Все тело горело от переполнявшей злости, когда Пейн вошёл в уже порядком знакомую многоэтажку.

"Охуеть! Как легко он решил разделаться со мной. Каким-то одним коротким смс, как будто я что-то нестоящее внимания.
Ты пожалеешь об этом, Зейни. Будешь молить о прощении на коленях", - психовал внутри себя Лиам, а сам уже боялся за этого негодника.

Кому как не самому себе знать, на что способен в гневе Лиам Пейн. Ему хотелось избить брюнета до синюшних отметин по всему телу, а потом так отыметь это желанное тело, чтобы он забыл о всех, кто был до и упал без сил к ногам. Чтобы слёзно молил о пощаде и выпрашивал, как милостыню, последующие встречи. Может быть, таким образом в его слишком юную голову дойдет, с кем он связался и как нужно вести себя правильно.

Несмотря на эмоции, мужчина не на долгое время замер перед дверью, сжимая кулаки. Сейчас, находясь в таком состоянии, он и сам боялся себя. Гнев бурлил, вскипая как в адском котле, выплёскиваясь через край буквально, и хотелось отчаянно сделать больно сейчас, потому как Зейн сам напросился. Нужно показать этому мальцу разницу где Лиам, а где бесхребетный Ро́ман. Пусть осознает с кем он решил играть и кого вышвыривать, как ненужную вещь. Никогда шатен не потерпит подобного отношения в свою сторону.

Нажав на ручку Пейн легко открыл и вошёл в незапертую дверь. Как же бесстрашен брюнет, он даже не ждёт, что Лиам может приехать прямо сразу после его бесячего смс.
В коридоре так темно и только из гостиной лился тусклый свет и раздавался звук работающего телевизора. Больше опознавательных знаков и не нужно было, брюнет там, и Лиам, скинув обувь, ринулся в комнату.

Исходившая неприязнь видимо опередила самого мужчину, как только он появился в дверях гостиной, Зейн тут же неожиданно подскачил, встал с дивана и сделал несколько шагов на встречу. Молодой наглец возмущенно окинул взглядом своего незванного ночного гостя. Прошла секунда с тех пор, как брюнет, приподняв брови, встал в воинственную позу, скрестив руки на груди и зло прищурившись.

- Что ты здесь делаешь, Лиам? - с вызовом бросил брюнет. - Я четко сказал тебе НЕТ.

- Вот значит как, - усмехнулся Пейн, потирая подбородок.

- Хочешь услышать это лично, что припёрся в столь позднее время. Так вот, я никогда не буду твоим рабом, твоей ещё одной галочкой в списке разбитых человеческих жизней. А теперь, будь так добр, покинь мой дом сейчас же и не смей больше никогда вторгаться в мою частную жизнь, - ядовито отрезал Зейн.

- Такой самоуверенный, все решил за нас обоих, - хрипловато выдавил Пейн, сжимая кулаки только чтобы не сорваться и не искалечить парня.

- Просто уйди, Лиам, - устало прошептал Зейн.

Вот только у Лиама были свои планы, и они не совпадали с задумкой мальца. В минуту, когда все стихло и казалось, что даже телевизор понимал, насколько нагрелся воздух, звук затих, и Пейн молча шагнул на Малика, словно пантера перед прыжком на жертву.
Мешкаясь и одновременно путаясь в ткани пледа брюнет начал отступать к стене, а его тёмные глаза засияли тревогой даже в полумраке. Никак парень не мог ожидать, что Лиам не то чтобы не уйдет после этих слов, а начнет в прямом смысле слова вымещать всю злость на нем самом.
С каждым шагом старшего Зейн отступал дальше и дальше, пока не упёрся собственной спиной в стену. Путей для отступления не было.
В его глазах проглядывалась паника, тело дрожало, а Лиам молниеносно рванул к нему. Не сказав и слова старший схватил и сжал тонкие запястья, подняв их высоко над головой брюнета, тем самым заставив парня выгнуться и заскулить от боли.

- Что такое? Так неприятно, детка? - елейно спросил Лиам, округлив глаза.

- Отпусти, мне больно... - выдохнул Зейн.

