Гарри лениво водил пальцем по телефону, ожидая очереди за кофе. Народ толпился, и его это слегка раздражало, из-за чего парень начал чаще постукивать по экрану. Две минуты, пять, десять... Ламия наверняка переживает — не стоило было её оставлять. От злости кофе перехотелось, и парень начал выбираться из толпы.

В конце очереди кто-то сильно толкнул его, и телефон выпал из рук. Гарри наклонился, чтобы поднять его, но чьи-то пальцы оказались проворнее.

— Не это ищешь? — высокий парень со светлыми волосами покрутил телефоном перед носом Гарри и криво ухмыльнулся.

— Ты очень догадлив, я вижу, — Гарри раздражённо проговорил, выхватывая телефон из рук парня и собирался уйти, когда его крепко схватили за плечо.

— Тебя вежливости в детстве не учили, мальчик? — блондин широко улыбнулся, но глаза, в которых скапливалась агрессия, оставались прищуренными.

Гарри ненавидел выпендрежников, но сейчас его ждала Ламия, и драка была совсем некстати.

— Руку убери, — шатен резко сбросил его руку и повернулся спиной к блондину, но не успел он сделать и шагу, когда что-то тяжёлое обрушилось на голову.

***

Прохладный ветер играл с каштановыми локонами зеленоглазой девушки, пока её взгляд оставался прикованным ко входу в стадион, откуда с минуты на минуту должен был появиться Гарри, её друг с недавних пор. Она с трудом находила в себе силы не оглядываться через каждые десять секунд, когда слышала поблизости чужой смех и отвратительные грубые ругательства. Ламия не привыкла находится в таком обществе. Ей казалось непростительным для молодой девушки употреблять уличные сленги, которые часто использовали в разговорах подростки, что тут говорить о ненормативной лексике?

Всё началось, когда Ламии исполнилось восемь лет. Родители долгое время старались правильно перевоспитать свою неугомонную дочь в благопристойную юную турчанку. Это было непросто, учитывая тот факт, что мать относилась к ней, как к экзотическому цветку, которому требовался особый уход, лелея и любя, потакая детским прихотям, и отцу пришлось ничто иное, как нанять гувернантку. И не простую, а турецкой национальности, чтобы культура их крови не затерялась в английской жизни. Ламия часто её вспоминала. Гувернантка была старше средних лет, с заточенным строгим нравом, который свойственен лишь сильным натурам. Когда пожилая женщина впервые появилась в их доме и грациозно вошла в гостиную комнату, сопровождая себя глухим стуком каблучков о деревянный пол, часы пробили ровно в полдень (эту деталь Ламия помнила хорошо). Посидевшие волосы гувернантки были собраны в тугой пучок, платье серого оттенка, всё как положено — ниже колен. Галстук из ярко-синего шарфика, аккуратно завязанного вокруг шеи.

— ..Юной леди не пристало встречать гостей, сидя на диване. Когда взрослые входят в комнату, нужно встать и достойно их поприветствовать, — под её укоризненным взглядом, при этом не дрогнувшим на морщинистом лице ни одним мускулом, чётко, без малейшего акцента, произнесла она.

Восьмилетняя Ламия встрепенулась, оглянулась на отца и поймала его разочарованный взгляд. Щёки девочки покраснели, и она тут же встала на ноги.

— Моё имя Фехрия Эвджан, и с этого дня я твоя личная гувернантка.

Хоть Лейла была младше своей сестры всего на год, на неё отец скупился, и отказался оплачивать её обучение. Именно эта ошибка стояла ему потерянных нервов. В то время, как Ламия упорно занималось этикой и подробно изучала историю Турции, Лейла продолжала жить в английской рутине, ничем себя не обременяя.

Тем временем, прошло три года, за это время Ламия превратилась из задорной пацанки в настоящую леди турецкого происхождения. Именно тогда-то пожилая женщина и покинула дом Элмас, вручая роль гувернантки для Лейлы Ламии. Но как это бывает со сверстницами — возникали разногласия. Лейла отказывалась кого-либо слушать, называя их метод воспитания «каменным веком», она не собиралась им следовать. Вопреки предубеждениям, где-то им удавалось брать над её скверным характером верх, а где-то не очень. И лишь после угроз отца о том, что он отправит обоих в частную школу для девочек, Лейла, далеко запрятав свою гордость, приутихла под гневом строгого отца. Лишиться свободы добровольно она была не в силах. Её старшая сестра это знала, Ламия настолько сильно любила Лейлу, что не могла позволить жизнерадостной сестре высохнуть в пансионате, словно цветок, лишённый солнечного света и воды. Поэтому она дала слово отцу, что повлияет на её поведение, сделает всё зависящее от неё, только бы он ничего не предпринял. И отец доверился своей образцовой старшей дочери. Жаль, что ей это не удалось должным образом.

