— Это платье чересчур открытое. Смотри, как все пялятся! — говорю я, бросая презрительный взгляд на Марину, которая заставила меня «одеть что-нибудь приличное». Ха, это платье явно не из разряда «приличных»!

— Они просто слюнки пускают, — отвечает Маринка, бросая кокетливый взгляд на компанию парней, оставшихся позади нас. — Не обращай внимания!

Я уже, наверное, в сотый раз отдёргиваю подол своего «приличного» платья и плетусь за Маринкой по плохо освещённой асфальтированной дороге. Где-то впереди выступают очертания небольших зданий, по форме напоминающих перевёрнутый треугольник: «Старые ангары», — мысленно шепчу я.

Со стороны ангаров доносится шквал женских и мужских голосов, играет громкая музыка, что-то наподобие рока, и слышится визг шин. Моё сердце уходит в пятки при виде огромной, чётко расчерченной трассы, по обе стороны от которой располагаются ряды фонарей. За оградительными барьерами, наверное, десятки, если даже не сотни людей с горящими глазами.

— Чего они ждут?

— Гонку, — смеётся Марина, хватая меня за руку и вовлекая в поток безумцев, что, как дикие звери, жаждут зрелища.

Протолкнуться, кажется, нереально, поэтому мы так и остаёмся в последних рядах. Я приподнимаюсь на носочки, чтобы увидеть хоть что-то, но парень, стоящий впереди, загораживает весь вид.

— Блин, нужно было приехать пораньше, — ноет Маринка, подпрыгивая на месте, как теннисный мячик.

— Эй, ты чё такая борзая? — брюзжит блондинка позади меня, проталкиваясь вперёд и размахивая своими волосами из стороны в сторону.

— Прости, — отвечаю я, делая несколько шагов назад, пока не упираюсь в стену ангара. Я облокачиваюсь спиной о холодный металл и с облегчением выдыхаю: «Это будет не просто».

На улице становится прохладно, а на мне всего лишь тонкое хлопковое платье без рукавов. Как же сейчас хочется оказаться дома, в тёплой постели, с чашкой горячего чая с лимоном и непрочитанным романом Толстого...

Из раздумий меня вырывает яркий свет фар. Незнакомец на чёрном мотоцикле приближается ко мне и начинает всё громче сигналить. Что происходит? Сердце бешено колотиться, и я мысленно умоляю: «Только бы он не стал приставать». Быстрыми шагами я направляюсь в сторону гоночной трассы: «Там много людей, он не посмеет меня тронуть». Но поздно, я уже чувствую прикосновение прохладной ткани к своему плечи. Мотоциклист останавливается, преграждая мне путь. Дикая паника пронзает тело насквозь. «Господи, пусть это будет глупая Славина шутка», — молюсь я, стоя на месте, как вкопанная. Парень в чёрном гоночном костюме глушит мотоцикл и снимает шлем; его тёмные волосы находятся в лёгком беспорядке, а глаза, цвета кобальта, пронзают меня насквозь. Эти глаза я узнаю из тысячи.

— Я знал, что мы ещё встретимся, — говорит Саша, одаривая меня улыбкой, ради которой, я уверена, сотни девушек и в огонь, и в воду пойдут.

— Ты меня ужасно напугал, — произношу я с облегчением. Определённо, Саша умеет эффектно появляться!

— Когда ты успела стать такой трусихой?

— Думаю, я всегда ею была, — отвечаю я и делаю шаг назад, только сейчас осознав, что рука Саши всё ещё покоится на моём плече.

— Но, думаю, ты переборешь свою трусость и не откажешься прокатиться со мной?

— Прокатиться куда? — спрашиваю я недоверчиво.

Он слезает с мотоцикла, становится передо мной на одно колено и произносит:

— Анастасия, не будите ли вы там любезны стать моей спутницей на время сегодняшней гонки?

С неподдельной улыбкой я делаю пару шагов взад-вперёд, изображая заносчивую «леди»:

— Пожалуй, я приму ваше предложение, — после этих слов я делаю книксен.

Пару минут мы с Сашей смеёмся, как полоумные, затем оба забираемся на мотоцикл:

— Готова?

— Мы поедем без шлемов? — спрашиваю я, уже пожалев, что согласилась на эту затею.

— Не волнуйся, это всё не по-настоящему. Сейчас мы проедем первый, стартовый круг. Его придумали, чтобы подогреть интерес зрителей. Настоящая гонка начнётся чуть позже.

— Ладно, — взволнованно шепчу я, обхватив Сашу за талию.

— Всё будет хорошо.

