Медная стрелка достигает цифры двенадцать и незамысловатая кукушка с чёрными глазками-ягодками выскакивает из деревянного домика, кратко, но звучно прокричав: «Ку-к-у-у-у, ку-к-у-у-у». Слышится шелест бумаги, газета в мужских руках сминается, и парень поднимает тёмно-карие глаза на настенные ветхие часы.

— Дерри, — произносит спокойно он, неторопливо поднимаясь с вельветового кресла, на котором множество заплаток из шёлка и прочих тканей, — мне нужно выйти в город.

  Подхватив с вешалки свой чёрный плащ, который сразу же накидывается на фиолетовую шёлковую рубашку, парень поправляет перстень на безымянном пальце правой руки.

— Хозяин, — из-за угла тяжело дыша и вытирая руки о серый фартук, выбегает Дерри. Домашний эльф, руководящий выполнением всей хлопотной работы в огромном доме своего хозяина, — простите меня за мою настойчивость, но в мастерской не хватает рук. Вам стоило уже давно нанять ещё кого-то, — пряча огромные голубые глаза в пол, суетливо говорит он, не смея приближаться к хозяину.

— Ты прав, — кивает он, встряхнув головой. Иссиня-чёрные волосы встрепенулись, будто перья волшебной птицы, — сегодня же повесь объявление на дверь мастерской.

— Да, господин, — послушно отвечает Дери и, дождавшись, когда хозяин покинет дом, возвращается на кухню, дабы продолжить заправлять другими эльфами, хлопочущими над будущим ужином хозяина.

  Ким Тэхён, выйдя из дома, осматривается, замечая, как ясно светит весеннее солнце. Легко вздыхает и, оттолкнувшись чёрными начищенными до блеска туфлями от каменной дорожки, взлетает и тут же оказывается посреди огромной городской площади.

  Девятнадцатый век, освещённый промышленным переворотом, дал краску Европе и показал пример, как магия может идти рука об руку со современными технологиями. Вот за спиной железная дорога, торопливо гудят паровозы, а по периметру всей площади стоят, словно сторожевые, фонари, что работают по ночам благодаря волшебному огню, которым местные маги обеспечивают весь город круглый год. Незаурядные вывески магазинчиков и мастерских всё также покачиваются и скрипят, а дамы с ажурными зонтиками, как прежде, прогуливаются под ручку со своими кавалерами. Всё осталось неизменным.

  Тэхён вынимает из внутреннего кармашка своего плаща позолоченные часы на цепочке и про себя отмечает, что те действительно вышли из строя. Ведь миниатюрные стрелочки показывают одиннадцать, когда часы на главной городской башне указывают на пять минут первого. Он возвращает дорогую сердцу вещицу обратно и направляется к знакомому уже месту.

  Молодой маг останавливается на деревянном пороге мастерской и с лёгкой ухмылкой поднимает взгляд к висящей по левую сторону от двери полыни. Маленькая проделка госпожи Фрюринх, жены владельцы мастерской. До ужаса боится магов и им подобных. Наивно предполагает, что веточка полыни защитит её от магии.

  Лёгкий щелчок длинных пальцев мага заставляет веточку воспламениться и вскоре развеяться пеплом по ветру, когда чёрный элегантный плащ уже летит за своим хозяином, не касаясь пыльной дорожки, расстелённой перед дверью.

   Колокольчик кротко звенит, оповещая о новом посетителе. В мастерской пахнет металлом от разных побрякушек, что приносят на починку, сиренью, стоящей по углам в фарфоровых вазочках и лаком для дерева. Витражные окна позволяют солнечном свету, проходящему сквозь них, играться яркими красками с однотонными стенами и тёмной деревянной мебелью, античного времени.

— О, господин Ким, — из глубины мастерской выходит старичок с длинными витиеватыми седыми усами, круглыми очками в металлической оправе и в протёртом белом фартуке, о который он поспешно вытирает руки, — давно не заглядывали к нам.

  Тэхён кивает и в привычной манере откидывает шлейф плаща. В руке виднеется трость с ярко-фиолетовым сапфиром, что привлекает к себе внимание.

— Всё также не расстаётесь с тростью? — тревожно спрашивает мастер, проходя ближе к своему гостю.

— Нога всё ещё болит, к сожалению, — ровным тоном отвечает Тэхён, прекрасно зная, что его ложь звучит уверенно, — война никого не пощадила. Крылья до сих пор помнят пули.

— Лучше не вспоминать, господин Ким, — кряхтит старичок, копошась в шкатулке, стоящей на рабочем столе, — больше всех в этой войне пострадали маги, защищая королевство.

