1

За последнюю неделю сцена актового зала стала чем-то обыденным. Она уже не пугала, не тревожила. Когда впереди был пустой зал. А теперь он был заполнен. Кучей людей. Десятками. А пятеро встревоженных певцов стояли за кулисами и ждали своей очереди.

Все были на нервах. Трой, лишь шевеля губами, повторял свой текст. Коннор расхаживал взад-вперед, пытаясь успокоиться. Коди казался спокойным, но если приглядеться, то можно было заметить, как он мял свои пальцы, выгибая их во все безопасно возможные стороны. Джин-Хо то и дело переписывался с кем-то, видимо, стараясь забыться. Мелисса пыталась (именно пыталась!) сохранять равновесие, старалась не поддаваться панике и ходила от парня к парню, поддерживая и успокаивая их.

Она поводила руками по накаченным плечам Фицджеральда, словно пытаясь согреть их. Но Трою не было холодно. Ему было чертовски жарко. И с каждой секундой становилось все хуже. Он боялся, что забудет текст. Что ему не хватит воздуха. Что он собьется, запутается, отступится. Все, что угодно, из-за чего выступление провалится, а он нырнет головой в вырытую могилу.

— Твою мать, скоро выходить, — уведомил Коннор, выглянув из-за кулис. — Там народу... как на очередном баскетбольном матче.

Помимо учеников и администрации школы здесь были еще и спонсоры, представители университетов, которые приглядывались к активным и успешным выпускникам. Хоть всем из группы не покидать школу в этом году, они все равно волновались насчет мнения таких важных людей.

— Ребята? — раздался голос мисс Бэддоу за их спинами. — Забежала пожелать вам удачи. Я уверена, вы станете главным украшением всего мероприятия.

— В любом случае, — нервно хмыкнул Трой, намекая, что и облажаться они могут феерично.

— Не нагнетай, — толкнул его локтем в бок Коннор. — Среди нас всех, вроде, я главный ворчун.

Их время подошло слишком быстро. Зам. директора, та самая миссис Груша, объявила их, представив как «новый потенциально успешный коллектив, образовавшийся совсем недавно». Они услышали впервые, как звучит название команды из уст другого человека. Поняли, что, в принципе, это неплохо. И на этом хорошие новости закончились.

Они, нервно топчась на месте, решали, кто выйдет первым. В итоге, что оказалось не удивительно, Мелисса пошла вперед, ведя за собой всех взволнованных парней. Они, одетые в яркую, простую одежду, ничем не примечательную, выбежали в центр.

Перед Троем сузился мир. Он видел толпу людей. Видел удивленных спортсменов на самых верхних рядах, которые давились от смеха, толкали друг друга и тыкали в своего друга пальцами. Были среди них, разумеется, те, кто отнесся к этому спокойно, но их было слишком мало, что нейтрализовать этот гам.

— Давай, Трой! — закричал кто-то из парней. — Как в душе каждый раз.

— Не забудь шампунь! — подхватил кто-то еще.

Вот такие вот друзья.

Многие думали, что спортсмены правда дружат. Но дружили между собой единицы. Их связывала команда, игры, да хотя бы тот же мяч, который они передавали по полю сообща. Но ничего более. Ни о каких теплых братских чувствах в сборной школы и речи не шло.

Теперь это увидели все.

Мелисса не первый раз была на сцене. В детстве она выступала перед публикой, как одна, так и с каким-нибудь хором на различных мероприятиях. Коди, когда занимался в музыкальной школе, выступал с оркестром, и сцена тоже не была ему в новинку. Остальные же сделали свой первый шаг в этом направлении.

Они встали посередине, как и репетировали последние дни. Свободно, но без больших дыр между ними. Опустили головы, подняли микрофоны к губам. Трою казалось, что его ладони настолько вспотели, что микрофон просто выскользнет у него из рук.

Мелисса три раза притопнула ногой, и они все вместе затянуло протяжный звук «У», словно были неким церковным хором. В зале послышались смешки.

Коди вышел чуть вперед, глядя на людей.

— Многие думают, что смеяться над нами весело, — проговорил он, как и было задумано. — Смейтесь. Нам нет до этого дела. Ведь это нас шанс, наш момент, наше время. Мы покажем, на что мы способны. И нас не остановить.

Трой набрал воздуха в легкие и на выдохе выпалил:

— Return of the Mack // Get 'em, what it is, what it does, what it is, what it isn't // Looking for a better way to get up outta bed, — жестами парень пытался пародировать выступления рэперов, чьи видео смотрел, готовясь к этому моменту. Выходило, как ему казалось, сносно. — Instead of getting on the Internet // And checking on who hit me, get up // Thrift shop, pimp-strut walkin'. [Pentatonix - Can't Hold Us]

— My posse's been on Broadway, and we did it our way, — переняла Мелисса, все так же привычно для нее жестикулируя. «Music, I shed my skin and put my bones» слышался голос Джина в тишине. Затем Мелисса, продолжая читать свои строчки, точно какая-то начинающая R&B исполнительница, присела вниз и тут же встала: — Into everything I record to it and yet I'm on.