Я ещё плотнее прижимаюсь к Саше и спустя пару секунд мы плавно трогаемся с места. А всё не так страшно! По асфальтированной дороге мы подъезжаем к левому ангару, в котором уже собралось много народа. Мотоцикл останавливается у белой линии с надписью «зона А». Высокая блондинка в чёрной кепке с красным логотипом, буквой «F», приближается к нам. Она с явным презрением обшаривает меня глазами, как бы недоумевая: «Что эта дурочка здесь делает?», а затем с улыбкой во весь рот обращается к Саше:

— Удачи, — после этих слов «тупоголовая барби» прикрепляет к костюму Саши неоновую цифру три и, покачивая широченными бёдрами, переходит к следующей дорожке с надписью «зона B».

Оказывается, что в этом ангаре всего три участника гонки и соответственно три зоны. И ради этого собралось столько народу? Когда все участники получают свои номера, «тупоголовая барби» возвращается к нашей зоне и взмахивает ярко-зелёным флажком. Все прожекторы и фонарные столбы гаснут, а откуда-то издалека раздаются громкие вопли и крики: «Три...два...один...falls». Как по сигналу, ангар заполняют звуки двигателей, свет прожекторов освещает трассу и гонка начинается. Мотоцикл молниеносно трогается с места, и я ещё сильнее прижимаюсь к Саше. Моё сердце колотится, как отбойный молоток, волосы развиваются по ветру, а кончики пальцев дрожат. Яркий свет ослепляет глаза, и лишь спустя несколько секунд я понимаю, что происходит: мотоцикл с бешеной скоростью мчится по трассе, не покидая своей зоны. Я поворачиваю голову в сторону, зажмуриваю глаза и мысленно умоляю: «Пусть всё поскорее закончится». А потом я открываю глаза и вижу нечто непостижимое...

Совсем близко, в паре сантиметров от меня, по соседней трассовой зоне гонит, что есть мочи, чёрный мотоцикл с серебристыми светящимися вставками, я внимательно смотрю на водителя, и меня будто прожигает адский взгляд демонических глаз. Этот «демон» судорожно выжимает сцепление, бросая взгляд то на меня, то на освещённую трассу. Но сейчас это не важно. Я смотрю на заднее сидение чёрно-серебристого мотоцикла, и моё сердце сжимается от боли. «Какая же ты дура, Настя. Наивная девчонка, чуть не влюбившаяся в парня, который просто любить не умеет», — шепчет моё подсознание.

Девушка... Да, чёрт возьми, красивая девушка с длинными золотистыми волосами в маленьком чёрном платьице крепко ЕГО обнимает. Обнимает того, кто принёс в мою жизнь столько боли и счастья одновременно...того, кто научил меня «что-то чувствовать» ...того, кто показал мне жизнь такой, какая она есть – подлой сук*й, смешивающей жестокость с любовью, а преданность с предательством...

Я прижимаюсь щекой к Сашиной спине, от холодной ткани мотоциклетного костюма по всему телу пробегают мурашки, я закрываю глаза, и мне всё никак не перестают мерещиться ухоженные руки с идеальным маникюром, крепко обнимающие ЕГО талию...

***

Flashback. Марина
(7 мая, 19:54, гонки в аэропорту)

— Где Настя? Ты привела её? — спрашивает он серьёзным тоном. Кажется, кто-то сегодня не в настроении?!

— Я не знаю, где она. Наверное, осталась в зрительском секторе.

— Мы так не договаривались, — почти орёт он, слезая с мотоцикла. Слава вплотную приближается ко мне и, хватая за запястье, произносит: — Ты облажалась.

— Я выполнила свою часть договора. Настя здесь, на гонках. Только зачем тебе всё это? — умоляюще спрашиваю я, хотя вряд ли получу ответ.

С лукавой улыбкой на губах он произносит:

— Хочу поиграть. Приведи её на вечеринку и можешь быть свободна. 

— Настя не подойдёт для твоих игр. Прошу, Слава, остановись, — почти умоляю я.

— Сделай так, как я хочу, и можешь быть свободна, — орёт он, бросая на меня свирепый взгляд. Нет, он не остановится. Это ведь Слава!

— Обещай, что не сделаешь ей больно?

Громкий смех рассыпается по всему ангару:

— Марина, кажется, ты забыла, что я никому ничего не обещаю. А теперь прости, но мне пора. Увидимся на вечеринке.

Не успевает он это сказать, как к нему подходит фигуристая блондинка невысокого роста. Она целует его в щёчку, сладко улыбаясь, и вместе они исчезают в толпе. А я стою там, как будто только что ничего не произошло. Как будто он не задел меня за живое. Как будто недавно зажившие раны в моём сердце не стали вновь кровоточить... Пожалуй, пора завязывать со всеми этими «как будто».