Придя домой, Дженни сняла обувь и прокралась на кухню. Не включая свет, девушка набрала в стакан холодной воды и выпила залпом. Томный выдох и она расплылась в довольной улыбке.

    Все веселье прекратилось за считанные секунды. На кухню вошла мать и резко включила свет. Дженни от испуга дернулась к столешнице и ударилась об нее поясницей. Следующий болезненный удар пришелся по лицу.

    Лицо старшей госпожи распухло от слез и гнева. Она ударила дочь более трех раз. Крики и мольбы о прощении не спасли от телесного наказания. Брюнетка словно по щелчку пальцев оказалась в другой реальности. Прекрасный вечер стерся из памяти. Она думала лишь о боли и желала, чтобы все закончилось как можно скорее. Только это было лишь начало всего надвигающегося многолетнего ада.

— Мама! — вбежал на кухню младший брат Дженни. Он попытался остановить госпожу. Сдержал её удары, закрыв сестру собой. — Что ты делаешь?

— Уйди! — закричала она, одарив несильными ударами. — Я ненавижу её! Эта мерзавка!

— Успокойся, — схватил её за руки Джиген. — Она не виновата.

— Ненавижу её!

    Младшему удалось увести мать в гостиную и успокоить. Пусть ненадолго, но он дал Дженни передышку. Девушка села на пол и поджала к себе колени. Ей тогда еще не была известна причина столь яростного нападения матери. Но уже осознавала, что дело не только в прогуле и пропущенных звонках.

    Джиген вернулся спустя пару минут и помог сестре перебежать в комнату на второй этаж, где они и закрылись.

    Младший сел на пол у двери рядом с Дженни и крепко сжал её руку.

— Дженни, отец умер...

    Новость ошарашила брюнетку. Она уставилась на брата и пыталась считать с его лица всю правду. Только это оказалась не глупая шутка. Джиген поджал губы и не смог сказать ничего больше.

    Ким резко выдернула свою руку и выбежала прочь.

    Комната отца пустовала, мастерская также. Везде вело холодом и полным отсутствием. Единственная живая душа — цветок, и то завял. Не осталось ничего, что напоминало бы о старшем господине.

    Джиген держался до последнего. Он вынес срыв матери, поддержал сестру, рассказав ей самую ужасную новость, какую только можно было. И все это время оставался сильным. На его на глазах не было слез. Будучи мужчиной в семье ему выпала тяжелая ноша.

    Но в одиночестве в четырех стенах и в кромешной темноте слезы сами стекли по щекам. Джиген молча захлебывался в своих эмоциях. Он задерживал дыхание и кусал губы, чтобы не быть замеченным в столь слабом состоянии духа.

    Дженни спряталась в отцовской мастерской и крепко прижимала к груди его рабочую рубаху. Она еще пахла его одеколоном и немного машинным маслом. Да не немного. Она ужасно пахла машинным маслом. Но Дженни не могла разжать руки и выпустить ее. Все эмоции пропали. Дженни чувствовала лишь пустоту, с которой она вернулась обратно в дом. Она вновь встретилась с красными глазами матери и молча ждала, когда та заговорит с ней. И я не трудно было догадаться, что ярость женщины не погасла.

— Это ты его убила. Все из-за тебя.

    Слова матери продолжали убивать и ранить сердце. Дженни никак не могла понять, в чем ее вина. Она не могла сложить логическую цепочку, чтобы раскрыть всю правду произошедшего.

— Как ты можешь меня винить? — слезно спросила брюнетка. — Как ты вообще можешь говорить мне подобное?

— Если бы ты вернулась домой! Если бы ты ответила на звонок!

— Я была...

— Мне плевать, Дженни, где ты была...

***

— Джиген рассказал мне о произошедшем только на следующий день. Тогда я и сама поверила, что виновата в смерти отца.

— Он волновался о тебе, — догадывался господин Мин.

— Да, — кинула брюнетка. — Поехал искать пропавшую дочь посреди ночи. Несчастный случай на дороге унес три жизни. Мой отец оказался виновником аварии.

— Твоя мать винила тебя и в тех двух смертях?

— Да, — опустила Ким глаза. — Она винила меня во всех бедах нашей семьи. А я не смела перечить...