Гарри чувствует себя забавно, возможно, слегка неловко, когда ощущает множественные незнакомые любопытные взгляды на себе. Преимущественно женские. Ему буквально кажется, что он слышит взволнованный шёпот, появившийся вместе с его приходом.

— Который ваш? — решается заговорить первой одна из молодых женщин, пока другие как бы невзначай прислушиваются к разговору. — Такой молодой, а уже отец.

— Я, кхм, — он улыбается, — пришёл за племянником, — он устремляет свой взгляд на поле, следя за пятилетним мальчиком вдалеке, отсюда он кажется ещё более крошечным. — Кристофером.

— Ох, сын Джеммы, — вторая женщина вклинивается в их разговор. — Кристофер дружит с моим Майком. Они вместе ходят в школу.

Гарри только и остаётся, что кивнуть.

Звучит свисток, а родители вокруг него радостно выдыхают, ожидая детей. Тренер собирает их напоследок, быстро сообщая что-то, после чего толпа маленьких мальчиков бежит в сторону трибун: кто-то к родителям, а кто-то сразу в раздевалку. Стайлс хмурится, не замечая среди них племянника и внимательно осматривает поле, видя его всё ещё стоящим возле одного из тренеров. Он вздыхает и спускается с трибун, когда Крис вместе с тренером медленно идут к нему, переговариваясь.

— Гарри! — восклицает мальчик, заметив дядю, и уже несётся со всех ног к нему.

— Привет, спортсмен, — он тепло улыбается, приседая, чтобы быть на одном уровне с ним.

— Я думал, меня заберёт мама.

— У неё какое-то там совещание, — они вместе с ним морщат носы. — Как тренировка?

— Отлично! Тренер Томлинсон говорит, что я делаю успехи, — в его карих глазах взрываются фейерверки, и Гарри чувствует наполняющую его гордость, пока полностью не осознаёт сказанное.

— Тренер... кто? — он буквально слышит, как гулко бьётся его сердце.

— Томлинсон, — мужской голос слышится возле, на кудрявого сверху опускается тень, и он поднимает голову, чтобы встретиться со взглядом голубых глаз, обладателей которых не видел... шесть лет.

— Тренер, это Гарри, — мальчик, не понимающий, что взрослые уже знакомы, решает представить их друг другу.

Стайлс поднимается в полный рост, так чувствуя себя более уверенно, без стеснения разглядывая бывшего парня. Да что уж там, свою первую любовь, будь он проклят.

С их последней встречи Луи, конечно же, возмужал, на нём обычный тёмно-синий, почти чёрный спортивный костюм и бейсболка на голове, прикрывающая лицо; возможно, благодаря ей Гарри и не узнал его сразу. Хотя кого он обманывает, он до сих пор сможет найти его в толпе по походке.

— Беги переобуваться, — зеленоглазый обращается к племяннику, не отрывая взгляда от тренера. Он усмехается. Тренер Томлинсон.

— Даже не поздороваешься? — Луи падаёт голос первым, тоит Гарри подняться в полный рост.

— «Лидс» выпер тебя? — он не скрывает злобной усмешки, смотря на мужчину.

— Ты прекрасно знаешь, что произошло, — Луи закатывает глаза, но от Гарри не уходит, что после брошенных слов взгляд стал холоднее. Забудь, Гарри, выкинь его из головы. Он больше не твоя проблема, как бы красиво она не выглядела внешне.

— Значит, Кристофер действительно делает успехи?

— Он способный ученик. На прошлой тренировке признался, как сильно его дядя не хотел, чтобы он занимался футболом. Кажется, тот так и не научился прощать.

— Ох, правда? Как же так?.. — он сочувственно качает головой, мысленно сворачивая шею Луи. Пошёл-ка он к чёрту. — Может быть, потому что его предали? Предпочли футбол в качестве замены?

— Эйч, — Луи качает головой, и в его глазах отражается боль и сожаление.

— Не смей, блять, так называть меня, — рычит Гарри и оборачивается, замечая Криса, двигающегося в их сторону со спортивным рюкзаком в руках. — Ты готов? Поехали домой, малыш.

— До свидания, мистер Томлинсон.

— Пока-пока. Помни, о чём я тебе говорил.

Крис всё ещё идёт спиной вперёд, лицом к тренеру, стоящему на поле, и машет ему рукой на прощание, пока Гарри чертовски ненавидит Луи.

— Ты какой-то грустный, — тихо говорит мальчик, когда они подходят к машине.

— Я не грустный.

— Тогда сердитый. Я чем-то обидел тебя?

— Малыш, — Гарри выдавливает улыбку,  останавливаясь и кладя ладони на плечи племянника, — ты не можешь обидеть меня. Мама рассказывала, как сильно я ждал твоего появления?

— Ага, — Крис хихикает. — Она сказала, что ты упал в обморок в больнице.

— Я просто был слишком взволнован появлением самого лучшего племянника на целом свете.

Тем временем Луи впервые за долгое время вбивает знакомый ник в строку поиска социальной сети, чтобы узнать хоть немного больше из того, чем Стайлс живёт сейчас. Он скучает.

Когда через пару часов Гарри и Кристофер заходят внутрь дома, расположившегося в пригороде Лондона, их уже ожидают оба родителя Кристофера.

— Закрой уши, дорогой, — это первое, что говорит Гарри, обращаясь к мальчику, когда видит свою сестру в гостиной. — Почему никто, чёрт возьми, не сказал, что долбанный тренер Криса по футболу — это сучий Луи Томлинсон?

Джемма издает смешок, протягивая руки, чтобы обнять сына, всё ещё закрывающего уши.

— Ну...

— Митчал? — он поворачивается к мужу сестры, но тот пожимает плечами, не желая вмешиваться.

— Во-первых, тебе давно пора забыть о нём, во-вторых, Луи стал тренером Криса только месяц назад, — Джемма укоризненно смотрит на брата, вставшего посреди гостиной и недовольно смотрящего то на сестру, то на зятя.

— Не произноси его имя в этом доме! — Гарри вскрикивает, сложив руки на груди. — Целый месяц!

— Не смей повышать на меня голос, лягушка.

— Па-ап, дядя и тренер Томлинсон знакомы?

«Нет» и «да» слышится одновременно, и Гарри бросает предостерегающий взгляд на присутствующих.

— Прекрати вести себя как ребёнок, Гарри, — его сестра закатывает глаза.

— Прекрати вести себя как ребёнок, — передразнивает он её, уходя на кухню в поисках чего-нибудь вредного. Вообще-то они с Крисом пообедали буквально полчаса назад, но, погодите-ка, у него стресс, и ему надо хоть как-то справляться с ним.

— О боже, — прошло меньше пяти минут, а Гарри кричит, задыхаясь от шока, вбегая обратно в гостиную. — Божечки!

— Что опять случилось, лягушонок? — по всей видимости, Джемма никогда не откажется от этого прозвища.

— Я- Где Кристофер? — он буквально онемел от восторга, а на языке одни только маты.

