Аудиенцию у короля я представляла себе более пафосной и помпезной, ожидала, что нас пригласят в огромный зал, где пустота будет отдаваться эхом при каждом шаге, где на троне будет восседать его величество с супругой, подле них Иоланта, а чуть поодаль Верховный отец. В воображении мое появление предвосхитил речью церемониймейстер, а после я бы шла бесконечное количество шагов по зале, опустив голову, прежде чем совершить вежливый поклон. Но все вышло совершенно не так. Это был длинный узкий кабинет с огромным столом посередине, который, казалось, заполнял все пространство помещения. Остальное свободное место занимали немногочисленные люди – его величество, Верховный отец и Лалиса, сидящие с одной стороны комнаты, и будто в противовес им Чонгук, Розэ и я. А между нами, будто основание невидимых весов, расположился Ким Сынмин. И вся эта обстановкадо чертиков нервировала. Никто не представлял моего имени и титула, казалось, все и так уже обо всем знают. На смуглом вытянутом лице короля залегли глубокие морщины озадаченности, особенно когда Чонгук лично пересек всю комнату, чтобы отдать монарху мои документы. Его величество скользнул по мне взглядом, а Верховный отец поджал губы и промолчал. Святейшество даже на Розэ старался не смотреть, будто специально избегая ее взгляда. А вот Лалиса … Она производила странное впечатление. Я вспоминала все характеристики, которые слышала о ней от других людей, и понимала, насколько они правдивы, если судить о девушке по внешности. Ее кожа была одновременно темной, как дань наследованию от далекой прабабушки, и в то же время бледной, отдающей в болезненный зелено-болотный цвет. Странное сочетание, делающее девушку внешне не очень привлекательной, и в то же время ее глаза меня смущали… Кто бы что ни говорил, называя Лалису глупой, но я видела в ее взгляде возбужденный блеск, такого не бывает у абсолютно пассивных людей. Не добавляли симпатичности принцессе и ее мешковатые одеяния. Будто специально подобранные, они делали ее еще более аморфной и похожей на медузу. Вот только даже медузы бывают ядовитыми…

– Ваша история весьма любопытна, – наконец произнес король, когдамы изложили свою версию произошедшего. – Убийство Кима, чудесное спасение его дочери с помощью вас, лорд Чонгук. И не просто спасение, а выдача девушки за духовное лицо…

– У нас не было выбора, мой король, – тихо произнес Чонгук. – Это был один из самых безопасных способов для леди Дженни добраться сюда – в рясе и под моим покровительством. На кону ведь огромное наследство.

Король неохотно кивнул, переводя взгляд на Верховного отца. Тот будто только и ждал слова.

– Лорд Чонгук, у меня пара вопросов к вам и вашим спутницам. Все же я был знаком когдато с ныне почившей аббатисой Чеен, – взгляд Верховного сверкнул при последних словах, а Сынмин неожиданно закашлялся. Ой, не к добру! Но святейшество продолжил:

 – Как к вам попала ряса и документы монахини? И меня смущает ваша доброта, лорд Чонгук, по отношению к девушке, которую вы совершенно не знали до прошлой недели. Навевает некоторые мысли о преступном сговоре.

– На что вы намекаете? – прищурившись, спросил Винсент.

– Памятуя о вашей вражде с Кимом и о том, как именно он не желал вашей свадьбы с Лалисой, я мог бы предположить, что вы вступили в сговор с этой девушкой, – он ткнул в меня пальцем. – А после убийства Кима, когда вы не обнаружили завещания и документов в кабинете покойного и узнали, что настоящая наследница вместе с компаньонкой едут в столицу, вам понадобилось срочно нагнать этих двух несчастных леди, что вы, собственно, и сделали. А когда свершили очередное злодеяние, то склонили эту почтенную даму, мадам Розэ, к вранью в вашу пользу.

По мере его речи мои глаза округлялись все больше, да и у самого короля приоткрылся рот от удивления.

– Верховный отец, это серьезные обвинения! – произнес его величество. – Против моего будущего зятя, прошу заметить.