Из зала послышались одобрительные редкие возгласы. Трой знал, что это точно Дана пришла поддержать их. Кто-то подпевал, пританцовывая на местах. В основном из-за умелого бита Коди, который заставлял даже самого зажатого Троя танцевать на сцене, забыв обо всем.

Удивительно, но как только он начал петь, все страхи куда-то ушли. Сердце билось чуть ли ни в такт музыке, а руки дрожали (и парень пытался всячески скрывать это за движениями), но Трой чувствовал себя как будто на баскетбольной площадке. Ему было комфортно.

Адреналин ударил в кровь, приятно и волнительно растекаясь внутри вен. Ровно как и музыка, созданная только голосами певцов, сочилась сквозь него. Но не могло все идти гладко. На моменте, когда Джин, Мелс и Трой немного, но тянут ноты (тот самый момент, который так тяжело давался парню), Фицджеральд сфальшивил.

«Продолжать выступать, несмотря ни на что» — прокручивал он слова Мелиссы и продолжал.

Зато Джин перетянул все внимание на себя, заголосив высоким пронзительным и громким фальцетом. Азиату даже показалось, что в зале кто-то ахнул. Но, наверное, ему все же показалось.

Джин-Хо танцевал от души и улыбался. Голос Коннора и бит Коди создавали невероятную основу трека, и даже сложно было понять, что это не фонограмма. Хотя второй всегда переживал насчет того, что его битбокс могут назвать фальшивкой.

Они делали простые шаги и совершенно легкие движения, которые, в принципе, и не ставили. Просто каждый двигался так, как чувствовал музыку. Хореография была тяжелой частью, на которую попросту не хватило времени.

«Ака!Тон» звучал сыровато, немного не слажено, и это улавливалось. Но это было лучше, чем они ожидали. Они заставили людей подпевать, заставили танцевать на своих местах. Если не это тот результат, который хотел увидеть директор, то что же тогда?

Они закончили, заняв финальную точку.

В ушах зашумело то ли от волнения, вновь окатившего ледяной водой, то ли им действительно хлопали. Да, им хлопали. Это не были громкие овации, в них не бросали цветами и не кричали название их группы, но и помидоры не полетели.

А это было самое важное.

2

Мелисса ждала, что придет в школу на следующий день, а ее будут встречать, как героя или восходящую звезду. Но всем было абсолютно наплевать. На нее как не смотрели, так и не смотрели. Да, это было круто, они доказали всем и себе в первую очередь, что что-то да могут. Но ни для кого это не стало чем-то особенным и невероятным.

Ну, спели и спели, чего раздувать из мухи слона?

И все же, несмотря на это, Эллингтон гордилась. Гордилась собой и мальчиками, которые, несмотря на страх и стеснение, сделали то, к чему готовились. Поэтому она несла из дома самодельные пирожные для них, чтобы угостить на ланче. Они заслужили.

Она неслась воодушевленная вчерашним выступлением по коридору, как краем уха уловила разговор черлидерш, готовившихся к тренировке. Мелс остановилась и прислушалась. Девушка знала, что до нее нет никому никакого дела, и что ее даже не заметят. Поэтому не переживала совершать такой плохой поступок, как подслушивать.

— ... спортсменов поддерживаем мы на их матчах, а нас почему-то никто не поддерживает, — сказала одна.

— Мальчики сказали, что приедут, — ответила вторая.

— Но мы готовим им номера, кричалки, устраиваем шоу...

— В этом и суть, глупая, — хихикнула ей в ответ подруга. — Мы созданы для того, чтобы подбадривать их перед играми.

Глаза Мелиссы моментально вспыхнули азартом, загорелись от новой идеи, которая, как стрела Купидона, неожиданно прилетела в нее. Оставив черлидерш, девушка ускорила шаг, надеясь найти свою команду в актовом зале. Но какого было ее удивление, когда она застала парней, стоящих напротив стенки из рок-группы. Те же загораживали им проход в зал.

— Свали, иначе я тебе гриф твоей гитары в задницу засуну, — ругался Трой. — Это наш зал.

— Да пошел ты, Фицджеральд, — усмехнулся ему в лицо музыкант. Одетый во все черное, с длинными волосами, собранными в хвост, и худым, как у скелета, лицом. — Что ты мне сделаешь? Я опасался тебя, когда ты был баскетболистом, а теперь ты посмешище. Так налажать на выступлении.

Трой хотел было броситься на его готскую самодовольную рожу с кулаками, но Коннор остановил его.

— Если я в группе это не значит, что я не могу начистить тебе лицо, идиот, — прорычал спортсмен.