— Солдаты тоже понесли урон, — отвечает Ким, обведя взглядом ветхий, но по прекрасному простой интерьер, — я к вам пожаловал с работой.

  Мастер отрывается от поисков и переводит взгляд на чародея, который вынимает из внутреннего кармана плаща золотые часики на цепочке.

«Ценная вещица» — замечает про себя старик, теребя редкую седую бороду.

— Я хорошо заплачу: камнями и золотом, если вдохнёте в эти часы жизнь, — маг протягивает в  ладони часы мастеру.

  Старик внимательно рассматривает вещицу молодого господина, поправляя очки на узком носу и что-то нашёптывая на латыни самому себе.

— Я постараюсь сделать всё, что в моих силах, — вдруг кивает он, убирая часы в отдельный бархатный мешочек синего цвета, — а теперь не попротивьтесь принять от меня наставление, — вдруг старик перешёл на шёпот.

— И какое же? — почтительно интересуется Тэхён, опираясь на роскошную трость, подаренную самим королём после окончания войны, в которой они одержали победу.

— Моя старшая дочь готовит самые лучшие лекарства на горных травах. После его приёма ваша нога и крылья будут, как новые.

  Тэхён кивает и слегка улыбается.

— Она увлекается зельеварением? — заинтересованно спрашивает маг.

— Да, господин Ким. В этом году она оканчивает учёбу в женском пансионе и желает поступать в академию магии при королевстве.

— Хорошее желание, — кивает чародей.

— Подождите пару минут, я спрошу у своей дочери лекарство для вас.

— Буду очень благодарен, — слегка кланяется молодой маг, прокручивая в руке трость и очерчивая большим пальцем камень.

  Старичок скрывается за дальней дверью небольшого коридора, после на лестнице, что ведёт на второй этаж, слышатся шаги. Вскоре из-за угла мелькает платье василькового цвета, тёмные каштановые волосы, собранные в аккуратную косу, лежат на плече и легко подскакивают от торопливых шагов. Девушка небольшого роста следует за старым отцом, держа в маленьких изящных ручках стеклянный флакончик с тем самым чудо-лекарством. Когда юная дева оказывается ещё ближе, Тэхён замечает гладкую кожу с аристократической бледностью, маленькую родинку на кончике носа, будто, как у него и кукольные розовые губы, нетерпеливо приоткрытые и пропускающие спёртый пыльный воздух.

— Добрый день, — слетает смущённый лепет с девичьих губ, и в груди парня приятно что-то трепещет, он растягивает губы в улыбке и слегка кланяется, не смея брать руку юной девы, чтобы коснуться бархатной кожи.

— Вот, примите это лекарство, господин Ким, — просит мастер, смотря на флакон в руках дочери, — Софи, подай.

    На Тэхёна смотрит пара серых, как весеннее небо, глаз, и миниатюрная ручка протягивает ему флакон со спасительным зельем.

— Благодарю вас, — глубокий бархатный голос заставляет юную красавицу завороженно заглянуть прямо в чёрные глаза молодого мага, не смотря на всю робость её характера. Тёмно-синий неведомой   блеск заставляет девушку забыться, в голове лишь мягкий голос чародея.

— Я надеюсь, вы поправитесь, — тихо произносит она, опуская глаза и чувствуя стыд, от которого её щёчки покрываются розовой краской.

— Обязательно, — обещает он, — это вам, Софи, — Тэхён протягивает девушке свободную руку, в которой появляется из фиолетового сгустка серебряная брошь с небольшим фиолетовым камешком.

— Я не могу принять от вас подарок, простите, — её голосок дрожит и она неуверенно мнёт в руках вышитый белый платок.

— Это от всего сердца, — уверяет Ким, улыбаясь краешком губ и всё ещё держа в руке дорогую безделушку.

  Софи всё же принимает её, заворачивает в платочек и прячет в кармашке платья цвета василька. Неуверенно, но кратко она благодарит мага и чувствует, как в сердце в груди жжёт. А Тэхён вскоре откланивается и обещается вновь посетить мастерскую, дабы сообщить о своём самочувствии.

* * *

  Покинув мастерскую, Ким Тэхён избавляется от трости и свободно продолжает передвигаться без её помощи. Найдя на окраине площади свободный дилижанс, он платит двумя червонцами и просит его запрячь тройкой белогривых лошадей. Он мог бы и с помощью магии переместиться в нужное ему место, но порой он находит весёлым прокатиться на вечно раскачивающейся карете.

