Pov Мина

Медленный вздох, а затем выдох. Противный голос учителя Со раздается в ухе всё отчетливее, от чего я начинаю злиться. Сжимаю кулачки, впиваясь короткими ногтями в кожу. Женщина лет пятидесяти имеет настолько орлиный взгляд, что заметила ненужную запятую. Поправляя свои старые и изношенные очки, она вглядывалась в каждую букву, пытаясь к чему-то придраться.

Сегодня день сдачи рефератов, и чёрт, я вошла в тот список, кому нужно немного доработать. У кое-кого его приняли без оглядки. Неудивительно. Думаю, не стоит оповещать об этой прекрасной особе. Всё и так понятно.

Женщина показывает ошибку в интервале, и мне приходится нагнуться к ней, дабы увидеть. Неприятный запах пота настолько сильно ощутим, что я задерживаю дыхание, стараясь подавить подступающий рвотный рефлекс.

Складывается ощущение, что она вовсе дома не купается. Как не подойди — запах один и тот же.

Предельно всё запомнив, недовольно хватаю уже черновик реферата и ухожу к своему месту. Закусываю губу чуть ли не до крови, чтобы утихомирить нарастающий пыл. В таком случае, мой верный друг всегда помогает, подставляя чистый лист бумаги. Описывая в дневнике с нецензурными словами своё недовольство, я начинала постепенно успокаиваться.

Дергая рефлекторно левой ногой, сдерживаю себя, чтобы не повернуться. В шестом ряду сидит Тэхен со своими друзьями. Слишком уж часто я оборачивалась за последний час. Вот и поэтому не люблю такой вид аудитории. Мне по нраву обычные парты, как в школе, ведь в таком обзоре краем глаза можно увидеть абсолютно всё.

— Йа-а, Мина-я, твой реферат не приняли? — спрашивает Ынби, махая ручкой с единорогом. Будто бы не видно, что клок ненужной уже бумаги лежит на столе. — Мой приняли, хоть там и были глупые ошибки.

Проводя языком по внутренней части щеки, фыркаю, даже не отвечая. И что я должна за неё порадоваться? Во мне играет сейчас лишь злоба и ненависть ко всем сидящим. Глупые людишки осведомляют о своих успехах, думая, что их искренне похвалят. Неужели не ясно, что каждый сам за себя?

Поняв, что пару вести никто не собирается, тихонько хватаю книгу и открываю на нужной странице, где остановила прочтение. Я читаю многие жанры, но в основном интересуюсь лишь романтикой. Тема любви настолько охватывает меня, что в таких книгах нахожу невольно ответы на некоторые всплывшие вопросы. Не понимаю людей, которые вовсе не читают. Как можно так жить?

Шептание неожиданно заканчивается, и я поднимаю голову, замечая, что учитель Со закончила проверку рефератов. До конца пары осталось восемнадцать минут, а лекцию она начала проводить только сейчас. Странная ведь мадам.

—...и те, у кого я не приняла рефераты, жду вас до шести в учительской, — она заканчивает свой говор и отпускает всех, усаживаясь обратно за стол.

Собрав быстро вещи в рюкзак, встаю, обнаруживая, что Тэхён спускается с шестого ряда. Мой мозг озаряет очень хорошая, но постыдная идея, из-за чего я неуверенно стою, сминая подол рубашки. Как я покажусь, если сделаю вид, что случайно упала? Он меня подхватит нежными руками и прошепчет приятные до дрожи слова. Я, как дурочка кивну, благодаря его за помощь, и улыбнусь впервые за столько времени...

— Мина-я, чего стоишь? Иди давай, — надоедливо сзади произнесла Ынби, дергая меня за плечо.

Закусываю губу, быстро выдыхая. План провалился. Небрежно и лениво спустившись, начинаю в очередной раз беситься. Ну неужели нельзя было выйти с другой стороны? Конечно, надо разрушить все мои планы, которые и так не всегда хороши.