— Крис на заднем дворе, — тихо говорит Митчел, кажется, начавший догадываться, в чём дело, и уже улыбающийся.

— Это правда? Матерь божья, пожалуйста, скажи, что это то, о чём я думаю! — Гарри буквально переходит на визг, доставая из-за спины положительный тест на беременность, который нашёл в ванной.

— Да, Эйч, — Джемма не успевает договорить фразу, как её младший брат бросается к ней с объятиями. — Аккуратнее, — она смеётся.

— Прости! Прости! Прости! — он буквально верещит. — Я не навредил ему? Или ей? Вы уже знаете пол? А если это близнецы?

— Ты сейчас как никогда раньше похож на лягушку. И откуда, расскажи мне, у нас возьмутся близнецы? Гарри?!

— Божечки! — он поднимается на ноги, оглядывая сестру. — А какой срок? А это точно?

— Мы были сегодня в больнице, и всё подтвердилось, — сестра отвечает спокойно, но улыбается ему. — Вообще-то мы собирались сообщить об этом на семейном ужине в пятницу, но ты опять всех опередил.

— А можно-

— Ты больше не будешь падать в обмороки в роддоме, — она опережает его вопрос.

— А имя? — Гарри не особо расстроен запретом, ведь знает, что всё равно окажется одним из первых, кто увидит будущего малыша или малышку.

— Срок четыре недели, Гарри, какое имя? — Митчел закатывает глаза, но принимает объятия, взвалившиеся на него.

— Чёрт! Ты опережаешь меня! — он надувает губы, ему нравится, что иногда он может снова побыть беззаботным ребёнком рядом с близкими.

— Ещё бы, — Джемма грустно усмехается, вспоминая о проблемах брата в личной жизни.

— А может быть нам не стоит узнавать пол заранее?.. — начинает предлагать свои идеи Гарри, забывая об ублюдочном тренере Томлинсоне, до этого испортившим ему настроение.

ххх

Когда Гарри ведёт Криса на следующую тренировку по футболу, он чувствует себя хорошим братом и дядей, правда, это скорее он сам успокаивает себя, лишь бы не думать о голубоглазом шатене, с котором может снова встретиться лицом к лицу. Он бы правда не хотел появляться здесь, но в то же время нагружать сестру поездками в город не хотелось. И вообще, он сильнее всяких там бывших, его сердце давно тщательно и надёжно склеено... или нет?

Кристофер пока ещё не знает о пополнении в семье, и Гарри с ужасом содрогается при мысли, что второй ребёнок его сестры тоже будет без ума от футбола. Тем временем у него на телефоне уже есть примерный список имён.

Луи щуриться, в который раз за последние сутки смотря на свежее селфи Гарри, которое тот выложил с подписью «Счастлив как никогда». До начала занятия осталось меньше десяти минут, и ему действительно интересно, кто приведёт и заберёт мальчика сегодня.

На удивление Гарри всё проходит спокойно, он не перебрасывается с тренером и парой слов, а на две оставшиеся тренировки на этой неделе Кристофера отвозит отец.

Поэтому когда в субботу вечером он встречает в своём любимом баре знакомые лица, что-то внутри него падает. Его бывший друг тоже замечает его, но, в отличие от Гарри, приветливо машет ему рукой.

— Хей, — первым начинает Зейн, когда Стайлс всё же решается подойти к нему. Они оба помнят, почему прекратилось их общение: Зейн изначально был другом Луи, и когда их с Гарри отношения прекратились, Зейн тоже ушёл из его жизни. Но, по правде говоря, это больше заслуга кудрявого — он хотел избавиться от всего, что напоминало бы ему о неудавшейся любви.

— Привет, — Гарри становится легко, когда он видит, как дружелюбно настроен Малик, и улыбается ему. — Не видел вас здесь раньше, — краем глаза он замечает ещё нескольких молодых мужчин, с которыми не знаком, но лица которых возможно встречал раньше. Томлинсона среди них нет.

— Отмечаем новоселье, — Зейн полностью разворачивается к нему на барном стуле, чтобы наконец обнять его.

— О, — только выдаёт Стайлс.

— Моё, — слышится мужской голос за его спиной, от звука которого он мгновенно напрягается, — новоселье.

Гарри не собирается оставаться здесь и минуты, разворачиваясь на пятках и встречая ехидный взгляд голубых глаз бывшего.

Не говоря ни слова, он выскакивает из бара, мысленно ругая себя за то, что так легко сбежал. Это его любимое место, и это он должен чувствовать себя там хозяином.

— Гарри! — он знает, кому принадлежит этот голос, окликающий его уже на улице, но продолжает шагать по тротуару. — Эйч! — он слышит приближающиеся шаги, и в следующую секунду мужская рука грубо хватает его за руку, останавливая. — Хватит бегать от меня.

Внутри Стайлса всё кипит от возмущения и, развернувшись лицом к Луи, он толкает его в грудь назад, в сторону узкого и слабо освещённого переулка.

— Не смей даже разговаривать со мной, — он рычит, пока всё внутри него протестует: он не хочет походить на грубое животное, но не может иначе.

— Или что? — Томлинсон усмехается, пока Гарри снова толкает его в грудь. — Ты стал таким гру-

Он не успевает договорить, как в челюсть прилетает кулак. Это дезориентирует его, словно он не может поверить, что человек, стоящий перед ним, способен на такое. Но они оба изменились за эти шесть лет, а Гарри всегда отстаивал свои границы.

— Неплохой хук справа, — он разминает челюсть, но не сводит глаз с лица Стайлса.

— Отсоси! — рычит тот, уже собираясь снова уйти, но приходит время Луи проявить себя.

Он одним движением прибивает Гарри к холодной стене, блокируя любой выход. Кудрявый с ужасом наблюдает ухмылку на лице бывшего и то, как он прижимается своими бёдрами к его. Он и забыл, насколько Луи мог быть сильным.

Чужие руки ложатся на линию его джинсов и запросто расстёгивают молнию на ширинке.

В голове Гарри мелькают одни только маты, но он не двигается. Тело предаёт его, стоит только рукам Луи коснуться его ширинки.

— Как скажешь, малыш, — тот шепчет ему на ухо, оставляя табун мурашек, и медленно, с той же ухмылкой на лице, опускается лицом к его ширинке. Гарри понятия не имеет, почему позволяет ему это.

И, о боже, он действительно не может поверить, что это происходит наяву, но горячее дыхание Луи ощущается как никогда правдоподобно.

— Ты становишься очень сексуальным, когда злишься, — слышится шёпот, и Гарри стонет, когда язык касается его члена. — Но тебе пора перестать избегать меня, — всё, что он может, это закрыть глаза, только бы не видеть то, что Луи собирается сделать с ним.

Это всё сон. Это только сон, — пытается убедить себя Гарри, но сам же прячет пальцы в густых волосах Луи.

— Ох, блять, — только выдаёт он, на что Луи усмехается, и этот смешок передаётся по его телу. — Ты снова разрушаешь мою жизнь, — он шепчет, и Луи заглатывает слишком глубоко.

