог решить легко. Но... не хотел. Наследника грозного Крогана останавливала какая-то странная, непонятная ему сила. Возможно — жалость? Или сострадание? Может любовь? Он не знал. В их мире такие чувства были табу. В его положении — тем более.

Агрисиус еще в детстве узнал имя хранительницы — не раз тайком наблюдал за ней. Но переезд семьи Зориных все перечеркнул. Они исчезли из его жизни, забрав с собой ту, чьей дружбой он в действительности дорожил, хоть знакомство их было недолгим. Тогда он так и не смог ее найти. Для темного принца этот мир был чужим. Как и остальные светлые, посещать которые запрещал ему отец. 

Сейчас же на поиски ушло чуть больше года. Его подчиненные полностью освоились в Голубом мире — приспособились к жизни местных людей. Чтобы иметь видимый источник дохода, Агрисиус основал строительную фирму в Англии, управлением которой занялись специально нанятые люди. Поступил в университет. Когда же выяснил, что Леля живет в другой стране, арендовал большой дом в центре и несколько небольших за городом. Но полностью перебазироваться не спешил. Туманы и сырость Лондона подходили жителям Рузгуна больше, чем солнечная погода. В Гинревиле дожди шли редко, даже осенью. 

Решение его стать студентом, было не стратегическим шагом. Принцу стало любопытно. Теперь ему нравился этот мир. Хоть ночь и темноту здесь не особо уважали. Агрисиуса забавляло то, что местные боялись тьму, словно какое-то чудовище, способное поглотить все вокруг. Впрочем, это легко объяснялось тем, что люди не могли видеть в темноте, и страшились не ее, а того, что пряталось в ней. И не зря. Тьма, порой, скрывала многое. Но живущие тут ночные демоны и духи были далеко не так кровожадны, как их собратья из Темных миров. Лишь изредка они пугали детей и особо впечатлительных взрослых, для того чтобы не умереть со скуки. Хотя, в основном, жители Голубого мира в их существование не верили. Ну а тех, кто верил, считали ненормальными. 

Когда Агрисиус нашел Лелю, он стал следить за ней. С самого начала он был уверен, что сможет убить ее сам, без малейших колебаний. Сможет легко перечеркнуть ее кровью пророчество, сулившее гибель его отцу и воскрешение — правительнице Сиошана. Но задача оказалась сложнее. Он не смог совершить задуманного. Принц осознавал, что путь, на который он ступил, как ветхий подвесной мост над бездонной пропастью, — весьма шаток и в любую минуту может привести его к гибели.

* * *

Оставив мотоцикл у подъезда, Леля торопливо поднялась на третий этаж и, открыв дверь квартиры, встретилась с рассерженным взглядом брата:

— Ты же сказала, что не на всю ночь! — хмурый Женя застегнул змейку на ветровке. 

— Прости. Понимаешь, гроза... — начала оправдываться Леля. — Мне предложили укрыться в загородном доме. Ведь до города ехать далеко, плюс видимость плохая... Я могла попасть в аварию, а так... 

— Ладно, я на пары опаздываю. Потом поговорим. — Женя сделал шаг к выходу, но остановился и протянул руку: — Ключи отдай.

Леля виновато опустила голову и положила на ладонь брата связку. 

— А ты в школу уже опоздала, — напоследок сказал он.

Леля вздохнула. Стянула обувь и заметила Барсика.

Кот смотрел на хозяйку, широко раскрыв глаза. 

— Ты на сову похож. — Леля взяла кота на руки. Поглаживая его, медленно прошла на кухню. — Соскучился? 

В ответ донеслось протяжное мяуканье — Барсик явно намекал на то, что голоден. 

— Сейчас. — Хозяйка опустила любимца на пол и достала из холодильника молоко. — Конечно, ты хитришь. Женя тебя накормил, но мне он не сказал. А вдруг забыл? Верно? Приятного молокопития. — Леля взглянула на настенные часы:

— Вот же! Всего полчаса до второго урока! — Метнулась в ванную. Быстро приняла душ. Наспех расчесалась и собралась.

