«Пока человек не сдаётся, он сильнее своей судьбы».
Э. М. Ремарк

— Мне остановить тут? — спросил Гарри.

Я кивнула ему и повернулась назад, чтобы разбудить сестру, но увидев то, как она тихо сопит на заднем сидении, не смогла сдержать слабой улыбки. Удивительно, — какой бы ненормальной она не была, она всегда оставалась моей младшей сестрой, всегда приносящей чувство неловкости, а за ним и неотъемлемую часть проблем. Спустя мгновение, из-за внезапно возникшей колющей боли у себя в висках, улыбка испарилась, сменяясь простой линией искусанных губ. И, конечно, я списала это на крепкий коктейль, который выпила на вечеринке, и на отравляющий дым, витавший по особняку. Теперь я точно сто раз задумаюсь перед тем, как хотя бы раз возьму в рот что-то, по моему мнению, подозрительное и отвратное.

Гарри, проследив за моим взглядом и увидев забавно спящую девушку у себя на заднем сидении, расплылся в полуулыбке. Он так добр ко мне. К сестре. Чем же я заслужила такую встречу с этой благородной душой?

— Спасибо, Гарри, — прошептала я, несколько раз моргнув глазами. Мне еле удавалось сдержать подступающие слёзы. Боже, это не самое лучшее время, чтобы расклеиться.

— Нет проблем, — без промедлений ответил он.

Темноволосый нервно постукивал длинными пальцами по рулю. Под тонкой футболкой Гарри, на крепком бицепсе, я смогла разглядеть аккуратно выведенную розу. Эта деталь никак не укладывалась у меня в голове. Образ Гарри казался опасным, поступки нарекли его храбрым, а татуировка розы словно говорила за него самого — мне знакома нежность.

— Нет, я не об этом, — я подняла зелёные глаза, — спасибо, что помог мне, там... на вечеринке. Я не знаю, что бы со мной было, если бы не ты, — меня снова охватила грусть и мой голос под конец надломился.

Гарри напрягся после моих слов.
— Ты не должна благодарить меня, Ламия, — его мужской баритон звучал намного мягче, чем могло казаться, — любой нормальный человек на моём месте поступил бы так же.

«Если бы каждый парень был таким же, как ты, Гарри, мы бы избежали большинство случаев изнасилования. Если бы...»

— О, нет, — я лихорадочно закачала головой, — это не так. Эта ночь доказала мне иное. Ты был единственным парнем. Единственный нормальный человек из всех присутствующих там. Потому что ты один проявил ко мне сострадание, к девушке, которую едва знаешь.

— Я бы никогда не простил себе, если бы прошёл мимо комнаты, откуда исходили женские крики о помощи.

Мой пронзительный взгляд принудил его посмотреть мне прямо в глаза. При неярком свете лампочки в салоне машины, его глаза казались темнее, чем когда-либо. Зелёный цвет превратился в тёмный оттенок болотного.

— Ты спас меня, Гарри, ты мой Спаситель. Абсолютно точно. Ты представить себе не можешь, какую картину я рисовала в голове, если бы...

Он наклонился к моему лицу чуть ближе, на челюсти задвигались желваки.
— Не надо, Ламия. Я вовремя оказался рядом. Теперь всё в прошлом. Тебе не нужно возрождать эти навязчивые мысли снова.

Гарри накрыл мою руку, что лежала на моём бедре, своей ладонью и легонько сжал её. Он посмотрел на меня со всей решимостью и серьёзностью.

— И чтобы ты была уверена в правдивости моих слов, я обещаю тебе, что он поплатится за то, что хотел сделать. Я просто так это не оставлю.

Его глаза потемнели ещё гуще, становясь намного глубже, и я видела бушующую ненависть, разыгравшуюся в них, с которой он говорил эти слова. Будто бы он был готов прямо сейчас помчаться за ним. И что потом? С этим нельзя шутить, это не игра. Если Гарри сделает то, о чем задумал, ослеплённый чувством мести, он сам может попасть в беду. Это не стоит того. Я не стою того.

— Думаю, можно обойтись без этого...

— Что, прости? — его возмутили мои слова.

— Я подумала, что не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал.

Он поморщился, слегка отстраняясь от меня. Его взгляд был полон неодобрения.

