Я набираю в лёгкие побольше воздуха. «Всё будет хорошо, — мысленно успокаиваю себя. — Нужно только добраться до «пяточка», нанять любого свободного таксиста и вернуться домой». Кажется, всё довольно просто, но тёмные мысли не дают мне покоя. «Он тебя найдёт», — предательски шепчет подсознание.

Я медленным размеренным шагом направляюсь в сторону трассы, оглядываясь по сторонам из-за каждого шороха травы. На парковке тихо: только я, фонарь, роняющий свой тусклый свет на асфальтированную дорогу и старенький автомобиль, дожидающийся своего хозяина. Я делаю вперёд шаг, другой, третий...Фонарь гаснет. Вокруг кромешная тьма. Лишь ветер гоняет по дороге старые жестянки. Я слышу противный скрежет металла об асфальт. ПРЕКРАТИТЕ ЭТО!

— Думала, что сможешь сбежать? — раздаётся позади меня.

Я чувствую тёплое дыхание возле своего уха. Человек хватает меня за руку и резко разворачивает к себе лицом. Три, два, один...тусклый свет вновь освещает старую парковку. Я рефлекторно зажмуриваю глаза, уверяя себя, что просто сплю. Но это не так. Сегодня все мои ночные кошмары станут реальностью.

— Открой глаза, — приказывает монстр, стоящий напротив меня.

— Что тебе нужно? — спрашиваю я, осмелившись приподнять веки. А он всё такой же. Тот же бездонный взгляд, те же чёрные, как смоль волосы, и та же ухмылка на губах. «Ничего не изменилось, Настя. Ты всё также глупа, а он всё также жесток», — усмехается подсознание.

— Поедешь со мной. И без глупостей.

После этих слов он хватает меня за руку и тащит куда-то вперёд. Я сопротивляюсь изо всех сил, но бесполезно, Слава намного сильнее.

— Отпусти! — кричу я, падая на холодный асфальт. Это единственный способ спастись.

Он резко останавливается, приподнимает меня за подбородок и произносит:

— Или ты сейчас делаешь то, что я хочу или навсегда остаёшься без своих прекрасных волос.

По телу пробегают мурашки, как только он пальцами начинает перебирать мои волосы. Он действительно способен на такое? Я смотрю в его глаза, но не вижу ничего, кроме тьмы. Теперь нет ни малейшего сомнения: он сделает это, ни моргнув и глазом.

Я приподнимаюсь с колен и на дрожащих ногах следую за этим «монстром». Неужели, это конец?

***

Просыпаюсь от яркого света, и ужасная боль сразу же пронзает всё тело: «Когда я успела заснуть? И не менее важно, где я проснулась?» Первым делом осматриваю помещение: стены из красного кирпича разрисованы яркими граффити, повсюду валяются картонные коробки, правый угол заставлен автомобильными покрышками, чувствуется резкий запах бензина. Всё это напоминает подвальное помещение или гараж. Я приподнимаюсь на локти, и только сейчас замечаю медицинский пластырь на сгибе правой руки. «Мне что-то вкололи?» — тревожные мысли сразу же атакуют мой мозг.

— Слава! — кричу я, что есть мочи, приподнимаясь на локти.

Наверху слышится какое-то движение, а потом парень в чёрном капюшоне, скрывающий своё лицо, спускается по винтовой лестнице, хватает меня за правый локоть и сажает на железный стул, стоящий посередине комнаты.

— Кто ты? — спрашиваю я, пытаясь сорваться с места, но всё напрасно. Мои силы на грани упадка. — Что ты со мной сделаешь?

— Он ничего не сделает, но зато могу я, — раздаётся где-то в глубине помещения уже знакомый голос. Слава делает пару шагов вперёд, его тень нависает надо мной, как ночной кошмар.

Парень в капюшоне подходит к Славе, что-то шепчет ему на ухо, указывая на маленький железный столик, и исчезает в сумраке ночи.

— Вот и всё, — произносит Слава, приближаясь ко мне. — Остались мы втроём: я, ты и твой страх.