– Убийца не сможет стать вашим зятем, – поджав губы, напомнил священник. – Так что я бы разобрался в ситуации полностью, прежде чем верить словам неизвестной девушки и человека, который выбился из низов, перешагивая через головы.

– У Дженни есть доказательства! – возразил Чонгук.

 – Показания людей, с которыми она росла. – Простолюдины из неизвестной деревни в Богом забытой глуши? – Верховный вскинул левую бровь вверх. – Эти люди что угодно скажут за десяток монет. А монет, как известно, у вас, лорд Чон, весьма и весьма много. Я бы подверг сомнению каждое сказанное крестьянами слово. Лишь слова аристократов и дворян по крови имеют значение.

Наступила тишина. Я хотела открыть рот, чтобы возразить, сказать хоть что-то, дабы отстоять свою позицию, но Кроули едва заметно покачал головой с просьбой молчать. По его лицу было видно, что он и сам ищет пути решения. Молчала и мадам Розэ, она даже голову боялась поднять, продолжая мять подол своего платья.

– Позвольте мне, – неожиданно прозвучал голос Сынмин. – Я пробыл в Локшере, расследуя это дело, несколько дней. И у меня своя версия случившегося.

Мое сердце пропустило удар. Не ждала я от этого человека ничего хорошего. Королевский следователь, ищейка, которую послали накопать улики против Чонгука.

– Разумеется, господин старший инспектор, – величественно согласился король. – Надеюсь, вы порадуете нас правдой.

Сынмин кивнул, и уголок его рта криво дернулся вниз.

– Господина Чонгук с его спутницей аббатисой я повстречал в одном из отелей на пути в Локшер. Еще в тот момент меня смутило несколько вещей: то, как они вели себя, и то, как разговаривали между собой. Девушка, а это была эта милая леди, – детектив указал на меня, – вела себя чуть более разнузданно, чем я привык видеть у представительниц монашеского ордена. В тот момент я решил, что мне показалось. Тем более что в остальном пресвятая аббатиса была более чем убедительна. Смущал разве что один момент: лорд Чонгук и Пак Чеен посещали источники правды, чтобы испить их воды.

– Это лишь подтверждает мои догадки, – перебил Верховный. – Испить воды правды, чтобы приобрести иммунитет к их магии, – лучший способ скрыть преступление.

– Да, – согласился Сынмин. – Но преступники об этом, как правило, молчат, тем более не докладывают об этом следователю. Итак, я продолжу. По приезде в Локшер я сразу направился в дом покойного Кима. Мне было любопытно опросить свидетелей, если таковые имеются. К несчастью, все слуги, которые находились в ту ночь дома, оказались мертвы…

Я невольно зыркнула в сторону Розэ. Скольких она еще умертвила, стремясь скрыть улики?

– Их было немного по меркам особняка, трое. Всю остальную прислугу Ким в ту ночь отпустил по домам. И причина была… – Сынмин взял паузу. – Приезд к нему двух неизвестных особ. Молодой леди с компаньонкой. По показаниям одной из горничных, которая была в доме до печальных событий, когда эти двое появились в доме, лорд Намджун вышел из себя и долго кричал на гостей в своем кабинете. К сожалению, о чем именно шел разговор, служанке разобрать не удалось. И тем не менее, Ким этих двух особ никуда не прогнал, они остались в доме, в выделенных им покоях. А утром, когда нашли труп лорда, – исчезли. Уже в тот момент я насторожился. Таинственная девушка и компаньонка в доме лорда в день его убийстваи еще одна девушка и компаньонка, которые во время моего присутствия в Локшере уже ехали к королю для аудиенции. Я был уверен, что нашел убийц – дочь и ее наставница решили убить Кима ради денег. Но тут дело приняло неожиданный оборот. Когда я собирался отправиться обратно в столицу, в дом лорда пришла Лисица.

– Кто?! – теперь уже король перебил следователя. – Лисица?

Мое сердце пропустило очередной удар… Я уже слышала эту кличку.

