День побега. 12:15

Стук металлических столовых приборов и глухие разговоры заключённых эхом разносились по всей тюремной столовой. Зейн, как обычно, сидел за столом и методично ел свою порцию — полусырые, безвкусные макароны, посыпанные парой кусочков дешёвой колбасы. Еда была однообразной, и к этому невкусному обеду он уже привык. Внешне казалось, что его это не беспокоит. Хотя за два года в тюрьме он заметно исхудал, но его мускулы оставались крепкими. Каждый день он тренировался, поддерживая себя в форме, зная, что это может стать его спасением.

Вдруг рядом возник массивный силуэт — заключённый ростом под два метра, плечи шириной почти на весь проход. Его тело было покрыто татуировками, будто сплошным слоем чернил, на которых виднелись причудливые узоры, символы и имена, замысловатые рисунки и даже мелкие шрамы. Лицо этого человека было не менее устрашающим: от переносицы до подбородка простиралась чёрная линия, пересекающаяся с другими татуировками, придавая его взгляду жёсткость и неумолимость.

У Зейна на лице тоже была татуировка — простой, но выразительный крест. Она пересекала левую бровь и ровно тянулась вниз, от уголка глаза до самой скулы. Этот крест добавлял его взгляду резкости и почти животного магнетизма, что-то дикое и бесстрашное сквозило в его холодных глазах. Никто из заключенных не знал, что значит эта татуировка.

— Говори, Мор, — не глядя на него, приказал Де Хаан, продолжая спокойно доедать свой скудный обед.

— Босс, мы нашли его, — раздался грубый, чуть сиплый голос Мора.

Зейн кивнул, словно получая давно ожидаемое известие, затем, словно хозяин положения, неторопливо вытер рот салфеткой и приготовился ждать. Мор, гигант с татуированным лицом, протащил за шиворот молодого человека, невысокого и худощавого, явно новичка. Парню было не больше двадцати, и его глаза метались в панике, а руки судорожно пытались вырваться из стальной хватки. Мор бесцеремонно бросил его к ногам Зейна. Большая часть заключённых оставалась равнодушной, лишь некоторые бросали любопытные взгляды, но никто не вмешивался.

— Как тебя зовут? — Зейн встал и посмотрел на парня сверху вниз.

— Х-харви, — пролепетал тот, голос его дрожал от страха.

Зейн, не спеша, опустился на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с Харви и встретиться с его испуганным взглядом. В этом движении ощущалась какая-то почти зловещая мягкость, предвещающая опасность, скрытую за его спокойствием.

— Мне бы пригодились твои способности, Харви, — произнёс он, пристально глядя на юнца, словно оценивая его возможности. — Сделаю тебе уникальное предложение: ты помогаешь мне, а я гарантирую тебе безопасность на весь твой отбываемый срок.

Харви сглотнул, его взгляд метнулся к огромному силуэту Мора, который стоял позади, скрестив руки на груди. Он понял, что отказ здесь вряд ли допустим.

— Согласен, — пролепетал тот.

Зейн резко поднялся с места, его фигура, казалось, увеличилась в размерах в момент, когда он встал. Он был полон уверенности и властности, каждый его мускул выдал привычную непоколебимую силу. Процессия позади отмечала его статус — даже самая незначительная деталь, включая его татуировку, придавала образу нечто грозное и неотразимое.

— Отлично! — произнес он, обращаясь к Харви, и его голос звучал чётко, как удар молота по наковальне. — Приходи сегодня в туалет в 17:07. И ни минутой позже. Если опоздаешь — нашему соглашению конец.

Словно предостерегая о последствиях, он произносил каждое слово с такой точностью, словно от этого зависела не только судьба Харви, но и его собственная. Взгляд Зейна был проницательным, но в нём не было ни капли милосердия.

Зейн развернулся и с грацией, присущей хищнику, вышел из столовой. Его шаги были уверенными, а внимание окружающих словно проводило его до самой двери. Заключённые, до этого равнодушные, сейчас перешептывались, гадая о том, что происходило. Некоторые восхищённо смотрели на Зейна, считая его лидером, другие с опаской — чудовищем, способным на всё ради достижения своих целей.

Закрыв за собой дверь, он оставил в столовой лишь шепот и множество вопросительных взглядов. Словно ветер, он затушил пламя любопытства, оставив лишь холодное чувство неясности и ожидания, что же произойдёт дальше.