Остановившись у стенки, провожаю взглядом Тэхёна: он вальяжной походкой куда-то направляется. Черного цвета футболка так хорошо смотрится на нём, что на руках отчетливо виднеются мускулы. Вид сзади заставляет скрыто улыбнуться и насладиться приятным моментом. В очередной раз благодарю Бога за такое создание. Если бы не он, то ради кого мне было бы улыбаться? Да, слышать такие слова очень прискорбно, местами страшно и не позволительно, но это чистой воды правда.

Все куда-то направляются, спешат, а я гляжу на него, словно в прострации. Кто-то даже задел мой плечо, но отвечать вовсе не хотелось. На ногах будто были оковы, не дающие спокойно сделать шаг.

Неожиданно в голове вспыхнуло стихотворение, которое я ну не могла не записать. Подбежав к подоконнику, я схватила личный дневник, строча трясущейся рукой следующую запись:

Стук в голове. Потерян разум.
Я чувствую. Я чувствую, он где-то рядом.
Увидев силуэт, моргать я перестала.
А взор направлен на тебя.
Люди вокруг застыли, потерялись.
И только мы с тобой.
Еле шепчу, заметь меня.
Ну оглянись, ну хоть чуть-чуть.
А ты...
А ты уходишь, не взглянув.

— И почему я такой гений? — самодовольно улыбнувшись, я засовываю дневник в рюкзак.

Поправляю спадающие очки, шагая в кабинет, где будет проходить последняя нудная пара по истории. Как же хочется, чтобы этого старикашку поскорее уволили, чтобы молодежь в кои-то веки узнала историю, с другой стороны. К сожалению, в этом университете нет нормальных преподавателей, которых бы я искренне любила. Для каждого из них у меня есть причины почему я не перевариваю их. Пока первый в списке занимает физкультурник, ожидающий моей кровавой мести.

Потянув ручку на себя несколько раз, мне не удается открыть дверь. Поджав губы, смотрю в разные стороны. Никого, кроме трёх танцующих девушек. Этот тип называют «тик-токерами». Они постоянно снимают какие-то придурковатые видео. Лайки — всё, что им нужно для утешения самолюбия. Один раз мне удалось скачать данное приложение, так нормального видео я обыскать так и не смогла. Из интересного были лишь полезные советы, но и они не все работают. В конечном итоге, я просто удалила бесполезную вещь, ибо она не хило занимала память моего телефона.

— И куда идти? — проводя языком по зубам, я пожала плечами. — Схожу к расписанию тогда.

Спокойно спускаясь по лестнице, я услышала смех какой-то толпы. Схватившись за перила, мельком со второго этажа пыталась углядеть компанию, нагибаясь всё ниже и ниже. Не хотелось проходит мимо сброда, поэтому интерес вспыхивал, как искры огня. Вот ещё чуточку и без того слабые, тонкие очки падают с грохотом на первый этаж. Закрываю свой рот ладонью, удивленно приподнимая брови. Мое тело начинает гореть, а колени подрагивать. Пожалуй, единственное без чего я чувствую себя не комфортно, так это очки. Они придают мне не только видение всего мира, так и еще уверенность.

В глазах помутнение, но я с опаской спускаюсь, в глубине души надеясь, что с очками ничего путного не случилось. Любопытство никогда меня не доводила до хорошего, поэтому сердце боязненно колотится, как барабан, что-то предчувствуя.

— О-о, мадам Мюи, — этот хрипловатый голос царапнул напряжённые нервы. ХанБин сидит на корточках, по-видимому, держа в руках очки. Щуриться не хочу, ибо выглядеть буду некрасиво, — давненько мы вас не видали!

— Не заблагорассудите ли вы вернуть их? — указываю бровями на очки, ожидая его действий.

— Ну что же вы, — приподнимается, слегка усмехаясь, — хотя бы озарите меня своей лучистой улыбкой.