- Да что ты? А мне думаешь нет? Какой то молокосос смеет играть со мной в кошки-мышки? - загремел громоподобный голос Пейна у самого уха.
В эту же секунду Зейн захлопнул свои прекрасные глазки, длинные ресницы на которых затрепетали.

- Было приятно со мной познакомиться, да, Зейни? - вновь закричал Лиам, срываясь на парне, он придвинулся настолько плотно, что практически вдавил хрупкое тело в стену.

Рубашка на Лиаме затрещала от того, как сильно вздымалась натренированная грудь. Маленькие пуговки вот-вот обещали не выдержать напора и хрустнуть, но Зейн, собравшись из последних сил, распахнул глаза.

Перепуганный до чертиков Малик смотрел на мужчину, нервно сглатывая вязкую слюну.
Настолько злым Пейна он ещё не видел, а дикий страх и слезы скапливались в больших золотистых глазках.

- Где же твоя дерзость? А? Ну же, ответь мне, скажи, как не хочешь. Что же ты молчишь, милый? - грубо продолжил нападать Лиам и ударил второй рукой в стену рядом с головой парня, заставив его тем самым отмахнуться и сжаться ещё сильнее под тонкой тканью пледа.
Ещё по дороге к парню Лиам был уверен, что сможет наказать его.
Отчаянно хотелось до боли отшлепать его сейчас, оставить на его попке обжигающий красные отметины, а после поставить на колени и заставить брать член так глубоко, пока он не начал бы им давиться. Сразу после чего жёстко вытрахать всю эту напускную дерзость раз и навсегда до тех пор, пока этот негодник не начнет просить пощады.

"Но это же Зейн..."

Странно то, что с ним все было не так. Любое взаимодействие идёт не по плану. В момент, когда брюнет сжался и задрожал, гнев старшего в секунду улетучился. И ведь нельзя было все оставить так. Если только сейчас спустить все на тормоза младший поймет, что может управлять, подчинять Пейна. А этого Лиам не позволит никому. Странное дело, никто и никогда не мог в считанные секунды менять настроение мужчины. Тем более, менять его настолько координально.

Очевидно, этот особенный красивый маленький волшебник обладал своим, никому неподвластным, даром. Только он способен вытворять все, что угодно, одним только своим взглядом.

- Я не хотел тебя так задеть, Лиам, - тихо проговорил Зейн, и его маленькие губки чуть надулись в приятной форме сердечка.

- Просто, дай мне напомнить тебе, Зейни, насколько приятным было наше непростое знакомство, - отозвался Пейн.

Не медля больше не минуты мужчина нагло впился в маленькие губки страстным поцелуем. Несмотря на утихший внутри гнев, шатен целовал слишком страстно, с пошлыми звуками, даже местами покусывал и вылизывал нежную плоть невероятного ротика.

Не только Лиам прибывал в раю, сам брюнет плавился, как лёд под лучами горячего солнышка, в тайне отчаянно наслаждаясь такого рода поцелуем. Губы мужчины слегка шершавые, но такие пухлые и приятные, что все, что хотелось - это чтобы они продолжили и пусть даже по всему телу. Горячая волна ринулась от лица вниз, тем самым разжигая каждую маленькую клеточку внутри брюнета. Уму непостежимо насколько они подходят друг другу, что даже один поцелуй заводит так, будто Зейн не трахался несколько лет, и если сейчас ему не вставят, он не переживет. Такого огня страсти в перемешку с похотью у парня не было с Романом, хотя их сексуальная жизнь была довольно разнообразной.

Ещё секунда, и младший взмолил перед мужчиной, чтобы он наконец помог развязать узел внизу живота, но Лиам, все решил за них обоих молниеносно.
Мужчина выпустил все-таки запястья и влажно мазнул губами по скуле, стащил наконец плед и напал на оголённую шею, больно впиваясь в оливковую плоть.