15:04

В душевой комнате царила атмосфера напряжённого ожидания. Ни один из заключённых не осмеливался войти, пока там мылся Зейн Де Хаан. Он стал безмолвным лидером среди преступников, человеком, которого все уважали и одновременно боятся. Его присутствие было настолько сильным, что даже звуки капающей воды казались слишком громкими в тишине вокруг.

Зейн стоял под струей ледяной воды, которая щипала его кожу, но он не замечал этого. Вода была освобождающей, иногда даже утешительной, скользя по его рельефному торсу, утоляя напряжение, которое стало привычным после того, как его поймала она.

Вивиан Торн стала его предметом вожделения. Особым напоминанием ему служил шрам на плече от выстрела. Он помнил ту ночь очень хорошо.

Детектив преследовала его, а затем выстрелила. После этого Зейна мучило жгучее желание проникнуть в нее, в ее мысли, жизнь, как она проникла в него пулей.

Капли, как небольшие кристаллы, стекали по его мускулистым бедрам, обманывая глаз своей игрой света.

С каждым днем он понимал, что это влечение непохоже ни на что другое. Его охватывало непонятное смешанное чувство — страсть, необходимость, которая сжигала его изнутри, заставляя думать о том, как бы он мог подойти к ней, как бы мог разрушить барьеры, которые она возвела. Зейн представлял, как он срывает с нее одежду и прижимает к стене, и как она в ответ ласкает его торс, как жадно целует его в шею — это была его особая эрогенная зона.

Зейн решил оставить небольшое послание, начать план по «проникновению». После душа, вновь одев свою тюремную робу, он закурил сигарету. Огонь вспыхнул теплым светом, ложась на коварное лицо Де Хаана, когда он начал вычерчивать буквы для записки.

Каждое слово будоражило его сознание. Он представлял ее испуганное лицо, когда она найдет его записку. Это дико возбуждало его, заставляло часто дышать, а низ живота ныть.

Закончив, Зейн направился в свою камеру. Но на входе он решил дать знак ей, что записка находится действительно там. Он помахал бумажкой у лица.

Его губы растянулись в лукавой улыбке, когда он потушил сигарету, оставляя следы дыма в воздухе. Это был рискованный шаг, но Зейн был готов пойти на него ради возможности познакомиться с ней поближе. Он почувствовал, как в нём поднимается азарт, как адреналин заливает кровь, распаляя воображение. Сердце колотилось, когда он думал о том, что сейчас она могла наблюдать за ним, не догадываясь о его намерениях.

Зейн мог бы показать ей гораздо больше, чем обычный жест рукой, но для этого нужно время.

17:00

Охранник каждый вечер совершал обход. И к счастью для Зейна, это был Ньютон, который всегда опаздывал. Де Хаан тщательно изучал смены охранников, наблюдал за их поведением и манерами общения. Он выбрал свою жертву, итогом чего стала хорошо продуманная стратегия. Несколько недель он копировал голос Ньютона, его движения, делая их почти идентичными.

По телосложению и росту они были схожи, поэтому, когда пришло время, Зейн был уже готов. Единственным отличием было наличие усов у Ньютона. Он прятался в одной из кабинок в туалете и держал в рукаве стилет — свое коронное оружие, которым совершал свои прошлые преступления.

Через пять минут в дверь постучали. Зейн вышел. Это был Харви с небольшой сумкой в руках. Юноша выглядел напряжённым, его глаза искали подсказок, как вести себя в этой ситуации.

— Сделал то, о чем я просил? — настороженно спросил Зейн, игнорируя нарастающее волнение.

— Да, — тихо ответил Харви, его голос едва слышно дрожал.

Харви открыл сумку и достал оттуда пару кистей и инструменты для гримирования. Мелкие детали, которые были необходимы для окончательного преображения, должны были сыграть решающую роль. В воздухе чувствовалась напряжённость, когда Зейн начал обдумывать всё на свете — как будет реагировать Ньютон, как использовать внешность охранника себе на пользу.

— А теперь гримируй меня, — приказал Де Хаан Харви. — И не забудь эти чертовы усы!

Юноша принялся за работу, осторожно нанося новый слой грима на лицо Зейна. Он знал, что детали имеют значение: не только цвет кожи, но и выражение глаз, даже форма бровей. За эти несколько недель он вдоволь изучил, как выглядит Ньютон, его мимика и привычные жесты. Быстро, но старательно он создавал образ.