— Ты не так понял. Тебе же не нужны неприятности из-за меня. Судьба, точнее, карма сама его настигнет.

— Нет, Ламия, — парень, нахмурившись, покачал головой. — Это ты не поняла. Как ты только можешь думать о подобном? Человек сам творец своей судьбы. Только мы выбираем, какая судьба нам приготовлена из поступков, которые мы принимаем. Мой поступок повлияет на его судьбу больше, чем если я просто дам ему уйти ни с чем.

Его слова заставили мои размышления пойти совершенно в другую степь.

— Ты правда считаешь, что мы ответственны за свои поступки? — я хмыкнула с крошечной обидой в голосе.

— По-другому не может быть.

— Возможно, — и сложила руки на груди, — но в большинстве случаев у нас просто не остаётся выбора.

Гарри подался вперёд, наклонив голову на бок.
— Выбор есть всегда, и он несомненно за тобой. Не пойму, — и покачал головой в замешательстве, — ты пытаешься его...

— Нет-нет! — воскликнула я. — Я его не защищаю! Я просто, просто... — и мне в самом деле было нечего ему добавить. Все мысли, взбунтовавшиеся ранее в моей голове, мгновенно исчезли. И я раскраснелась от стыда.

— В любом случае, — сказал он, отвернувшись от меня к противоположному окну, — ты не сможешь меня переубедить. Такие люди, как он, решившие, что всё в жизни принадлежит им, чёртовы недоумки. И они заслуживают должного наказания. Замечу, — он вновь повернулся ко мне, — твою превосходную доброту и снисходительность, но они питаются слабостью невинных. Как же это гнусно, — его глаза вспыхнули страшным пламенем. Конечно, Гарри имел в виду не только меня, не только того парня и объединявший нас инцидент в особняке, но и что-то другое. Мне было бесконечно любопытно, что именно, хотя я и промолчала, впившись ногтями в ладонь.

Подозрительный взгляд Гарри был обращён на меня, а я то и дело пыталась скрыть от него чёртово смущение. Украдкой заметила электронные часы, что были установлены на панели автомобиля, стрелки которой указывали на два часа ночи. Только сейчас до меня дошло, что я всё ещё в машине, а завтра мне рано вставать в школу.
Молниеносно повернулась к всё той же бесстыдно спящей сестре и начала её будить:
— Лейла, вставай, мы уже приехали.

— Я сегодня не учусь. Ламия, отстань! — Лейла отмахнулась от меня и перевернулась на другой бок.
Она что, решила поиздеваться надо мной? Только этого мне сейчас не хватало. Вот же я ей сегодня утром устрою, не отделается от меня.

Гарри монотонно вздохнул и вышел из машины, я проследила за тем, как он подошёл к дверце со стороны Лейлы и открыл её:
— Ты чего это? — полушёпотом спросила я.

— Ничего, — также ответил он. — Просто помогу тебе занести её в дом. И мне кажется, она слегка выпила, — мои глаза округлились и к щекам прилила кровь. Она что? Выпила?! И как будто стерев все мои сомнения, он продолжил: — Не могла же она так быстро уснуть, — после мысли об этом ещё долго не давали мне покоя. Да, Лейла сбегала из дома и ранее, но выпивать? Я никогда не заставала её за этим делом.

— Теперь я точно не хочу тебя беспокоить.

— Ламия, успокойся, ты меня никак не беспокоишь, так что, — он аккуратно взял в руки спящее тело моей сестры, будто бы оно ничего не весило для него, и вопросительно посмотрел на меня, — ну что, веди.

— Мне конец, — шептала я себе под нос, выйдя из салона авто, и всё то время, пока шагала в сторону дома. Длинные ноги Гарри позволяли ему не отставать от меня ни на шаг.
Но мне было крайне неудобно из-за того, что этот незнакомый парень узнал, где я живу. А теперь он ещё и зайдёт к нам в дом. Хотя, о чём это я? Гарри спас меня, подвёз меня и мою сестру до дома, а сейчас поможет донести Лейлу до кровати. Ведь любой другой на его месте разбудил бы эту ненормальную и потребовал с нас, как минимум, денег. Но если мой отец узнает о том, что незнакомый парень побывал у нас в доме в его отсутствие, то он точно меня прибьёт. Господи, я на самом деле играю с огнём.