Зейн охнул и громко выстонал имя Пейна, на что тот притянул его за талию поближе к себе. Маленькие хрупкие ручки младшего оплели могучую шею, и Зейн зовуще потерся о каменное тело Лиама.
Пока старший был занят изучением шеи и тонких ключиц, проворная ручка спустилась и в миг расстегнула множество мелких пуговичек на рубашке старшего. Мужчина очнулся, когда Зейн уже потянул ткань с плеч и тихо хныкнул:

- Пожалуйста, Лиам, сними это с себя, я хочу к тебе прикоснуться, - тихий, почти медовый голосок молил и жалобно просил.

Несмотря на то, что старший ну никак не хотел отрываться от его голого торса, он всё же помог и стащил с себя неподдающийся элемент одежды. Тело мужчины взмокло, и тонкая ткань то и дело липла, затрудняя движения до тех пор, пока они вдвоем не стянули ее.
Но на этом все не остановилось, пока Лиам возился с рубашкой, Зейн успешно расстегнул ремень и уже стаскивал брюки с мужчины, попутно притрагиваясь к эрегированному члену. В то время как Пейн смотрел вниз, а тонкая ладошка потерла его возбуждение таким приятным образом, Пейн чуть не задохнулся и сам громко простонал, отзываясь на лёгкую ласку.

- Папочка, - заговорил Зейн срывающимся голосом. - Я хочу тебя в себе, пожалуйста, возьми меня как ты умеешь до боли и криков, хочу сорвать голос наслаждаясь. Твое тело такое божественное.

Мягкий шепот комплиментов чуть было не лишил рассудка мужчину. Маленький змей искуситель звал, и похоже Пейн просто не в силах сдерживать себя и отказаться. Невероятно, но брюнет вновь все взял в своих хрупкие руки в прямом смысле этого слова.

- Ты сведёшь меня с ума, детка, - хрипло проговорил Лиам. - Хочу взять тебя прямо у этой стены.

- Не тяни, сделай это, иначе, я сам свихнусь, - отозвался брюнет.

Пейн, что есть силы, сдернул боксеры с младшего и придвинул того к стене, но Зейн оседлал могучие бёдра в секунду и качнул попкой, одновременно потираясь своим членом о кубики пресса Пейна.

Лиам, удерживая его на себе, придвинулся к стене и приподнялся. Руки стащили боксёры куда-то вниз, где уже до этого болтались дорогие брюки. Плевать на все, он был готов вернуться домой голышом, но все, что сейчас поистине важно, так это растянуть брюнета, не имея ни смазки, ни презервативов.
В какой-то момент Лиам замешкался и начал искать хоть что-то, что могло послужить вместо смазки, и мутный взгляд увидел крем для рук, стоявший на полочке неподалеку. Щедро снабдив пальцы и ладонь вязкой жидкостью Лиам принялся разрабатывать тугой вход, и Зейн вновь застонал, откинувшись на стену. Большие глазки то и дело закатывались, а губки терзали аккуратный ровный ряд зубов, и это было самой приятной картиной. По всему видно было, как наслаждается его пальцами внутри себя самого Зейн. Такой развязный и разбитый вид мог быть только у брюнета, ни одно существо этого мира не выглядит настолько сладко, наслаждаясь ласками. Длинные пальцы Лиама выгнулись, задевая тем самым чувствительную простату, и Зейн заерзал на нем, изгибаясь волной.

- Оох, боже, - вскрикнул брюнет. - Твои пальцы, сделай так ещё, пожалуйста, хочу, - шептал как в бреду Зейн.

- Сейчас, детка, папочка сделает тебе ещё приятнее, не торопись, - ответил не менее страстно Лиам.

Мольбы Зейна так возбуждали, что Лиам боялся, что не сможет выдержать долго. На смену тем самым опытным пальцам толстая головка, щедро смазанная кремом, толкнулась внутрь, и Зейн дёрнулся, ахнув. Чтобы уменьшить хоть чуть-чуть дискомфорт от огромного ствола Лиама, брюнет потянулся за поцелуем, и они слились на время, пока член мужчины медленно, но верно, нанизывал на себя горячую плоть. Обжигающая и немного зудящая боль была повсюду, но Зейн хотел ещё и ещё. Отчего-то он выглядел сейчас как любитель БДСМ, или же жёсткого траха. Хотя, если уж совсем быть честным с самим собой, с Лиамом хотелось дикого и до мурашек. Пейн умел своими отточенными толчками доводить до оргазма, даже не касаясь.

