Тело содрогается, покрываясь мурашками. Я сжимаю кулачки, неприятно сжавшись у парты. Как же плохо быть мерзлячкой по натуре. А ведь учитель только недавно открыл нараспашку окно, совсем забыв о других людях, сидящих в этом ничтожном кабинете.

Нервно стуча правой ногой по полу, я всеми фибрами желаю окончание пары, которая, впрочем, началось совсем недавно.

Преподаватель что-то говорит, а мой взгляд украдкой, как и всегда направлен на парня. Вот он сидит рядом с Саной на четвёртой парте, изредка о чём-то шепчась. Как ни странно, но тот не всегда сидел рядом с лучшим другом. У Тэхена круг общения всегда был велик, однако ЧжеБому он старался не изменять.

Слышу вопрос, который заставляет меня встать в тупик. Поджимаю губы, отчаянно перелистывая тетрадь, дабы найти ответ. Незаметно беру телефон, чтобы спросить это в поисковике, как раздаётся моё имя.

А сердце чувствовало...

Мужчина со строгим голосом и слегка устрашающей внешностью смотрит в ожидании, громко топая ногами по полу, что только играет на моих старых и истерзанных нервах.

И в такие моменты почему-то все решают взглянуть на тебя внимательно, будто на лице что-то не то.

А ответа я не знаю.

Кончики пальцев неприятно покалывали, а градус тело снижался всё больше и больше. Я всегда боялась и буду бояться вопросов в мою сторону, ответа на которых в голове и не кроется.

Да и быть честной, то контактировать с преподавателями мне не нравится. Я вообще недолюбливаю учёбу, но всё равно мучаю и истязаю себя, чтобы баллы были лишь высокими.

Это странно, хотя так жизненно.

По всей вероятности, преподаватель понял моего глухого молчания, поэтому спросил у однокурсника, который несколько минут подумал, а затем выдал немного скомканный, да вот верный ответ. Ведь я его считала до изнеможения тупым человеком, который выглядит весьма болезненно и вяло, вечно пахнет вонючими носками, плюс в придачу разговаривает так, словно силы кончаются.

Лекция продолжается, а интереса в ней я подавно не нахожу. Яркие краски не так часто посещают мою жизнь, а вина кроется собственно говоря в отражении зеркало, кого вижу каждый день. Словом, иногда мне просто не хочется жить на этом белом свете. Ужасное чувство, съедающее изнутри, постепенно говорит о плохих вещах, накручивая до тряски тела.

Нынче, останавливает то, что в этом мире есть два человека, отроду которых я так сильно люблю и храню в сердце по сей день, закрывая на золотой замок.

Мама.

Ким Тэхён.

Да, список настолько велик, что вероятно не хватило бы и одного листочка. Нужно ли для счастья так много друзей? Бывают ли они вообще? На эти вопросы ответа не знаю, да и не уверена, что смогу постигнуть, ведь раскрываться человеку не так просто, как кажется. Конечно, если ты не болтливый.

Счастья не так легко достигнуть, ибо для этого нужны терпения и силы.

— Приступайте, — диктует преподаватель, сбивая с таких чудесных мыслей, которые порой успокаивают.

Тяжкие вздохи, неслышимый крик, сломанный карандаш из-за злости, нарастающая усталость вдобавок с расстройством — всё это преследует меня сейчас, ибо выполнить поставленную задачу не получается, что так злит.

Смотрю на ничем не заботящихся однокурсников, и бывает завидую. Кто-то спокойно сидит, играя в игру, кто-то шепотом разговаривает, отбросив смутное задание, а кто-то пытается найти ответ в интернете. Они не растрачивают нервы на такой, казалось бы, пустяк, как это делаю я.

— Мы выполнили, сонсенним! — не с того ни с сего раздается знакомый до тошноты голос. Знаю кто это, но рефлекторно поднимаю голову, скорее, чтобы удостовериться. Сана поправляет свои косички, аккуратно заплетенные ещё утром, берет две тетради, то бишь свою и Тэхена, а после счастливо кладет на стол преподавателю, не забыв похлопать ресницами.

Подлизывается. Снова.

Гнев нарастает со скорости света, когда Минатозаки уже спокойно облокачивается на Тэхёна, который впоследствии вздумал ту приобнять. Они что-то разглядывают в телефоне, следом смеясь.

Уже не волнует ничего, кроме ужаснейшей картины, буквально принуждающей сердце забиться сильнее. Внутри что-то обрывается, становится так плохо. Почему нельзя промотать время вспять и всего-навсего не поднимать голову, не смотреть на них?

Отвернувшись, наблюдаю за небом, которое плавно направляется своим путём.

Это просто объятие. Дружеское.