— А ты всё ещё не носишь нижнее бельё, грязный Гарри.

— Это ты приучил меня, — Гарри стонет, толкаясь бёдрами навстречу соблазнительному рту, вдруг забеспокоившись, не больно ли бывшему. — Я любил тебя, — зачем-то шепчет он в темноту. — А ты всё испортил.

— Я сожалею об этом каждый свой день, — Луи поднимает лицо, и Гарри тяжело вздыхает, смотря на его порозовевшее лицо и собственный эрогированный член у его нежных губ. Он целует его в головку, прислоняя её к месту удара и будущего синяка. — Правда.

— Заткнись и делай свою работу.

Томлинсон только усмехается и вбирает в рот длину Гарри наполовину, не переставая смотреть ему в глаза. Здесь темно, но ему всё равно кажется, что в его взгляде что-то изменилось.

Луи всасывает щёки и стонет, слишком громко и развратно, но этот стон передаётся по телу Гарри, и тот сильнее царапает кожу головы Луи, начиная медленно двигаться в его рту. Он никогда не любил, когда кто-то делал с ним то же, но сейчас ему плевать на это. Он хочет чувствовать себя плохим.

Слишком некстати в его голове всплывают их с Луи общие воспоминая и, опуская к нему голову, кажется, будто он думает о том же сейчас, продолжая ухмыляться. Чёртов дьяволёнок.

Он спускает джинсы ниже, морщась от сырости стены, и чуть приседает, давая Луи большее пространство. Чёрт возьми, он хочет свои яйца в его горячем рту.

Луи знает его как себя самого даже спустя столько лет, не переставая улыбаться, он по очереди вбирает, обсасывает яйца, одной рукой поглаживая бёдра младшего, а второй поглаживая его головку. Он переносит руку к себе на ширинку, поглаживая себя, на что Гарри закатывает глаза.

Он почти доводит кудрявого до оргазма лишь своим ртом и пока тот думает, что главный здесь он, Луи поднимается во весь рост, отчего Гарри непонимающе смотрит на него.

— Не так просто, сладкий, — он шепчет, освобождая собственный член и проводя по нему рукой.

Гарри вздрагивает, подавляя стон, когда голубоглазый прижимается к нему бёдрами, начиная мастурбировать им обоим.

Это ощущается так хорошо, и Гарри думает, что продал бы всё, чтобы вернуть это ощущение в свою жизнь. Правда, эти мысли не задержатся надолго в его голове, он всё ещё зол на бывшего.

— Я сейчас, — предупреждает Стайлс и против собственного разума кладет одну ладонь поверх руки Луи, помогая ему, а вторую на его бёдра, подбираясь к кольцу чувствительных мышц.

— О, Гарри, — стонет Луи, когда тот играется с ним, мысленно злорадствуя. — Ещё, детка, я почти, — он смотрит в его глаза, всё как раньше, но он не выдерживает и прячет голову в изгибе шеи, продолжая постанывать.

— Давай, — командует Стайлс, надавливая, и они обильно кончают одновременно. Гарри плевать, что их стоны могут услышать, он давно не ощущал себя так хорошо. Жар от дыхания Луи в его шею просто сводит его с ума, пока он делает последние движения рукой, после сильно шлёпая старшего по ягодице, отчего тот вздрагивает и отстраняется.

— Я скучал, — он шепчет, но Гарри уворачивается, не давая ему поцеловать себя. — Я скучал, Эйч, — их руки испачканы спермой, и Луи делает только хуже, когда снова наклоняется, чтобы начисто вылизать Гарри, который не в состоянии привести дыхание в норму. Его сводит с ума от мысли, что Луи сейчас вылизывает его, собирая их сперму. Но что сводит с ума ещё больше, так это то, что он слизывает её с собственной ладони, прежде чем коснуться поцелуем ладони Стайлса. Его губы медленные и нежные, собирают всю влагу, и Гарри на мгновение представляет, что бы было с ними сейчас, если бы Луи не бросил его шесть лет назад.

Томлинсон не ждёт того же от Гарри и находит в кармане худи одну несчастную бумажную салфетку, которой вытирает себя, быстро застёгивая штаны. Но он хороший любовник и, смотря прямо Гарри в глаза — он так скучал по ним, вы бы знали — проделывает то же с джинсами парня, тяжело сглатывая.

Гарри не знает, что должен сказать, может быть, какую-нибудь грубость, чтобы тому стало больно.

— Неплохо, Томлинсон, — он ухмыляется, а Луи проводит кончиками пальцев, на которых ещё недавно была их сперма, по его рту, заставляя младшего замереть.

— Я знаю, Стайлс, — он закусывает губу, когда Гарри высовывает язык, быстро лизнув его пальцы.

— Я не отказываюсь от своих слов: тебе больше не место в моей жизни.

— Ага, — Луи кивает, и оба понимают, что это не так.

Гарри делает головой движение вперёд, ненадолго вбирая пальцы бывшего в рот, но слишком быстро выпускает их, облизывая губы.

Он отступает в сторону, не говоря ни слова, в последний раз заглядывает в глаза цвета лета, и уходит прочь, исчезая в темноте улиц, оставляя Луи одного, обдумывать, что это только что было.

Луи знает, что Гарри тоже скучал.

Они сойдутся, хочет этого Гарри или нет.

Зейн прищуривается, хитро улыбаясь, когда Луи возвращается к своим друзьям.

— Поговорили? — он также замечает покрасневшие место удара на щеке.

— Вроде того.

— Ну-ну, — Малик усмехается, продолжая потягивать пиво и внимательно рассматривать друга, а Луи делает вид, что не замечает этого.

ххх

— Это будет странно, — бубнит Гарри, недовольно смотря на сестру.

— Хочешь, чтобы я бегала и играла в футбол вместе с другими родителями?

— Почему не может пойти только Митчел? — кудрявый защищается. Клуб Криса устраивает родительский день, включающий в себя «весёлое» времяпровождение на стадионе.

— Потому что от одного ребёнка нужны два взрослых.

— Это дискриминация! — Гарри верещит, пока Кристофер хихикает над своим дядей.

— Пожалуйста! — просит мальчик и только глядя на него, он сдаётся. Ну как можно отдать этому чуду?

Гарри думает о том, что покушение на человека — не такое уж серьёзное преступление. Серьёзно, кто придумал устраивать соревнование по футболу между родителями юных воспитанников клуба? Для него было так странно вернуться на поле спустя столько лет, снова ощущать, как нога касается мяча при ударе. Чёртов Томлинсон. Он породил в нём ненависть к футболу своим уходом и, Гарри готов признаться, он скучал. По футболу, конечно же.

Становится грустно, но тепло на душе, когда он вспоминает, как занимался футболом в школьные годы, всё моменты, прожитые вместе с их командой.

И, возможно, хоть он и не играл последние годы, он всё ещё хорош. Луи, наблюдающий за ним, думает также. Особенно в тот момент, когда Гарри забивает гол и машет ладонью болеющему за него племяннику. Любовь к этой игре не только свела их, но и разъединила.