— Всё, готово, — произнес он с облегчением, отстраняясь, чтобы оценить результат.

Зейн посмотрел в зеркало, его жизнь в ожидании перемен отразилась в глазах. Внезапно всё стало проясняться. Он выглядел довольно правдоподобно, и за всю эту суету у него осталась только одна мысль: "Сейчас или никогда".

— Теперь уходи.

Харви послушался, молча собрал инструменты и вышел. Зейн проводил его взглядом, и как только дверь захлопнулась, приступил ко второй части плана.

Сосредоточившись, Зейн поднялся и с лёгкостью открыл панель вентиляции, скрытую под потолком. Внутри было темно и пыльно, воздух был наполнен затхлой атмосферой. Он опустился в узкий коридор вентиляционной системы, опираясь на руки и колени, стараясь при этом не издавать ни звука. Процесс мыслей начал работать на полную мощность, когда он вспомнил каждый шаг, который ему нужно было сделать.

Когда открылась дверь туалета, Зейн напрягся и приготовился. Он быстро достал из кармана кусок ткани, смоченный хлороформом. Это специальное средство применялось для ингаляционного наркоза и было раздобыто ему одним врачом, которому он успел доверить свои планы. Словно в замедленной съемке, он подготовил свою тактику.

Охранник, не подозревая о том, что его ждёт, зашёл в кабинку и, уверенно расстегнул ширинку. В его сознании не было мыслей о том, что подобный спокойный момент может обернуться опасной ситуацией.

Не успел он даже осознать происходящее, как из тени сверху спрыгнул Зейн. Уловив момент, он быстро прикрыл рот Ньютона своей рукой, прижимая к нему ткань, пропитанную быстро действующим наркотиком. Не успев произнести ни слова, охранник резко потянулся за воздухом, но один вдох был его последним. Тело Ньютона осело на пол, как будто его просто выключили из реальности. Эффект наркотика был мгновенным; краска на лице охранника побледнела, и он потерял сознание, не успев даже попытаться сопротивляться.

Зейн, мгновенно оценив ситуацию, воспользовался моментом. Он чувствовал, как адреналин бурлит в его венах, и, несмотря на необходимость действовать быстро и тихо, его профессионализм позволил сосредоточиться на задаче. Он быстро снял одежду с охранника, стараясь делать это аккуратно, чтобы избежать шума, который мог привлечь нежелательное внимание.

Стремясь не потерять драгоценное время, Зейн убедился, что вообще нет никаких звуков за пределами сортирной кабинки. Каждый его шаг был выверен до мельчайших деталей: он не хотел опоздать. Сняв униформу охранника, он аккуратно складывал вещи в сторону, чтобы в дальнейшем они не мешали.

Затем Зейн стремительно разделся сам, стараясь не повредить грим, который он долго накладывал для того, чтобы слиться с охраной. Не теряя времени, он быстро оделся в форму Ньютона.

Затем он достал электронный пропуск охранника, на котором была его фотография, пистолет, рацию и ключи от машины. Вспоминая, как однажды Ньютон проболтался, что купил подержанный автомобиль марки Zeta Omni 187, Зейн запомнил каждую деталь. Теперь это будет его как средство передвижения и возможный опыт в погонях, если всё пойдёт не по плану.

Собравшись, Зейн выглядел как любой другой охранник — усталый, но преданный своему делу. Он взглянул на Ньютона, который беспомощно лежал на плитке, и на мгновение ощутил небольшую долю сострадания. Но время не ждёт, и компромиссы в этой игре неуместны.

Убедившись, что от него не осталось никаких следов, Зейн открыл дверь и стремительно шагнул в коридор, готовый к следующему этапу своего плана.

Зейн направился к первой камере. Достаточно было проверить несколько чтобы не вызвать подозрений. Он знал, что сейчас ему необходимо пройти к первой камере, чтобы выполнить часть своего плана. Мысли о том, что он не может позволить себе ошибку, крутились в голове, и он постарался сохранять спокойствие, уверенно держась прямо и поднимая голову.

По пути он обдумывал, какие камеры он должен проверить. Зейн знал, что достаточно будет взглянуть на несколько из них, чтобы создать иллюзию того, что он всё делает по инструкции. Это помогло бы избежать ненужного внимания к своей личности. Он воспользовался моментом, когда коридор на секунду оставался пустым, чтобы быстро проверить свою память о расположении камер и безопасных маршрутов.