Бросив на бегу:

— Барсик, не скучай, — закинула на плечо рюкзак и выскочила в коридор.

Опоздала Леля несильно, но ведь у них сейчас контрольная! Вздохнув, поправила школьную форму, сбившуюся от быстрого бега, и тихо постучалась. Затем решительно открыла дверь и вошла. 

Одноклассники с удивлением посмотрели на Лелю, раньше она не опаздывала.

Учительница как раз отмечала отсутствующих.

— Извините. — Леля виновато опустила взгляд. 

— Вам повезло, Зорина, я только начала перекличку. Иначе пришлось бы контрольную работу писать после уроков. На следующей неделе. Присаживайтесь. О причинах вашего опоздания поговорим позже. 

Леля на цыпочках прошла к своему месту. 

— Но я вынуждена буду сообщить вашим родителям, — донеслось вслед. 

— Где тебя носило? Я все утро пыталась к тебе дозвониться, — шепнула Саша. 

— На перемене расскажу, — ответила Леля, достала из рюкзака дневник и добавила: — Пенал забыла, у тебя есть запасная ручка? 

— Как всегда — да. Держи.

— Спасибо, — прошептала Леля, косясь на учительницу, которая как раз окончила перекличку.

Раздав листы с заданиями, Татьяна Юрьевна пожелала всем удачи и посоветовала не пользоваться шпаргалками. 

Леля и Саша редко прогуливали уроки. Тем более в выпускном классе. Ведь обе собирались учиться дальше. Поэтому легко справлялись с заданиями. А вот Никита — нет. Он сидел перед Лелей, рядом с Максимом и часто оборачивался, в надежде хоть что-нибудь списать.

Его сегодняшний вид слегка озадачивал подружек: волосы взъерошены, воротник рубахи торчал из-под пиджака, галстук висел криво, пиджак, смятый и прибитый пылью, в некоторых местах был порван.

— Никита, — прошептала Саша, когда одноклассник снова уставился в тетрадь ее соседки. — Ты что, с самосвалом столкнулся? 

— Нет, с бульдозером, — отмахнулся тот. Повернулся и начал писать. 

— У вас репетиция сегодня будет? — спросила тогда Леля, наклонившись к нему. 

— Да. Хочешь, приходи...

Тут возле друзей остановилась учительница, которая уже некоторое время ходила по классу. Ребята притихли и склонились над заданиями. 

До конца урока оставалось около пяти минут, когда Леля положила готовую работу на край парты и посмотрела в открытое окно. На улице ярко светило солнце. Листва тополей, уже слегка пожелтевшая, едва колыхалась на ветру. Со стороны стадиона доносился звонкий смех первоклассников. 

Печаль незваной гостьей ворвалась в сознание Лели — этот учебный год был последним. В школе она встретила своих друзей, были у нее любимые предметы и учителя. Так не хотелось с ними расставаться! В воспоминаниях Леля вернулась в тот день, когда впервые переступила порог школы. Такая смешная и взволнованная... В то утро мама помогла надеть новую форму. С каким-то особым трепетом заплела косички и завязала огромные белые банты... Вручила букет пионов... Держа за руку, отвела в класс... Вспомнилась приветливая улыбка первой учительницы, слезы в глазах матери и гордый взгляд отца. Первый звонок...

В душе выпускницы поселилась тревога. Леля словно только теперь поняла, что ее жизнь скоро безвозвратно изменится, и уже не будет такой, как раньше. Маленькой, она часто загадывала побыстрее вырасти. Мечтала окончить школу, поступить в университет. Ей так хотелось тогда приблизить этот день. Но теперь, когда учиться оставалось так недолго, а взрослая жизнь уже раскрыла свои объятия и расставила ловушки, наоборот — хотелось, чтобы день выпуска не наступал никогда.