  Приподняв тянущийся шлейф плаща, он взбирается по ступеням и устраивается в одиночестве в салоне дилижанса, обтянутого чёрной кожей. Рамы вокруг небольших окон и колёса окрашены в ярко-красную краску, а на облучке уже сидит кучер, а на лошади, что впереди всей тройки, форейтор в жёлтом камзоле. Скрипя, карета начинает ехать, увозя чародея с людной городской площади.

  Старенькая карета останавливается в нешироком переулке между двумя рядами каменных построек, отличавшимися своей крепкостью и древностью. Справа находится несколько жилых домов в два этажа, а слева, куда и входит сейчас молодой господин, ничто иное, как лучшая таверна королевства. Чем она отличается от тех, что не носят звания «лучших» — только самому чёрту известно, но Ким Тэхён предпочитает своё время коротать именно там.
 
  Весёлый гул мужских голосов создаёт тяжёлую фальшивую полифонию, тёмное освещение жёлтого отлива золотит каменные стены и деревянную мебель. Тэхён проходит вглубь заведения, присаживается на высокую табуретку у бара и кидает взгляд на рабочего, протирающего стеклянные стаканы. Вокруг пахнет копчёностями, запечёнными овощами и алкоголем, а в деревянной бочке, стоящей недалеко за спиной полового, наверняка плещется прохладный сидр.

  Когда Тэхёну подают бокал вина и небольшую деревянную чашку с фондю, он уже внимательно наблюдает за находящимся с ним под одной крышей контингентом. Многие вызывают отвращение, поэтому уже вскоре ему пришлось покинуть питейное заведение, не допив вино и не притронувшись к ароматной закуске.

   Возвратясь домой, он застаёт накрытый в огромной зале по всем правилам стол с роскошным ужином. От чего-то аппетита нет, Тэхён лишь кратко благодарит домашних эльфов и просит не тревожить его весь вечер. Сменив шёлковую рубашку на белую хлопчатую, у которой стоячий кружевной ворот и распахнутые манжеты, маг запирает привычным заклинанием дверь своей спальни, прячет кулон-оберег со сапфиром под рубаху и спускается вниз по крутой лестнице, ведущей в подвальные помещения, похожие на обширные катакомбы.

   Над ладонью искрится синее пламя, освещающее земляную дорогу. Сырой затхлый запах легко улавливается, но чародей даже не морщится, лишь продолжает идти. Вскоре на третьем повороте он отпирает железную массивную дверь, приложив к ней ладонь. Его шаги раздаются эхом по каменному тёмному помещению, что освещается лишь несколькими факелами, и шесть пар испуганных и измученных глаз смотрят на него из мглы.

  Тэхён безропотно улыбается, вздыхает холодный воздух и осматривает девушек, вжимающихся в свои скромные постели, состоящие из матрацов, прозрачных балдахинов и тонких ситцевых простыней. Их бледные лица искажены болью и страхом, тонкие пальцы стискивают постель, а губы, искусанные до крови, жмутся и дрожат.

   Он проходит в середину комнату, осматривает беглым взглядом каждую девушку и поднимает руку вверх, заставляя синее пламя озарить всю комнату, превращая её в настоящее королевское убранство. Холодная земля под ногами заменяется на роскошные ковры, серые каменные стены, обросшие мхом и плесенью также преображаются, приобретая бежевый оттенок. Шесть ветхих матрацов исчезают, девушки оказываются среди десятка подушек, обшитых светлым атласом со золотыми узорами. У дальней стены, по середине располагается кровать с тёмным коричневым балдахином.

  Девушки оглядывается друг на друга, боясь и шелохнуться. Прошлые раны ещё не зажили, они лишь затянулись хрупкими швами, но всё ещё продолжают ныть и кровоточить, поэтому приход прекрасного чародея кажется им жестокой шуткой.

— Вы, наверное, голодные, — усмехается Ким и проходит к небольшому столику из кедра, что стоит справа от высокой кровати.

   Сияние в руках молодого мага слепит глаза, но всего лишь на секунду, после по комнате разносится приятный аромат запечённого мяса и овощей. На столе стоят шесть серебряных тарелок с перепёлами, бокалы с красном вином и большая ваза, заполненная различными диковинными фруктами.

— Ешьте, — произносит он, оглянувшись на шестерых измученных красавиц, чьи тела давно изуродованы голодом, холодом и призрачной влюблённостью.

  Каждая из них съедает лишь немного, делает по глотку вина и тихим шёпотом благодарят, боясь заглянуть в тёмные глаза, что наливались тёмно-синим светом, превращаясь в яркие сапфиры, манящие своей красотой. Один взгляд — и каждая из них у его ног.