- Трахни меня сильнее, Лиам, хочу этого.

Это именно то, что Пейн хотел услышать. Все, что было необходимо, это убедиться, что брюнет нуждается и в нем, и в близости с ним. Хотя, Пейн соврал бы, если бы сказал, что в эти минуты он не нуждался в брюнете намного сильнее.

Медленно, но верно, шатен насаживал своего совсем ещё юного любовника на всю длину. Сегодня они просто целовались, чтобы добавить ласки, и Пейн не мог видеть, как хмурится от боли младший. Огонь кипел внутри таким образом, что остановиться невозможно. Тем временем Зейн стал помогать и насаживаться сам, пока бедра обоих с шлепком не сомкнулись, и он с громким стоном задрожал:

- Аах, Лиам, - выдавил из себя Зейн слова наслаждения.

Взмокшие до невозможности тела начали попеременно двигаться, от чего брюнет изгибался, откидываясь на стену, а Лиам уже набирал обороты, врезаясь в тесноту своего любовника раз за разом все легче.

Собственное имя между стонами брюнета было просто чертовски приятно слышать. Эта часть была особенной, Лиам не любил, когда к нему во время секса обращались по имени, но из этих поистине блядских губ даже его имя льётся теплым медом. Потерять голову оказалось совсем нетрудно, отдача Зейна и его движения на встречу расспалили настолько, что уже спустя всего несколько минут Пейн начал вбивать хрупкого Зейна в стену сильнее и сильнее с каждым грубым толчком. Гостиная звенела от шлепков тел, громких хриплых стонов Лиама и мягких пошлых словечек Зейна.

Пульсация била таким фантаном внизу живота Зейна, что тот почти сорвался на крик, когда член Лиама, как поршень, начал долбиться в него, проходясь по простате. От переизбытка совершенно невероятных чувств Зейн подталкивал себя и Лиама к кульминации. Откуда только взялись в нем все эти блядские выходки и грязные пошлые слова, что срывались всякий раз, непонятно. Но подходящий оргазм затмил все на свете.

По видимому, это какая-то природа, ведь не понять как Зейн, такой маленькой и хрупкий, принимает в себя весь большой член Лиама. При всем при этом, он сам прибывает в экстазе от этого. Все время соития брюнет активно и слишком интенсивно насаживался, молил быть глубже и ещё, и до этого момента никто и никогда не показывал Пейну по-настоящему неподдельную удовлетворённость.

Чувствуя, как скоро кончит, Лиам даже понял, что в этот миг будто бы именно брюнет руководит всем. По видимому, младший уже близко. Активно вытрахивая мужчину он выгибался всячески на его члене, руководя всем своим телом, хотя находился в подвешенном состоянии.

- Любовь моя, папочка хочет, чтобы ты кончил для него, - добавил огня шепот страсти от Лиама.

- Папочка, прости меня за все эти слова пожалуйста.

- Все хорошо, детка. Я уже простил. Ты мой самый сладкий, - мягко целуя Пейн покрыл каждый миллиметр прекрасного личика.

С неимоверной силой старший принялся двигаться до тех пор, пока не почувствовал экстаз любовника. Зейн оглушительно закричал, срывая голос, и излился на живот Лиаму, а в след за ним пришел и Пейн. Сжимая в своих руках тонкое тело мужчина вбился на всю длину и кончил куда-то глубоко внутрь. Тела обоих било дрожью, и Пейн почти скулил от того, как сильно Зейн зажал его внутри себя, и все-таки он не мог сейчас отключиться, нужно еще каким-то образом дотащить их обоих до постели.

Зейн упал на его грудь, тихо и с надрывом выдыхая.

- Ты лучший, папочка, ты так глубоко во мне, - хрипловато похвалил Зейн.

- Мой, Зейни, теперь ты всегда будешь только мой, - утвердительно добавил Лиам.

Медленно двигаясь мужчина перенес своего брюнета в спальню и, уложив на постель, прилёг рядом совершенно без сил. Кажется, уже в следующий миг оба вымотанные и удовлетворенные крепко заснули.