С такими успокаивающими мыслями я «проспала» лекцию. Прозвенел звонок, являющийся воздухом в последнее время. Собираю вещи и пешим шагом иду на улицу. Хочу побыть одна. Весь поток парней спускаются также за мной, но вероятно уходят покурить.

Сегодня очень тепло. Солнце поднимает настроение, а природа служит гармонией. Включив музыку в наушниках, облокачиваюсь о спинку скамейки, задрав голову вверх. Завораживает. Небо, окрашенное в голубой цвет, периодически переливается с облаками. Смотреть на эту волшебную картину можно бесконечно, ведь поистине такую красоту не передать даже на холст.

Вздохнув, выпрямляюсь, хватая отложенную книгу, из-за прочтения которой на плечи падают еще больше поглощающих мыслей. Бесспорно, мне не хватало своих проблем, так теперь я переживаю за главных героев этой истории. Однако порой переживать за них легче, ведь весь секрет кроется очень близко — стоит лишь сесть и прочитать всё до корочки, в конце поняв суть замысла. По несчастью, в жизни так не сделаешь...

— Это же ... — невольно взор пал на широко открытые ворота, где собственно стоял тот паренёк из кафе, — как же звали его? А ... Дэхви вроде?

Поджимаю губы, поправляя рефлекторно очки. На нем надеты облегающие джинсы, футболка цвета плесени и кроссовки белого цвета, которые он успешно испачкал. Дэхви свободно закинул руку на шею, по-видимому, другу и начал широко улыбаться, слегка поднимаясь на носочки.

К слову, вспомнив о нём — теперь я буду работать в том месте три дня в неделю официанткой. Прямо говоря, должность отвратительна, однако студентам выше и предложить не могут, если не считать тех же связей.

Плата меня вполне устраивала, как никак стипендии отнюдь не хватает на проживание. Но есть одна загвоздка. Женщина, имя которой я так и не узнала, ненароком начала бесить, а её сынишка вообще какой-то нестандартный малец.

Хотя какое мне дело до них?

— О-о-о, Мина-я-я, садись с нами! — не успев даже перейти порог аудитории, я столкнулась с голоском Саны, вызывающий меня с протяжным криком. Она сидела на первом ряду со всеми девочками из нашей группы, где я ненавижу сидеть, ибо заниматься посторонними делами там невозможно, а вечно слушать нудный и поучительный тон учителей не по мне.

Медленно выдыхаю, кусая губы. Сердце неприятно сжимается, а ноги не хотят двигаться.

Неужели придётся сесть там?

Не знаю, что происходит, но бить тревогу нужно, раз к горлу подступает неприятный ком в придачу с неимоверным дискомфортом.

— Мы решили сидеть отдельно от мальчиков, — Сана кладет подальше свой телефон, и я вдруг начинаю всматриваться на её длинные ногти, накрашенные блестящим цветом лака. Спрятав свои пальцы в длинный рукав, я молча присаживаюсь на стул. — Весело будет, ха-ха!

Приподнимаю уголок губ, не желая даже отвечать. Мне не весело. Совсем.

Чувствую, Минатозаки хочется что-то сказать, обратиться, но всё же поджимает губы, кидая, как показалось, грустный взгляд.

— Айгу-у, чего это вы все? — произносит Югём, входя в аудитории деловитыми шагами, держа за спиной рюкзак. — С какого это перепугу так сдружились?

— Йа-а, мы вообще-то всегда были такими, — отвечает ЧеЁн, кинув угрожающий взгляд из-под бровей.

— Шутки у тебя так се, — ухмыляется Югём, направляясь к друзьям.

— Вот же ... свинья солёная, — ЧеЁн стукает кулаком по столу, неодобрительно махая головой. Она всегда была подобие мальчика, если правильно выразиться. Внешний вид, характер и то, как говорит — это подтверждение.

Моргая ресницами, я медленно поднимаю голову, замечая входящего Тэхёна. Наши взгляды сталкиваются, как две кометы, летящие друг на друга. Он облизывает губы и подходит к нам, а моё сердце вольно хочет сдаться из-за беспомощности. Оно связано наручниками, сильно крича. Только кроме меня его никто не слышит.

— Вот, вы пить хотели, — в нос ударяет аромат духов, который пьянит с каждым разом и принуждает хотеть еще, словно дозу для наркомана. Ким протянул две бутылки Наён и Сане, а затем хотел было уйти, но остановился, странно оглядывая меня.

Сжимаю зубы до хруста, прожигая взглядом бутылки. Ревность даёт о себе знать, раз мне хочется пролить на них кипяток, обжигая гадкими словами. Сжимаю под столом кофту, потому как так неприятно быть третьей лишней, так неприятно быть обделенной, так неприятно просто быть...

 Две стервы рассиделись, подобно принцессам, мигая глазами, что так и хочется вырвать.

— Чего застыл? Иди уже, — произносит ЧжеБом, недовольно толкая друга.