Прозвенел звонок. Класс наполнился обычным шумом переменки. За дверью раздались веселые голоса. 

Леля быстро утерла слезы.

— Что случилось? — поинтересовалась Саша.

— Нахлынули воспоминания. Уже прошло. Все хорошо, — ответила Леля. — Не переживай.

* * *

На перемене друзья собрались возле окна в коридоре. Леля сидела на широком подоконнике, скрестив ноги. Саша прислонилась спиной к стене. Никита стоял перед девчонками, опустив взгляд, и ковырял носком ботинка линолеум.

Леля воодушевленно рассказывала о вчерашнем знакомстве. О том, что она, скорее всего, влюбилась с первого взгляда. Саша расспрашивала о подробностях и подружки щебетали как птички, радующиеся весеннему солнцу.

Никита слушал, нахмурившись. Он уже успел привести себя в порядок: пригладил волосы, поправил галстук и заправил в брюки рубашку. Но, спустя некоторое время, ему наскучила девичья болтовня. Прервав разговор подруг, он высказал свое недовольство: 

 — Как можно утверждать, что ты полюбила совсем незнакомого человека? А может он какой-то урод? Первое впечатление бывает обманчиво. И вообще этот «идеал» — всего лишь плод твоего воображения. Начиталась любовных романов, фильмов насмотрелась... Надо быть реалистом, в жизни такого не бывает! — Сделав паузу, он окинул серьезным взглядом девчонок и продолжил: — С чего ты вообще взяла, что это любовь? Может, игра гормонов. Сплошная химическая реакция. Не больше...

— Вот вам и хваленый романтик, — съязвила Саша, перебив тираду Никиты.

— Слушай, Ник, не знай я тебя так хорошо, то подумала бы, что ты просто ревнуешь, — весело сказала Леля.

— Ревную? Тебя? Бред! — Никита помотал головой и махнул рукой, при этом избегая взгляда подруги. Резко развернулся. Зашагал к мальчишкам, что стояли неподалеку. Но на полпути остановился, и, не оборачиваясь, произнес: — Я за тебя беспокоюсь, вот и все. — Потом присоединился к одноклассникам, которые с интересом рассматривали новый смартфон.

Саша сморщила нос:

— Злюка. Но ты заметила?

— Что? — Леля достала из рюкзака телефон.

— Он покраснел. Заметила?

— Тебе показалось. С чего ему краснеть? У нас с тобой ведь одинаковые модели?

— Да, но...

— Дай мне аккумулятор, пожалуйста, — попросила Леля, намеренно игнорируя вопрос подруги.

Саша выполнила просьбу.

Вставив аккумулятор в свой телефон, Леля попыталась его включить, но попытка не увенчалась успехом.

— Накрылся. Родители меня убьют, — расстроилась она.

* * *

Когда уроки закончились, Леля с Сашей решили вместе приготовить ужин и позаниматься алгеброй. Закупив в супермаркете продуктов, отправились к Леле домой. Весело болтая, принялись за работу: Саша занялась нарезкой салата, Леля — варкой пельменей. Во время готовки они обсуждали, какой костюм выбрать и с кем пойти на бал. Когда речь зашла о кавалерах, Саша вспомнила о разговоре у окна.

— Я не могу понять, почему Ник так отреагировал? — Она положила в прозрачную салатницу нарезанный дольками помидор.

— С ним в последнее время творится что-то странное. Он стал чаще прогуливать уроки, а ведь этот год решающий! Завалит экзамены — не поступит в университет. Стал каким-то рассеянным и раздраженным. А его вид? Такое впечатление, что он с кем-то подрался и...

— Вдруг он связался с плохой компанией? Например, вступил в банду. — Саша нахмурилась. — А если подсел на наркотики?

— Неет, — возразила Леля, махая прихваткой. — Глупости! Ник не стал бы... Здесь что-то совсем другое.

— Может, он тоже влюбился?