***

Среди толпы протискивался мужчина, отдалённо напоминавший своим телосложением и волосами долгожданного друга Ламии. Он, казалось бы, приближался именно к ней, — так она предполагала. Вот только поиски её всё также не увенчались успехом, когда этот самый незнакомец поднял голову выше, параллельно поправляя очки на переносице. Нет. Это не он.

Лучше бы она осталась дома. Лучше бы она отказала Гарри. Так или иначе, Ламия всё же согласилась, и вот, что из этого вышло. Теперь она, совсем одна, поджав губы, теребила бегунок на куртке и глазами сканировала проходящих мимо неё людей, определённо ища знакомую копну кудрявых волос. Прошло около десяти минут, а Гарри всё нет и не было. На сцену уже успел выйти потеющий, словно на дворе июль, ведущий и представить публике следующую группу. Они спели несколько каверов знаменитых песен Queen и Нирваны, напоследок оставив Джоржа Майкла. Каким-то удивительным образом им удалось не потеряться в других жанрах и, сохраняя изюминку того времени, по-прежнему играть в стиле рок-н-ролла 80-х. Это было похвально.

Каждая нота музыки взывала к женскому телу, но Ламия никак не решалась идти танцевать. Предупреждения Гарри все ещё свежим эхом звучали в её памяти: «Не уходи никуда отсюда. Я серьёзно, Ламия. Оставайся здесь». Она могла ослушаться его. Он ей не отец и не брат, а значит, его указы для неё ничего не значат. Но она дала ему и себе обещание, которое намерена сдержать.

Вдруг заиграла акустическая гитара. Шатенка подставила под подбородок кулачок и прикрыла глаза, погружаясь целиком и полностью в музыкальный мир. Это помогало Ламии хоть как-то абстрагироваться от реальности. Потому что не думать о навязчивых мыслях: «А что если?..» — помимо всего прочего было её главной задачей.

Тем временем гитарист, с банданой, небрежно обмотанной вокруг головы, пропел редким для вокалистов рок-групп бархатистым голосом слова, что ни могли не тронуть Ламию до глубины души:

— Когда ты находишь любовь. Когда ты знаешь, что она существует. Тогда любимая, по которой ты скучаешь. Придёт к тебе в эти безжалостно холодные ночи. Если ты был любим. Если ты знаешь, какое это счастье. То любимая, которую ты целовал,
утешит тебя, даже если всё будет казаться безнадёжным..¹

И пока она была погружена в смысл текста песни, в волшебную музыку, исходившую из огромных колонок, глаза цвета тёмного шоколада выискивали из-под опущенных ресниц девушку за столиком в кожанке и с распущенными волосами. Та, что так легко смогла пробиться сквозь бронежилет парня и безвозвратно украсть его угольно-чёрное сердце. Недоступное таким честолюбивым, как она. Он держал в руке зажжённую сигарету, нервно проводя пальцами по коротким локонам.

— Ну, где же ты, melegim, — шептал он. — Где? — Зейн вытянул шею настолько, насколько позволяли позвонки, чтобы лучше оглядеться среди окружавших его людей.

И он нашёл её.

Он увидел, как она с прикрытыми глазами сидела за столиком, от явного наслаждения музыкой прикусив нижнюю губу. Он изучил каждый её сантиметр, каждый дюйм. Она была одета в чёрное обтягивающее платье, которое, по мнению Зейна, придавало её совсем не подростковым изгибам невероятную сексуальность. Он расталкивал толпу, медленно докуривая сигарету и пуская клубки дыма в сторону пьяных лиц. Своей развязной походкой парень направлялся к ничего не подозревающей Ламии.

Оказавшись вблизи её столика, Зейн остановился и специально развернулся к ней спиной, поднося неразблокированный телефон к уху.

— Сэм, где тебя носит? — произнес он, казалось бы, разговаривая с кем-то по телефону. Его голос звучал громко, да так, что некоторые люди, проходившие мимо него, начали оборачиваться.