***

Что может быть хуже физкультуры? Кто может понять мое недовольство?

Успокаивая себя, я захожу в душную раздевалку, подавляя рвотный рефлекс. Слушая музыку, нежеланно переодеваюсь, а после с грохотом сажусь, незаметно хватая таблетки. Внимательно рассматривая их, потупляю взгляд, ожидая чего-то страшного. Раненое сердце, которое проходит ожесточенную войну не врет, поэтому посылает сигнал, который понять мне не по силу.

Отвернувшись к шкафчику, кладу на язык две таблетки. Одной мало. По крайней мере сейчас. Запив холодной водой, откашливаюсь, стуча кулачком по груди.

— Как же нехорошо мне, не хорошо, — шепчу под нос, чувствуя в животе боли. Знала же, что надо поесть утром, но...нет.

Стрелка на часах со скоростью света пролетает, а затем предательски раздаётся звонок, выбивая из колеи. Настроив себя на лучшее, пытаюсь вспомнить о хороших моментах, чтобы воодушевиться на лучшее, но таких моментов так мало...

— Мюи Мина, Пэк Ухён и Ю ЙеВон сделайте шаг вперёд, — отвратный голос, неприятная внешность и возвышенный вид лица.

Сон Кёнхун — враг номер один.

Расспрашивая про отсутствие на прошлом занятии, он злится и кричит, на глупые оправдания парней, которые до своих лет так и не смогли научиться отмазываться. Для чего тогда вообще они годятся?

— Ну, а ты что мне ответишь? — вальяжно не спеша подходит, останавливаясь, напротив. Он как всегда жует мятную жевательную резинку, причмокивая тонкими губами.

В спортзале царит гробовая тишина. По коже пробегаются дрожь, а внутри начинает всё гореть. Холод и жар смешиваются, играя в плохую игру, которая кончится так или иначе поражением.

— У врача, — вру, услышав легкий смешок и недомогание. Кенхун облизывается, наклоняя голову ко мне. Предательски близко, поэтому отхожу назад.

— Справочка имеется? — тянет преподаватель, словно сбрасывая с моста.

— Нет, — успокоительное начинает действовать, смешиваясь в крови. Уверенность возвышается вверх, придавая уйму настроение и сил.

Я ведь помню о мести Сон Кенхун.

А Мину лучше не злить.

— Ты у нас разве новенькая? Не знаешь, что нужна справка? — засовывает руки в карман, откидывая голову назад. Кричит, злится, вымещая на мне злость. — Зачем ходила к врачу?

— Нужно было, — от такого объемного ответа преподаватель задыхается от негодования, кусая внутреннюю часть щеки. Резко выдыхает, смотря на остальных однокурсников.

Его руки готовы меня придушить, а значит разозлиться до бешенства получилось. Теперь уж то я точно спокойно, ведь не только же мне должно быть плохо в этом мире.

Если я страдаю, то пусть и другие тоже...

Начинается простая разминка, на которой особого труда не нужно. Я смотрю на стройное тело Тэхена и удивляюсь с каждым разом его параметром: высокий, стройный, накаченный. Волосы парня то поднимаются из-за движений, то опускаются, мешаясь глазам. Такое подобие красоты заставляет улыбнуться за долгое время. Чувствую себя нехорошо, но настроение всё же поднимается по шкале, достигая метки «плюс».

Лучи солнца проникают в зал, придавая уютную атмосферу. Наблюдая за прекрасным, я бегаю, стараясь унять боль в районе груди. Горло начинает болеть, а желудок, не стесняясь журчит. Сжимаю глаза, потому что чувство усталости не покидает меня.

Вконец остановившись, опираюсь о колени. Кружится голова, а во рту появляется терпкий вкус крови и металла из-за чего хочется вырвать.

— Йа-а, Мюи Мина, ты что особенная? Все бегут, а ты остановилась! Быстро побежала, — слышу крик собаки, мысленно плюнув на него.

Дыша прерывисто и неглубоко, я не сводила глаз с хищника, напавшего на меня. Дождавшись, пока строй вернётся, повторно побежала, держась за покалывающий бок.

От автора 

По всему залу была слышна одышка бегающих студентов, лица которых принимали пунцовый оттенок. Атмосфера почти для всех была весёлой, ведь Сон Кенхун пускал разные шуточки. Мина гневно смотрела на физрука, который ходил то вперёд, то назад и желала ему худших мук в этой жизни, ибо он не только ругал, но также насмехался над ней при всех.

Когда всё это ей порядком надоедает, она хочет уйти из зала, хлопнув дверью, но ощущает, что колени готовы сломаться, а перед глазами картинка затуманивается, поэтому падает на пол плавно закрыв глаза.

— А-а-а-а! — крикнула Ынбин, падая на колени.