— Я бы заметила. Да и зачем ему скрывать? Он рассказал бы... — Леля запнулась на полуслове, уловив на себе насмешливый взгляд подружки. — Хочешь сказать, он в меня влюбился?

Саша хитро заулыбалась.

Вода в кастрюле забурлила. Выливаясь через край, тонкие струйки стекали на горелку и шипели, превращаясь в пар.

Леля помешала пельмени. Сделала тише огонь. В душе, не унимаясь, кипели самые противоречивые эмоции. Она не хотела верить в это. Боялась, что их многолетняя дружба с Никитой может лопнуть, как мыльный пузырь.

«Его потрепанный вид... При чем тут любовь?» — думала она. В сердце сейчас был только Питер. Пусть Леля не знала ни чего ждать от этих новых чувств, ни увидятся ли они снова. И тревога за друга не отпускала:  «С Ником явно происходит что-то нехорошее. Он попал в беду. Но... он правда покраснел...»

 —  Да за ним столько девчонок бегает! От поклонниц проходу нет. Вряд ли Ник выбрал бы меня, — словно утешая себя, сделала вывод Леля.

— В том то и дело, ты же за ним не бегаешь, — продолжала настаивать Саша.

— Ай, хватит уже обо мне. Скажи лучше, с кем бы ты хотела пойти на бал?

— С Женькой, конечно.

— Ага. Размечталась. У него есть девушка. Забыла? А еще он нашел подработку в ночном клубе и времени на подобное у него нет.

— Не забыла, — спустилась на землю Саша. — Но ведь мечтать — не вредно?

— Конечно не вредно. Вредно — не мечтать.

— Кстати, а где Женя?

Леля пожала плечами:

— Он не докладывает о своих перемещениях, и сейчас же ко мне не дозвонишься. Эх, влетит мне за испачканный мотоцикл, за сломанный телефон, за пропущенный урок... И за то, что пропадала всю ночь неизвестно где. Ведь он обещал родителям присматривать за мной, пока их нет.

— Нее, Женя добрый и все поймет.

— Угу. Только кто-то хорошо накосячил. Добрый — не добрый, но точно все маме расскажет. И учительница грозилась... Эх, не видать мне бала, как своих ушей.

— А если не расскажет, ты с Никитой пойдешь?

— Не знаю. Если пригласит — пойду. Но вот увидишь, не пригласит. Тогда и убедишься, что влюбленность Ника — твои фантазии. — Леля выключила горелку. — Все. Будем считать тему закрытой. 

 * * *

Никита тем временем шел по длинному коридору. Белые стены украшали причудливые узоры. Потолочные балки и деревянные колоны заплели цветущие вьюнки. В зазорах между напольными плитами росли крохотные розы, поэтому ему приходилось постоянно смотреть под ноги и передвигаться осторожно.

Вскоре он оказался в просторной круглой комнате, где в нескольких неглубоких нишах горели глиняные лампы. На сводчатом потолке мерцали стеклянные светильники в форме нарциссов. В центре, на возвышении из белого тесаного камня, стояла прозрачная чаша. В ней пылал золотой огонь.

Никита подошел к чаше. Протянул сжатую в кулак руку — языки пламени не обжигали кожу, лишь приятно согревали. Прошептал нужные слова и разжал пальцы. На огонь посыпался зеленый порошок. Тут же комната залилась серебристым светом. Фигура Никиты словно растворилась в нем. Через мгновение, он уже стоял перед двустворчатой резной дверью. Ее красиво обрамлял зеленый плющ.

Дверь медленно открылась. Никита переступил порог и оказался в саду Сиошана, неподалеку от замка.

Усыпанная серым гравием дорога вела к мосту. Никита ускорил шаг, но вдруг резко остановился — перед ним возникла стайка маленьких птиц. Шустрики пытались ухватить друг друга тонкими клювами за хвосты — такая у них была игра. Словно не замечая человека, они мелькали перед его глазами разноцветными пятнами. Никита взмахнул рукой. Пернатые встрепенулись и пропали так же внезапно, как и появились.