Страх? Ха, что за драму он тут разыгрывает? Я прямо сейчас могу взять и убежать подальше от этого психа! Или не могу? Я с усилием пытаюсь сдвинуться с места, но не выходит, как будто к ногам и рукам привязали сто килограммовые мешки с солью.

— Что ты со мной сделал? — вырывается из меня отчаянный крик. — Почему я не могу пошевелиться?

Он подходит совсем близко, садится на корточки возле меня и говорит с нахальной улыбкой:

— У нас мало времени. Осталось всего сорок минут, а нужно столько всего успеть.

— Что ты со мной сделал? — кричу я, что есть мочи, отчаянно пытаясь сдвинуться с места, но не выходит. Что вколол мне этот ублюдок?

Слава резко встаёт и направляется куда-то вглубь помещения... Несколько секунд и холодное лезвие ножа прижимается к моей шее. Это странное ощущение: как будто ноги и туловище пылают огнём, а всё, что выше уровня груди покрывается мурашками от холода.

— В какие игры ты играешь?

— Иры? Нет, милая, сегодня всё по-честному, — шепчет он мне на ухо. — Три вопроса – три ответа, и ты можешь быть свободна.

«Не может быть. Это точно ловушка», — подсказывает мне подсознание.

— А разве у меня есть выбор?

— Ты права. Выбора нет.

После этих слов он обходит меня по кругу и появляется уже спереди, прожигая своими чёрными глазами каждый сантиметр моего лица.

— Начнём, — приказывает он, задирая подол моего платья, и тем самым почти полностью оголяя мои ноги.

Сердце начинает бешено стучать.

— Не надо, — умоляюще шепчу я. В голову приходят самые страшные мысли. «Он способен на всё», — напоминаю я себе.

— Чего ты так испугалась? — невинно спрашивает он, поглаживая мои коленки, но я не чувствую ничего, как будто всё тело заморозили. — Я же не собираюсь тебя насиловать. Я не настолько сумасшедший.

— А мне кажется, что настолько, — произношу я дрожащим голосом. Страх...он поглотил всю меня: от кончиков пальцев до мозга костей.

— Времени мало, — говорит он уже более серьёзным тоном, — поэтому начнём. После того случая на городском пляже ты виделась с Сашей?

— Сегодня.

— Уверена? — с вызовом спрашивает он, начиная водить лезвием по моей левой ноге.

— Да, — лгу я. Он узнает. УЗНАЕТ И НАКАЖЕТ.

— И ещё одно, Настя - не лги мне, иначе будет больно, — с этими словами он проводит лезвием ножа по моей ноге, оставляя огромный порез. Кровь моментально струится из раны, а глаза окутывает пелена слёз. Нет, я плачу не из-за боли...Боли нет. Есть только отчаянье и непреодолимая ненависть.

— Так, где ты виделась с Сашей?

— На костре, — шепчу я охрипшим голосом.

— И...

— Он подвёз меня и сказал, что мы ещё обязательно встретимся, — шепчу я, не переставая рыдать. Холодные слёзы стекают вниз по щекам, спускаясь к подбородку и шее.

Хлоп...Слава с размаху врезается кулаком в кирпичную стену. По его руке струятся капли крови, но ему, кажется, всё равно. Игра со мной – вот что его занимает в данный момент больше всего на свете.

— Так вы с ним трахнулись? — нагло произносит он, прожигая меня взглядом. — Или нет, постой-ка. Ты, кажется, влюбилась в него? Влюбилась, ведь так?

Сердце тут же замирает и я, кажется, забываю, как дышать. Зажмуриваю глаза и отвожу голову в сторону, готовясь к новой порции боли, потому что мне приходится солгать:

— Нет.

Лезвие ножа плавно проходится по моей левой ноге, оставляя за собой огромный шрам, но это ничто по сравнению с тем шрамом, что разрывает моё сердце. Глупое влюблённое сердце...

— Отвечай! — орёт он, сжимая мой подбородок. — Иначе следующий порез украсит твоё прекрасное личико.

— Не знаю, — ору я из последних сил и порываюсь встать, но ничего не получается, мои ноги и руки по-прежнему недееспособны.