— Вот только ты больше не входишь в привилегированный класс. Тебе так просто не простят драку с тем, кто слабее тебя и меньше в два раза.

Фицджеральд, схватившись за голову, отчаянно прорычал.

— Слушайте, парни, может, решим чего? — попытался встрять Коннор.

— Чего решать, лопоухий? — отозвался другой музыкант. — Зал наш. Мы готовимся к конкурсу, а вы так и останетесь где-то на уровне детских утренников.

— Извините, — важно появилась Мелисса, — вообще-то мы тоже готовимся к конкурсу.

Рокеры переглянулись и рассмеялись.

— Что, прости? Я не расслышал. Не понимаю язык маленьких глупеньких девочек.

Мелиссу моментально бросило в жар.

— Мы раздавим вас на отборочных, так и знайте, — закивала она, скрестив руки на груди.

— Какая милашка.

Решил в разговор вступить Коди. Он встал между враждующими сторонами, раздвинул из друг от друга руками и, выглядя как маленький наивный ребенок, заговорил:

— Мы можем поделить время, когда будем заниматься в зале, верно?

Рокеры загоготали.

— У нас инструменты, малыш. Они тяжелые и много места занимают, нам нужно помещение. А у вас только ваши голоса, поэтому унесите их куда-нибудь в район мусоропровода и оставьте там.

С этими словами они зашли внутрь актового зала, заперев за собой дверь. Коннор дернул ее, но безуспешно. Один только Джин-Хо не принимал участия в конфликте, понимая, что это абсолютно бесполезно. К тому же, он был занят кое-чем более интересным, чем выяснение отношений с конкурентами.

Он общался с Джейком уже который день подряд. Принимал его флирт, флиртовал в ответ. Его бросало в краску, когда парень писал, чтобы Джин представил какие-то сцены. То, как он прижимает азиата к стене. Как хватает рукой его член. Как жадно и настырно целует.

Хо просил только одного: не писать таких сообщений в школе. Потому что оказаться посреди коридора со «стояком» было не самой хорошей затеей. Да, Джин знал, что поступает ужасно. У него был милый парень, заботливый, внимательный, с добрым звонким смехом и россыпью веснушек на лице.

Но, общаясь с Джейком, Хо понимал, что романтики и милостей ему мало. Он хочет чего-то большего. А Финеас пока не готов. И вряд ли когда-то Нордвей, будучи на голову ниже своего парня, сможет прижать его к стене и страстно впиться губами в губы.

— Нужно решить этот вопрос с мисс Бэддоу, — решила Мелисса, и вся группа, практически нога в ногу, двинулась к кабинету литературы.

Женщина уже была на рабочем месте, а в ее кабинете сидела пара человек, приготовившись к предстоящему уроку. Возбужденные, с постепенно отходящей злостью, пятеро певцов влетели в помещение друг за другом и окружили стол учительницы.

Та сняла очки и посмотрела на них, удивленно округлив глаза.

— Нас выселили из зала! — взмахнула руками Мелисса, чуть не ударив по лицу стоящего рядом Троя. — Эти... как они называются...

— «Алюминиевый нож», — выпалил Коннор. — Или «Металлический хер». Хотя насчет хера я сомневаюсь, они точно его лишены.

— Коннор, — строго посмотрела на парня женщина. — Рок-группа?

— Да. Сказали, что готовятся к конкурсу.

Женщина покивала, помолчала, подумала.

— Репетируйте у меня в кабинете после уроков, а на переменах где угодно. Ваше оружие ведь в том, что ваш единственный и многогранный инструмент — это голос.

— И Вы туда же? — возмутилась Мелисса. — Я не намерена так просто сдаваться.

Трой молчал после момента, когда его осадили. Пытался умерить пыл и понять, что рокер в чем-то прав. У него сейчас действительно не было власти или защиты. Он стал обычным, отказавшись от баскетбола в пользу музыки. Но Трой не знал наверняка, отказался ли он навсегда. В любом случае, от вчерашних танцев на сцене нога вновь начала ныть, и парень понимал, что вернется в игру не скоро.

За то время, пока он думал, Фицджеральд решил оставить свою вспыльчивую натуру, не переживающей ни за что, кроме очередного матча или вечеринки с «друзьями». Следовало быть сдержанней и думать рационально.

— Это не вариант, — произнес он, подняв глаза на Мелиссу. Парень щелкнул ее по носу и улыбнулся. — Направь свою энергию на то, чтобы подготовить нас к отборочным. А место действительно не важно. Мы можем репетировать где угодно, потому что попросту не зависим от места.

Он развел руками и еще раз улыбнулся.

— Я приятно удивлена, что такая мысль возникла именно в твоей голове, — подметила мисс Бэддоу.

Эллингтон потрясла головой, убрала волосы на уши и кивнула.