Услышав неподалёку знакомый голос, Ламия вздрогнула и в недоумении обернулась назад корпусом тела. Она где-то слышала его прежде, но где? И впервые после ухода Гарри, Ламия приподнялась со стула, начиная узнавать фигуру стоявшего в нескольких шагов от неё фигуру мужчины. Всё, что она видела — это его крепкую спину. Ламия скрестила руки на груди, изучая его с ног до макушки головы. Когда он всё же решил повернутся к ней лицом, она не поверила своим глазам.

      «Зейн? Что.. Что он тут забыл?» — подумала она.

В голове девушки тут же начали проносится слова Гарри о том, что ей следовало бы держаться от Зейна подальше. Как же тогда? Он сам её нашёл.

Ламия сразу отвела глаза, резко усаживаясь на свой стул, отчего бёдра уколола боль. Она зажмурила глаза и зарылась лицом в волосы, проговаривая про себя:

— Пожалуйста, пройди мимо, пожалуйста, — повторяла она, словно давно заученную мантру.

Но было уже поздно для молитв, поскольку парень, убрав телефон от уха, направлялся именно к ней. Он искал её. И он нашёл её. Зейн сымитировал удивлённый вид, когда воскликнул, как можно громче, чтобы девушка сумела его расслышать сквозь громкую музыку.

      — Ламия?! — она прикусила губу, разочаровано выдохнув, — привет! — она медленно подняла на него взгляд, полный такого же удивления.

      — Привет, — сказала она, фальшиво улыбаясь.

      — Не думал встретить тебя здесь. Что ты тут делаешь? — спрашивал он на этот раз менее заинтересованно, поскольку всё знал. Зейн сел напротив Ламии, на место, где ранее сидел Гарри.

Она заставила себя непринуждённо улыбнуться, хотя не чувствовала, что обязана.
      — Пришла послушать хорошую музыку.

Его брови поползли вверх. Сам же он наслаждался, наблюдая за тем, как она старалась показать себя совершенно с другой стороны. Не проявляющей интереса к свиданиям с парнями старше двадцати лет.
— Одна в такое время? Здесь? İnanamıyorum.²

— Нет, не одна... М-м-м, я-я пришла сюда с хорошим другом, — неуверенно заявила она, вынув непослушную прядь изо рта.

      — Да? — Ламия кивнула, закусив тыльную сторону щеки.

      Парень расслабленно откинулся на спинку стула, пальцами рук протирая подбородок, покрытый лёгкой щетиной.

      — Тогда ты не против, если я составлю тебе компанию, пока твой друг не вернулся?

— Да нет, — учтиво ответила та, — не против.

В то время, как подсознание твёрдо кричало одно единственное слово: «ПРОТИВ»!

— Как тебе новоиспечённые группы? — спросил он, окинув взглядом сцену, на которой под крики и визги толпы копошились те самые ребята, собирая музыкальную аппаратуру.

      — У них у всех определённо есть талант, — ответила Ламия, наблюдая за этой суматохой.

      — Да, это так, — сказал Зейн. — Не будь у них этого дара, я бы не позволил им играть на моей площадке, — величаво заявил он, наблюдая за реакцией шатенки.

      Девушка вскинула брови, не веря своим ушам.

      — Так это твоих рук дела? — парень гордо кивнул. — Ого! Не ожидала такого... То есть, ты молодец, что дал им возможность. Ты только посмотри, скольким людям они понравились.

      Зейн улыбнулся, глядя на её по-детски милую улыбку.

      А девушка... Ламия только вполне доказала себе, что он лишь богатенький мальчишка с завышенной самооценкой и в нём нет ничего доброго и светлого, как вдруг всё переменилось. Поступки по отношению к окружающим говорили сами за себя — он лучше, чем она думала. И после одного открытия последовали и другие; она стала украдкой замечать и остальные не менее приятные детали в нем. Зейн был необыкновенно красив, мужественен и, в добавок ко всему, как любила напоминать самой себе Ламия, являлся непосредственно турком. Это их объединяло.

      Девушка встряхнула головой, чтобы тем самым избавиться от глупого оцепенения.

Зейн сузил глаза, добродушно улыбаясь.
— Ламия, meleğim, у тебя такой чистый английский акцент. Утоли моё любопытство и скажи, ты давно здесь живёшь? В Лондоне.