Опуская взгляд к ногам. Наш диалог перерастает в те древние времена, когда люди говорили очень красиво, учтиво, а главное обольстительно.

— Не посчитаете ли грубостью, если я откажу вам? — наклоняю голову в левую сторону, приподнимая бровь. Спускаюсь окончательно с лестницы, чтобы узреть наглое личико ХанБина.

Самое интересное в данной ситуации, так это стоящие сзади шесть парней. То ли друзей, то ли просто прислуги для некой непобедимости. Для меня они, как декор, а мы просто играем главную роль в театре, да вот людей для просмотра нет, а время течёт.

— Я буду огорчён, — ХанБин смотрит в упор, и я чувствую жар в теле. Потихоньку приходит осознание того, что мне вполне нравится с ним играть.

— Хм, тогда отлично! — быстро забираю свои очки и надеваю с огорчением. Стёкла безнадежно треснули, как и моё сердце.

После той роковой ссоры родителей, я так и не общалась с родным отцом. Мне просто не хочется его видеть. Не хочу разглядывать его морщины у глаз, худое тело, небольшую лысину на голову. Воспоминания такие тяжелые, что сдерживать ком внутри очень сложно. Он давит на меня сильнее с каждым разом. Стресс и давление стали моим вторым «Я». Нам с мамой некоторое время было сложно. Она работала на неудачной работе, где злилась и теряла свои и так потрепанные уже нервы. Казалось, в таком возрасте я должна была помогать, однако нет. Хоть и было тяжело, я просто старалась хорошо учиться, познавать корейский язык, и питаться максимально в школе, чтобы дома вовсе не есть.

И каждая вещь, предмет для меня очень ценны. Эти очки я купила вместе с мамой, когда мы прогуливались в Тэджоне. Они были со мной и в горе, и в радости, они помогали видеть мне Тэхёна, а это самое главное.

— Но вы за нами подглядывали, — останавливает Ханбин, крепко сжимая локоть, — а это уже что-то значит!

— Не обольщайтесь, мистер, вы не так красивы собой, чтобы я имела честь следить, — закатываю глаза и собираюсь уйти, как меня останавливают.

— Это нормально, что я вам не нравлюсь. Не у всех же есть хороший вкус, — медленно подняв в голову, я впервые посмотрела ему в глаза. ХанБин подмигивает, смотря хищным и самодовольным взглядом. Очень хотелось ответить, но я промолчала, потому что знала — последнее слово всегда будет за ним. Выдернув руку, я недовольно ухожу, показывая незаметно средний палец.

Посмотрев на расписание, не вижу каких-либо изменений, поэтому уныло держусь за лямку рюкзака и шагаю к тому кабинету. Очень хочется кушать, несмотря на то, что я обедала в столовой. В последнее время замечаю, что слишком много объела сладостей, теперь от них воротить наизнанку. Никогда не думала, что такое может произойти, но вот так вот.

В кабинете никого нет, что очень сильно настораживает. Поджимаю губы и свожу брови от недопонимания. В беседе ничего не написали, поэтому прочистив горло, недовольно цокаю и кидаю рюкзак на ближайший стол, ожидая хоть чьего-то прихода.

Минута

Звонок

Стук ногтей по парте выводил меня из себя, но совладать пальцам не получалось.

— Мне это надоело, я ухожу! — хлопнув по столу, надеваю рюкзак и безучастно иду в общежитие. Дел много, но в начале нужно поесть.

Добежав до комнаты, открываю дверь и вижу ребят, сидящих спокойно у стола. Они что-то ели и весело болтали.

— О, Мина-а, пары не будет, — этот звонкий и чуть писклявый голос заставляет сжать и без того больную руку, облитую совсем недавно кипятком. Сана расширяет глаза, растягивая губы в тонкую линию. И ведь смотрит так, словно ничего не сделала.