Подойдя к первой камере, он остановился, приоткрыл окошко и прочистил горло, как это делал Ньютон.

— Обход, ребята! Несите сюда свои задницы, чтобы я вас всех видел!

Он проверил ещё две камеры, задавая те же стандартные вопросы, хоть внутри его гормоны адреналина уже бушевали. В каждой комнате он наблюдал за охранниками, которые зачастую выглядели обеспокоенными. Тем не менее, все они старались казаться спокойными, когда их охватывал страх и предвкушение.

Наконец, он дошёл до своей камеры, где находился его сообщник Макс. Зейн открыл дверь и вошёл, придавая своему голосу сильный налёт авторитета.

— Эй ты! Где твой сокамерник? — произнёс он, пытаясь придать звучанию злого выражения, словно собирался устроить разборку.

Макс, будучи довольно уверенным в себе, лишь пожал плечами.

Зейн коротко кивнул, но в голове у него снова прокралась тревога. Ему нужно было действовать быстро и хладнокровно. Невозможно было оставаться в состоянии неопределенности, когда возникали такие ситуации. Он вытащил рацию, которая висела у него на поясе, зная, что должен создать хаос, чтобы все отвлеклись от его действий.

— Внимание всем постам! Пропал Зейн Де Хаан! — произнёс он с явной тревогой в голосе. Он постарался вложить в слова всю ярость и страх, которые мог интонировать, чтобы убедить всех в истинности своих слов.

Тут же раздался гул сирен, и по округе начали скапливаться охранники, спеша к тем местам, где их могли вызвать. Звук сигнала пронзил атмосферу, обострив обстановку до предела. Зейн видел, как остальные охранники, испуганные ситуацией, начали врываться в камеры, и каждая секунда могла стать решающей.

Де Хаан влился в толпу охранников, которые бежали, чтобы перекрыть выходы. Звуки шагов, крики и тревожные сирены заполнили коридор, создавая атмосферу паники. На лицах охранников читалась настораживающая концентрация. Никто не замечал, как среди них движется тот, кого они искали. Зейн обеспечивал себе защиту, пряча свою сущность за напряженной рутиной поиска — он был частью их системы. Он с лёгкостью подстраивался под общий ритм, разглядывая лица «коллег», но упорно не подавая виду.

Несколько охранников завернули за угол, с Зейном остались всего лишь двое. Они уже приближались к выходу.

— Стойте! Я вижу его у лестницы! — закричал Де Хаан, направляя взгляд вверх и притворяясь будто видит самого себя. — Проверьте там! А я на КПП, предупредить наших!

Двое охранников, ведомые паникой и нервозностью, повелись на его уловку и бросились к лестнице, где, по словам Де Хаана, его нужно было искать.

Зейн, уверенный в своем решении, мгновенно направился к проходу, который вел к улице. Убедившись, что охранники были заняты поисками «пропавшего» Зейна в другом конце здания, он стремительно прокрался сквозь коридоры, стараясь не выдавать себя.

Коридор был полон теней, и он чувствовал себя спокойно, передвигаясь в укрытии. В его голове прокручивались мысли о том, насколько удачным был его обман — такой хаос открыл ему множество возможностей. Он понимал, что время работает против него, и как только охранники поймут, что это была уловка, начнется настоящая суета.

Пробежав несколько метров, Зейн добрался до дверей, ведущих на улицу. Он на мгновение остановился, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи. Никаких звуков тревоги, только гул движущегося транспорта вдали и ветер, шуршащий листьями. Стремительно открыв дверь, он вышел в вечернюю прохладу и бросил взгляд на КПП.

На посту стояли несколько охранников, и они выглядели настороженными, периодически переглядываясь. Зейн понимал, что просто так пройти мимо них будет крайне сложно, но у него была мысль о том, как обойти их.

Он вошел в пункт.

— Зейн Де Хаан сбежал! Он на парковке! — как можно тревожнее произнес Зейн.

— Откуда такая информация? Нам ничего по рации не передавали, — нахмурил брови мужчина, у которого была борода.

Зейн, почувствовав, что ситуация требует немедленных действий, резко вытащил пистолет из-за пазухи и приставил его к лбу бородатого охранника. В воздухе повисла мгновенная тишина, и каждый в комнате замер в ожидании.

