Ночь. Солнце скрывается за горизонтом, и на город опускается тёмная вуаль ночного неба с редкими и едва заметными прорезями далеких и недостижимых звёзд. Словно крошечные точки, проделанные иголкой в ткани, звёзды напоминают о свете - о том, что рано или поздно невидимая сила сбросит покрывало с крыш домов и верхушек деревьев, и тогда вернётся день. Как предвестник начала чего-то нового, день прорвётся сквозь мрак, преодолеет господство ночи и воцарится на небе, чтобы на бесконечно повторяющееся мгновение занять центральное положение. А потом так же бесконечно исчезнуть, чтобы вернуться и исчезнуть, вернуться и исчезнуть вновь.

Люди всё реже видят звёзды. Мы убеждаем себя, что звёзды нам не нужны - в конце концов мы начинаем даже верить в то, что они нам не нужны. Мы накрыли планету собственным светом - даже не светом, а лишь его жалкой версией, туманом - и заменили на звёзды. Но может, на самом деле это звёзды отвернулись от нас? И мы в жалкой попытке попытались заменить их фонарями и лампами, неосознанно восполняя отрицающую самими же утрату?

Но всё же это мы отвернулись от звёзд. Погрязшие во лжи, предавшие истину, вознесшие равнодушие - мы потеряли надежду: звёзды не нужны, потому что не нужен день. Мы не движемся - мы статично стоим на месте, равнодушно взирая на окружающую действительность из-под опущенных ресниц; мы ходим, но не движемся, мы существуем - но не живём.

Но мы боимся. Страх - чувство, которое останется с нами до самого конца; страх - единственное, что будет сдерживать нас, что спасёт и что погубит. Пока люди боятся, они чувствуют, а пока люди чувствуют, они ещё могут увидеть звёзды.

В комнате Лиан царит кромешная темнота: ещё перед сном девушка задёрнула плотные шторы, которые теперь не пропускают в помещение даже крошечный лучик света от близстоящего фонаря. Вокруг полная тишина - не слышно ни звука, и даже ветер не гуляет меж скрипящих половиц.

Неожиданно наружное спокойствие нарушает вибрирующий звук - он появляется из ниоткуда так внезапно, что Лиан резко распахивает глаза, хотя ещё секунду назад она точно спала. Приподнимаясь на локтях, девушка осматривается по сторонам и быстро находит источник шума - вибрирует телефон на прикроватной тумбочке, дисплей которого вдобавок ещё и светится в темноте.

Протягиваясь к телефону, Лиан берёт его в руки, попутно зажмуривая глаза, пытаясь привыкнуть к столь яркому источнику света. Кто-то прислал сообщение - Лиан инстинктивно торопливо проводит пальцем по экрану, смахивая оповещение, не успев посмотреть, кто является отправителем.

Сообщения открываются автоматически. Глаза Лиан всё ещё сопротивляются яркости дисплея, и она с трудом разбирает сообщение.

«Хей, детка! Я собираюсь на вечеринку к Ким «Толстый-Зад» Сумин! Пойдёшь со мной?»

Лиан мотает головой из стороны в сторону - сообщение отправлено с незнакомого номера.

«Кто это?»

Ответ приходит в ту же секунду.

«Тебе стоит завязывать с тяжелыми наркотиками, шлюшка ㅋㅋㅋ»

«Ион?»

«Бинго!»

«Так что там с вечеринкой? Я собираюсь много пить, так что личный шофёр мне не помешает!

«Эй, ты тут?»

Лиан тупо пялится на сообщения, не до конца понимая реальность или даже скорее нереальность происходящего. В конце концов она печатает:

«Ты мертва, Ион».

В этот раз ответ приходит далеко не сразу.

«Ты уверена?»

Лиан кладёт телефон обратно на тумбочку и ложится на спину. Закрывает глаза и снова открывает их спустя всего лишь одно мгновение.

Уже не ночь - в комнате всё ещё сумрачно из-за плотно задёрнутых штор, но уже в разы светлее. Лиан лениво поворачивает голову набок, после чего неожиданно резко встаёт и подходит к окну - раздвигает шторы и наблюдает такое же серое и тусклое небо, которое висело над городом вчера и неделю назад - тогда, когда она впервые сходила в новую школу и завязала два крайне странных знакомства: одно с Чимином, а другое - с Хуонгом.