— Надоедливые, — пробурчал он и зашагал дальше, рассматривая все по пути, чтобы ненароком не натолкнуться на кого-нибудь еще.

За мостом, вымощенная треугольной брусчаткой извилистая улочка, вела к белому замку. Жители деревушки ничем не отличались от людей его мира и занимались обыденными делами. Миловидная девушка с огненно-красными косами поливала цветы, строя глазки молодому корзинщику. Тот сидел на крыльце дома напротив, плел корзину из гибких прутьев и иногда, немного смущенно, поглядывал в сторону красавицы. Их сосед — седой старичок — читал книгу, покачиваясь в кресле-качалке. Чуть дальше — дама с пышными формами вешала на веревку выстиранные детские носки. В нескольких метрах от нее два крепыша чинили сломанное колесо телеги, груженной овощами. Почти у самых ворот замка небольшая кучка ребятишек пыталась сразить страшное чудовище, сделанное из соломы. На детях были «доспехи» из деревяшек, мечами им служили палки, щитами — крышки от бочек.

В Сиошане каждый ребенок мечтал стать рыцарем. Но не все родители мирились с этим. Со второго этажа дома, мимо которого как раз проходил Никита, доносились фальшивые звуки. Видимо какого-то мальчишку не пустили на улицу. И теперь он мстил всем вокруг — пусть знают, что музицирование ему совсем не нравится. Возможно, не выдержав, соседи начнут жаловаться, тогда родители поймут, что у их сына абсолютно нет слуха.

Никита усмехнулся: когда-то и его силой заставили пойти учиться в музыкальную школу. Поначалу он тоже всячески протестовал, ведь вместо игры в футбол, приходилось учить ноты. Теперь же, часто мысленно благодарил родителей. На занятиях по сольфеджио он познакомился с Эриком, тот и рассказал ему о существовании других миров, стал наставником, и, в какой-то мере, соперником. Они никак не могли поделить лидерство в рок-группе, которую вместе основали, а также звание лучшего рыцаря-менгира их возрастной категории. Что, в принципе, не мешало им быть хорошими друзьями.

Когда Никита подошел к вратам замка те словно сами по себе открылись, пропуская его на передний двор. По периметру стояли невысокие круглые колоны с белоснежными мраморными статуями рыцарей. Пол, чередованием светлых и темных плит, напоминал шахматную доску. К главному входу вели широкие ступени, обрамленные высокими балюстрадами.

Никита поднялся по ним и отворил серебряную дверь. Оказавшись в просторном холле с высоким сводом, он прошел к двойной блестящей лестнице, что вела в большой зал. Тот был шестиугольным. На трех дальних стенах размещались стрельчатые окна. Лучи солнца, пробиваясь через витражи, отражались на зеркальном полу и заполняли все вокруг разноцветными отблесками. Это была столовая — ровными рядами тут стояли круглые позолоченные столы и задвинутые под них стулья с резными спинками. 

Никита улыбнулся: в центре, за одним из столов, сидела Зоуи, а напротив нее — крепкий мужчина средних лет в строгом светло-сером костюме с прямым воротом. Его волосы, заплетенные в длинную косу, серебрились. Задумчивый взгляд серых глаз добавлял серьезности открытому лицу.

Заметив Никиту, тот поставил на стол фарфоровую чашку, поднялся и шагнул навстречу. Несмотря на двухметровый рост и атлетическое сложение, движения его были легки и стремительны.

Никита почтительно кивнул, пожал протянутую руку, и чуть было не задохнулся от крепких объятий.

— Я так рад видеть тебя! — Мужчина отпустил парня, жестом приглашая к столу: — Докладывай, что на этот раз? Неизвестность угнетает. Кроме тебя никто не появлялся. И камни молчат — скорбят о погибших.

Никита поздоровался с Зоуи. Затем, наклонившись, шепнул:

— Ты пропустила контрольную по истории.

