Волосы, идеально уложенные буквально несколько минут назад, теперь растрепаны; тёмные глаза сверкают от ярости, будто пожирая меня; губы сложены в тонкую линию; руки отведены за спину, — мне потребовалась доля секунды, чтобы ощутить напряжение во всём его облике.

— Бежим! — приказала Марина в истерике. И мои ноги непроизвольно подчинились этому приказу.

Шаг, второй, третий...игра окончена. Кто-то резко хватает меня за запястье и тянет назад; спотыкаясь, я падаю на колени.

— Марина, — кричу я, что есть мочи. Подруга оборачивается, но уже поздно. Мы в ловушке.

— Парни, позаботьтесь об этом, — слышится позади меня до боли знаковый голос. Но я не оборачиваюсь и даже не пытаюсь подняться на ноги. Двое парней насильно выводят Марину из дома, она пытается вырваться: бьёт ногами в пол, размахивает кулаками, кричит мне: «Настя!», а потом пропадает в дверном проёме. Моё сердце сжимается от боли: «Почему никто не помог ей? Все видели, но не сделали ничего».

— Теперь твоя очередь, — с этими словами Слава перекидывает меня через плечо и направляется в какую-то комнату. «Господи, помоги мне! Боже, спаси!», — мысленно молю я. Но в глубине души понимаю, что никакие, даже самые искренние молитвы, мне не помогут.

Слава заходит в какое-то тёмное помещение и щёлкает выключателем, затем включает кран. Яркий свет режет мои глаза, оказывается, мы в ванной комнате. От отчаяния я прижимаюсь спиной к холодному кафелю. Как будто, это может меня спасти?!

— Прости, — молю я, разрывая в клочья остатки собственного достоинства. — Я не хотела.

— Не хотела чего? — спрашивает он подозрительно спокойным тоном.

— Я... Я не знала что тот парень глава портовиков, — вымолвила я, заикаясь. — Я бы никогда...

— Продолжай, — попросил он, сделав шаг вперёд, потом ещё шаг... Теперь его руки, расположенные по обе стороны от меня, упирались о холодный кафель ванной комнаты.

— Я бы никогда не стала с ним разговаривать или... или танцевать. Прости.

«Только не плачь», — приказало мне подсознание, но было поздно. Из моих глаз полился град слёз.

Слава наклонился вперёд. Теперь наши губы находились в паре сантиметров друг от друга: я могла чувствовать его мятное дыхание и слышать, как учащается его пульс. Он протянул руку к моему лицу и провёл большим пальцем по моей нижней губе. Я вздрогнула от неожиданности или ужаса... Мне не давал покоя один единственный вопрос — «что он собирается делать со мной?». О, нет! Только не это! Неужели, он меня изнасилует?!

Мои губы затряслись от страха:

— Прошу, не надо!

— Ты такая красивая, — прошептал он, убирая прядь моих растрепавшихся волос за ухо. Нет, нет, нет... Если повезёт, то я сразу потеряю сознание и не почувствую ту боль, которую он мне собирается причинить. Человек ведь не чувствует боли, находясь без сознания?

— Мне даже жаль с тобой это делать! — после этих слов он резко схватил меня за волосы и окунул головой в ванну, до краёв заполненную холодной водой.

Я трясла головой во все стороны, пытаясь высвободиться, но он был намного сильнее. Воздух заканчивался... Окончательно ослабев, я прекратила сопротивление. Мои лёгкие медленно заполнялись водой... Ещё секунда и всё...конец мучениям! Тогда он ослабил хватку и я, выжимая из себя остаток сил, потянулась назад. Мне потребовалось не больше минуты, чтобы прийти в себя. Я жадно хватала воздух губами; как сумасшедшая трясла головой во все стороны. «Только бы выжить», — молила я, переполняемая чувством страха.

Он схватил меня за подбородок, поднял голову, так, чтобы видеть мои глаза и серьёзным тоном сказал:

— Это будет тебе уроком, милая. А теперь слушай внимательно и запоминай: если хочешь и дальше жить своей скучной, унылой, но спокойной жизнью, то держись подальше от Чайника. А ещё лучше не попадайся мне на глаза! Тебе ясно?

Я, как загипнотизированная, смотрела в его тёмные глаза, в которых не было ни боли, ни сожаления, ни сочувствия. В глубине души, я надеялась, найти хоть каплю человечности в этих глазах... Но в них была только злость.

— Тебе ясно? — снова повторил он, сильнее сжав мою челюсть.

— Да, — пропищала я, опуская глаза вниз.

Добившись своего, он провёл кончиками пальцев по моей голове и ушёл, захлопнув дверь. Только услышав звук удаляющихся ботинок, я медленно встала с пола, поправила подол платья и незамедлительно покинула это чёртово место.

Лишь добравшись до дома, я дала волю эмоциям, разревевшись, как маленькая девочка. «Ненавижу, ненавижу, НЕНАВИЖУ его!», — кричала я, что есть мочи.