Всю неделю Лиан без происшествий посещала уроки: она переходила из класса в класс, окружённая безмолвным отчуждением одноклассников и своеобразным равнодушием учителей - своеобразие заключалось в том, что преподаватели не относились к ней враждебно, но и проявить какую-либо эмоцию, даже отрицательную, не спешили. Возможно, просто сами не знали, как себя с ней вести, а возможно, получили указание «свыше». Впрочем, поговорить с руководством «свыше» Лиан довелось и лично.

- Ли Лиан, верно?

Женщина лет тридцати с кудрявыми тёмными волосами в светлом пиджаке внимательно взирает на Лиан через прозрачные стёкла очков в полукруглой позолоченной оправе.

- Меня зовут директор Ким, - спокойно представляется она. - Добро пожаловать в школу - будем надеяться, тебе у нас понравится, - она выдаёт некое подобие улыбки.

Директор Ким держится уверенно, но невооружённым глазом заметно, что она выглядит невероятно уставшей: тёмные круги под глазами, бледный цвет лица, слегка дрожащие руки - Лиан рискует предположить, что виной подобному состоянию женщины недавние события, которыми в последнее время буквально живут многие, в том числе и сама Лиан. Учитывая это, разумно было предположить, что появление в школе Лиан для директрисы как кость поперёк горла, но та сохраняет завидное самообладание и ничем не выдает своих эмоций, если таковые и имеются.

Тем временем директриса Ким тянется к папке, которая лежит на краю её стола. Чёрным маркером на ней написано «Ли Лиан».

- Перед поступлением новых учеников мы обычно изучаем их личные дела и стараемся подобрать максимально полезную для них программу обучения у нас, - объясняет директриса и открывает папку. - Твои прежние преподаватели отмечают твои успехи в биологии, истории и обществознании, - читает она, водя глазами по строчкам. - К сожалению, профессор Ким не проводит факультативов по своему... по своим предметам, но у нас есть возможность определить тебя в класс с углубленным изучением естественнонаучных дисциплин. Это могло бы помочь тебе при поступлении в колледж.

«Колледж? Так вот о чем беспокоятся обычные тинейджеры?» - с горькой усмешкой думает Лиан.

- Кроме того, у нас преподаются два иностранных языка на выбор - китайский или английский, - продолжает женщина. - Ты изучала китайский, так что вполне можешь продолжить обучение ему здесь.

Лиан покорно кивает, подтверждая, что она слушает директрису, которая, кажется, печётся о её будущем больше, чем сама Лиан - а это при том, что они видятся впервые.

- И напоследок, ученики в обязательном порядке выбирают себе дополнительный факультатив, - говорит директриса Ким, закрывая папку с «достижениями» Лиан. - Это может быть драм-кружок, любая спортивная команда... Вероятнее всего, тебя может заинтересовать научный клуб: я поговорю с профессором Кимом - в этом году он курирует научную деятельность...

- Простите, - перебивает её Лиан. - Я слышала, можно будет присоединиться к редакции школьной газеты.

Директриса медленно кивает и улыбается уже намного искреннее.

- Вижу, Чимин уже успел произвести на тебя впечатление, - констатирует она. - Он кажется весьма увлечённым. - Она легким жестом поправляет очки. - Думаю, я смогу засчитать твою работу в школьной газете за факультативное занятие.

Лиан благодарно кивает.

Директор сдержала своё слово, и Лиан с сегодняшнего дня будет задерживаться после уроков, чтобы помогать Чимину в редакции. Чимину, который всю неделю при любом удобном случае сопровождал Лиан из класса в класс, садился с ней в столовой и всячески старался показать, что Лиан может рассчитывать на его поддержку. Со стороны их компания выглядела весьма престранно: практически не затыкающийся Чимин, всячески пытающийся втянуть Лиан в разговор, и Лиан, равнодушно пережевывающая картофель фри. И хоть Чимин, возможно, из чисто альтруистических соображений заполнял тишину, которая преследовала Лиан повсеместно, это наоборот заставляло окружающих ещё больше акцентировать своё внимание на них - теперь уже не только из-за «предыстории» Лиан, но и из-за постоянно вещающего Чимина. На фоне этого Лиан пока ещё не разобралась, повезло ли ей с «нянькой» или нет.

В любом случае, на данный момент Чимин является слишком незначительной частью повседневной жизни Лиан, а потому предпринимать ничего она не планирует.