Обернувшись, преподаватель Сон выпучивает глаза, роняя телефон, а затем подбегает к лежащей на груди Мюи.

— Боже, да что такое с тобой? — кричал тот, ощупывая пульс. — Не на моей паре! Так, пока я отвожу студентку в медпункт, вы тихонько играете!

Хватая на руки Мину, он быстро выбежал из зала. Ошарашенные однокурсники начали шептаться, что-то придумывать и беспокоиться.

— Как же так приключилось? — спросила Минатозаки, присаживаясь на пол.

Играть уже никто не хотел, всё же появилась тема для дальнейшего обсуждения. Для всех Мина была абсолютной загадкой, черным лебедем, никому не раскрытая девочка, в голове которой таится что-то не воображаемое.

— Юнги был прав, с ней что-то не то, — поставив руку чуть за спиной, произнёс Чимин, поправляя волосы. — До сих пор не могу забыть, как она плакала, схватившись за голову.

— Скорее всего у нее психическое расстройство или просто депрессия, — подытоживает Тэхён, о чём-то задумываясь.

— Вы когда-нибудь видели, чтобы она улыбалась? — на вопрос ЧжеБома, все отрицательно помахали головой, поджимая губы. — Бля, реально серая какая-то девочка.

— У неё есть друзья? — спрашивает Югём, малость откашливаясь.

— Она всегда одна вроде бы, — пожимая плечами, говорит Наён, распуская волосы.

— Есть одна идея, — щелкнув пальцем, произносит вслух Пак, сдерживая улыбку. — Думаю мы точно вместе справимся.

В медпункте, витал стойкий запах медикаментов и дезинфицирующих средств, но к нему примешивалось нечто новое. Сон Кенхун потирает беспокойно лоб, следя за действием новоиспеченной медсестры.

— Ну что же, у неё простой обморок. Скорее всего на фоне переутомления, — заводя локон за ухо, девушка улыбается. — В скором времени она проснется. Пожалуйста оповестите всех, что студентка не будет сегодня больше на парах. Ей нужен постельный режим и отдых.

— Чёрт возьми, это же значит сегодня педсовет соберется по этому поводу с деканом, — мужчина цокает, скрещивая руки. — Вообще никак не замять это дело?

— Нет, ей нужен строго отдых. Посмотрите на лицо: бледное, истощенное. Тем более думаю, что студенты уже всем рассказали. По себе знаю, — медсестра встает, поправляя одеяло.

Недовольный учитель физкультуры уходит, встряхивая свои волосы. Когда оказывается в коридоре один, то взмахивает руками и ногами, выплескивая гнев. Вернувшись обратно, на него сыпется уйма вопрос, на которые отвечать вольно невольно не хочется.

Pov Мина

Разлепляю глаза. В висках больно отдаётся пульс, а во рту всё засохло разом. Холодные однотонные стены, запах медикаментов, дребезжание койки. Не пойму, что тут делаю. Плёнка в голове обрывается на моменте, где я бегала. Присаживаюсь, укутываясь сильнее в одеяло. Сильно знобит.

— Здравствуй, наконец ты проснулась, я переживала сильно, — слышу медовый голос и вижу невысокую девушку: черные, как смоль волосы, пухловатые губы ярко красного цвета, глаза зелёные и такие глубокие, что можно утонуть. — Мне так и не сказали, как тебя зовут.

— Мюи Мина, — что-то было в ней необычное, раз отвезти глаз не удается. Заторможено отвечаю, сглотнув накопившуюся слюну. — А вас?

— Называй меня просто Джой. Я учусь на последнем курсе универа, а у вас прохожу практику, так что вот как вот, — она улыбается, а после подносит аппарат, чтобы измерить давление. Тогда я подмечаю татуировку на правой руке — птица, сидящая на пустом дереве, напевает незнакомую мелодию, ибо с клюва идет дорожка с нотами.

Смотря на этот рисунок, мне кажется, что у неё в жизни случилось то, что заставило остаться одной. Грусть — вот тема тату. Но может мое мнение — отражение меня? Каждый, кто посмотрит на это может увидеть разный замысел, цвет, настроение. Всё зависит от эмоционального состояния человека.

 А я подвержена лишь печали и скудности мира. Лучик света, освещающий темную комнату, где сижу совсем одна в мертвой тишине, является Тэхен. Одна из причин, ради кого я вижу, дышу и всё терплю.

— Что с моим здоровьем? Я ничего не помню, — едва одумавшись, я поняла, что так и не спросила о причине попадания в эту комнату.

— Ты упала в обморок, поэтому преподаватель принёс тебя сюда на всех порах, — Джой отложила прибор, вглядываясь в меня. Проходясь язычком по нижней губе, она вновь пронзительно улыбается. — Ты освобождена от всех лекций, поэтому стоит отдохнуть дома в постельном режиме. У тебя выявилось переутомление. Стоит подкрепиться хорошенько едой и лечь спать пораньше. Здоровье прежде всего важно для тебя. Берегись.