— Ты прав, — была у нее еще одна особенность: моментально переключаться с темы на тему. Что она сейчас и сделала. — Отборочные через месяц и неделю, а соревнования черлидеров через полторы недели. Я услышала разговор о том, что черлидерш несправедливо не поддерживают. И мы могли бы выступить для наших девочек перед соревнованиями.

Повисла тишина.

Потом Коннор рассмеялся.

— Ты не шутишь? — спросил он, заметив вопросительно изогнутую бровь Мелс. — Боже. Они избалованные сучки, — на этот раз парень проигнорировал замечание учительницы. — Ты хочешь поддержать их?

— Идея хорошая вообще-то, — отозвался наконец Джин, убрав телефон в карман. — Заручиться поддержкой черлидерш и отчасти «Дома пафоса» не будет лишним. По крайней мере, они могут обеспечить нам хоть какую-то неприкосновенность. Потому что неизвестно, сколько продлиться эйфория от нашего первого выступления, и так же сложно сказать, когда нам ожидать очередной подлости от кого-то из тех, кто «выше».

— Нахрена нам их поддержка? — не понимал Коннор.

— Затем, что так мы сможем подобраться ближе к солнцу, — ответил Хо, устало посмотрев на приятеля. — Думаешь, у этих выскочек из «Стального алхимика» есть поддержка ребят, которые солнцезащитные очки в помещении носят? У нас будет. А они так и останутся со своим анимешным названием и раздутым эго.

Мелисса стояла, напевая себе под нос во время спорта песню. Ей казалось, та идеально подходила под смысл мероприятия.

— Oh I think that I've found myself a cheerleader, — пропела девушка. — She is always right there when I need her.

— Первый раз слышу, — прищурился Коди.

— Я тоже, — согласился Трой.

— Погоди, это тот трек про джина из лампы и волшебную палочку? — рассмеялся Коннор. — По-моему, тут немного другой смысл.

— Поверь мне, приятель, — сказал Джин, положив руку на плечо Спейси. — Нашим девочкам это понравится.

3

Коди возвращался домой, немного окрыленный от того, что сегодня после уроков они остались на чай в кабинете мисс Бэддоу. Мелисса принесла им вкусное домашнее пирожное, а учительница поделилась конфетами, оставшимися с ее дня рождения. Скромное, но душевное чаепитие получилось у тех, кто только притирался друг к другу, только присматривался.

Арчибелд был рад, что у него появились друзья. Ему сложно было общаться с людьми, хотя он считал себя странным или неприятным для общения. Стеснительный, немного неловкий, но почему-то именно это не позволяло ему завести друзей. И вот, неожиданно, его бессмысленное увлечение подарило ему дело, компанию и возможность отвлечься от мыслей, которые преследовали его в стенах дома.

Поэтому парень не хотел возвращаться домой каждый день. Там снова ссоры. И Коди уже думал, когда отец съедет от них, чтобы родители хотя бы один вечер не цеплялись за слова и действия друг друга. Это были плохие мысли, но он устал от этого. Устал чувствовать себя виноватым в том, что они ругаются.

И все же возвращаться домой приходилось сразу же после репетиций. У него не хватало смелости пригласить кого-то из ребят погулять или попроситься к кому-то в гости, потому что он... он просто Коди. А они: Трой Фицджеральд, отличный баскетболист; Мелисса Эллингтон, уверенная в себе, целеустремленная и талантливая певица; Коннор Спейси, которую абсолютно плевать на все, что происходит; И Джин-Хо, бывший член «Дома пафоса» и богатый мальчик, который постоянно зависал в своем телефоне. Арчибелд был им просто не ровня.

Он приоткрыл дверь, тихо вошел и завернул сразу на лестницу, чтобы уйти в свою комнату. Он обещал Мелиссе, что уже сегодня же займется подготовкой бита для их нового выступления. Но голос матери остановил его, и женщина попросила подойти.

Она сидела за столом, напротив отца. Ее потускневшие за последнее время зеленые глаза смотрели на него снизу, и Коди понимал, что ничего хорошего ждать не стоит. Он посмотрел на отца. У того заметно покрылось морщинами лицо, а синие глаза были опущены к столу.

— Присядь, сынок, — жестом мама указала на стул. Парень сел посередине между родителей и не знал, на кого же из них смотреть. Он вертел головой до момента, пока мать не положила руку ему на сжатый от волнения кулак. — Пришли результаты теста.

Коди нервно сглотнул.

— И что, папа был прав, и я не от него? — неуверенно спросил парень.

«Нет, я не хочу знать, не хочу»

Коди и без того был похож на невинного олененка, но теперь с блестящими от наступающих слез глазами походил на него еще больше. На Бэмби, который потерял маму. Только теперь, кажется, он мог потерять отца.

Женщина не могла подобрать слов. Зато мужчина смог. Он выпалил это быстро, словно отдирая лейкопластырь от кожи — чтобы не мучатся.

— Твое ДНК не совпало ни с моим, ни с маминым.