– Женщина легкого поведения, работающая уже не один год на улицах Локшера. Рыжая, но очень бойкая особа, – пояснил Сынмин. – Обычно шлюхи, а давайте будем называть их своими именами, не идут на сотрудничество со следствием. У этих женщин есть свое тайное сестринство, и они стараются прикрывать друг друга, особенно если совершено преступление. Но в этот раз что-то явно было не так. Так вот эта дама – Лисица – рассказала о неизвестной куртизанке, которая пришла к ней в ночь, когда убили Кима. Молодая девушка в дорогом платье, которая призналась, что убила случайно некого богатея, и попросила помощи в побеге из Локшера.

– Надеюсь, она сдала ее гвардейцам? – король даже со своего стула приподнялся. – Это же возмутительно!

– Нет, – усмехнулся Сынмин. – Я же сказал, эти женщины всегда помогают друг другу. Они даже дали “беглянке” одежду аббатисы.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба, и все взгляды мгновенно устремились в мою сторону.

– Нет, – я отпрянула назад. – Я не убивала отца.

– Немедленно арестуйте ее! – тут же воскликнул Верховный.

– Не будем торопиться, – не шелохнувшись на месте, продолжил Сынмин. – Я ведь еще не закончил.

– Так продолжайте быстрее, – нетерпеливо бросил король. – Я уже весь в нетерпении.

На что Сынмин качнул головой, обронив странное:

– Боюсь, финал этой истории вам не понравится, ваше величество. Так вот, я продолжу. После слов Лисицы, которая аргументировала свое признание тем, что испугалась за себя, когда узнала, кого именно убила та девушка, я оказался в неком тупике – гнаться за Чоном и аббатисой или за наследницей с компаньонкой? Но так как обе мои цели спешили в столицу, я решил повременить и задержаться в Локшере: что, если я упустил какие-то важные детали. И тогда я стал искать – где бы вы думали? – в кабинете убитого. До меня это помещение излазили вдоль и поперек местные следователи, но я решил все еще раз проверить сам. И не прогадал.

Сынмин взял паузу и полез во внутренний карман своего сюртука, откуда вынул небольшую стопку писем и документов. Остается только догадываться, как они у него там помещались раньше, не оттопыривая карман.

– Лорд Намджун всегда славился своим умением действовать на несколько десятков шагов вперед, перестраховываться и иметь пути отступления, что бы ни происходило. Поэтому когда я обнаружил магический тайник в его кабинете, то не удивился. Сложнее всего оказалось его вскрыть, ведь для этого нужно было произнести некую комбинацию слов, которую знал только покойный. Я перепробовал множество вариантов, называл имена его друзей, близких, покойной супруги. Даже ваше, госпожа Ким, – Сынмин посмотрел на меня своим странным немигающим взглядом, и мне бы испугаться в этот момент, но меня, наоборот, это успокоило. – И в конце я понял, что если кто-то и мог бы открыть этот тайник, то только вы, его наследница. А значит, мне нужно было думать так же, как вы. А о вас я не знал ровным счетом ничего, но интуиция мне подсказывала, что ответ на поверхности. Ведь Ким должен был отдавать себе отчет, что если его не станет, то дочери придется туго и она должна сразу, без малейших усилий вскрыть тайник. Вот вы бы чье имя поставили в качестве комбинации доступа, леди Дженни?

Я задумалась лишь на секунду… Зная моего отца, или, наоборот, не зная – наверное, имя того, на кого не подумают. Имя самой горькой ошибки и того, кто стал едва ли не врагом.

– Чонгук … – неуверенно прошептала я. И Сынмин улыбнулся.

– Чонгук, – произнес он. – Давайте вспомним тот разговор за ужином в гостинице. Вы, лорд Чон, всегда считали, что Ким не испытывал к вам ровным счетом никаких чувств, кроме расчета. Но тем не менее – даже у Кима была своя сентиментальность. И когда я до этого додумался, тайник раскрылся, а в нем я нашел письма. Многолетнюю переписку между лордом и мадам Розэ.

Сынмин положил на стол конверты и принялся перечислять дальше:

– Копию завещания на имя Ким  Дженни и документы, подтверждающие родство,  – еще две бумаги легли на деревянную поверхность. – Тайное соглашение между лордом Кимом и беститульным в то время Винсентом Чон Чонгуком о том, что молодой человек возьмет в жены его дочь.