— М-м, спасибо большое, — казалось, в эти драгоценные минуты я должна думать о собственном здравии.

Бегая по рельсам, я вдруг ушиблась. Вот из ранки сочится кровь, она неприятно шипит. Но мне не больно. Совсем. Важно, чтобы я не пала в твоих глаза. Мне очень сильно важно, чтобы ты улыбался.

Как ни крути, Тэхён, единственный, кого я так сильно люблю.

— Вот, поешь этот кекс. Он помогает мне набраться сил, — протягивает Джой, оголяя белоснежные зубки. Голос действительно такой необычный, завораживающий, что беспрестанно сидишь будто под гипнозом. — А ещё выпей витамины.

— Ох ... я так благодарна, — не часто доводилось кому-то говорить «спасибо», от того появляется обременительное состояние.

Впопыхах собрав вещи из раздевалки, я выбежала, надеясь никого не встретить. Звенит ничтожный звонок, а сердце стучит, психует. Сжав в руках рюкзак, я вышла с университета, приятно вздохнув.

— М-м-и-ина, — ощущаю на плече чужую руку, поэтому оборачиваюсь вздрогнув. Ель У Бон заикается, дрожит и опускает голову пытаясь связать два слова, — я х-хотел кое-что ... с-сказать.

— Что такое? — тихо шепчу, осматриваясь по сторонам.

— Х-ханБин, — закатывая глаза по вине омерзительного имени, который не отлипнет с того дня, когда я решила помочь бедному пареньку, — он ... приказал ... п-проследить з-за тобой.

— Зачем? — прищуриваю глаза, поправляя очки на переносице. Листья шелестят, а по коже пробегается стадо мурашек. Нынче до меня доходит, что придется сходить в медпункт за оставленной кофтой.

— Не знаю. О-он с-сказал узнать, что т-ты д-делаешь, — отвечает парень, со страхом сглотнув.

— О-о, значит не царское это дело, ходить самому и следить, — начинаю непроизвольно ухмыляться, представляя лицо парня. — Скажи ему, что я ничего странного не делала. Целый день сидела одна на переменах и читала книгу. Хорошо?

— Да, — спустя секунду отвечает У Бон, незаметно кивая головой.

— Спасибо, что рассказал мне правду. Давай с этого дня вместе сотрудничать? — протягиваю нерешительно руку, сомневаясь в ответе парня. Он приоткрывает рот, будто решается что-то сказать, но после касается ледяной рукой о мою, чего-то побаиваясь. — Если что-то узнаешь, пожалуйста, напиши мне. Ах, может, ты ...

Закусываю язык, почему-то заблуждаясь в своих мыслях. Правильно ли такое говорить? Мы вряд ли будет когда-либо дружить, ведь эти «отношения» лишь для выгоды обеих стороны. Пользуясь друг другом, мы будет улыбаться, думая, что — это дружба.

Оторопев, я отпускаю руку, сильно смутившись. Долгое молчание его пугает, поэтому он отводит глаза, потирая шею.

— ... дашь мне свой номер? — в конечном счёте этого было не избежать, да и когда-то надо учиться взаимодействие с людьми.

Смогу ли я также попросить Тэхена?

Нет.

— К-конечно, — диктую заученный номер до корочки и ожидаю действий скромняги. — В-все.

— Ладно тогда ... — не знаю, что и сказать, ведь этот диалог давно подошёл к концу, — что-то узнаешь, пиши. Мы должны вместе отомстить за всё плохое.

— Да.

Неясно шагая обратно за кофтой, я опускаю голову, останавливаясь у ступенек. Не хочу заходить в университет.

Буквально срываю зубами ороговевшую плёнку с губ, а после как ни в чём не бывало открываю дверь, но моментально останавливаюсь, пытаясь быть незамеченной.

Через маленькую щель я вижу Джой, которая счастливо болтала с кем-то за ширмой, поджимая сексуально губами.

Сердце останавливается, когда я примечаю Тэхена, облокотившегося о подоконник. Один его взгляд из-под густых ресниц заставляет чувствовать себя так, будто я в мгновения рухнула с крыши, сталкиваясь с окровавленной землёй.

Руки трясутся, когда медсестра приподнимается со стула и цокая каблуками, деловито подходит к Тэхену, который, должно быть, ждёт.

— Тэхёна-а, спасибо за кексы, они и правда такие нежные, — медовый голос девушки прорезает мне ухо, принуждая учащенно дышать, охватывая всеми силами воздух.

И в эту пару весь мир стоит против меня, нацеливая ствол прямо в сердце. Давнее убитое и больное сердце.