Коди потерял связь с этим миром. Рюкзак, лямку которого парень нервно сжимал, упал с плеча на пол.

— Мы подали заявление на расследование, — продолжил отец, все так же не поднимая глаз.

— То есть, я... приемный?

— Нет-нет, сынок, — замотала головой мать, плача. — Тебя... тебя...

— Перепутали в роддоме, — понял он. Парень попытался встать со стула, хватаясь за стол. Мать попыталась удержать его, но он не слушался, потерянный где-то на границе этого мира и совершенно другого, необъяснимого.

Земля куда-то уходила из-под ног. Его ударили прямо в легкие, выбивая воздух. Вонзили нож в спину. Накинули ему на шею петлю. И все остальное, что можно подобрать к описанию чувств Арчибелда в этот момент.

— Мы все равно тебя любим, и ты все равно наш сын...

— Нет-нет-нет, — запротестовал парень. — Нет.

Он выдернул руку из пальцев женщины и поплелся прочь. Родители, должно быть, думали, что Коди пошел к себе наверх. Но вместо этого парень вышел на улицу и захлопнул за собой дверь. Ноги сами понесли его куда-то, и парень просто побежал.

Ветер сгонял слезы с его лица назад, а он, никогда особо не бегая, несся вперед. Пухлый, кудрявый, со странными губами. Откуда у него это? От кого? Точно не от тех, кто остался дома. Тогда кто его настоящие родители? И где же тогда они и его «брат» по несчастью?

Ноги сами принесли Коди обратно в школу.

Он остановился у фонтана, опустил глаза к выложенной дорожке. И поплелся вперед. Поднялся по лестнице, открыл дверь, шагнул в совершенно пустой коридор. Школа еще не была закрыта. Еще занимались дополнительные кружки, да и учителя еще сидели за проверкой работ или заполнением каких-то бумаг.

Коди остановился в дверях кабинета мисс Бэддоу, оперившись о косяк. Потерянный взгляд, красные щеки и глаза. Растрепанные волосы и совершенно подавленный вид. Женщина тут же обратила на него внимание, сняла очки, подошла к нему.

Осторожно, как к напуганному львенку. Он выглядел безобидным, но мог укусить, мог испугаться еще сильнее. Коди поднял на нее взгляд, совершенно пропав в голубых глазах. А затем больше не смог сдерживать эмоций: губы задрожали, крылья носа расширились, пытаясь вобрать как можно больше воздуха. Парень просто упал в объятья учительницы, разрыдавшись у нее на плече.

— Я больше не знаю, к кому пойти, — проговорил он. — У меня больше никого нет.

— Расскажешь, что случилось? — ласково спросила учительница, гладя парня по кудрявым волосам.

— Оказалось, меня в роддоме перепутали, — нервно усмехнулся Коди и еще пуще прежнего разрыдался. — У меня теперь ни то, что друзей нет. У меня семьи нет.

— Ну, малыш, — с улыбкой произнесла Бэддоу, прижимая к себе парня, — они ведь все равно любят тебя. Важно не то, кто родил тебя, а кто воспитал. Кто растил тебя в любви, кто заботился о тебе, кто поддерживал в трудные минуты. Кто готовил тебе завтрак с утра и относил в детстве в комнату, когда ты случайно засыпал в гостиной.

Эти слова только сильнее заставляли плакать. Но теперь уже от того, что Коди повел себя, как полный придурок. Это была правда. Он решил, что потерял семью, ведь считал ею тех, кто родил его. Парень совершенно забыл мамины вафли на завтрак и футбол на заднем дворе с отцом.

— Я понимаю тебя, — прошептала женщина. — Мой отец был алкоголиком, а мама умерла от инсульта, когда мне было два года. Я знаю это, потому что мои приемные родители рассказали мне об этом, когда я была примерно в твоем возрасте. И я никогда не думала о том, что они мне не семья. И ты не думай.

Коди, вытирая слезы, отлип от теплого, мягкого и надежного плеча учительницы, в которую вот уже год был влюблен. Он стеснялся ее, постоянно вел себя, как Мистер Ходячая Неловкость, рядом с ней, совершенно того не осознавая. А теперь плакался на ее плече, искал утешения.

Женщина взяла его лицо руками и заглянула в глаза, которые парень пытался старательно прятать.

— Сходи умойся, а я пока поставлю чайник, хорошо?

— Можно я пока у Вас посижу? — спросил он и поджал губы. — Чувствую себя полным идиотом, и пока не могу возвращаться домой.

— Конечно, — кивнула мисс Бэддоу. — Научишь меня нескольким своим битбоксерским штучкам?

Коди рассмеялся, и женщина рассмеялась вместе с ним.

4

После репетиции Трой предложил Мелиссе проводить ее до дома. Разумеется, Мелс не могла упустить такой шанс. Она боялась, что парень заметит ее волнение, сменившее обычную серьезность. Но кого Эллингтон обманывала? Она по жизни выглядела так, словно Бог создавал ее, наполнив все сосуды характеристик одной единственной — «волнение».