— Гарри! — Кристофер вприпрыжку бежит к нему, как только слышится свисток и их игра в формате мини-футбола подошла к концу. — Это клёво! Ты забил гол!

— Я знаю, — он смеётся, дав пять племяннику.

— Мои поздравления команде сине-белых, — конечно же Луи нужно вмешаться в их разговор.

— Тренер, вы видели, как мой дядя забил?

— Конечно, он теперь местная знаменитость, — Гарри закатывает глаза от этого комментария, а Томлинсон делает хуже, не отходя в сторону. — А твоя мама?.. — он кивает в сторону трибун.

— Мамочка проглотила человека! — Крис подпрыгивает от волнения, по всей видимости, неправильно поняв все объяснения родителей, а Луи непонимающе глядит на Гарри, ожидая разъяснений.

— Мы ждём прибавления.

— Готов поспорить, ты ужасно счастлив, — Луи ухмыляется, смотря ему прямо в глаза и стоя слишком близко.

— Готов поспорить, тебя это не касается, — Стайлс приподнимает бровь.

— Гарри! — его снова отвлекает Кристофер и тянет в противоположную от Луи сторону, к палаткам с сувенирами, и сейчас он мысленно радуется непоседливости племянника.

— Я чувствую себя так, словно мы парочка, — смеётся Гарри, стоя возле мужа сестры на поле, ожидая следующего задания, пока та вместе с Кристофером сидит на трибунах.

— Ни за что!

А ещё через время он видит как Джемма и Луи мило беседуют, смеясь, на трибунах, а Кристофер сидит вместе с ними. Будь проклят этот тренер Томлинсон!

По правде говоря, Стайлс не совсем понимал, как должен реагировать. Безусловно, он не любит Томлинсона, но как именно он должен поступить, особенно после произошедшего в тёмном переулке? Совсем игнорировать его или быть просто вежливым? Мысли об этом настолько не покидали его, что голова шла кругом, принося физическую боль.

Позже, когда они оказываются в доме сестры, Гарри честно не хочет доставлять ей проблем, но не спросить о том, что произошло на игре не может. Но всё становится только хуже, стоило ему задать вопрос.

— Ты забываешь, что Луи был и моим другом, — Джемма тяжело вздыхает, и Гарри вздрагивает: не от её слов, а от взгляда, которым сестра награждает его. — Чёрт, Эйч, он был для нас как член семьи!

— Джемма... — он кусает губы, чувствуя нарастающий ком внутри.

— Я не понимаю, что с тобой не так, как ты стал таким. Не одного тебя предавали в этой жизни... Столько времени прошло, а ты продолжаешь вести себя как идиот. Ты не умеешь прощать и, похоже, не собираешься учиться.

Гарри часто моргает, а затем разворачивается, безмолвно покидая дом как можно быстрее. Ком внутри него становится слишком большим, и зеленоглазый уже чувствует подступающие слёзы, пока бежит в сторону автобусной остановки, тяжело дыша. Он не удивлён, что сестра разочарована в нём... Хотя кого он обманывает, он совершенно не ожидал подобных слов, и ему больно, всё кажется несправедливым, будто никто не помнит, как плохо ему было, когда Луи ушёл из их жизни.

Стайлс закрывает глаза, стараясь успокоиться, но мысли идут дальше. Он знает, что всё это время винил Луи в своих бедах, но не хочет признаваться, что сам виноват в них. Завалил выпускные экзамены — уход чёртового Томлинсона занимал все его мысли. Не поступил в колледж мечты — всё тот же шатен виноват в этом. Призрак Луи преследовал его все эти годы, и Гарри уже ненавидит себя, понимая, что только он виноват, это его собственный призрак должен преследовать его.

Гарри стыдно и неловко перед своим психологом, потому он молчит практически всю сессию этим вечером. Он продолжает анализировать, но не может произнести вслух свои мысли; их слишком много, и ему стыдно за каждую, потому что по его мнению они глупые.

Когда он выходит из кабинета, то решает больше никогда не появляться там, ведь и сам неплохо справляется.

После ссоры с сестрой его состояние приходит в «равновесие» только через пару дней, когда он в привычном одиночестве засыпает на диване под очередную научную передачу, что транслируется поздним вечером по телевизору.

ххх

Гарри старался излучать всю радость и доброжелательность, но получалось не всегда. Сегодня особенно тяжело было улыбаться, объясняя волонтёрам о правилах в приюте. А потом происходит это: среди новых незнакомых лиц подростков он видит одно повзрослевшее и с излишней внимательностью наблюдающее за ним. Только ему могло так повезти — встретить в многомиллионном городе младшую сестрёнку бывшего. Эти Томлинсоны точно преследуют его.

Ясмин кусает губы, думая, стоит говорить брату или нет.

— У нас с Мэд был первый день в приюте Баттерси, — она начинает, смотря на старшего брата, сидящего за столом новомодной квартиры и жующего салат.

— И как? — Луи усмехается. — Животные не испортили тебе штаны?

— Нет, но было кое-что другое весьма интересное, — девушка сглатывает, смотря то на брата, то на его салат.

— Какой-нибудь красивый мальчик?

— Похоже на то, — она кивает, прежде чем выдать: — Нашим куратором был работник волонтёрского центра — Гарри.

— Гарри?.. — Луи застывает с поднятой вилкой в руке. — Стайлс?

— Да, Гарри, — кивает Ясмин, кусая губы, с осторожностью наблюдая за реакцией брата, который, чуть нахмурившись, наконец продолжает пережёвывать пищу.

— И как он тебе в роли куратора?

— Хорошо, только... — она вздыхаетает, перенервничав. Драмы брата — не её дело, напоминает она себе. — Ладно, забудь.

— Нет, договаривай, — теперь Луи слишком заинтересован. Какого он обманывает, он хочет знать всё о новой жизни Стайлса. — Только что?

— Он так изменился. Было видно, что он находится в своей среде, но при этом... Я даже не знаю, как это объяснить, он словно хотел исчезнуть? Будто слишком много навалилось на него, и он только об этом и думает, порядком устав разбираться-

— Ясмин! Ты не знаешь его, не нужно додумывать, — Луи качает головой. Он хочет знать больше, но эти подробности причиняют боль.

— Но я знала его!..

— Вот именно, что знала, но сейчас это другой человек.

— Ты так думаешь? — девушка неуверенно смотрит на брата, зная, что тот всё ещё помнит бывшего.

— Да.

— Возможно ты прав. Он узнал меня, но мы не говорили лично, — она скучает по Гарри, по их с Луи отношениям, по тому детскому беззаботному времени, по тому, как Стайлс баловал её и у них были свои секреты.

— Значит, он работает в приюте для животных? Или как ты там сказала? Волонтёрский центр?