— Как ты? — Ким смеётся, наклоняя голову в сторону.

— Йа-а, не смущай меня, — Джой откидывается волосы назад, оголяя сияющую шею. Возле него. Напротив.

Она кладет руку на его плечо и что-то говорит, но я больше не слышу. В глазах появляется пелена от горячих, как лава слёз.

Она его девушка?

Меня прошибает током. Внимательно, словно в замедленной съёмке скатываюсь на пол, чувствуя неимоверную боль, предательство. Задыхаясь о собственные мысли, осуждения, внутренние крики, закрываю ладошкой глаза. И просто плачу.

Совсем не важно, что может кто-то смотрит со стороны и удивляется сидячей на корточках девочке, которая всхлипывает, закрывая лицо волосами. Абсолютно плевать. Чувство любви, зародившееся два года назад — не убить, не унять. Я не могу его разлюбить даже сейчас.

С трудом поднявшись с пола, тыльной стороной руки вытираю непрерывные слёзы и ухожу прочь.

Красные глаза, нос, опухшие и растерзанные губы. В общежитии никого. Будто иглой кто-то пронзил кожу, в следствии чего я опять плачу, уже зарывшись в кровати.

Сердце так сильно бьётся о стенки ребер, а душа покалывает, ноет, сопутствует моим слезам. Не в силах преодолеть такую боль, я дрожащими руками беру рюкзак, облизывая с губ солёные слёзы. Захлебываясь водой, мне становится в два раза хуже прежнего: опустошенный живот неприятно болит, в горле застывает ком, а руки и ноги ослаблены, совсем не хотят двигаться.

— Как же я ненавижу тебя, Джой! — кричу, думая, что станет легче. Но нет.

Мучительные мысли окружают голову, шепча мне в ухо столько неприятного. Демон словно сидит рядом и говорит о мести.

Шипы, как в розе, выходят, а я сжимаю руки, впиваясь ногтями в кожу.

— Нет, ты провалишь эту практику, — шмыгаю носом, закрывая глаза.

Чуточку успокоившись, я беру любимый дневник, открывая лист с чёрным списком. Еще один претендент добавляется туда, ожидая скорой очереди. Злобно очерчивая имя чернилами, я рисую что-то непонятное, а после кидаю всё в сторону, пытаясь унять дрожь.

— Ну за что мне такое!? — рыдаю, рыдаю и рыдаю. Очень плохо. Чувство ревности губит меня, погружая в котёл с кипятком. Все люди — объект ненависти.

Где же тот человек, который поймёт, успокоит?

Что ты вообще творишь, Ким Тэхен?

От автора

Печальная любовь окружают Мину, играясь, как в кукольном театре. Она не знает куда повернуться, пойти, что сделать. Девушка запуталась в своих чувствах. И по-прежнему любит больше всех.

— Так любовь стала ветром, который ты не сможешь поймать, — напевая любимую и въевшуюся в сознание песню, Мюи разливала чувства в дневнике. — Даже если я одна люблю. Она вечная, она не увянет.

Всхлипнув, поджимает колени к себе, носом хватая воздух. Заряжаясь энергией, та обдумывает многие вещи, получая ещё большую мотивацию к ожесточенной казалось борьбе.

Вдруг музыка останавливается и на экране телефоне появляется родное имя. Мина сильно кусает губу, отворачиваясь к окну.

— Привет, ты что так долго не брала трубку? — отважившись, она слышит мягкий голосок матери. Знает, что может заплакать, поэтому глотает воду, успокаиваясь.

— Привет, мам. Не слышала, что ты звонила, — едва доносится плаксивый голос в блеклой комнате, где всё беспорядочно лежит. — Как дела у тебя?

— Хорошо, у тебя как? Покушала? Денег хватает тебе? Рассказывай, я же переживаю, — Мина сдерживает себя, дабы не пуститься в плач. Она скучает. Безумно.

— ... вот так вот дела у меня, — раздается затишье. Мюи хочет поделиться самым сокровенным с матерью, но боится чего-то. — Мам, можно у тебя кое-что спросить?

— Айгу-у, разумеется, с чего бы такие вопросы? — смеется женщина по ту сторону трубки.

— Это, конечно, глупо, но ... — облизывает через чур сухие губы, распуская запутавшиеся волосы. — Мне очень сильно нравится один парень, однако мы друг другу вообще никто и я не знаю, что делать. Подойти ли, поговорить? Можно ли делать первый шаг? Я вообще не знаю, что делать. Помоги мне, мам.

— Ох, моя малышка влюбилась, — тянет женщина, а Мина точно знает, что она улыбается. — Знаешь, на этот вопрос нет однозначного ответа. Судьба сама решает всё, даже не слушая твоих планов. Знаю, что ты очень скромная, тихая, но думаю стоит влиться в его коллектив, начать улыбаться, как я и говорила тебе всегда, а то ходишь, как зомби. Будь активнее, ходи гулять, попробуй попросить что-то у него. Покажи себя с хорошей стороны.