В воцарившейся тишине было отчетливо слышно, как нервно сглатывает король. Но все по-прежнему продолжали смотреть на последнюю бумагу в руках Сынмина – словно она была ядовитой змеей, которая может броситься и перекусать всех.

– И показания покойного лорда Ким Намджуна, написанные им в разные этапы жизни, на случай если его кончина станет неожиданной и безвременной, – как точку поставил Сынмин и передал документ не кому-то, а мне. – Думаю, будет справедливо, если это зачитает его дочь.

Дрожащими руками я взяла пожелтевший от времени лист. Не знаю, когда именно начал его писать мой отец, но это было явноне неделю и даже не год назад.

– “Я, лорд Намджун, находясь в добром уме и здравии, пишу тебе, моя дочь, о событиях, о которых необходимо знать, чтобы понимать всю ситуацию. Вот уже на протяжении двадцати лет в городе на моем обеспечении проживает не кто иная, как беглая аббатиса Пак Чеен – племянница несправедливо и незаконно сверженного короля нашего государства Минсона Пятого. Опасаясь за свою жизнь, женщина сменила имя и примкнула к местной когорте уличных дев, став называться мадам Розэ. – В моем горле пересохло, но я продолжила читать, боясь даже взглянуть на стоящую рядом наставницу. – Но несколько лет назад мне стало известно, что десятилетие назад бывшая Пак Чеен родила мальчика, и его отправили в один из пригородных приютов Локшера. Таким образом, ветвь законных правителей королевства вновь обрела продолжение, и передо мной встала задача отыскать мальчика. Я потратил на это немало времени, но сейчас я уверен, что отыскал его. Имя законного наследника королевства – Винсент, а фамилия, данная ему в приюте – Чон… Приходится прятать мальчика среди подобных ему сирот и называть это все “обучением для талантливых крестьян”, чтобы не вызывать подозрений на данном этапе. Но сомнения нет, Винсент, безусловно, обладатель королевской крови – об этом говорит его непосредственное сходство с Минсоном Пятым, а также обширные магические таланты, которые проявляются только у людей благородной крови”.

Мои руки затряслись еще сильнее, я подняла взгляд и столкнулась взором с глазами Сынмина.

– Продолжайте, леди Дженни, – подбодрил он.  – Я ведь все это уже читал, теперь, думаю, и остальным будет любопытно.

Мне же хотелось вжать голову поглубже в плечи, потому что становилось страшно оттого, что может быть написано дальше. В поисках поддержки я перевела взгляд на Чонгука, вдруг бы он подсказал хоть что-то, но, кажется, мужчина и сам не знал, что делать. Его лицо казалось окаменевшим, и он лишь кивнул мне – продолжай.

– Дальше меняется цвет чернил, – найдя в себе силы заговорить, продолжила я. – Должно быть, отец дописывал это позже. “Винсент делает небывалые успехи, я не ошибся в нем, но его амбиции пугают даже меня, поэтому я принял решение перестраховаться. Завтра мы подпишем соглашение, согласно которому он возьмет тебя в жены, когда настанет срок. Его мать Розэ, она же Пак Чеен, согласна на этот брак, что дает мне основания полагать, союз будет удачным и продуктивным. К сожалению, моя жена, твоя мать, не увидит момента триумфа нашей семьи, когда ты, Дженни, породнишься с королевским наследником, однако я с уверенностью могу сказать, что она бы гордилась тобой, ведь твое воспитание приняла на себя мадам Розэ, пообещав вырастить из тебя настоящую королеву”.

По моей спине прошелся холодок, и впервые захотелось сжечь это письмо дотла, потому что взгляды Верховного отца и короля, устремленные на меня и на Чона, были столь колючими и ужасающими, что я поняла страшную вещь – не так уж неправа была мадам Розэ, опасаясь, что мы скоро станем трупами. Наша жизнь уже висела на волоске, и чем ниже я спускалась взглядом к концу письма, тем отчетливее понимала, что скоро все мы окажется на виселице. Или на костре. Выбор не особо велик.