— Насколько я поняла, он один из представителей центра, вроде менеджера, хоть и приют для животных его основное место работы, — она говорит, а перед глазами снова сегодняшнее утро, когда она встретила Гарри в большом зале. Сначала она обрадовалась, узнав его, но эта радость быстро ушла, стоило только вспомнить, почему Гарри больше нет в её жизни. — Он рассказывал про работу с бездомными и работу в пансионатах для пожилых людей.

— Это похоже на его стиль, — Томлинсон кивает, глядя в свою тарелку и ковыряя в ней вилкой.

— Вы ведь виделись не так давно?

— Для чего тебе это?

— Я просто спросила, — подросток пожимает плечами.

— Я тренирую его племянника, — нехотя признаёт Луи, зная, что сейчас будет взрыв.

— И ты молчал? — младшая сестрёнка буквально подскакивает, чем веселит его. — Джемма родила?

Он усмехается, качая головой. Она тоже была без ума от семейки Стайлс.

— Ага, лет пять назад, — он поднимается из-за стола, отправляя остатки салата обратно в холодильник. — А теперь закрыли тему.

Но в голове продолжают крутиться вопросы, один из которых: «Кто ты такой, Гарри Стайлс?»

Луи заливисто смеется, наблюдая, как его друг и коллега по совместительству дурачится на поле после окончания тренировки. Гарри исчез, будто и не появлялся вновь в его жизни.

Всё происходит как обычно: он садится в машину, закинув сумку в багажник, и включает радио. Луи уже хочет выехать с парковки, когда слышит знакомый голос по радио.

— ...с тех пор я в Лондоне. Первое время было достаточно тяжело освоиться, особенно в приюте Святого Мунго, он, скажем так, отличается от Манчестерского. Поэтому для меня важно поддерживать начинающих волонтёров.

— У меня есть информация, что ты мечтал о литературном образовании, — мужской голос ведущего задаёт вопрос, и Луи с предыханием ждёт ответа, надеясь, что ему не показалось. Боясь пропустить хоть что-то, он глушит мотор.

— Типа того, — голос, что, Луи готов поклясться, принадлежит Гарри, смеётся.

— Типа того?

— Я бредил этой идеей, — это точно он. — Но незадолго до экзаменов я немного, как бы это сказать, сбился с пути.

— Что же случилось? — женский голос, по всей видимости, служащий вторым ведущим, задаёт вопрос, и слышится небольшая пауза.

— Человек, который был очень дорог мне... м-м-м, ушёл от меня? Это немного подкосило меня, — Гарри смеётся в микрофон, но слышно, как ему неловко говорить об этом. — На самом деле, я долгое время винил этого человека в своих неудачах, но недавно понял, что, по сути, сам оправдывал так свой выбор, который казался мне неправильным. Я утешаю себя тем, что это хороший опыт.

Луи почти не дышит.

— Я надеюсь, что это человек просто кусает локти, — мужской голос смеётся, переводя тему. — Дорогие слушатели, Гарри — просто красавец!

— Спасибо.

— Я серьёзно, будь у меня твоя внешность, я бы...

— Ты бы что? — вторая ведущая заливается смехом.

— Я бы... Неважно! Напоминаем, что у нас в гостях Гарри Стайлс, волонтёр приюта Баттерси, представитель лондонского волонтёрского центра, основатель нашумевшей волонтёрский программы для школьников YCT и просто красавец, — Томлинсон качает головой, ревнуя. — Кстати, Гарри, твоё сердце занято? — а теперь он задерживает дыхание, боясь услышать ответ. — Этот вопрос не даёт мне покоя.

— Моё сердце свободно и готово к новым приключениям. Давно бы пора их начать.

Гарри смеётся, а Луи чувствует, как падает. Конечно же его сердце свободно, глупый.

— Раз уж мы заговорили на такую тему, перед рекламной паузой ответь нам на один вопрос: скажи, ты счастлив сейчас? — ведущая готовится перейти к следующему блоку.

— Я могу сказать, что сегодня был вполне хороший день.

— Ты не чувствуешь себя счастливым?

— Я не чувствую, что могу адекватно судить, — он усмехается. — Ежедневно наша огромная команда помогает детям, бездомным, пожилым, людям с разными недугами, бездомным животным... список не кончается. И каждый день мы сталкиваемся с разными жизненными ситуациями, понимаете? Поэтому мне сложно судить об этом.

— Спасибо за ответ, Гарри. После рекламной паузы мы узнаем подробнее о новом волонтёрском проекте Гарри Стайлса, поддержанным национальным центром и региональными властями. Подписывайтесь на наши социальные сети и следите за трансляцией на сайте.

И Луи остаётся в машине в практически неподвижном состоянии ещё на полчаса, через экран мобильного смотря на Гарри, счастливо смеющегося из-за комментариев ведущих в маленькой студии и отвечающего на вопросы о своей работе.

xхх

Гарри полностью в чёрном, он выглядит невыспавшимся, но достаточно полным энтузиазма, чтобы, по всей видимости, сказать речь, когда священник представляет его перед собравшимися на похоронах школьного психолога в часовне.

— Привет? Здравствуйте, — Гарри неловко поправляет микрофон на стойке перед ним, наклоняясь, чтобы его было лучше слышно. — Меня зовут Гарри Стайлс, но, я думаю, большинство из вас запомнило меня как парня, провалившего собеседование в колледж, все экзамены и групповые фото в школьный альбом, — он начинает, и по залу раздаются смешки и слабые улыбки. Гарри создан для публики. И только он мог надеть помимо чёрных узких джинсов полупрозрачную того же цвета рубашку, которая наверняка просвечивала бы все его татуировки, если бы не пиджак.

— Я познакомился с мисс Джеленой Эдвардс в тринадцать лет, тот самый возврат, когда пубертат уже начался, но ты по-прежнему не выглядишь особо круто, — он делает перерыв, осматривая зал и натыкаясь на множество знакомых лиц, среди которых есть и Луи в самом его конце. Смотря на него сейчас, он не знает, что испытывает, видя его снова в их городе, только может внутренне закатить глаза: сто процентов Луи проспал, поэтому ему досталось место в самом конце.

— Наверное, будь она чуточку моложе, — Гарри устремляет взгляд на скамью в первом ряду, — бы ухлеснул за ней прямо как над сторож, мистер Дарси, — он кивает пожилому мужчине, который улыбается ему, но держит платок у глаз.

— Я знаю, что в последние года Джелена носила потрясающие цветные парики, и я бы хотел иметь её смелость. Чёрт возьми, я и забыл, что она была первой, кто помог мне выйти из шкафа и кто поддержал меня. Мисс Эдвардс была без преувеличения потрясающей, если бы не она... На самом деле, в определенном этапе, когда мне казалось, что моя жизнь кончена, она здорово помогла мне, — он предпочитает не смотреть на скамьи, особенно те, что в последних рядах, а переводит взгляд за окно. — В тот вечер я впервые услышал, как отборно она умеет ругаться, — он усмехается, зная, что люди улыбаются. — Импровизированные речи — не мой конёк, но я бы хотел, чтобы каждый из вас помнил, какой потрясающий пример жизни подавала нам Джелена, вещи, которым она пыталась научить нас... И я счастлив от мысли, что был знаком с ней. Спасибо.