Ламия состроила недовольную гримасу, поражаясь его столь недалёкой проницательности.
— Ты теперь постоянно будешь меня так называть?

— Как? Melegim? — он усмехнулся, сверкая янтарными глазами. — Да, оно подходит твоей... натуре. В прочем, это спорный вопрос, пока мы не познакомимся ещё ближе. Так что?

— Мы знакомы всего ничего, но я уже осознала, какой ты..

— Обаятельный? Соблазнительный?

Он приблизился и игриво опрокинул голову в сторону, ловя на себе взгляд женского раздражения.

— ...Самонадеянный!

Он хохотнул, глядя девушке в глаза.
— И это тоже, — непринуждённо добавил глубоким голосом: — Да ладно, benimle arkadaşından çok daha fazla eğlenceli, itiraf et.³

Она замерла, услышав родной язык вылетевший из его уст, и приоткрыла непроизвольно рот.

«Боже, как же хочется ударить по его самовлюблённой физиономии за то, что мне так нравится его турецкое произношение», — мысли то появлялись, то исчезали, словно волны океана, касающиеся время от времени прибоя.

— Я... Не буду на это даже отвечать, — и только после недолгой паузы ответила на изначально поставленный им вопрос: — Я живу здесь очень давно, если точнее, с ранних лет. Моя семья переехала из Манчестера в Лондон, после моего рождения.

— То есть получается, что ты чистокровная турчанка, которая всего лишь родилась и выросла в Англии?

— Всё правильно. А ты?

— Подумать только, наши судьбы, на удивление, частично схожи. Я так же, как и ты, родился в традиционной турецкой семье, только вот в Лондоне. Затем, по истечению времени, мы переехали в Нью-Йорк и прожили там какое-то время, пока я не закончил выпускной класс. А после мы снова оказались здесь, в столице. Вот такое вот утомительное путешествие, не правда ли?

— Действительно. Очень утомительное.

— Ещё бы. И я точно уверен, что мы прежде уже встречались.

— Ты преувеличиваешь.

— Нисколько. Тебя трудно забыть, знаешь?

— Ну конечно.

Она мельком посмотрела на часы у себя на запястье и закусила губу. На них показывало половина одиннадцати. Ламию не на шутку начало захлёстывать переживание.

На сцене вновь появился уже знакомый всем ведущий и объявил для всех зрителей, что концерт подошёл к концу. Люди не покидали свои места у сцены до того момента, пока несколько накаченных мужчин в костюмах охраны не попросили всех покинуть территорию.

      — Твой друг что-то задерживается, — непринуждённо сказал Зейн, обращая внимание Ламии на себя.

      — Он скоро придёт. Должен прийти...

     Брюнет оглянулся через плечо, замечая то, как люди медленно покидали стадион.

      — Он должен поторопиться, — добавил он, перебивая Ламию. Девушка томно выдохнула, перебирая пальцы рук.

      — Я всё равно должна дождаться его, Зейн.

      — Уже все уходят, собираешься здесь остаться?

      Она нахмурилась, погружаясь в глубину собственных мыслей.

      «Неужели Гарри бросил меня? Он обманул меня, заставив поверить его словам? Но они... Его слова были такими настоящими... Он не лгал, он не мог. Что-то произошло, что-то явно пошло не так...» — Ламия не могла заткнуть своё подсознание, которое мешало ей здраво мыслить.

      И тут зазвонил телефон, который помог Ламии вынырнуть из своих размышлений. Девушка достала телефон, на экране которого высветилась фотография Лейлы.

      — Алло, Ламия? Чёрт! Где ты?! — взволнованно воскликнула Лейла в трубку. — Ты вообще собираешься домой? Я, конечно, тебя не тороплю...

      — Лейла, погоди, — девушка почувствовала прожигающий взгляд на себе. Подняв глаза, её взгляд встретился с проницательным взглядом брюнета. — Я... Что-то произошло?

      — Да нет, — молниеносно ответила Лейла, делая долгую паузу, а затем поражённо выдохнула и продолжила, — или да?

      — В смысле? Что ты хочешь этим сказать?!

      Ламия уже начинала злиться на свою сестру, на Гарри, который ещё не пришёл. На себя, в конце концов, потому что согласилась на эту затею с концертом. Она была в частичном замешательстве, негодовании и раздражении.