— Никто не движется! — с хриплым голосом произнес Зейн, стараясь звучать уверенно и угрожающе. — У вас есть несколько секунд, чтобы сделать то, что я скажу, иначе я сделаю то, что должен.

Охранники обмениваются испуганными взглядами, не зная, как правильно отреагировать. Бородатый охранник замер, его лицо побледнело, и в его глазах отразился страх.

— Ты что, с ума сошел? — выдавил он, поджав губы, и в его голосе звучала паника.

— Открывай дверь и встань возле нее, — холодным тоном приказал Зейн, тыча пистолетом в бородача, чтобы второй охранник поторапливался.

Тот беспрекословно послушался, хоть и с опаской поглядывал на Зейна. Он нажал на кнопку и двери с сигналом открылись.

Де Хаан ударил бородача по голове пистолетом, а после вырубил второго, пока тот не успел закричать.

Зейн ощутил прилив адреналина, когда вышел на свободу. Понимая, что охранники могут вскоре прийти в себя и подать сигнал тревоги, он стремительно направился к машине. Его мысли были сконцентрированы на том, как быстро выбраться из этой опасной ситуации.

Оказавшись у черного Zeta Omni 187, он открыл водительскую дверь и уселся за руль. Внутри автомобиля была тишина, а свет приборной панели мягко освещал его лицо. Зейн быстро завел двигатель, и мощный рёв машины наполнил воздух.

Он посмотрел в зеркала заднего вида, чтобы удостовериться, что его не преследуют, и резко вывернул на парковку. Он знал, что время не на его стороне. Каждый момент колебался на грани между свободой и ловушкой.

Выехав с парковки, он мгновенно направил машину к ближайшему выходу. Крики и шум в тюрьме остались позади.

Зейн рассекал ночной воздух по дороге среди густого туманного леса. Тюрьма находилась на *Дымчатых холмах близ района *Тихого берега, откуда чувствовался морской запах.

Согласно плану, Де Хаан должен был заехать в ближайший парк. Оставил машину в лесу, так чтобы ее не заметили первое время, и направился пешком в назначенное место.

Зейн позволил себе ненадолго остановиться и оглядеться. Он заметил, что ночь окутала все вокруг, и только яркие фонари освещали путь. Долго находясь в замкнутом пространстве, он просто не мог насытиться ощущением открытого пространства.

Тюремные стены, казавшиеся непроницаемыми, теперь теряли свою силу. Они дышали морем, которое всколыхивалось внизу, и в который раз

Пройдя по тротуару, Зейн скользнул в тень. Его сердце всё еще колотилось, но он знал, что нужно действовать быстро. Он вспомнил, что один из его бывших подручных обещал оставить сумку со всем необходимым.

Придя к заранее оговоренному месту, он наткнулся на небольшой сквер, завуалированный густыми кустами и деревьями. Здесь было темно, и Зейн с облегчением заметил сумку, оставленную под одним из центральных деревьев. Он быстро подошёл, внимательно оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за ним.

Открыв сумку, он увидел всё, что ему нужно: поддельный паспорт с новым именем, несколько смен одежды, а также краску для волос — это должно было помочь ему изменить внешний вид.

Он знал, что не может оставаться здесь слишком долго. Время уходит, и каждый миг может оказаться решающим. Зейн быстро закрыл сумку, взял ее и направился к дороге.

Проезжали редкие машины, рассекая холодный ночной воздух. Де Хаан заметил вдалеке такси и посигналил ему. Машина остановилась, впуская в нее Зейна.

Как только транспорт тронулся, внутри заиграло радио и веселый таксист заговорил:

— Нынче холодные ночи в Сереморе! Вы не здешний? Так легко одеты.

— Да, — отстраненно ответил Зейн, достав пачку сигарет из сумки. Он не хотел слишком сильно вникать в разговор, боясь, что слишком много слов может его выдать. Каждый разговор был еще одной потенциальной угрозой.

Зейн смотрел как картинки за окном меняются, мелькая светом от фонарей. Мокрый асфальт блестел от редких капель дождя, которые успели упасть в течение ночи. Де Хаан устроился в сиденье, стараясь расслабиться.