– И почему вы замерли? – произнес король голосом, в котором звенели ножи. – Мне любопытно узнать, что же там в конце.

Но я открывала рот и не могла произнести ни звука. Нехарактерный для меня ужас обуял тело. Сбоку ко мне приблизилась мадам Розэ и аккуратно забрала лист из рук.

– Думаю, если дочитаю я, не произойдет ничего страшного, – ровно произнесла она, и мне показалось, что в отличие от меня она вдруг сумела справиться со своими страхами.

 – Все самое страшное мы уже услышали. Здесь опять меняется цвет чернил, похоже, Намджун дописывал это не так давно:
“Иногда планы рушатся независимо от нас. Стервец Чонгук нашел способ обойти наше соглашение, выкупил себе титул лорда и теперь собирается жениться на дочери короля Лалисе. И хотя теоретически их брак возможен, так как близко кровного смешения не произойдет, я я решительно против. С моей стороны было потрачено слишком много сил, чтобы я оставил все безнаказанным. В ближайшее время король узнает правду, однако есть проблема. Я вижу угрозу со стороны мадам Розэ и опасаюсь за жизнь Дженни – неспроста они обе появились сегодня на пороге моего дома. Как мать, Розэ решительно против моих действий, грозящих Чонгуку, поэтому в ближайшее время я расскажу миру о существовании своей дочери и выведу Дженни в свет, чтобы обезопасить свою девочку”.

Я открыла рот, чтобы возразить. Там было написано совершенно иное, я ведь видела. Чуть ниже в письме отец продолжал описывать, как представлял свой триумф при коронации Чонгука и меня, но Розэ … она делала вид, что читает, а сама признавалась в убийстве – буквально на ходу. Молчал и Сынмин.

– “Безусловно, Розэ опаснейшая из всех женщин, которых я когда-либо знал, у которой есть и всегда будут мотивы, чтобы мне отомстить, если я сумею убрать ее сына с политической арены”. Далее идет подпись и печать лорда Намджуна, – закончила Розэ, складывая бумагу пополам и отдавая ее мне.

– Так вы признаете свою вину в убийстве, госпожа Пак? – произнес Сынмин.

– Признаю, – гордо вскинув голову, ответила Розэ. – Отпираться нет смысла, если доказательства так велики. Это я убила Кима, а после нашла подставную девчонку на роль Дженни, когда настоящая сбежала. Хотела выдать ее за настоящую и получить наследство, а также расчистить путь для Винсента. Можете арестовать меня!

Она протянула к Сынмину руки, будто предлагая надеть на нее оковы прямо сейчас, но тот опять не торопился.

– А вот этим есть огромные проблемы, – покачал головой он. – Юридический казус. Лица королевской крови неприкосновенны, что бы ни совершили. Этот закон был принят вашим прапра-прадедом, ваше величество, сразу после того, как он сверг и казнил Минсона Пятого. А значит, следуя букве закона, я не имею права арестовать эту женщину.

– Что за чушь? – встрял Верховный отец. – Она отреклась от своего рода много лет назад, приняв постриг. Она уже не принадлежит к королевскому роду. И этот ее выродок, неизвестно от кого рожденный, тоже. На что Сынмин пожал плечами.

– Говорю же, казус. С одной стороны, мы имеем живого продолжателя ветви Минсона Пятого, имеющего права на трон даже большие, чем у нынешнего короля, – он указал на Чонгука. – Как-никак он приходится едва ли не дядей его величеству. А с другой – беглую монахиню, которая отреклась от веры, и если копнуть историю – девушку, ведь принудили принять постриг, иначе ее бы убили… Так что нам придется теперь очень долго разбираться.

– Я не понимаю, – вмешался король. – Господин следователь. Вы в этой ситуации вообще за кого? Хочу напомнить, вы сотрудник королевской службы, а значит, подчиняетесь мне.

– Я сотрудник королевской службы, – согласился следователь. – А посему подчиняюсь королевству и работаю во благо государства. Королей, как выяснилось, может быть много, а страна – одна.

– Весьма мудрая мысль, – впервые за все время подала голос принцесса. – Но делать-то что? Я не пойду замуж за своего… мм-м. Кто он мне вообще?