Кто давно знал Мелиссу (а таких было не много) могли точно сказать, что девушка постоянно была нелепой. Именно это слово подходило ей. Эллингтон раньше постоянно несла какую-то чушь, которую и сама не до конца понимала. Слова вылетали из нее быстрее, чем мысли успевали их составить.

Сложно было сказать так сразу, когда когда-то она была нервной и стеснительной. Со временем и множественными попытками начинать выстраивать социальные контакты это прекратилось. И Мелисса уже могла контролировать свою речь, не болтать глупостей, о которых позже жалела.

Вот только она не знала, как поведет себя наедине с Троем.

Он был точно таким, каким девушка рисовала себе идеально парня. Тогда, в столовой, прежде чем пойти в раздевалку к спортсменам. Вероятно, Мелисса не предугадала его образ в качестве человека, на которого она положит глаз. Вероятно, она уже до этого неровно дышала к нему, но отрицала, ведь он спортсмен, а она.... А она где-то там внизу, в тени.

И все же жизнь удивительная вещь. Еще недавно она подумать бы и не смогла о том, что будет идти рядом с Троем Фицджеральдом. Да ладно идти. Выступать в одной команде, быть на пути к тому, чтобы стать настоящей семьей.

Идя по тротуару вперед, парень с девушкой одновременно обернулись. По дороге ехал фургончик с мороженым, который ездил здесь последнюю неделю в этом году. Дальше начнет холодать, и детям будет уже не до разноцветных рожков.

Фургончик проехал мимо.

— Хочешь мороженого? — спросил Трой.

— Не знаю, у меня нет денег...

— Скорее, да или нет, я куплю, — буквально подпрыгивал парень.

— Да, — растерянно ответила Мелисса.

— Тогда бежим! — он схватил ее за руку и побежал следом за фургончиком. Нужно было успеть, пока толпа детей из парка не разберет все самое вкусное.

Они неслись вниз по дороге. Мелисса смеялась, пытаясь успевать переставлять ноги. А Трой парил над землей, как будто у него мгновенно выросли крылья. Эллингтон смотрела на то, как его светлая грива развивается на ветру. Как горят светло-голубые глаза, и как он облизывает губы.

Трой остановился у фургончика, слегка запыхавшись. Мелисса же была готова умереть прямо здесь: так у нее сковало легкие и забились мышцы ног. Вот тебе и восходящая певица, которая претендует тянуть высокие ноты.

Они взяли по рожку: Фицджеральд фисташковое, а Эллингтон — обычный пломбир с мятным сиропом. Отходя от фургончика, который окружили дети, Мелисса рассмеялась.

— Почему смеешься? — спросил Трой. — У меня мороженое на носу?

Девушка посмотрела на него.

— Да, — кивнула она, и парень поспешно стер его салфеткой. — Но мне показалось забавным то, что ты побежал за фургончиком.

— Я люблю мороженое и давно его не ел. Обычно я не гуляю, а если вижу его, идя с кем-то из парней, то как-то стремно при них стоять в очереди с детьми за простым мороженным. А здесь оно самое вкусное.

Мелс заметила, что он снова захромал.

— Тебе ведь нельзя так бегать, — кивнула она на ногу.

Трой посмотрел вниз, а потом махнул рукой.

— Дольше в спорт не вернусь, — ответил он. — Да и мороженое стоит того, чтобы помучиться пару дней.

— Мне казалось, что ты хочешь вернуться в баскетбол.

— Не знаю, — Трой мгновенно помрачнел, облизнул мороженое и продолжил говорить, — по-моему, я выгорел. Я думал, что это единственное, чем я хочу заниматься. Что приносит мне удовольствие. Но потом появилась ты, которая буквально разузнала обо мне то, что ей нужно было.

Его слова прозвучали по-доброму, и Мелисса робко улыбнулась. Да, она специально начала выяснять, может ли он петь на самом деле. Это было ее целью, на пути к которой она не видела никаких препятствий. Наверное, такое поведение весьма странное, и если бы парень так сделал, то его назвали бы жутким сталкером.

Но ведь Мелс просто хотела собрать команду. И считала, что тут любые средства хороши.

— После выступления я подумал, что в этом нет ничего зазорного, поэтому искренне хочу остаться с вами, — произнес Трой, посмотрев на собеседницу. — Пение, конечно, не обеспечит мне будущего или стипендию, но я хотя бы буду знать, что потратил время в школе не просто так.

— Но ведь, играя в баскетбол, ты бы тоже не потратил его, — отметила она.

— Да, но почему-то в жизни почему-то делится на то, что нравится и то, что приносит деньги, — пожал плечами Фицджеральд. — Я все равно остаюсь спортсменом, и если захочу, вернусь в команду. Или присоединюсь к команде университета. У меня в Сент-Поле кузен учится, говорит, в его университете есть хорошая программа для спортсменов.