Гарри спускается с помоста под тихие аплодисменты, напоследок целуя опущенную крышку гроба. Мисс Джелена Эдвардс проработала школьным психологом более сорока лет, за это время став пристанищем и тихой гаванью для многих учеников, среди которых были и Гарри с Луи. И если последний прекратил своё общение с ней сразу после побега из города, Гарри поступил иначе — он звонил старушке, а иногда и навещал её, пока она не ушла в мир иной на прошлой неделе. Он не мог не попрощаться с ней.

Чуть позже, в небольшом баре при гостинице, где почему-то собралось преимущественно старшее поколение, которое было знакомо с мисс Эдвардс, Гарри сидит в одиночку, прокручивая в руках стакан с горячительным напитком. Вообще-то он не очень любит пить, особенно учитывая студенческий опыт прошлых лет, но один стакан всё равно оказывается в нём. Помимо алкоголя, разливающего по его телу, внутри так много хороший, по-настоящему добрых воспоминаний, связанных со школьным психологом. Начиная с их сессий, заканчивая туристическими походами или чашками чая у неё дома. Он скучает по ней, она бы точно знала, что сказать ему сейчас.

Гарри не сразу обращает внимание на человека, севшего возле за барную стойку, но слишком быстро узнаёт его по одному запаху парфюма.

Луи сидит совсем рядом, вальяжно развалившись на стуле, но не спускающий взгляда с Гарри.

— Приветики! — он улыбается, когда Стайлс обращает на него внимание, и он пьян. Гарри молчит в ответ, думая только о том, чего на этот раз захочет голубоглазый. Полезет целоваться или драться? Снова прижмёт к себе в подворотне? На душе так грустно из-за кончины старого друга, что он совсем не против последнего варианта в качестве утешающего бонуса.

— И где так наливают? — можно быстро догадаться, что Луи только зашёл в бар. На нём, впрочем как и на Гарри, та же одежда, что была на прощании в часовне, но от Луи веет улицей.

— Джеймс собрал людей, — шатер пожимает плечами, и Гарри не сразу вспоминает, что Джеймс — школьный друг Луи, страшный прогульщик.

Они молчат некоторое время, разглядывая друг друга, пока Луи пьёт новый коктейль. Гарри слишком устал, чтобы спорить о вреде алкоголя или хотя бы том, почему Луи сейчас возле него. Он снимает пиджак и расстёгивает пару верхних пуговиц, ухмыляясь от реакции Луи, который в свою очередь заворожено наблюдает за ним, теребя воротник своей рубашки.

Стайлс думает лишь мгновение, прежде чем встать и, кивнув в сторону выхода, бросить: «Пойдём».

Он знает, что Луи согласится, они по-прежнему нуждаются друг в друге, сросшись однажды, не могут забыть.

Перебравший с алкоголем Томлинсон догоняет его уже почти в холле гостиницы, в которую они входят, и берёт его за руку. Гарри ухмыляется, сжимая его ладонь в своей, и направляется к пустующей лестнице. Ему хочется забыться хоть сейчас, поэтому он совсем не против, когда подрастерявший уверенность Луи прижимает его к стене и неловко целует в шею, своей рукой в его поглаживая ширинку.

Они долетают до номера Томлинсона сразу же, как только слышат громкие голоса внизу лестницы, не желая быть застуканными. В этом городе абсолютно все знают, кто они были друг другу и что с ними стало.

«Это на эту ночь. Перемирие только на сегодня», — шепчет Гарри самому себе, продолжая наблюдать за извивающимся перед ним Луи.

— Ложись, — наконец говорит он, слегка отталкивая бывшего парня от себя.

— Раньше это я трахал тебя, — пьяно хохочет тот, вытянувшись на животе и эротично выгнув ягодицы.

— Как раньше никогда не будет.

— Растяни меня, папочка, — Луи повернул голову, смотря назад, прямо Стайлсу в глаза, и Гарри просто уже не может держать себя в руках, пристраиваясь позади и расстёгивая брюки шатена. — Когда-то я мечтал, что это ты лишишь меня девственности, — чуть тише добавляет тот, заставляя второго замереть. — Видишь, я дождался тебя, Эйч.

Но Гарри не знает, должен ли продолжить, смотря на мгновенно стихшего бывшего и помня, как раньше это означало, что он чем-то расстроен или опечален.

— Я знаю о чём ты думаешь, — Луи старается звучать бодрее. — Просто сделай это, — он сильнее утыкается ягодицами в промежность кудрявого.

Зеленоглазый вздыхает и, закрыв глаза ровно на секунду, разрешает себе расслабиться, мгновенно опуская брюки шатена до колен.

Луи стонет, когда Гарри звонко шлёпает его и кусает в ягодицу, теряя обороты. Тому нравится вот так грубо сквозь ткань тереться членом о сладкую дырочку, царапая кожу тканью джинсов.

— Эйч, — Томлинсон выгибается сильнее, не выдержав, сам снимает с себя ненавистную рубашку и подаётся назад, в телу Гарри, находящемуся в одежде.

— Значит, ты скучал? — тот шепчет Луи на ухо, обнимая его.

— Я понял, что не могу без тебя, — покорно отвечает шатен. Гарри тихо усмехается на его слова, но не отстраняется, посасывая мочку уха и нежную кожу шеи, всё ещё помня, как сильно нравилось это бывшему.

— Тогда почему ты ушёл? — он шепчет в перерывах между поцелуями.

— Я идиот, — Луи стонет, ведь ладонь Гарри сжала его член, а его бёдра имитируют движения, вдалбиваясь в его ягодицы. — Господи боже.

— Разворачивайся.

Луи беспрекословно подчиняется, смотря на изумрудные глаза, в которых пляшет огонь. Их обладатель расстёгивает ещё несколько пуговиц полупрозрачной рубашки, по всей видимости, ожидая, когда это сделает второй. Луи стонет, не понимая, когда Гарри успел так возмужать и стонет ещё сильнее, завидуя каждому, кто прикасался к его телу. Это только его алтарь.

Гарри ухмыляется, когда Луи с особым рвением начинает раздевать его, но эта ухмылка быстро стирается, чёрт, он и забыл, каким страстным может быть этот парень, своими поцелуями сейчас вызывающим у него стоны.

Луи не подаёт в вида, что ему больно, когда видит, что Гарри перекрыл их парную татуировку на рёбрах под сердцем, сделанную ещё в школе. Его же всё ещё на месте.

Голубоглазый быстро спускает джинсы бывшего, мысленно ухмыляясь, что действительно приучил того не носить бельё. Он ложится на кровати, прогибаясь в спине, и уже собирается взять в рот член Гарри, когда тот слегка отстраняет его.

— Всего чуть-чуть, — шепчет он, смотря в глаза с пылающим огнем в них, и заглатывает на половину, улыбаясь своим мыслям. Неудивительно, что он мечтал, чтобы Гарри побывал в нём, Луи всегда был немного одержимым его членом.