      — Родители... — шатенка вздрогнула, услышав слова сестры; её губы дрожали, — родители не могут дозвониться до тебя. Твой «WhatsApp» не работает. Они позвонили мне и спросили, почему ты не берёшь трубку, и я сказала, что ты в ванной. Они обещали позвонить мне, как только ты выйдешь! — на одном дыхании произнесла Лейла.

      — Allahım ne olacak?⁴

      — Ничего, если ты поторопишься, — саркастично ответила Лейла.

      — Но-но я...

      Брюнет поймал на себе взгляд испуганной шатенки, но не предал этому никакого значения, наблюдая за всем происходящим, навострив уши.

      — Что ты? — томно вздохнув, процедила Лейла, — Скажи Гарри, чтобы привёз тебя домой, Ламия..

      — Да, хорошо, — перебила свою сестру она. — Мы сейчас же выезжаем, — и положила трубку.

      Телефон Зейна издал характерный звук, отчего парень заглянул на новое смс-сообщение, высветившее на экране его телефона. Его лицо приняло серьёзный вид, пока глаза пробегались по тексту, что прислал Луи. В нём говорилось, что у Зейна ещё полно времени, потому что Гарри навряд ли скоро освободится... Конечно, шатен не упомянул почему, так как не в его интересах говорить об этом. Тем более Гарри являлся одним из его друзей, хоть и не близким, но всё равно другом. Он считал так из-за того, что те зависали временами вместе, курили травку и, бывало, вытаскивали друг друга из кучи дерьма... И после этого он всё же помог Зейну обвести Гарри вокруг пальца. Луи по-прежнему лгал ему.

       Зейн прикрыл рот ладонью, скрывая ехидную улыбку. Он понимал, что Луи справился со своей работой лучшим образом, тем самым задержав Гарри. Теперь-то он точно проведёт с Ламией намного больше времени.

Тем временем, девушка смотрела по сторонам в надежде найти Гарри, но его нет. Его нигде нет, а людей становилось все меньше и меньше. Скоро одиннадцать, а она всё ещё дожидалась Гарри, который, скорее всего, её бросил. Взгляд Ламии пробегался по лицам людей, а затем неосознанно остановился на официантке, что недавно обслуживала её и Гарри.

      — Я сейчас, — кинув эти слова, девушка встала со своего места и направилась к блондинке, что протирала столы. Заметив Ламию, официантка выпрямила спину и вопросительно посмотрела на неё:

      — Вам чем-то помочь?

      — Думаю, что да, — она сильнее укуталась в свою чёрную куртку, почувствовав лёгкий холод, пробежавшийся по её телу, вызывая неприятную дрожь.

      — Да? — официантка вытерла руки об фартук, а потом сняла его.

      — Вы помните человека, с которым я пришла сюда? — блондинка задумчиво покачала головой. — Мы сидели за тем столиком, — Ламия кивнула в сторону стола, где сейчас сидел Зейн, боковым зрением наблюдающий за девушками.

      — Ах, тот высокий парень с кудрявыми волосами? — Ламия тот час кивнула. — Да, конечно.

      — Ох, тогда могу я попросить вас о просьбе? — блондинка кивнула. — Не могли бы вы передать тому парню, если он, конечно же, здесь появится и начнёт меня искать... Вы не могли бы сказать, что я отправилась домой? Не говорите с кем, просто скажите, что я поехала домой, одна. Если он спросит, откуда вы знаете, что я направилась домой, скажите то, что я сказала вам об этом.

      Официантка неоднозначно посмотрела сначала на Ламию, а затем на брюнета, подразумевая о том, что девушка нахально изменяет своему парню. Достаточно привлекательному парню.

      Заметив тот самый взгляд, Ламия поторопилась опровергнуть предположения блондинки:

      — Мой брат, — слукавила Ламия, — сильно опекает меня. Испортил свидание с парнем и решил забрать домой.

      Официантка лишь понимающе кивнула головой и улыбнулась:

      — Да, хорошо, я ему передам.

      — Спасибо большое.

      Она ответила ей такой же милой улыбкой, а затем, развернувшись, направилась к Зейну, который уже стоял у их столика.

      — Ты сможешь меня подбросить до дома? — неуверенно произнесла Ламия, протирая свою руку.

      Парень подмигнул ей и поспешил ответить:

      — Конечно, милая, пойдём.