— Ах, спасибо мама, а если у него уже кто-то есть, то что тогда? — Мюи сжимает одеяло, не желая слышать отрицательного ответа, который приведет её в реальность.

— Разрушать чужое счастья — роковая ошибка, моя хорошая. Этим ты ничего не добьешься. Помни, что за парнями не в коем случае бегать нельзя. Они должны добиваться девушку, зная ей истинную цену. Не совершай ошибок матери, пожалуйста, — перед глазами всплывают сцены, когда маленькая девочка забилась в уголке, сдерживая душераздирающий плач. Мина закрывала уши, чтобы ничего не слышать. Она до сих пор не может забыть крики и мольбы матери, которая хотела просто жить. Просто жить без насилия; до сих пор в ушах бьется звук разбитых вещей, грубый голос отца и оскорбления.

Горло сильно начинает болеть от тяжелых воспоминаний, а глаза пускают сотую слезу. Распрощавшись с матерью, девушка запускает руки в волосы, надеясь все-таки собраться.

Тени предметов равномерно падают на пол, прозрачные шторы развиваются от ветра, а на фоне играет спокойная мелодия, своим темпом погружая Мину в сон.

***

Тэхен устало потирает шею, лениво направляясь в комнату. Он всё никак не может унять с глаз моменты, связанные с Миной. Эта девушка застряла в голове, словно книга, замок которой где-то спрятан. Ведь по лицу совсем не прочтешь её соображений. И каждый раз, когда он сталкивается с её невинными и печальными глазами, внутри пробуждается ощущение, будто он в чем-то виновен перед ней. Этот взор не до конца ясен.

Кинув рюкзак на стол, он входит тихо в комнату девочек, замечая посапывающую Мину, которая неудобно примостилась на кровати. Сначала ему показалось, что та не спит, ибо на среднюю громкость играла музыка, но даже при виде него она всё же не открывала глаза, а её рот был приоткрытым.

Постояв несколько минут, тот аккуратно ставит забытую кофту в медпункте на стул, а после садится на корточки, рассматривая опухшее и болезненное лицо девушки. Прежде Тэхён не особо замечал её, да и иногда вовсе забывал об имени.

Является ли она его идеальным типом девушки?

Точно нет.

 Он в точности уверен в своем вкусе. Киму по нраву сексуальные, местами милые и до безумия возбуждающие девушки, с которым есть о чём поговорить. Поджав губы, он встает, стараясь нормальным образом уложить Мину, ведь её шея после возможно будет болеть. Укрыв одеялом, Тэхён берет телефон девушки, чтобы выключить музыку. На фоне блокировки был интересный рисунок: девушка, сидящая на мосту, поджала под себя ноги, уткнувшись носом в коленки. «Я тоже хочу, чтобы меня любили» — надпись очень поразила его, поэтому он на миг забылся. Прочистив горло, Тэхён всё-таки выключает музыку и выходит, нащупываю в карманах пачку сигарет.

— Сука, ЧжеБом идиот всё почти скурил, — разозлившись, он цокает, снимая с себя на ходу футболку. Синяк в районе бедер так и не проходит, все чаще давая о себе знать. Сомкнув сильно кулак, парень разглядывает костяшки прокручивая в голове ночной инцидент.

 После неожиданного затишье, просыпается Мина, тихо зевая. Живот очень сильно болел и издавал неприятные звуки, а во рту был неприятный вкус. Вспомнив про то, что она с утра толком ничего не ела, встает, потирая лениво глаза. Несколько секунд зачем-то постояв, Мина вздыхает и постепенно направляется к закрытой двери.

Надевая очки, она остолбеневает, увидев в открытой комнате Тэхена стоящего за спиной. На нем надеты лишь облегающие джинсы черного цвета, которые показывают взор марке трусов. Всё настолько эстетично, что она влюбляется в два раза больше. Теперь-то девушка благодарит бога, что проснулась вовремя, ведь теперь настроение потихоньку появляется.

Его спина такая широкая, сильная, что хочется подбежать и обнять, дотрагиваясь подушечками пальцев до белоснежной кожи. Как странно, ведь Тэхен не дергается, что только дает больше времени наслаждению.

Сердце приятно трепещит, внутри порхают уже бабочки и растут цветы. Мина краснеет все сильнее, чувствуя жар в районе щек.

— И почему он такой бесподобный, — шепчет под нос и нехотя уходит к холодильнику. — Как же я хочу рамён...

— О-о-о, Мина-я-я, как ты себя чувствуешь? — вздрогнув, она стукается головой о дверцу холодильника, не ожидая под ухом услышать голос Минатозаки, которая не дала ей побыть с Тэхёном наедине. — Мы все так переживали.