— А вдруг тебя заметят и пригласят на какой-нибудь знаменитый лейбл и сделают звездой?

Трой рассмеялся.

— Это, скорее, с тобой произойдет, — ответил он и заметил, как Мелисса заметно засмущалась. — Это правда. У тебя хороший голос и все качества, чтобы идти по головам.

— Я слишком скромная для этого.

— Шутишь? — удивился парень. — Ты ходила к «Дому пафоса» и к нам в раздевалку, чтобы найти певцов в группу. Ты разузнала о том, что я пою. И, уверен, сговорилась с мисс Бэддоу, чтобы затащить меня в команду. Все, не спорь со мной, иначе... не знаю, съем твое мороженое.

— Ты купил его мне.

— Все равно это будет обидно.

Они изменили маршрут, чтобы прогуляться подольше. Погода была замечательная. Двухэтажный Джеффкинс постепенно окрашивался золотым цветом, а легкий ветерок трепал уже слабые листочки, готовые вот-вот упасть к ногам идущих. Солнце уже почти не грело, но все равно ярко светило в глаза.

Город заметно оживился: появилось много машин, люди возвращались с работы из Сент-Пола или отдаленных районов Джеффкинса. К вечеру, сделав домашнее задание, подростки выходили кататься на велосипедах, скейтах или роликах, или же просто гулять с друзьями.

Трой и Мелисса обсуждали разные темы, говорили обо всем, за что можно было зацепиться. Парень шутил, осторожно подбирая темы, чтобы не перегнуть палку и не задеть какое-то больное место девушки. Он мало знал ее, чтобы давать волю себе в этом. Шутки с парнями были грязными, бесстыдными, но он не знал, понравится ли такое девушке.

Мелисса смеялась над каждой шуткой, даже если та могла показаться не смешной. Она расспрашивала парня о том, что ему нравится. И подмечала, какие сериалы и фильмы можно посмотреть на досуге, чтобы потом обсудить их. Или запоминала названия групп и исполнителей, которые слушает Трой, чтобы потом невзначай включить их рядом с ним.

Так, не спеша, они подошли к теме конкурса. И оба поняли, что совсем забыли выбрать песню для отборочных. «Can't Hold Us» была «потрачена» на первое выступление, а группа увлеклась поддержкой черлидерш, которая вновь стала какой-то сомнительной идеей. Мелс не знала, оценят ли девочки именно их поддержку или нет, но это было все равно шагом на пути к тому, чтобы и вокал подтянуть, и спеться.

— А о каком конкурсе вообще идет речь? — нахмурился Трой. — Ты нам так и не рассказала.

— Так вы и не спрашивали, — неловко улыбнулась Мелисса. — Ежегодный конкурс певцов, проходящий Миннесоте. Он состоит из трех этапов: отборочные, которые устраивают школы и университеты в городе. У нас всего две школы, и первый этап, говорят, будет проходить у нас; потом все победители приглашаются на фестиваль перед Рождеством, на котором борются за звание лучшей группы или исполнителя штата. А третий этап в Иллинойсе, но он по желанию. Туда съезжаются все со страны и борются уже за первенство страны в трех категориях: команда, дуэт и соло. Мы тоже можем туда поехать, если захотите.

— Мне бы твою уверенность в том, что мы будем лучшими в штате, — хмыкнул Трой.

— Он не совсем зависит от результатов штатных соревнований. Туда мы можем поехать и просто так, просто подав видео-заявку. Но жюри берет во внимание участие и результаты.

— Муторно как-то, — нахмурился парень.

— Не бери в голову. Нам нужно просто петь и не думать о том, что происходит вне сцены.

— А если там постанова и кто-то может купить результаты? — сказал Фицджеральд голосом, словно раскрывает теории заговора. — Ты думала над песней? Думаю, хорошо, что мы исполнили Cant't Hold Us на простом мероприятии. Для серьезного конкурса нужно что-то... невероятно крутое.

— Например?

— Например..., — Трой задумался, почесал подбородок. — Что-то такое, что раскроет голоса всех, кто есть в команде. И за душу возьмет. И... что-то лиричное, наверно. И... Может, мы сможем позаниматься с тобой, чтобы ты окончательно поставила мне голос и... чтобы я мог тянуть эти долбанные ноты, как нужно. Будем честными, на выступлении я сфальшивил.

Глаза Мелиссы загорелись.

— Моя мама преподаватель музыки, — ответила она. — Я спрошу у нее, сможет ли она подтянуть тебя. Потому что я не думаю, что я смогу сделать все на сто процентов правильно, — девушка на секунду задумалась. — А вообще нужно спросить маму, сможет ли она позаниматься с нами со всеми. Это будет кстати.

Телефон Троя надрывисто прожужжал в кармане, и парень, спохватившись, достал его.