– У тебя никто не спрашивает, – тут же рявкнул на нее отец. – У вас нет общей крови, за кого скажут, за того и пойдешь. Стране нужен этот брак, вдобавок он автоматически разрешит конфликт сторон.

От этого голоса Лалиса втянула голову в плечи, и на целое мгновение мне стало ее так жаль. Даже у меня было больше свободы в своей деревеньке, чем у нее тут – в королевском дворце.

– Кхе-кхе… – откашлялся Чон. – А у меня никто спросить не желает? Быть может, я теперь не хочу жениться на Лалисе.

– То бишь как это? – король вскочил со своего стула. – У нас договоренности. Вам   Лалиса и право короны, а королевство взамен получает миллион золотых и облигации нескольких судоходных компаний Локшера, находящихся у вас в залоге, а также заложенные вашему банку земли.

Чонгук пожал плечами.

– Как выяснилось, право на корону у меня и так есть. Что же касается Лалисы – ваша дочь бесконечно мила, но она моя дальняя племянница. И мне, знаете ли, воспитание не позволяет взять ее в жены. Так что я, пожалуй, откажусь, оставив все как есть.

– Но вы не можете!

– Подождите, – в дело вмешался даже Верховный. – Но свадьба и в самом деле не может состояться. Лорд Чонгук так и не прошел обрядочищения.

– О да! Я очень грязный, – саркастично отозвался сам Чон. – Что же касается ваших долгов и денежных дотаций с моей стороны, всегда есть пути разрешения ситуации. Например, вы благородно сложите корону в мою пользу, раз уж часть королевства и так теперь принадлежит мне не только по бумагам, но и по праву рода.

– Вы в своем уме?! – Король явно пытался успокоиться, но это у него не выходило. Кое-как вернув самообладание, он выдал: – Да только за одни эти слова я могу позвать стражу, и вас вздернут. Прямо сейчас.

– И сразу после моей смерти мой душеприказчик раздаст все деньги, земли и облигации по королевским закладным крестьянам. Это будет справедливо.

– Вы с ума сошли. Это обрушит рынок и королевские устои.

Чонгук равнодушно пожал плечами.

– Но мне-то уже будет всеравно, я буду мертв.

Повисла очередная пауза, разбавляемая недовольным сопением короля и звуками моего гулко стучащего сердца. Казалось, оно выскочит из груди.

– Тогда что вы предлагаете? – наконец произнес его величество. – Я вижу по вашим глазам, у вас есть решение.

– Я предлагаю обмен, – с той самой наглейшей улыбкой, которая так ему свойственна, ответил Чонгук. – Все ваши долги, кроме судоходных компаний, в обмен на Локшер и окружающие его земли и порты.

– Он и так был бы ваш, женись вы на Лалисе. Я бы отдал вам верительную грамоту.

Судя по тону короля, то, что Локшер мой по праву наследства от отца, его не волновало.

– Вы не поняли, ваше величество, – Чонгук сделал шаг вперед и очень медленно, будто по слогам, произнес: – Я не хочу верительную грамоту. Я хочу независимость территории Локшера от остального королевства. Он уже сейчас фактически не подчиняется столице, слишком большой и автономный. Локшер лишь де-юре продолжает выплачивать налоги и подати в королевскую казну – я собираюсь прекратить это. Независимый статус Локшера должен быть закреплен документально. Решайте.

Король призадумался.

– Отец! – воскликнула Лалиса. – Вы же не собираетесь подарить этому человеку половину государства. Это немыслимо! Одумайтесь!

Размышлял и Верховный отец.

– Ваше величество, мы должны понимать последствия. Остальные провинции захотят того же самого. Это опасно. И я не говорю уже об ослаблении военных позиций. Локшер и примыкающие к нему земли занимают огромные территории. Не половину, но одну треть точно.

– А остальные две три в залоге у банка, – мрачно отозвался король.

– Не преувеличивайте, – поправил его Чонгук. – Всего лишь большая их часть.

– Если вы согласитесь на это, – не успокаивался Верховный, – то преступница сбежит.