— Розали, — раздаётся бархатный голос и девушка с рыжими волосами резко опускает глаза в пол, — подойди ко мне.

  Пять остальных юных особ смыкают губы и сдерживают порыв хоть глазком взглянуть на красивого парня, чьи чары были слишком страшны, чтобы быть правдой. Разве можно восхищаться и любить того, кто издевается?

   Розали подходит к кровати, на краю которой сидит чародей, и тихо вздыхает под очарованием великолепного запаха лаванды и мяты, исходящего от него. Липкий страх оковывает тело, когда холодные кончики мужских пальцев касаются её бледного лица, очерчивая маленький шрам на шее.

— Посмотри на меня, — шёпотом звучит, как гипнотический приказ и рыжеволосая поднимает голубые глаза и не понимает, куда пропадает её разум. Всё плывёт, она лишь чувствует жжение в районе сердца и мягкое чувство расслабленности. Будто она опьянела только от трёх глотков вина.

   Женские ручки ложатся на массивные плечи, слегка зарываются в чёрные волнистые волосы на затылке, крепкие руки ловко обвивают тонкую талию, и девушка оказывается на коленях у молодого господина. Холодные мужские губы бредут по шее, опаляя тёплым дыханием молочную кожу и лаская кончиком языка все встречающиеся маленькие родинки, образующие созвездия, в которых Тэхён находит нечто ведьминское.

  Чёрные глаза, сверкающие похотью и жестокостью, смотрят из-за хрупкого женского плеча на остальных девушек и руки, обрывая тонкую ткань бедного заштопанного платья, охватывают спину Розали. Убирая девушки волосы на одно плечо, Тэхён вновь припадает губами к шее и острый клинок в его руке медленно и плавно рассекает кожу женской спины, начиная от лопаток и останавливаясь у ярко выраженного копчика.

  Ужас заполоняет собой всё и пятеро девушек вдыхают его вместе с воздухом. Алые струи крови сбегают по бледной коже, марая руки Кима, его белые манжеты, чёрные брюки и порванное платье. Розали лишь раскрывает розовые губы на хриплом от боли вздохе и сжимает пальцами плечо мага. Клинок впивается ещё раз, на этот раз глубже и с хрустом, задевая позвоночник. Хрупкое тело содрогается в руках чародея, по впалым щекам бегут слёзы, падая в кровавые мужские руки и превращаясь в маленькие сапфиры, которые Ким тут же убирает в карман рубахи.

— Она так прекрасна, не так ли? — с поддельной печалью усмехается брюнет, укладывая омертвелое хрупкое тело девушки на пол у кровати. Густая и алая кровь пачкает ковёр, растекается по плечам и голой груди юницы. Губы синеют и она делает последний вздох, смотря влюблёнными глазами на чародея.

   Тэхён снимает рубашку, что испачканы кровью и, опираясь рукой на мягкую перину, смотрит на двух следующих девушек. Сандра и Минджи поднимаются с мест, где они сидели неподвижно, боясь сделать лишних движений. Когда они уже приближаются к кровати, их ступни мараются о мокрый ковёр, залитый тёплой девичьей кровью. Минджи садится справа от господина, а Сандра слева. Их мысли исчезают из головы, они лишь видят перед собой чарующей красоты мужчину. Прикасаясь пальчиками к гладкой горячей груди, они ощущают, как бьётся его чёрное сердце. Красные от крови пальцы цепляются за подбородок Минджи и губы Тэхёна накрывают её, медленно сминая их и касаясь кончиком языка. Сандра лишь расстёгивает пуговицы на платье, оголяя острые ключицы и аккуратную грудь, которую Ким гладит, оставляя небольшие пятна от крови. Вскоре Минджи лишь грубо оказывается прижатой к постели Сандрой, когда Тэхён входит в неё, делая резкие толчки. Глубоко вздыхая и стискивая в окровавленных руках женские бёдра, чародей еле скалится, смотря на девушку рядом.

  Второй клинок оказывается всаждёным в момент секундой эйфории, когда Тэхён делает рванный вздох и тихо стонет, выходя из Минджи. Сандра сама не понимает, как её рука поднимается и режет горло бедняжке, лежащей под чародеем.

  Осаждённый наслаждением, Тэхён, не имеющей на теле ничего, кроме крови, падает на холодную постель и слабо улыбается, целуя Сандру в лоб.

— У вас скоро появится новая подружка, — смеётся он, облизывая губы, — совсем юная и прекрасная. Её зовут Софи...

* * *

KassiopeiaJoen

MariYanMY