— Черт, мне надо бежать, — сказал он. — У меня занятие с Даной. Я говорил, что провожу тебя...

— Беги, — кивнула Мелисса. — Я прогуляюсь, тут один квартал.

Фицджеральд замер, смотря на девушку. А она смотрела на него, не понимая, чего это он на нее пялится. Это смущало и создавало слишком много вопросов и глупых догадок ее голове, где и так постоянно носилось слишком много мыслей одновременно.

Трой как-то неуверенно раскрыл руки для объятий. Девушка быстро подошла к нему, чтобы не задерживать парня своей неуверенностью, обняла и тут же отошла, не успев даже почувствовать запах его одеколона.

— До завтра, — сказала она, разворачиваясь.

— До завтра, — ответил парень и ускорил шаг.

5

Родители Джина снова уехали.

Они постоянно уезжали, оставляя сына одного. Строго настрого запрещали ему устраивать в доме вечеринки и, в свете последних событий, приводить домой мальчиков. Но если соблюдать первое правило не составляло труда, то вот второе нарушалось.

Джин и Финеас снова дурели на кровати. Боролись, игрались, целовались. Нынче Хо разошелся не на шутку. Он целовал тонкую шею своего парня, кусал его за ключицы и всячески пытался добиться того, чтобы тот поддался.

Но Нордвей, видимо, не понимал. Он считал это игрой и всячески извивался, не давая Джину-Хо оставить на его шее кровоподтеки. Азиат продолжал настаивать, и его рука уже блуждала по худому телу Фина. А затем он и вовсе спустился к ширинке.

— Что ты делаешь? — настороженно спросил парнишка.

— Хочу тебе отсосать, — прямо ответил Джин.

— Нет, я... я еще не готов к этому, — Финеас поджал к себе ноги и чуть отодвинулся от парня.

Глаза Хо блеснули злостью.

Он, поджав губы, пожал плечами и сел в угол, достав телефон. Фин сидел на середине кровати, шокированный и напуганный. Они не разговаривали и даже не смотрели друг на друга. Джин-Хо открыл переписку с Джейком и написал ему.

Джин-Хо: ужасно хочу тебя

Джейк: Черт возьми, а я то как хочу тебя

Джейк: Показать насколько?

Джин-Хо: даже так, вау

Через пару секунд прилетела фотография огромного твердого члена. Джин возбужденно вздохнул. И застучал пальцами по экрану.

Джин-Хо: твою мать...

Джейк: Нравится? :)

Джин-Хо: я бы показал, насколько

Джейк: Так покажи

Джин-Хо посмотрел на Финеаса. Тот, последовав примеру бойфренда, уткнулся в экран телефона. Азиат встал с кровати и пошел к двери.

— Куда ты? — спросил Фин.

— В туалет, — ответил Джин, показывая на шишку в штанах. Финеас неловко улыбнулся, но не получил взаимности.

Азиат заперся в туалете и отправил ответное фото своему собеседнику.

Джейк: Так и просится на грех

Джин-Хо не ответил, лишь открыл на весь экран фотографию Джейка и, закусив губу, стал выпускать пар. Он вернулся в комнату спустя минут семь. Финеас продолжал сидеть на кровати, поджав к себе ноги, и смотреть на экран. Как только дверь закрылась, парнишка поднял глаза на парня. Джин, нахмурившись, занял свое место в углу.

— С кем ты там переписываешься? — спросил Нордвей, набравшись смелости, кажется, начать первую в их отношениях ссору.

— Ни с кем, — буркнул Хо.

Он посмотрел на милого и во всех смыслах невинного парня. Фин не заслуживал того, что только что произошло. Джин понимал, что вел себя, как полный кретин, но он не мог сказать Финеасу о том, что думает о другом. Что не может быть с ним в отношениях только потому, что тот не дает ему. Это было неправильно.

Они очень нравились друг другу. И необъяснимое желание близости не могло все испортить. Джин-Хо давно уже был не невинным мальчиком. Он перепробовал многое. Но не мог требовать откровенности от того, у кого это первый опыт. Финеас должен быть готов к этому по-настоящему, а не соглашаться из-за давления.

— Прости меня, — сказал Джин. — Я поступил неправильно. Если ты не хочешь еще этого, то я понимаю. Видимо, пока придется душить удава самостоятельно после того, как ты издевательски дышишь мне в шею.

Финеас буквально расцвет на глазах, засмущался.

— Иди сюда, — позвал Хо, открыв себя для объятий.

Нордвей подполз ближе и упал на парня. Джин прижал его к себе, поцеловал в лоб и уткнулся носом в кудрявые волосы. Фин ему ужасно нравится, неимоверно. И никакой парень с огромным членом и жаркими речами, чьего лица азиат даже не видел, не мог встать между ними.

— Обожаю тебя, — прошептал парень.

— И я тебя, — отозвался Финеас.