✧ ✧ ✧

Как только голова моей посапывающей сестры коснулась мягкой подушки, её глаза несколько раз дернулись во сне, а изо рта сорвались неразборчивые обрывки фраз. Если она надеется, что ей помогут с переодеванием, то глубоко ошибается. Ей вообще крупно повезло, что я не разбудила её на глазах Гарри и не повела как маленькую девочку за ручку в ванную. Разве, что она сама не настолько глупа, чтобы спать в пропахнувшей чем бы то ни было футболке, потёртых джинсах и грязной уличной обуви. Никогда бы не подумала, что этот день настанет: я и пьяная Лейла. Вся дисциплина, о которой годами твердил отец, увядала на моих же глазах в обличии пьяной сестры.

— Честно, Гарри, я тебе очень признательна, — я сложила руки на груди, облокачиваясь спиной о дверной косяк. Гарри ничего не ответил, по-видимому, ему уже надоело слушать тонну моих благодарностей... Так или иначе, он укрыл Лейлу пушистым пледом и повернулся к открытому окну, занавески которого развивались от несильного осеннего ветра. Не могу поверить, что забыла закрыть окно, выходя из дома. Отец всегда говорил нам, что это делать необходимо, иначе будут не очень хорошие последствия. Темноволосый быстро приблизился к нему, высунул кудрявую голову, осмотрелся по сторонам, а позже закрыл его. И когда Гарри направился в мою сторону, я выключила настольную лампу и прикрыла за нами дверь. Мы спустились на первый этаж и молча стояли друг напротив друга. Я не знала, что ещё ему сказать, или как вести себя рядом с ним. Он пробуждал во мне большое количество смущения и робости, которых и так было предостаточно.

— Вы живёте одни? — осторожно спросил он, кончиком языка облизнув губы.

— Пока что да. Родители уехали в Турцию...

— Окно было открыто, — прервал меня Гарри. — Никогда не оставляй его открытым. В этом районе много воришек и наркоманов.

— Ох, да, конечно, — от услышанных слов я бессознательно обняла саму себя, сжав пальцами ткань кофты. Почему я не удивлена, что и об этом ему тоже было известно?

Гарри почесал затылок, обводя глазами гостиную комнату.
— Ладно, мне, наверное, уже пора идти.

Мне надо было остановить его, что-то сказать, но рот то открывался, то закрывался, а в голове не было ни единой приемлемой мысли. И только, когда Гарри двинулся к выходу, я успела схватить его за предплечье.

— Подожди.

Он замер и мельком взглянул на мою руку, из-за чего я тут же её убрала.
— Прости. Но я не могу тебя просто так отпустить. Ты подвёз меня и помог с сестрой, что уж говорить о произошедшем на вечеринке? Давай я хотя бы тебя чем-нибудь угощу? Хочешь кофе или, может, чаю?

Глаза Гарри засияли, и он улыбнулся одной из своих тёплых улыбок.
— Я бы не отказался от кофе, в самом деле.

— Да? Славно тогда. Ты пока располагайся на диване, а я пойду... — с этими словами я указала себе за спину и попятилась назад, пока его взгляд всё ещё оставался прикованным ко мне.

— Да, давай, — он посмеивался то ли над мной, то ли над нашем коротким, но очень неловким разговором. Его кудрявые пряди, свисавшие по бокам, я уверена, щекотали нежную кожу на щеках. Это и была одна из причин, почему его ямочки до невозможности были такими глубокими и милыми?

Оказавшись на кухне, мне хватило примерно пять минут, чтобы вскипятить чайник и отыскать баночку с «Nescafé». И ещё пару минут, чтобы наполнить две чашки обещанным содержимым. Я глубоко вдохнула в лёгкие кислорода и, взяв поднос в руки, побрела в гостиную. Тем временем, Гарри стоял у камина, рассматривая наши семейные портреты. Он застал меня врасплох, когда потянулся за одной из них. Там была не самая лучшая моя фотография. Мои волосы были ужасными, как и внешний вид в целом. Жуть!

— Вот и кофе! — слишком громко воскликнула я, пытаясь привлечь его внимание. Гарри развернулся, а я убрала поднос на кофейный столик. — Я не знала, пьёшь ли ты кофе с молоком или нет, поэтому принесла его с собой.