      Девушка провела рукой по волосам и вновь оглянулась в надежде на то, что Гарри появится за её спиной. Грустно опустив глаза под ноги, она поплелась следом за брюнетом. Ламия была крайне разочарована Гарри, тем, как он с ней поступил; он бросил её одну в неизвестном ей месте.

       Выйдя из стадиона, Малик подошёл к накаченным мужчинам, когда они обменялись рукопожатиями и, попрощавшись с ними, парень вернулся к ожидавшей его девушке. Он тепло улыбнулся Ламии, прикасаясь к её спине и ведя в сторону парковки. Как ни странно, она не отстранилась от чужих прикосновений... Она была погружена в свои мысли, совершенно уйдя в свой внутренний мир.

      Проходя мимо толпы, скопившейся у фургончика, девушка заинтересовано повернула голову в их сторону, продолжая идти. Зейн был увлечён телефоном в руке, не замечая происходящее рядом с ним.

      — Кто это их? — услышала Ламия отдалённый голос одного из парней. Любопытство заиграло в ней, поэтому она немного замедлила шаг.

      — Какой-то парень... Прикинь, уложил сразу троих...

      Девушка не заметила, как остановилась. Она прищурила глаза, пытаясь отчетливо разглядеть избитых парней, на лицах которых красовались несколько царапин и синяков. Они держались за рёбра, шипя от боли.

      — Ламия, ты чего? — послышался голос Зейна, и девушка повернулась к парню, что стоял в двух шагах от неё. Брюнет посмотрел туда, куда ранее смотрела девушка. Он фыркнул, возвращая свой взгляд на девушку. Зейн не раз видел подобное, как люди, бывало, напивались до беспамятства, да так, что встревали во всевозможные драки, в которых исход всегда заканчивался плачевно. Ламия ничего не ответила, лишь кивнула и направилась в сторону брюнета. Миновав несколько припаркованных машин, они добрались до нужной.

Зейн любезно открыл перед Ламией дверь, пропуская её во внутрь салона. Девушка лишь вздохнула, забираясь на пассажирское сидение. Назвав парню адрес, она пристегнула ремень безопасности и, прислонив лоб к стеклу, стала наблюдать за проносящимися мимо зданиями. Зейн не сводил взгляда с дороги, на его лице красовалась еле заметная улыбка. У него всё же получилось навязать ей свою компанию, однако её молчание совершенно его не устраивало.

      Тишина повисла в салоне, на фоне тихо звучало радио. Брюнет украдкой заметил грусть в лице девушки, после чего с лица Зейна исчезла самодовольная улыбка, а пальцы побелели от того, с какой силой он сжимал руль.

Новенький автомобиль притормозил на светофоре, когда загорелся красный сигнал. Зейн нахмурился, заметив, что девушка всё так же отвлечена, глядя в окно.
Он протяжно выдыхает, нажимая на сенсор на панели управления, быстро пролистывает пару радиостанций, но натыкается только на новости. Это ещё сильнее выводит его из себя и, особо не задумываясь, пока есть время, он достаёт мобильный, чтобы в нём найти нужный плейлист и начать транслировать его через аудиосистему автомобиля.
Телефон откладывается ровно в ту секунду, когда зелёный снова загорается, и под хорошо знакомую Зейну мелодию, разливающуюся по салону, они плавно движутся по улицам города. Ламия чуть поворачивает голову, теперь глядя на Зейна, но молчит. Краем глаза он замечает, как она покачивает головой, и позволяет себе расслабиться.

— Нравится? Знаешь их? — Малик не может скрыть улыбки, слушая успокаивающую балладу.

— Да, на самом деле, да, — Ламия быстро кивает, даже по голосу парень быстро догадывается, что та смущена.

— Эй, ты чего? — это немного забавляет, но вводит в ступор, как резко он догадывается, в чём дело. — Кажется, я всё понял, — он обворожительно улыбается, на секунду повернувшись к девушке, и та ещё сильнее загорается румянцем.

— Что ты понял? — она кладёт холодные ладони на пылающие щёки, желая «остыть».

— У тебя такая реакция из-за названия группы, я прав?

— Нет! — молниеносный ответ выдаёт девушку.

— Ты вся раскраснелась, — он улыбается шире. — Ну-ка, давай, произнеси его вслух, — он поддразнивает, но во взгляде карих глаз читается нежность.