Сана заботливо приложила ладонь на плечо Мюи, малость двигая большим пальцем. Тепло улыбнувшись, она поймала опечаленный и нездоровый взор девушки, что совсем не понимала о происходящем. Не успев проронить и слова, та увидела входящих Наён и Чимина, что так весело беседовали.

— О, как себя чувствуешь? — Пак обходит стол, сзади приближаясь к Мине. — Выздоравливай скорее, мы принесли лекарство и фрукты.

Девушка оборачивается, заглатывая накопившуюся слюну. Неловкость нарастает между ними, поскольку из комнаты спустя продолжительное время выходит Тэхен, но уже одетый в кожаной куртке с футболкой, порванных джинсах и повязкой на голове, что так ему подходит по стилю.

Мине осталось только задохнуться от такого количество внимания. Поднимать глаза не в коем случае не смеет, ведь впереди стоит любимый Ким, сбоку Чимин, что так и держит несчастный пакет, глядя на неё, а с левой стороны Наён и Сана.

— Всё хорошо, спасибо, — проронила Мина, колеблющимися пальцами принимая купленные лекарства.

Притворство — вот что подлинно не любит, но всё же местами совершает. Каждый раз она внушает себе одну придуманную фразу, которая в действительности о многом говорит.

Жизнь — это спектакль, где нужно уметь быть настоящим актёром.

 И постоянно кажется, что люди, сидящие перед сценой её, не поймут, осудят, закидают помидорами за то или иное действие, лишнюю паузу, вздох.

— Скорее поправляйся, мы потом это отметим, — радостно воскликнула Наён, но как увидела приходящий звонок умолкла, выключая телефон.

«Но я не больна. Да и с какого перепугу такая забота? Не уж то стоило просто упасть в обморок, как из невидимки я превратилась в человека?»

Поблагодарив в какой раз за сегодня, девушка смущенно уходит, подавно чувствуя себя лишней в этой компании. Вернувшись в комнату, она грохнулась на кровать, всё думая о Тэхёне. Он ничего не сказал, а это очень сильно её обижало. Мина знает, что тот заботлив по отношению к девушкам, однако так хотелось от него внимания.

Взяв мобильник, чтобы посмотреть на время, та тоскливо улыбается, ведь мама прислала небольшую сумму денег. Сделав вздох и выдох, она моргнула глазами, отгоняя уже приевшиеся слезы. Их очень много.

— Раз такой повод, то может сходить за новыми ... вещами? — неуверенно спросила у себя Мюи, почесывая затылок. — Да, это один из пунктов плана.

Поднявшись, она взглянула на себя в зеркало: обычные штаны, мешковатая футболка тусклого цвета. Вся худоба, элегантность, красота скрыта за серыми тряпками.

— Я ... точно не похоже на его подружек...

***

Слабое мерцание фонаря с трудом освещало узкий переулок. Легкий ветерок касался волос, слегка развивая в разные стороны. Компания старшеклассников, свалившихся на пол, хватались за больное место, издавая протяжный рык.

— Я ... я больше не смогу идти в школу, — вытирая тыльной стороной руки разбитый нос, произнёс парень, учащенно дыша.

— Проблем не избежать, тебе нужно стать сильнее, — пустив воздух дым, ЧжеБом кинул на пол сигарету, придавливая беспощадно ногой. — Ты родился не бабой, так что соберись и начни заниматься боевыми искусствами.

— Обсасывая каждый раз хуй таким суесосам, ты не добьешься ничего. — Тэхён фыркнул, опускаясь на корточки. Схватив мальчишку за подбородок, он поднял, заставляя посмотреть на него. — В школе нужно учится, а не брать в долг у таких, как они.

— Частные школы одни из отбитых, — морщится Юнги, недовольно цокнув. — Йа-а, даже если у них богатые родители, это не значит, что ты должен повиноваться. Пошли их нахуй и учись спокойно. Я блять в ваше время зависал в играх и бегал за девчонками.

— Хён, да ты хулига-ан! — протянул ЧжеБом, издав смешок.

— Спасибо большое, что спасли меня и выплатили д-долг, — прохрипел мальчишка. — Я обещаю исправиться и стать сильнее! Я всё верну вам!

— Не пускай слова на ветер, окей? — усмехается Чимин. — Вставай уже отвезем тебя в больницу.

— А что с этими будем делать? — кивнув в сторону остальных парней, которые лежали по разным сторонам, спросил Тэхен, приподнимаясь.

— Пусть помирают под романтичным светом луны. Хотя они и этого не заслуживают, — подытоживает Мин, а затем уходит прочь к заведенной машине.

— Думают ... это им сойдёт с рук ...ха-ха-ха, — рыкнул истерически старшеклассник, валяющийся на сыром асфальте.