Отходя от окна и отворачиваясь от статичного серого неба, наталкивающего на пасмурные мысли, Лиан начинает собираться в школу. Сегодня у неё трудный день - ей предстоит первый «рабочий день» в газете под командованием её нового и чересчур радушного знакомого.

Закончив с рутинными делами, Лиан спускается на кухню и открывает холодильник, только чтобы удостовериться, что внутри ничего нет. Тогда девушка тянется к дверце шкафчика вверху справа от холодильника и засовывает руку в жестяную банку из-под печенья. Внутри лежит пачка смятых вон - резервный фонд семьи Ли. Несказанно повезло, что отец в своё время предусмотрительно распределил подобные «заначки» по всему дому: одна в коробке из-под обуви в коридоре, другая в ванной под раковиной, ещё одна на полке в гостиной между биографией Пак Чжонхи* и сборником стихов в синей обложке - и конечно, последняя, в банке из-под печенья на кухне. И хотя номинально мать Лиан всё ещё числится менеджером по рекламе в самой крупной компании города, на работу она не ходит - Лиан понятия не имеет, как она «регулирует» этот процесс со своим начальством, но предполагает, что в том-то вся соль, что она его никак не регулирует. На фоне этого финансы «на чёрный день» - очень к месту.

Выудив несколько банкнот, чтобы купить себе что-нибудь позавтракать по дороге или приберечь их для обеда, Лиан выходит из дома, закрывая за собой дверь на ключ. Мама, вероятнее всего, в своей комнате и вряд ли будет спускаться вниз, что уж тут говорить о выходе на улицу. Значит, дверь стоит закрыть, а ключ можно унести с собой.

Стоит Лиан только спуститься с крыльца, как начинает капать: серое и унылое небо, хранившее угрюмое и траурное молчание всю неделю, неожиданно сдаётся под натиском неизвестной печали и льётся на землю, разбиваясь о поверхность сухого серого асфальта.

Дождь несильный - пока лишь редкие капли воды падают с высоты, отстукивая мелкую дробь по твёрдым поверхностям. Лиан в примитивной и бесполезной попытке поднимает руку и прикрывает ладошкой голову, а потом, не испытывая ни малейшего желания снова возвращаться в дом, быстрыми шагами направляется в сторону автобусной остановки.

Единственный автобус, который утром ходит в той части города, где живет Лиан, отъезжает, когда Лиан заворачивает за угол. Негромко вздохнув, девушка засовывает руки в карманы кожаной куртки, поправляет рюкзак за спиной и, минуя пустую остановку, берёт курс на школу, при этом стараясь не обращать особого внимания на понемногу усиливающийся дождь.

На улице не холодно: ветра практически нет, а потому капли дождя не попадают на лицо - страдают лишь волосы, которые начинают едва заметно виться, почувствовав в воздухе влагу. На самом деле, по крайней мере пока, дождь не причиняет Лиан особого неудобства. Вопрос лишь в том, не усилится ли он.

Через какое-то время практически на уровне инстинкта Лиан чувствует чьё-то присутствие - она почти уверена, что рядом с ней кто-то идёт, и краем глаза даже видит длинный локон идеально прямых волос, подпрыгивающий на плече её спутницы. Внезапно на Лиан обрушивается запах пионов: удушающе сладкий, тяжёлый и терпкий - и голова Лиан начинает кружиться, а перед глазами мерещатся красные пятна.

Наваждение спадает. В ту секунду, когда Лиан поворачивает голову к незримой спутнице, она на какую-то сотую долю секунды ловит знакомую покровительственную улыбку, а после моргает.

Лиан до последнего не замечает, что стоит посреди тротуара, а вода с неба льётся рекой. Возвращая голову в естественное положение, девушка утыкается взглядом в чьи-то совершенно черные глаза прямо напротив неё. В замешательстве Лиан не отдаёт отчета своим действиям и, когда владелец чёрных глаз с нахмуренным лбом и далеко не любезным и не дружелюбным взглядом резким движением протягивает ей что-то, она просто берёт это что-то в свои руки. После этого тот разворачивается и натягивает на голову капюшон чёрной толстовки и исчезает за поворотом, но Лиан успевает запечатлеть в памяти взгляд, сочетающий в себе совершенно несочетающиеся с первого взгляда вещи - раздражение и равнодушие.

Тряхнув головой, Лиан наконец вспоминает про предмет в своей руке. Опустив голову, она крутит в руках чёрный зонт.

Дождь стихает.