— Спасибо.

Гарри сел на диван, разводя широко колени и, взяв голубую чашку в руки, продолжил:
— Так, ты говоришь, твои родители уехали в Турцию?

Гостиную освещал свет уличных фонарей и мягкие лучи луны, которые пробирались через панорамные окна, удобно устраиваясь на наших лицах.

— Да, мама с отцом что-то вроде... навёрстывают упущенное. Не в романтическом плане, естественно, — и тут я осеклась, ведь какая нормальная девушка станет говорить малознакомому мужчине об отсутствии родителей в доме на неопределенный срок? Если бы отец был сейчас здесь, то точно бы наказал меня за это.

— И ты не англичанка? — я плюхнулась в кресло и, последовав его примеру, взяла в руки вторую чашку с кофе.

— Нет, э-м, я турчанка, — Гарри поднял одну бровь в замешательстве, — мои родители родом из Турции.

— Ох, значит, ты восточная красавица, — с загадочной улыбкой заключил он, тем самым смутив меня ещё больше. — Ты очень милая, когда смущаешься, — и я почувствовала, как мои щёки залились приятным жаром.

— Ты первый, кто открыто говорит мне об этом, — призналась я, волнуясь, как сумасшедшая.

— Очень даже зря, — он пригубил чашку и забавно поморщил нос, — не люблю лжецов.

Я закусила нижнюю губу, стараясь сдержать довольную улыбку.
Как так вышло, что теперь я не могу перестать глупо улыбаться и смущаться? Сердце разлилось теплом, обволакивающимся странным ощущением влечения к сидящему напротив Гарри, что просто невероятно. Он настолько запечатлелся в моём мозгу, не передать словами. Говорят, что в большинстве случаев, девушка и парень ненавидят друг друга, прежде чем испытывают всеми известную симпатию. Но не в моём случае! Это точно не так! Все действия Гарри только подталкивали мои переплетённые между собой мышления к его восхвалению. Теперь для меня образ Гарри был очевиден: он красив, мужественен и умен. Он совершенно отличался от большинства англичан и даже турок, которых я только повстречала на своём пути. Безумие какое-то...

Гарри позвал меня по имени, и я как будто пробудилась из спящего режима. Встряхнула головой и сосредоточилась на движении его губ.

— Это была твоя первая вечеринка, верно?

— Как ты это понял?

Он пожал плечами.
— Сколько раз бывал на них, никогда тебя прежде не видел, — и поставил чашку на стеклянную поверхность кофейного столика, прежде чем пропустить пальцы сквозь тёмные волосы.

— Ну, ты прав, — невидимая дымка взбиралась ввысь из чашки в моих руках, и я подула на кофе, чтобы слегка его остудить перед глотком. — Я не любительница всего этого. Такой вид веселья больше по части моей младшей сестры. И попала я туда только из-за неё. Ты не представляешь какой она бывает истеричкой!..

Он засмеялся, качая головой так, что его тёмные локоны упали ему на лицо, а вокруг глаз образовались морщинки.

— Она не выглядит, как подросток. Сколько ей? — он спросил, убирая волосы с лица.

— Шестнадцать, — Гарри округлил глаза в неверии. И я его не осуждаю за это, потому что она действительно выглядела на все двадцать.

— Ничего себе!

— Да уж, — я пробурчала себе под нос. — А в голове один ветер.

— Да ладно! Зато ей повезло с сестрой, которая о ней несомненно заботиться, — он улыбнулся мне и поддался слегка вперёд. — Ведь, если говорить начистоту, то эта вечеринка не лучшее место для таких девушек, как вы, Ламия.

Я нахмурилась и ожесточила взгляд.
— Ты считаешь, что мы хуже?!.

— Нет, — выпалил он, поднимая руки так быстро, словно ещё чуть-чуть, и я могла бы наброситься на него. — Нет! Я имел в виду вовсе не это!

Я прищурилась, отодвинув от себя чашку с кофе.
— А что тогда?

— Понимаешь, как бы сказать помягче... Парни приходят на такие вечеринки, чтобы... — было забавно наблюдать за его разбегающимися глазами и неловкими паузами. — Ну, знаешь, расслабиться.

— Ах! Ты, наверное, имеешь в виду тот мерзкий алкоголь и нелегальную травку, которой там было полным полно?