Возникает вопрос: почему в нашей группе староста именно она?

Она действительно только у порога решила мне сказать об этом? Во мне просыпается та самая змея, готовая укусить этого ангела во плоти, скрывающую внутри себя демона.

Когда Тэхён обернулся, вся моя злость, раздражение, усталость просто улетучились. Язык начал заплетаться, забывая все слова в мире. Его завораживающий взгляд приводит меня в ступор и упокоения. Три пуговица открыты, показывая тот самый кулон, который он носит каждый день, не снимая.

Сапфирового цвета луна ярко сверкала, отдаваясь золотом. Что же для него кулон значил?

В этот момент отвечать вовсе не хотелось. Я бы лишь остановила всё мгновение, чтобы еще дольше разглядеть этого чудесного парня. Его длинные пальцы проходятся по волосам, показывая лоб. Воздуха стало не хватать, а в комнате становилось жарче прежнего.

— М-м-м, да, — меня хватает только на это, поэтому медленными шагами, слегка улыбнувшись, ухожу в свою комнату, а после сползаю по двери, запоминая каждую частичку его лица.

Схватив ноутбук, стараюсь бегло исправить все ошибки, на которые мне указала та грымза, а впоследствии выбраться к остальным, чтобы снова увидеть свой источник счастья и вдохновения.

Расчесав волосы, я посмотрела на очки. Ходить с потресканными стеклами нельзя, да вот как тогда мне видеть? Придется забежать в оптику, чтобы заказать новые. Надеюсь к вечеру всё будет готово.

Подкрасив губы, я вспомнила, что иду есть. Было поздно всё стирать, поэтому я просто махнула рукой.

— Ну же, давайте в зал сегодня пойдем! — просила Сана, смотря обиженным взглядом.

— Да какой зал? У нас сегодня другие дела, — произнёс загадочно ЧжеБом, закидывая голову за спину.

— Что? Какие? — прищурив глаз, она пристально взглянула на противоположно сидящих парней.

— А вот это уже не твоего ума дела, — хлопнув дверью, произнёс Чимин, направляясь уверенной походкой к ним.

В это время, я незаметно схватила пачку рамёна. Открыв крышку, потянулась к чайнику, как мою руку кто-то перехватил. Обернувшись, вижу Пака, который улыбчиво на меня смотрел.

— Давай лучше я помогу тебе. Твоя рука еще не зажила ведь, — дальнейшее если и не повергло меня в шок, то вызвало крайнее изумление. Он схватил пластиковый стакан рамёна и высыпал для начало все специи, а уже после медленно разлил кипяченую воду. Его губы чуть больше припухли, а нос был, как у младенца. В процессе готовки, тот невзначай спросил про разбитые очки, но я просто отмахнулась, говоря, что всё в порядке. — Вот и всё. Хорошо покушай.

Кивнув головой, тихо благодарю Чимина. Тот так мило и искренне улыбается, что я невольно застываю на месте. Пак опирается о столешницу и встревает в разговор друзей, сливаясь с ними воедино.

Смотрю на раковину и с улыбкой вспоминаю момент, когда мы с Тэхёном стояли так близко. Тогда он впервые дотронулся до моих рук, а я ощутила это волшебное прикосновение.

— Мина, садись, — посмотрев по сторонам, обнаружить еще один стул не получилось, поэтому я напряглась, подумывая поесть в комнате. Однако из ступора меня вывел бархатный голос парня, который я узнаю из миллионов людей. Он придвинул стул и вежливо дал мне сесть.

Сердце билось всё сильнее, и противной мелкой дрожью начали подрагивать пальцы. Вглядываясь в зрачки глаз Тэхена, вижу целый мир, всю вселенную, где хоть мельком отражаюсь я, как звезда на небесах.

Мой шепот больше походит на стон.

Из его уст слышать «Мина» как-то странно и необычно. Буквы разлетаются над головой, постепенно затуманивая разум.