Он глянул новый паспорт. Его новая личность —
Леон Блэйк. Фотография была его, но с некоторыми изменениями: отсутствовали татуировки, волосы были не черного цвета, а бордового. Эта внешность была лишь маской, чтобы выполнить настоящий план, ведь совершая побег, Зейн имел четкую цель — узнать, кто стоит за новыми преступлениями некогда его организацией «Адские псы». Перед уходом Де Хаан распустил всех верных псов, приказав никогда не заниматься этим. И теперь после того, как до него дошли сведения, что «Адские псы» вновь в действии. Зейн не мог оставаться в стороне. Он найдет подражателя и убьет.

Таксист больше не донимал его вопросами, даже после того, как запах никотина распространился на весь салон, норовя скорее довести пассажира до места назначения.

Зейн вышел у *Сумеречного квартала, направляясь к многоэтажкам, которые были выполнены в готическом стиле. Высокие дома с остроконечными башенками и изогнутыми арками бросали тени на узкие улочки, создавая таинственную атмосферу. Улицы были усеяны мелкими камнями, а в воздухе витал легкий запах сырости, смешанный с ароматом разлагающихся листьев.

Он поглубже натянул воротник куртки, стараясь скрыться от холодного ветерка, который пронизывал его до костей. Сразу за домами полукругом тянулись деревья, словно стражи этого места, их силуэты выглядели особенно зловеще на фоне тусклого вечернего неба.

Заметив вывеску «Новые квартиры в Сумеречном квартале», он подошел к одной из многоэтажек. Это здание выделялось своей архитектурой: высокие окна с витражами, балконы с изогнутыми металлическими решетками и резные детали на фасаде.

Зейн вошел в подъезд, поднялся на лифте до своего этажа, стараясь сохранять спокойствие. Каждый раз, когда лифт останавливался, он ощущал, как гнетущая тишина окружающих стен наполняется ещё большим звуком его собственного сердца.

Выйдя на нужном этаже, он направился к двери своей квартиры. Держа в руках ключ, Зейн остановился на мгновение. Легкая дрожь пробежала по его телу, когда он повернул ключ в замке. Дверь открылась, и он шагнул внутрь.

Однокомнатная квартира была минимум обставлена мебелью: кровать, небольшой шкаф, комод, стол со стулом.

Закрыв за собой дверь, Зейн почувствовал гудение тишины, окутывающее его уютное укрытие, словно оно оберегало его от опасностей внешнего мира. Он поставил сумку на стол, и в этот момент вес, который он нес на себе, казался невероятно тяжелым.

Уставший и изможденный, он рухнул на кровать, ее старая матраска слегка скрипнула под его весом. Мягкая подушка обняла его голову, и он закрыл глаза, позволяя телу расслабиться после всех тех безумных событий. В душе все ещё бушевали страх и тревога, но теперь это все казалось чем-то второстепенным. Он был свободен.

Постепенно в его сердце появляется нечто неожиданное — долгожданное облегчение. Как будто затянувшаяся буря наконец стихла, и в этот момент он начал улыбаться. Сначала это была кривая и слегка неуверенная улыбка, отражающая смешанные чувства — и страх, и радость. Однако радость, постепенно охватывая его, стала выдавливать тень сомнений. Улыбка становилась шире, пока не достигла размеров, которые он сам считал безумными.

Зейн не мог сдержать смех. Это был не просто смех; это было освобождение, праздник внутреннего триумфа, который вырывался наружу. Он смеялся, не веря в то, что произошло. В его сознании всплывали образы охранников, которых он одурачил, и замешательство на их лицах, когда он действовал на предельной скорости, как если бы вся эта ситуация была лишь театральным представлением.

Он вспомнил, как остался в тени, как рискнул всем, чтобы осуществить этот побег. Каждое мгновение возвращалось к нему в этом безумном смехе, как могучая волна, накрывающая с головой. Зейн осознал, насколько безумно его поведение — сбежать из тюрьмы, да еще так хитро, и вот теперь он смеется над всем этим.

Этот смех разрывал тишину пустого помещения, эхом отдавался в его сознании, но это не пугало его. Напротив, он чувствовал себя живым как никогда. Он положил руку на живот, на котором гремел хохот, и это ощущение было странным и освежающим. Каждая пронзительная волна смеха как будто вычищала из его души остатки страха и неопределенности, оставляя только чувство силы и ликования.

Зейн встал с кровати, прислонившись к стене на мгновение, чтобы унять свои эмоции. Безумный смех прекратился, и на его лице задержалась улыбка — удивление и решимость боролись друг с другом. В его глубине бушевала новая энергия — Вивиан Торн.