Зоуи фыркнула:

— Подумаешь! Сейчас это меня меньше всего волнует.

Никита развернул стул спинкой вперед, сел, уперся локтями о стол и, подперев руками подбородок, спросил:

— Что уже случилось?

— Выпей, — Зоуи указала на чашку, возникшую на столе.

Никита перевел взволнованный взгляд на мужчину и повторил вопрос:

— Лорейн, что случилось?

— Ничего особенного. Пока, — устало вздохнул тот. — Давай сначала ты расскажешь.

— Сегодня утром мы серьезно потрепали джавинов. Но многие наши погибли. К сожалению. — Никита опустил руки, принялся медленно вертеть чашку. — Число нападений в последнее время сильно увеличилось. Не похоже на случайные набеги. Кажется, эти гады где-то засели в нашем мире.

 — Боюсь, твои подозрения верны. Ваш мир и каждый в нем в большой опасности. — Лорейн нахмурился. Помолчав немного, потирая руки, он тихо добавил: — Хранительница ключа времени живет в вашем мире. Агрисиусу об этом известно. Он не остановится ни перед чем. И не успокоится, пока не найдет ее. В этом нет никаких сомнений. Как и в том, что пророчество начинает сбываться.

— Но, в таком случае...

— Поэтому меня не волнует какая-то там контрольная по истории! — Зоуи сделала глоток. Она пыталась за привычной маской безразличия скрыть тревогу. Но Никита слишком хорошо знал подругу чтобы этого не заметить.

— Черт! — Он хлопнул по столу — услышанная новость тяжелым гнетом легла на плечи.

* * *

Саша так и не дождалась Женю. После ее ухода Леля села на подоконник в кухне и стала смотреть на огни фонарей. Она часто так делала, когда хотела что-то хорошо обдумать. Но, через некоторое время, задремала, прислонив голову к раме.

Ей приснилась чудесная страна. Яркие птицы, зеленые луга, горы, водопад, диковинные цветы... Она, совсем еще маленькая, сидела под тенистым деревом и с удовольствием уплетала вкусные ягоды. А еще черноволосый мальчуган... Он о чем-то весело рассказывал. Его взгляд... добрый, теплый... Именно таким взглядом смотрел на нее Питер...

— Эй, Кудрявая, — послышался голос Жени, — подъем.

Леля открыла глаза. Потянулась, зевая:

— Который час?

— Начало третьего.

— Ого! — Она быстро слезла с подоконника. — Ты чего так поздно?

— А ты чего тут заснула?

— Сама не знаю. Сидела, смотрела на свет фонаря, ну знаешь, когда щуришься, а он растягивается в длинные полосы. Думала... Так и уснула.

— Ты умеешь думать? — Женя плюхнулся на диванчик.

— Ой как смешно.

— С тебя чай. Кучу времени потратил, отмывая грязь с колес. Так что ты мне должна.

— Прости. Я смотрела прогноз. Дождя не обещали. — Леля наполнила чайник, поставила его на плиту и зажгла газ.

— Ладно, оставь. Сам сделаю. Иди, ложись. 

— И все? Ты даже не спросишь, где я ночевала?

— Ты же сказала, тебя пригласили. Лелька, я не папа, допросы с пристрастием устраивать не собираюсь. Ты жива, здорова — это главное.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что ты у меня вот такой, понимающий.

— Ты опять подлизываешься. Не боись, предкам не расскажу. Зачем портить им отпуск? Но, — Женя погрозил сестре пальцем, — еще одна такая выходка и тебя не спасет даже твоя ангельская улыбка. Понятно?

— Да, сэр!

— Все, проваливай. — Он указал сестре на дверь. — Марш спать, подлиза Кудрявая.

— Спокойной ночи. — Леля обняла брата и поцеловала в щеку. — Ты, правда, самый-самый.

— Да иди уже. Спокойной ночи.

Леля послушно кивнула и вышла из кухни.