Спрыгнувший с высоты будет вновь и вновь падать в самую бездну преисподней (4:29).

ххх

И десять раз повторенное будет нравиться.

ххх

— Ты быстро приехал, — Джейлн хочет улыбнуться, но у него не получается. Он не должен играть.

— Знаю, — голубоглазый парень не сильно многословен, всё ещё полностью не придя в себя.

— Луи? — Джейлн вздыхает, хмурясь.

— Да? — тот поднимает голову, приподнимая взгляд от письма, которое он нашёл сам на столе в квартире Карсона.

— Ты уверен, что в порядке? — темноволосый качает головой, желая узнать ответы на интересующие вопросы.

— Я уже давно ни в чём не уверен, — Луи шепчет, снова и снова проходя глазами по аккуратно выведенным Селиной буквам, составляющим одну из самых красивых вещей, которые только знал голубоглазый. — Это так, — он сглатывает, подбирая слова, давно не читав нечто столь же проникновенное, — искренне.

— Даже здесь она не изменила себе, — мужчина грустно улыбается, постепенно падая в бездну вслед за Селиной. — Я был так глуп всё это время.

— Джей, — на этот раз пришёл черёд Луи утешать друга. — Ты не знал, — он шепчет, убирая письмо.

— «Я был слеп», помнишь? — тот качает головой, обвиняя в случившимся только себя. — Я как... — он запинается, стараясь придумать определение, — морозилка.

— Ну конечно, — Луи усмехается от его слов. Это заставляет его хоть немного почувствовать себя лучше, даже если только на время.

— Разве нет? Такой же холодный, — темноволосый пожимает плечами, и Луи слабо посмеивается.

— Пора разморозить тебя, приятель, — Луи проходит мимо друга, похлопывая его по плечу, слабо улыбаясь. В голубых огоньках загорается надежда, что, возможно, у него получится помочь хоть кому-нибудь, если не самому себе. — Ты звонил, — Луи пытается вспомнить имя одной из подруг девушки, — Ливии?

— Селли нет нигде, — Карсон пожимает плечами, готовый сдаться.

— У родителей? — Томлинсон подкидывает варианты, но темноволосый только покачивает головой в знак отрицания.

— Она будто испарилась, — Джей уходит в другой конец комнаты, стены которой окрашены в тёмно-серый оттенок, делая жилище ещё более холодным и холостяцким, что не по своей воле здесь не захочется оставаться никому, кроме самого хозяина. — Я так устал, — он прячет голову в ладонях, расположившись на диване.

— Тебе лучше отдохнуть, — Луи просит, надеясь, что это поможет.

— Я не...

— Давай, мы всё равно сейчас не сможем придумать ничего путного, — голубоглазый перебивает друга.

— И это говорит мне человек, который, скорее всего, устал после дороги, — Карсон грустно усмехается, проводя пальцами по коротким волосам.

— Это говорит тебе человек, который также, как и ты, одержим мыслями о ком-то другом, — Томлинсон не поднимает взгляд полный грусти и страданий; он чувствует себя слишком уставшим от всех последних событий. — Тебе правда лучше отдохнуть.

— Я не буду отдыхать один, — мужчина пожимает плечами.

— Серьёзно? — Луи цокает, закатывая глаза, но ловит на себе неодобрительный взгляд друга. — Хорошо, проваливай с дивана, я посплю на нём, — он просит со слабой с улыбкой на губах.

— Ты такой благодарный гость, — Джей усмехается, качая головой и вставая с дивана.

— Спасибо, гостеприимный друг, — Луи снова усмехается, подмигивая. Постепенно он начинает ощущать себя собой.

— Я у себя, — темноволосый исчезает из комнаты, кивая в сторону своей спальни.

— Иди спи, — Луи стонет, сам медленно подходя к дивану, садясь на край. Только сейчас он понимает, насколько устал за всё это время, и, сам того не желая, он плавно ложится, вытягиваясь, засыпая намного быстрее, чем думал, словно ещё недавно его ничего не волновало.

Снова оказавшись на краю обрыва, Луи продолжает не сомневаться, готовый лишь сделать шаг вперёд. Ему не нужно многое, лишь один шаг, и он уже в лучшем месте, где нет всех этих проблем.

— Грех убийства и отчаяния? — лёгкий хриплый шёпот слышится над ухом, и Луи резко открывает глаза, вздрагивая.

— Это самопожертвование и не считается грехом, — голубоглазый также шепчет, задыхаясь от мыслей о том, что он рядом. — Чудесное и сознательное излучение души.

— Нет, — зеленоглазый хрипит, стоя прямо за спиной Луи, лишь холодное ограждение разделяет их. — И ты забыл крест, милый, — брюнет слабо улыбается, опираясь руками о железные поручни, чей металл впивается в кожу, и наклоняясь вперёд, вдыхая аромат чужих волос.

— Я похож на христианина?

— Скорее, что на душевнобольного христианина, — парень пожимает плечами, пальцем касаясь чужой ладони.

— Тогда это тем более не грех, — Луи проговаривает медленно, не веря, что голос ясен как никогда.

— Но ты не веришь, — парень отвечает обиженно, но голубоглазый чувствует его насмешку.

— Нет религии — нет и греха.

— Ты уверен? — шёпот становится всё ближе.

— Ты сам толкаешь меня вниз, — Луи прикрывает бездонные глаза, глубоко вздыхая.

— Ты сам хочешь этого, — кудрявый не сдаётся. — Ты ждёшь и желаешь этого. Признай это, — он продолжает шептать, и Луи медленно поворачивает голову в сторону, открывая глаза, чего так боится, встречаясь взглядом с зелёными созвездиями. Крошечное расстояние отделяет их лица, позволяя детально рассмотреть друг друга в первый и последний раз.

— Обычно, когда думаешь об астрономии и всей этой материи, представляешь тёмное синее пространство, но я вижу их, — Томлинсон кивает в сторону Гарри, не отрывая взгляда от зелёных изумрудов и мелких разноцветных в крапин в них.

— Ты бы попал в ад ради них?

— Я уже в нём, Гарри.