Но у Гарри свои планы и он грубо отпихивает Луи от себя, отстраняясь сильнее, чтобы снять джинсы.

— Ложись на живот, — он не может видеть, как сильно блестят губы Луи. Удивительно, но тот слушается, быстро стянув до конца брюки и отшвырнув их в сторону.

Гарри не знает, точно ли хочет видеть лицо Луи, когда будет его растягивать, ведь это была и его мечта тоже. Поэтому он берёт две подушки, одну даёт Луи в руки, а вторую запихивает ему под промежность, да простит их хозяйка этой гостиницы, старушка миссис Холланд. Луи хмурится, когда Гарри садится ему на поясницу, но заставляет себя расслабиться.

— И давно ты растягивал тебя, малыш? — сладко шепчет Гарри, напрочь позабыв обо всём перед видом своей «цели». Луи что-то бормочет в подушку, и Гарри улыбается, радуясь тому, что тот этого не видит, наклоняется, чтобы усыпать ягодицы поцелуями, пока Луи извивается. — Такой сладкий, — он шепчет, раздвигая ягодицы и дуя на дырочку, он проводит языком по коже и дует снова, слыша громкий стон. Он отстраняется, подушечками пальцев проходя по кольцу мышц, надавливая на него, чувствуя, как собственный член дёргается от боли ожидания, особенно при мысли, что Луи не может дотронуться до себя. — Давай посмотрим, насколько ты хороший мальчик, — он говорит тихо, замедляясь на секунду, чтобы потом резко напасть, припадая горячим поцелуем между ягодиц Луи. Целуя его, кусая ягодицы, он незаметно проникает внутрь пальцами. — Как давно ты... — он задыхается, вдруг забоявшись задать вопрос.

— У меня спортивное питание, — кто бы сомневался? — и сегодня, Гарри. Я промыл себя, как только увидел тебя днём, понял, что это случится сегодня.

— А если я сейчас просто уйду?

— Не уйдёшь, Эйч. Ты хочешь этого также сильно, как и я.

Чувствуя, насколько правдивы его слова, Гарри медленнее, но сильнее погружает в Луи свои пальцы, с особым наслаждением сжимая второй рукой его ягодицы. Он слышит громкие стоны, но в то же время словно находится в другом месте, будто он сейчас один, и он позволяет себе расслабиться: движет собственными бёдрами и наклоняется вперёд, позволяя длине своего члена тереться об ягодицы парня.

Гарри сведёт с ума их обоих.

Впервые они трахаются так остервенело, выпуская всю многолетнюю злость друг на друга и на себя, что их наверняка слышно за пределами номера. Но обоим плевать, Луи больно, но ему нравится эта боль, он как настоящий садист наказывает себя, получая удовлетворение от этого, пока Гарри, его Гарри, ожесточённо трахает его, оставляя синяки и засосы по его телу. Эту сторону бывшего Луи знает не очень хорошо, но он уже влюблён в неё.

Когда они кончают друг за другом после очередного захода, Гарри обессиленно валится прямо на Луи, не в состоянии сдвинуться даже на сантиметр. Томлинсон колеблется всего несколько секунд, прежде чем обнять парня, до невозможности прижимая к себе. Он смотрит в сторону, замирая, а потом снова на Гарри, который всё также молчит. Стайлс переводит взгляд туда, в сторону, куда смотрел Луи, и получает выстрел в самое сердце. В небольшом зеркале шкафа, которого он даже не заметил, отражение их, блестящих от пота, сплетённых вместе, будто так было всегда, и они не расставались.

Он сглатывает, прекрасно зная, что Луи сам видел всё, что Гарри вытворял с ним с самого начала. Он тяжело дышит, начиная нервничать, когда Луи чуть отодвигает бёдра, мягко снимая с Гарри забытый наполненный презерватив, а затем он снова обнимает его так, будто не бросал, никуда не уходил от него. И зеленоглазый, сам того не понимая, мягко целует бывшего под глазом, ближе к скулам, в месте, куда не так давно ударил его. А затем они засыпают, испачканные спермой, решая себе разобраться со всем, включая собственные чувства, потом.

ххх

Первое, что видит Гарри с утра — бездонная голубая гладь в глазах Луи, лежащего напротив него. И прежде, чем он успевает вспомнить, что вообще было вчера, Томлинсон мягко целует его в губы, не давая сказать ни слова.

— Привет, — шепчет тот, в любой момент готовый к гневу бывшего.

— Привет, — тихо шепчет Гарри, чувствуя, как крепко обнимает его голубоглазый. Он несколько раз моргает, обводя комнату взглядом. — Как так вообще получилось, что мы потрахались на похоронах?

Луи не в состоянии спрятать довольную улыбку, чуть меняя положение тела, чтобы сильнее чувствовать бёдра Гарри. Он несколько раз чмокает младшего, на этот раз в шею, прячась в ней.

— Давай поговорим, — он тихо просит, сильнее прижимаясь к утренней эрекции парня.

— Давай просто поспим, — Гарри не в силах и думать о том, что им придётся разговаривать.

— Пожалуйста, Эйч, — Луи с болью наблюдает, как тот морщится, сильнее прячась под одеяло. — Я только...

— Луи, — его голос звучит жёстко, а затем он вздыхает. — Мы поговорим. Сегодня за обедом, хорошо?

— Спасибо.

Они молчат несколько минут, и кажется, что Гарри уже засыпает, когда слышится вопрос старшего:

— Хочешь, я подрочу тебе? Нам.

— Иди к чёрту, Томлинсон, — тот смеётся и переворачивается на другой бок, но позволяет себя обнять. Только Луи мог быть настолько серьёзным и раздолбаем одновременно.

— Почему мы не можем поговорить в номере? — Луи сонно наблюдает, как Гарри собирается, невольно восхищаясь им. Как он мог бросить его?

— Так мне будет комфортнее, — Гарри хмурится, потому что новый утренний стояк мешает ему застегнуть брюки.

— А если бы ты позволил мне помочь, этого бы не было, — невинно шепчет Луи, пока Гарри бросает на него раздражённый взгляд. — Тебе некомфортно со мной наедине? — он спрашивает совсем тихо, боясь этих слов.

— Мне некомфортно вспоминать о том, что было, — Гарри психует и в итоге не застёгивает брюки, а сминает пиджак, прикрывая им ширинку и оценивая «образ» во всё то же зеркало. — Через полтора часа в лобби, хорошо?

— А куда мы пойдём? — кричит ему вслед Луи, но Гарри лишь пожимает плечами, закрывая за собой дверь.

Гарри думает, что Луи нравится издеваться над ним, когда они приходят обедать в кафе, куда когда-то любили приходить вдвоём.

— Значит?.. — Гарри вздыхает и радуется, что к ним подходит молодая официантка.