— И это тоже. Но я пытаюсь сказать о другом, — я приподняла брови, не совсем понимая его нелепые намёки. Как парни могут ещё расслабляться в таких местах? Алкоголь. Наркотики и... Бог ты мой, ну конечно! Мои щёки покрылись румянцем, когда до меня наконец дошло то, что всё это время хотел донести Гарри. Девушки!

— О, Tanrim! — я прикрыла рот рукой, а щёки всё ещё пощипывали от покраснения. — Не продолжай, пожалуйста. Я слишком глупа, но я поняла тебя.

— Ты не глупа, Ламия, я просто не хотел тебя сильно смущать, — реакция Гарри всецело была противоположной моей, он еле сдерживался, чтобы не рассмеяться; его пальцы крепко сжимали щёки. — В общем, да. Так что, исходя из этого, такие масштабные вечеринки, а особенно в особняке Зейна, — Зейна? Я помню его, так звали того смуглого парня, что встретил меня на пороге. Значит этот особняк принадлежал ему. Кажется, они хорошо знакомы, — заканчиваются, как правило, весьма плачевно, для многих легкомысленных девчонок.

Я поджала губы, не глядя ему в глаза, пальцами теребя край кофты.
— Что ты имеешь в виду, говоря «плачевно»?

— Ну, сейчас, да, им хорошо, они под лёгкими наркотиками, так что для них всё вокруг кажется идеальным. Что-то вроде истории о золушке. Только в их случае, утром они придут в себя в чужой комнате, с незнакомым человеком. Затем стыд, сожаления и проблемы...

— Ты говоришь это так, будто не раз встречал подобное.

— Так оно и есть.

— Как же это...

И мы оба сказали в унисон:
— Грязно?
— Неправильно.

Он закусил губу и, потерев подбородок, закивал.
— Да, точно.

По коже пробежалась дрожь, совсем неприятная. Мне горестна одна лишь мысль, что Лейла с этим как-то связана. Она совсем не для этого мира.

— Не могу поверить, что Лейле нравятся такие места.

— Она подросток, сейчас ей нравится всё запретное. Скоро, вот увидишь, этот период пройдёт.

— Надеюсь, — я отпила немного кофе для храбрости, чтобы спросить то, что волновало меня не меньше всего прочего: — Гарри, можно задать вопрос?

— Давай, — он усмехнулся, заинтересованно взглянув на меня. Его локти упирались в колени. Одна рука игралась с цепочкой на его груди, а другая потирала подбородок.

— Заранее прости мою бестактность. Но сколько... сколько тебе лет?

Выбившая прядь упала на моё лицо, из-за чего ухмыляющийся Гарри, протянул руку, тем самым заправив её мне за ухо.

— Мне двадцать два, — ответил он, как ни в чём не бывало, и убрал руку с цепочки. — А тебе, наверное, восемнадцать или девятнадцать. Я прав?

И я заёрзала на месте, ведь было очевидно, что он старше меня на пять лет. Именно тот факт, что он не подросток, как мы с сестрой, меня чуточку смущал. Ладно. Очень смущал. Он, наверное, учится в каком-нибудь престижном университете или имеет хорошую работу.

Я отвела глаза в сторону и тихо прошептала:
— Мне семнадцать, Гарри, — но в голове продолжила «мне семнадцать, я тоже такой же подросток, как и моя сумасшедшая сестра».

Его глаза расширились. Видимо, он подумал, что я развожу его. Если бы это было так.

Чувство дискомфорта парило в воздухе, точно между нами. А вот неловкость умело съедала меня изнутри. Но это не могло так долго продолжаться. Я резко поднялась с кресла и, мотнув голову к часам, сказала:
— Уже слишком поздно. Я думаю, теперь тебе действительно пора.

— Да, — он взглянул на меня исподлобья. — Да, ты права, я и так задержался тут слишком долго, — Гарри тоже встал. Его желваки заиграли на напряжённой челюсти. И он направился к входной двери.
Я сжимала и разжимала руки в кулак из-за нахлынувшей вины. Он защитил меня. Он спас меня, а я так несносно выдворяю его. Что это, благодарность такая? Но несмотря на сомнения, я понимала, что поступаю правильно. Мы не должны сблизиться с ним (никак друзья и никак хорошие знакомые). В этом нет смысла...