— Я не хочу, — Ламия скрещивает руки на груди, снова отворачиваясь к окну, пока начинается следующая песня.

— Cigarettes After Sex⁵, — коротко, но изящно произносит Зейн. Из его уст это звучит одновременно совершенно непошло, то, как легко он может произнести смущающие девушку слова, но и развратно: слабая хрипота в голосе и эта дьявольски шикарная улыбка на вишнёвых губах.

— Отстань, — она качает головой, но улыбается.

— Давай вместе со мной, будет не так страшно,meleğim.
Не дождавшись ответа, Зейн решает продолжить игру, по буквам собирая название группы:
— C. I. G, — крохотная улыбка мелькает на губах, — A. R. Ну же, Ламия.

— Я не буду этого делать.

— E. Удвоенная T, затем E и S, — он не  сдаётся, растягивая каждую букву. — Cigarettes. Верно, melegim?

— Мгм.

— After. Правильно? A. F. T. E. R, — но, не получив ответа, он продолжает. —  Первая буква этого ужасного, развратного слова: S, — Ламия закатывает глаза. — Meleğim, ты знаешь эту букву? — Зейн умиляется смущённой неприступности этой девушки.

— Ты невыносим, — бурчит она, надув губы.

— S. E. X, — громче, чем до этого, произносит кареглазый. — Cigarettes After Sex. Вспомнила? C-i-g-a...

— Cigarettes After Sex! — громко и чётко произносит девушка, сама не ожидав этого от себя, после чего невинно и по-детски прикрывает рот ладонью, вызывая тем самым у Зейна порыв искреннего беззаботного смеха. Впервые за долгое время он чувствует себя так легко. И это всё появление столь загадочной турчанки в его жизни.

— Не могу поверить, что ты произнесла это, — они в паре кварталов от её дома.

— Ничего не было! — щёки Ламии красные с самого того момента, как она села в злополучный автомобиль, из-за чего ей как можно быстрее хочется выскочить наружу. Зейн оказался совершенно другим, приятным и милым, не похожим на злодея, которым его описал ей Гарри.

— Ага, или у меня проблемы со слухом, — он невинно пожимает плечами. Ламия тянется через салон, чтобы слегка ударить его по плечу, и парень лишь шире улыбается. — Но я клянусь держать это в нашем общем секрете, — он облизывает губы, подмигивая, и Ламия сама не понимает, почему так завороженно наблюдает за ним, задержал дыхание. Внезапно ей кажется, что она находится слишком близко к парню, поэтому резко откидывается обратно на своё сидение, правда, они уже возле её дома. Навигатор на панеле сообщает, что они на месте. Зейн откинулся на спинку сидения и посмотрел на Ламию. Девушка выпрямила спину и отстегнула ремень. Глядя на свои колени, она тихо произнесла:

      — Спасибо, что подвёз. И мне жаль, что я потратила твоё время, — сказала она, складывая руки в замок и терпеливо ожидая момента, когда парень решит нажать на кнопку и выпустить ее.

      — Расслабься, — девушка повернула голову, реагируя на голос парня. — Всё в порядке, — он выпустил девушку из машины, выходя следом за ней.

Ламия подошла к дому, затем резко обернулась к парню лицом, вспоминая о своей любопытной сестре, которая может выглядывать из окна прямо сейчас.

Ламия оказалась права.

      Как только до ушей Лейлы дошёл звук подъезжающей машины, она резко вскочила с места и подбежала к окну. Слегка отодвинув шторы, она стала подглядывать за парой. Её взгляд был устремлён на сестру и парня, которые стояли у калитки. Она не могла ясно разглядеть парня из-за тёмного времени суток, но подсознание подсказывало ей, что этот парень далеко не Гарри. Её брови полезли на лоб, когда брюнет сделал шаг вперед и его лицо осветил лунный свет. Она не могла поверить тому, что видела прямо сейчас.

      Это он? Зейн и Ламия?

      Её кулаки сжались, а мышцы напряглись в тот момент, когда Зейн подошёл к Ламии в плотную и что-то прошептал ей на ухо. Лейла могла поклясться, что видела лёгкий румянец смущения на лице сестры. Она схватилась за свои волосы, размышляя о том, где, чёрт возьми, этот Гарри... Куда он делся? Что Малик делал вместе с Ламией? И вообще, как Зейн только мог познакомиться с Ламией? Но как только она задумалась этим вопросом, ответ пришёл моментально.