— Может ты хотя бы сходишь со мной в зал? — Сана оборачивается к Тэ, смотря невинным взглядом. — Или ты с ними?

Начинается...

— Не сегодня, малышка, — Ким приобнимает правой рукой Минатозаки, наклоняя голову к своему прессу. Та, опускает плечи и устало вздыхает, поджимая губы от расстройства.

Чрезмерная наигранность так и плещет в ней. Ну неужели сходить в тренажерный зал так важно? Иди ты уже одна. Хотя кто знает Сану? С виду такая простая, а на деле вероятно машет своими бедрами и втихомолку поглядывает на парней, изучая каждую частичку подкаченного тело.

К слову, аппетит исчез в никуда. С горем пополам проглотив рамён, я бросила незаметно скучающий взгляд на Тэхёна и направилась к информационному центру, где собственно можно распечатать реферат.

***

Вдоль аллеи уже зажглись ночные фонари и яркие электрические огоньки, отражаясь, блестели в моих глазах. По всюду горят какие-то вывески, люди шепчутся, о чём-то беседуя, а я прогуливаюсь одна, желая услышать томную тишину.

Под ногами шуршит сухой песок, легкий ветерок пронизывает всё тело, оставляя следы на теле в виде мурашек. Быть наедине со своим «Я» многим людям вовсе не комфортно, однако мне предельно уютно. Общение с людьми не доставляет такого удовольствия, как просто молчать, роясь в своих мыслях.

Постепенно ноги подвешивают, а всё тело неосознанно начинает ослабевать. Осмотревшись, я замечаю пустую скамейку, где сажусь устало вздыхая. А ведь до общежития еще идти и идти.

Моя жадность довела меня до такого, что я прошла пол Сеула в поисках недорогой оптики. Студентам не так много выплачивают, поэтому приходится как-то запасаться, хоть и ем я исключительно в столовой.

Очки мне сделали, как новыми. К сожалению, пришлось походить слепой курицей. Впрочем, выхода другого и не было — так дешевле обошлось.

— Блин, где мой навигатор? — вытащив телефон из кармана, я начала искать нужное приложение.

Выбрав наикратчайший маршрут, я неохотно поднялась, шагая в нужном направлении.

Первые двадцать минут всё шло предельно хорошо, пока я не зашла в тупик. Передо мной предстало ограждение в виде стены. И чему я удивляюсь? А ведь этот женский голос всё еще говорит мне идти вперед. Руки так и чесались разбить телефон о стенку, наступая до тех пор, пока душенька не успокоиться. Кажется, нужно принимать какие-то таблетки для успокоения, ибо спокойствию в моей жизни места не имеется.

Застыв на месте, я пришла к выводу, что нужно вернуться к той скамейке, где и пришла мне сумасбродная идея послушать чертово приложение.

Переулки были немного устрашающими, но музыка в наушниках подавляла некий страх. Мелодичная песня успокаивала нервы, заводя мысленно в рай.

— Что? — резко остановившись, я принюхалась еще сильнее. Это был тот самый взъевшийся моему сердцу запах. Тот самый аромат черной смородины и прохладного бергамота. — Неужели он где-то здесь?

Сердце от одного запаха начало стучать так, будто он совсем рядом. И вот не прикажешь нарастающим чувствам. Сглотнув накопившуюся слюну, я принюхивалась, как собачонка.

— Стой, Мина, почему ты ведешь себя, словно маленькая девочка? — закусив губу, я почесала ухо. — Не только же Тэхен пользуется такими духами. Не только он...

Но сердце странно простукивало так, будто что-то хотело сказать, будто так и надо. Сводя брови, я учащенно начала дышать, стараясь отдалиться от этого дурманящего аромата.

Всю дорогу до общежития, я шла, раздумывая о том переулке. Он оставил в моей памяти некую печать. Что-то не давало покоя...