— Я предупредил, — говорит он серьёзным тоном, а затем подводит лезвие ножа к моему лицу. Я чувствую, как кожу разрывает на мелкие части. Это напоминает смертельную пытку. «Просто не думай об этом, Настя, — мысленно приказываю себе. — Считай, и тогда всё пройдёт... Один, два, три, четыре...». Он останавливается, когда лезвие доходит до линии подбородка. Кровь струится по моим щекам, кровь перемешанная с холодными слезами и обжигающей душу ненавистью.

— Так, ты подумала над своим ответом? — произносит он, играясь окровавленным ножом в руках.

— Да, я влюбилась в него! Ты это хотел услышать? Я сделала правильно? — вырываются из меня безумные всхлипывания.

— Не надо со мной играть! — орёт он.

— Я играю? Это ты, чёрт возьми, играешь! Думаешь, я ничего не знаю? Марина рассказала мне всё! Кукловод и его послушная игрушка, вот значит как? — из моих глаз градом струятся слёзы. Всё, это конец. Я больше не смогу, не выдержу...

По комнате разносится смех:

— Какая ирония! А больше твоя подруга ничего тебе не рассказала?

— О чём ты? — спрашиваю я, отрывая взгляд от своих окровавленных ног.

Он снова смеётся, расхаживая взад-вперёд по комнате:

— Ты, кажется, забыла, милочка, кто здесь задаёт вопросы?! — он делает короткую паузу, а затем продолжает: — Так вот, раз уж ты так близка с Сашей, может быть, расскажешь его секреты? Что он скрывает?

Я в недоумении мотаю головой из стороны в сторону, не осмеливаясь поднять взгляд:

— Не понимаю, о чём ты.

— А вот я думаю, прекрасно понимаешь.

— Нет, не понимаю...

— Дам тебе пару секунд в качестве реванша, — произносит он, вынимая из заднего кармана пачку сигарет и зажигалку. — И хорошенько подумай, прежде чем отвечать.

Он подносит сигарету к губам и закуривает, выдыхая прозрачный дым мне прямо в лицо. Рефлекторно я начинаю кашлять и задыхаться. Во рту чувствуется неприятный привкус табака, отчего начинает слегка подташнивать.

— Говори! — орёт он, приблизившись в плотную, делает пару затяжек, а затем тушит сигарету о моё правое запястье.

— Не надо! — кричу я от невыносимой боли и отдёргиваю руку назад, сама того не ожидая.

— Действие препарата заканчивается, поэтому перейдём к главному, — приказывает он, вынимая нож из заднего кармана джинсов. — Я спрашиваю последний раз: что ты знаешь о Саше?

Я, как парализованная смотрю на человека, стоящего впереди. В нём нет ничего: ни сердца, ни сострадания, ни чувства меры. Он одинокая душа, питающаяся страхами людей; монстр, не способный на искренние чувства...Он мой личный ад.

— Я не знаю ничего, — шепчу я из последних сил, пытаясь остановить наступающие слёзы.

— Неправильный ответ, — одним резким движением он заводит руку мне за спину. Я слышу лёгкий треск, и в голове проносится: «Неужели, он порезал моё платье?». Нет, глупенькая! Он сделал гораздо худшее...

В панике я завожу руки за спину и начинаю щупать шею: «Нет, их больше нет! Моих волос больше нет!». Из меня вырывается протяжный крик. ИХ НЕТ... Я сползаю на холодный бетон и истерически рыдаю, повторяя: «Их больше нет» НЕТ...НЕТ...НЕТ... Всё тело судорожно сводит, руки трясутся, сжимая окровавленное лицо, а губы повторяют уже давно заученную фразу: «Их больше нет»

Судорожно я убираю ладони с лица, поднимаю голову наверх и вижу этот адский взгляд тёмных глаз. Он смотрит на меня без сожаления, как кукловод смотрит на свою игрушку. Марина была права, он сломал меня, и на этот раз окончательно. А что делают со сломанными игрушками? Их выбрасывают.

— Надеюсь, ты усвоила урок. Завтра, когда ты проснёшься, каждая клеточка твоего тела будет напоминать обо мне. Я стану твоим ночным кошмаром, — произносит он небрежно и испаряется призраком.

Видимо, это конец. Game over, Настя.