      Вечеринка. Ну, конечно же, они познакомились на вечеринке, ведь Зейн чёртов хозяин огромного особняка, где всё происходило.

      Она стала массировать виски, чтобы тем самым успокоить свои нервы. Она была до безумия зла на Ламию...

      — Да как она только посмела?! — взвизгнула брюнетка, заметив, как та, помахав парню, направилась в дом.

      Не успела Ламия войти в дом и снять обувь, как из угла выскочила разъярённая Лейла.

      — Allahim, ты меня напугала! — прижав ладонь к груди, проговорила она. — Не делай больше так.

      — Как доехали? — стиснув зубы, прошипела Лейла.

      — М-м-м, хорошо, — заметив на лице сестры злобу, девушка поторопилась в сторону лестницы, — я в душ.

      Лейла рванула к сестре, ухватываясь за её запястье.

      — Что ты делаешь? — Лейла сжала его. — Отпусти, мне больно!

      — Хватит прикидываться идиоткой! Почему ты приехала с другим парнем... — заметив, как Ламия покраснела, она отпустила её руку. Прошло несколько секунд, как Лейла стала громко смеяться. — Браво, сестра, браво! — хлопая в ладоши, воскликнула брюнетка, саркастично усмехаясь.

      — О чём ты?

      — Водить двух парней за нос. Да ты молодец! Оказывается, ты у нас та ещё девчонка... — Лейла не успела закончить, по гостиной раздался звук шлепка. Брюнетка схватилась за красную щёку и посмотрела на старшую, у которой на глазах стояли слезы.

      — Прикуси свой острый язык, сестра, — прошипела Ламия. — Ты ничего не знаешь! Слышишь? Ничего! — она в последний раз взглянула на младшую, которая всё также прижимала ладонь к щеке, прежде чем рванула наверх по лестнице.

      — Значит, узнаю, — прошептала Лейла, убрав руку с лица.

      Наспех завязывая шнурки на кедах, Лейла накинула на свои плечи ветровку и выбежала из дома.

      Услышав хлопок двери, Ламия судорожно вздохнула, вытирая слёзы с щёк. Она знала, что девушка, судя по всему, направилась к своей подруге. Это значило, что ночевать дома она точно не собиралась.

      И, конечно, Ламия, как старшая и ответственная сестра, всю вину видела в себе, она во всем винила себя и только себя.

      Избавившись от одежды, она направилась в ванную комнату, чтобы немного расслабиться и смыть с себя след сегодняшнего вечера.

***

      Прошло около полутора часа, прежде чем Ламия закончила принимать душ. Надела халат и принялась сушить волосы. Перед тем, как выйти из ванной комнаты, она почистила зубы, нанесла на чистое лицо и шею увлажняющий крем. Услышав странные звуки в спальне, ни о чём не подозревая, она открыла дверь. Прохладный ветерок подул на неё, пробегаясь по гладкой кожи женского тела, вызывая мимолётные мурашки. И когда Ламия подняла глаза вверх, из рук выпала расчёска, а сама она замерла на месте. У окна, спиной к девушке, стоял мужчина, он хотел уже было проскользнуть через окно, как его остановил женский голосок:

      — Гарри?

      Выпрямившись, Гарри провёл рукой по волосам и медленно начал разворачиваться к девушке.

      Ламия ахнула от увиденного, прикрыв рот рукой. Её глаза испуганно расширились. Она не могла в это поверить...

¹ — куплет из песни Джорджа Майкла «Jesus to a Child»;
İnanamıyorum² (на турецк.) — Не могу поверить;
Benimle arkadaşından çok daha fazla eğlenceli, itiraf et ³ (на турецк.) — Со мной гораздо веселее, чем с твоим другом, признай это;
Allahım ne olacak? ⁴ (на турецк.) — Аллах, что же будет?
Cigarettes After Sex⁵ — американская эмбиентная поп-группа, созданная в 2008 году. Группа известна своим эфирным и часто мечтательным музыкальным стилем, тексты часто основаны на романах и любви, а также голос вокалиста, охарактеризованный как «андрогинный».

_____________________

Ну что? Как ваше ничего? Делитесь своими отзывами:)

Я и мой соавтор/бета _sabadash ( -sabadash- ) очень старались! Нам интересно ваше мнение☺️😏

Спасибо тебе в миллионный раз, карамелька хХ