Фигура Гарри внезапно остановилась у двери, и я начала вертеть головой по сторонам, решив, что он, наверняка, что-то забыл. Мне хватило мгновения, прежде чем он оказался впритык ко мне. Его тело практически соприкасалось с моим телом. Гарри был на пару дюймов выше меня, отчего мне пришлось поднять взгляд, чтобы увидеть его манящие глаза. Он прикусил нижнюю губу и, опустившись к моему уху, прошептал:
— Рад был знакомству, Ламия, — его дыхание обжигало мою шею, а кудри щекотали щёки. Покраснела лишь от одной близости с ним и от слов, что он произнёс. И в этот момент я была уязвимее всех на свете.

— И мне.

Я невольно зажмурила глаза, когда тень его лица скользнула ближе к моему лицу. И не открывала их всё то время, что стояла рядом с Гарри. Почувствовала, как парень осторожно прикоснулся к моему запястью. Нет, пока я не осмеливалась открыть глаза. Но когда ощутила горячее дыхание на своём запястье, а затем и поцелуй, то уже не могла сдерживать своё любопытство и интерес. Я распахнула сначала один глаз, затем второй. Как в мгновение ока, мои щёки покрылись ярко-розовым цветом.

— До скорой встречи, восточная красавица, — медленно произнёс Гарри, поцеловав тыльную сторону ладони снова. Было несложно догадаться, что он сделал это специально — дождался подходящего момента, когда я вновь взгляну на него.

На его губах всё ещё светилась ухмылка, которая не могла не интриговать. Он выпрямил свою спину, напоследок окинув меня взглядом, и только после скрылся за входной дверью. Я подбежала к двери и посмотрела в глазок, чтобы проследить за дальнейшими действиями парня. Он сел за руль Рейндж Ровера, фонари замигали перед тем, как он выехал на дорогу и уехал в неизвестном направлении. Я тут же ударила себя по лбу за своё поведение и скатилась вниз, прижавшись спиной к поверхности двери. Это всё его изумрудные глаза! Они будто околдовали меня. Почему я так переживаю? Понять не могу. Ведь он уехал, и мы больше с ним не увидимся.

Но его слова, такие тёплые, снова и снова всплывали в моей голове: «До скорой встречи, восточная красавица».

Автор

Тем временем в Вулверхемптоне, Графство Мидлендс

Молодой парень надавливал на педаль газа, продолжая превышать допустимую скорость, но, несмотря на это, внутри него царило спокойствие. Дорога была полностью свободна, что позволяло ему разогнаться быстрее, когда что-то невольно бросилось ему в глаза. Не сбавляя скорость, он посмотрел в зеркало заднего вида, замечая целый кортеж из автомобилей дорогой марки. Подозрения заселились в нём, и он уже пожалел, что свернул именно на эту дорогу.

— Какого черта?

Пока кортеж позади него прибавлял скорость, всё быстрее догоняя машину парня, тот заметил указатель на развилку дороги. Он последовал новому пути, надеясь, что здесь ему точно удастся потеряться среди других машин. Обгоняя машину за машиной, брюнет больше не видел погони позади, внутренне ликуя.
Но подозрения вернулись, когда он уже свернул в сторону дома, снова замечая машины преследователей. Они быстро настигли его и по бокам сместили ему дорогу. Парень не понимал, что происходит. И только, когда одна из машин затормозила перед ним, ему пришлось остановить авто. Он вышел из салона, не забыв прихватить с собой пистолет с глушителем. Его глаза всматривались в тонированные стёкла чёрного внедорожника, когда из него вывалились четверо крупных широкоплечих мужчин. В руках у каждого холодное оружие, которое вмиг могло убить любого смельчака. Они стояли на расстоянии от парня, но могли все ещё управлять им ментально. Потому что он знал, один неверный шаг, и ему крышка. Из центральной машины, выделявшейся маркой «Мерседес» вышел мужчина с густыми тёмными волосами. Его кожа на лице выглядела болезненной, но не приуменьшала черты мужественного, красивого лица. Он был высоким и статным. Как только взор его пал на непонимающего и хмурого парня, его голос громко прозвучал на пустой улице:
— Здравствуй, Лиам.