Он указал на Розэ. Король поднял на него тяжелый взгляд и мрачно произнес:

– А к вам у меня вообще отдельный вопрос: как мертвая аббатиса вдруг оказалась живой, и вы даже не удосужились ее опознать, хотя она стоит от вас в трех метрах!

Лицо священнослужителя вытянулось, и он тут же отступил на шаг, будто пойманный на горячем.

– Допустим, я соглашусь, – наконец произнес король, посмотрев на нас. – Мы составим договор, я дам независимость Локшеру. Вот только тогда все будет принадлежать этой девчонке. Не вам. По документам ее отца власть перейдет к Ким Дженни, – король наконец соизволил посмотреть мне в глаза. – Ты ведь осознаешь, что еще совсем девчонка. Неопытный ребенок в этих играх. И этот человек, Чонгук, если он сумел обвести вокруг пальца меня, то тебя…он сожрет со всеми потрохами. Ты потеряешь все, у тебя не останется даже королевской защиты, которую я мог бы тебе дать.

– О какой защите речь? – поинтересовалась я, вспоминая давнишний разговор с самим Чоном. Он тогда весьма красноречиво описал мои перспективы. – Король назначит мне мужа?

– Да, – закивал его величество. – Лучшего, какого сама пожелаешь. При дворе огромное количество благородных мужчин, красивых, заботливых, образованных – которые будут из кожи вон лезть, чтобы завоевать сердце такой, как ты.

Я усмехнулась. Как же мягко он стелил! Будь я романтической барышней – наверное, согласилась бы. Если бы не одно но.

– У меня уже есть жених, – улыбнувшись, произнесла я.

– Кто же? Какой-нибудь деревенский парень из села, где ты выросла? Не смеши.

Но я и не собиралась никого смешить. Я сделала несколько шагов вдоль стола, дошла до Сынмина, который все еще сидел рядом со стопкой писем и документов. Оттуда я вытащила один интересующий меня лист.

– Лорд Винсент Чонгук, пообещавший моему отцу взять меня в жены, когда настанет срок. Так вот, со всей ответственностью заявляю – этот срок настал, и я согласна на свадьбу. Сразу же после подписания договора о независимости Локшера.

Произнесла и поняла, что по моему сердцу растекся теплый елей, потому что вдруг стало так хорошо и спокойно, потому что мне понравился план Чонгука, потому что я оставалась владельцем города, да и сам Винсент – разве он так плох? Да и не зря же из меня растили почти королеву. Я обернулась, чтобы посмотреть на самого лорда. Ведь где это видано, чтобы девушка сама заявляла о свадьбе, даже не ведая, согласен потенциальный жених или нет. И все же сердце чувствовало…

– Вы ведь не против, лорд Чонгук? – вкрадчиво произнесла я. Тот стоял, будто вкопанный в пол кабинета, и смотрел на меня не шевелясь.

– Вы же планировали отказаться? – напомнил он.

– Как и любая девушка, я имею право передумать.

– А у алтаря, как и любая другая девушка, вы не передумаете, Дженни? Я покачала головой, и Чонгук улыбнулся и вздохнул: – Я так и знал, что до этого дойдет! В конце концов, после стольких ночевок вместе как честный господин я просто обязан взять вас в жены. Правда, кольца у меня с собой нет, – он принялся рыться по карманам, – и обстановка далека от романтичности. А вот… нашел. Фамильная драгоценность, между прочим.

Он извлек из кармана крест на жемчужных четках.

– Леди Дженни Ким, – припадая передо мной на одно колено, произнес Чонгук. – Согласны ли вы выйти за меня замуж?

Он протянул мне руку с четками, а я в ответ протянула свою ладонь. Очень бережно Винсент взял меня за пальцы и, притянув к себе, обмотал четки вокруг запястья наподобие браслета. Раздались хлопки аплодисментов – это Сынмин так отреагировал на случившееся. Тихо всхлипнула рядом Розэ, перекрестилась Лалиса и чертыхнулся король.

– Благословения Господнего не ждите! – пригрозил Верховный.

Но мне, если честно, было абсолютно плевать на эту угрозу, я лишь помахала крестом на запястье и произнесла сакральное:

– Аминь.