Она улыбается им, и они делают заказ, всё как раньше, пока Луи не спрашивает: «Элли, скажите, а миссис Фостер здесь больше не работает?» Так они узнают, что женщина, которая обслуживала их раньше, ушла на пенсию, но всё равно бывает в кафе довольно часто. То же стало и с её супругом, работавшим здесь на кухне.

— Позволь я начну прежде, чем ты сбежишь, — Гарри хочет возразить, но Луи качает головой. — Мне жаль. Я чертовски прошу прощения, что тогда ушёл, — Луи хочет смотреть прямо в изумрудные глаза, но их обладатель не выдерживает его взгляда, смотря куда угодно, только не в его глаза. — Я не должен был выбирать между тобой и карьерой, я вообще не должен был выбирать. Я струсил, Гарри, — Луи тянет ладонь и хочет взять Стайлса за руку, но тот качает головой.

— По всей видимости, ты кое-что забыл.

— Что?

— Дело не только в карьере, я надоел тебе.

— Это не так, Эйч, — Луи тяжело вздыхает. — Да, я слишком много наговорил тебе тогда, но не все мои слова были правдой. Я был таким ублюдком, не понимаю, как ты мог быть со мной? — он прячет лицо в ладонях, не в состоянии унять тревогу.

— Но знаешь что хуже? Ты отказался от меня.

— Как бы ты поступил на моём месте? — он тихо шепчет, раз за разом вспоминая тот их разговор и слёзы Гарри, умоляющего не бросать его, когда он понял, что Луи не шутит.

— Я не стал бы выбирать между двумя дорогими мне вещами, а делал бы всё, чтобы они остались в моей жизни.

Всё произошло ровно за неделю до начала выпускных экзаменов Гарри. Луи, старший его на год, обучался в местном колледже по спортивной степендии, что уже стало для них небольшой помехой.

Это были первые серьёзные отношения для обоих, и все три года, что они были вместе, Гарри считал, что они предназначены друг для друга — иначе быть не могло. Они взрослели вместе, вместе сталкивались со сложностью выбора будущей профессии, и вместе выбирали колледжи.

Гарри знал, что что-то должно произойти, Луи вёл себя странно последний месяц: это как отход воды перед цунами, но люди продолжают стоять на берегу и удивляться, заинтересованные дном. Так и с Гарри, цунами обрушился на него внезапно, и он не мог сбежать, он тонул под водой.

Встречаясь с Луи у него дома, по дороге туда, он чувствовал, что что-то приближается, но продолжал надеяться, что они проведут вечер как обычно: крепкие объятия, кино и, возможно, сладкий и тихий секс после. Тогда Гарри считал, что они занимаются любовью.

Луи тянул не слишком долго, пока молча стоял перед ничего не понимающим Гарри. Он просто обрушил на него своё решение и попросил уйти.

— Я н-не понимаю, — Гарри заикается, минуту назад он смеялся, решив, что это шутка, и ищет во взгляде Луи, ставшим холодным и суровым, ответы. Он не может так поступить с ним.

— Что тут непонятного, Гарри? — голос Луи рассержен и раздражён, и Гарри чувствует себя слабым и ненужным. — Мы расстаёмся.

— Ты не можешь один принять это решение.

— Правда? Только вот я уже его принял и сообщаю тебе его.

Гарри тянется к нему, но Луи выворачивается, он разозлён поведением Стайлса, превратившегося в сопливого ребёнка.

— Но как же... — первые слёзы Гарри, которым он позволяет пролиться, приходят от осознания, через сколько они прошли вместе. Такие отношения не оставляют просто так, пусть они и подростки.

— Я понял, что мне нужно двигаться дальше. Я вырос из этих отношений, Гарри, — Луи качает головой, глядя на умоляющий взгляд кудрявого шатена. Позже Гарри поймёт, что эти слова вполне могли оказаться правдой: они знали друг друга слишком хорошо.

— Но я люблю тебя! Ты не можешь! — голос и истерика Гарри становятся сильнее. — Ты не понимаешь, что делаешь.

— Я всё прекрасно понимаю, Стайлс. Прекрати вести себя как ребёнок.

— Луи! — Гарри задыхается, пытаясь взять парня за руку.

— Я не люблю тебя. Мне надоели твои детские капризы и слёзы.

— Луи?! — он дёргает его. — Это ведь неправда? Луи?

— Мне предложили контракт с «Лидс Юнайтед».

Гарри раскрывает рот, не в силах поверить в сказанное. Луи мечтал выбраться из Донни, а переход в другую лигу был сравним с чудом. Да, Луи упорно работал для этого, но мечтать и получить — совершенно разные вещи. С того злополучного дня Гарри ненавидит «Лидс», футбол и воспринимает исключительно «Манчестер».

— Так вот в чём дело, — Гарри качает головой, но тут же начинается бороться дальше. — Но мы же сможем видеться, тут меньше сорока миль, Луи! Это совсем рядом.

— Гарри, нет.

— Вступаешь в новую жизнь, перечеркивая всё, что было в старой? — шатен не может поверить, что всё происходящее действительно реально.

— Прекрати свою истерику сейчас же. Это моё взвешенное решение и тебе придётся смириться с ним и отпустить меня.

— Луи! — он хватается за футболку на его груди, притягивая к себе. — Луи, пожалуйста!

— Да отъебись ты от меня! — он ударяет парня в скулу, отталкивая его от себя как назойливую муху, и тот отлетает назад, падая прямо на стеклянный журнальный столик.

Слышится звук разбитого стекла и чьего-то сердца. Гарри лежит в осколках и ошарашенно смотрит на Луи, не в состоянии поверить, что его Луи и этот парень перед ним один человек.

Сердце Томлинсона пропускает удар, когда он видит кровь на руках Гарри, но он быстро прогоняет всё. Он так решил, и это правильное решение для него, для его карьеры и для Гарри, который не выдержит в стороне, когда у него не будет оставаться времени на их отношения.

— Просто отпусти меня, — тихо просит Томлинсон, прежде чем развернуться и спрятаться в глубине дома.

— Луи... — Гарри задыхается, он будто под водой, снесенный тем цунами, и не может дышать.

Слёзы застилают глаза, сердце бешено бьётся, в голове столько всего: может быть, они будут вместе, нужно только дать ему остыть, но внутри Гарри понимает, что это не так; он сидит на этих осколках, весь в стекле, слезах и собственной крови. Луи не любит его. Человек, ударивший его, не мог любить его. Гарри продолжает сидеть в осколках, рассматривая множество ранок на руках, из которых сочится крови. Ему нужна помощь, но он продолжает сидеть там, в доме семьи Томлинсон, ставшей для него родной, и рыдать от осознания, что Луи так просто перечеркнул всё, что было между ними. Что он больше не любит его и что все его клятвы оказались ложью.

Примечания:Пояснение: расставание Ларри раскроется дальше, хоть я и планирую всего пару глав.
В истории у Луи есть только одна младшая сестра по имени Ясмин. Я представляю её как Фелисите, но мне слишком тяжело называть вещи своими именами.

Хорошего утра/дня/вечера.х
Т.