Странное чувство порой разрывает меня. Хочется кричать, но ты не можешь произнести ни звука.

Тот парень...всего один его взгляд разжег давно погасший костер. Я видела его раньше, но не могу вспомнить. Словно мое истинное я против этого. Защитная реакция, которая блокировала любые вспоминая. Но я не могу быть уверенной в этом.

Уже не в чем и ни в ком я не могу быть уверена. Даже в себе самой. Кто я на этот раз? Чью судьбу буду ломать? Сколько раз я уже говорила, что устала? Кажется слишком много раз.

Я проснулась в тот день на улице. Было ли это совпадением: ударило током, сбил велосипедист. Уже хочется верить в какое-то совпадение. Но я не могу сложить два плюс два и прийти к ответу.

Оказавшись на той улице одна, не знающей ничего о том кто я, где я, мне вдруг стало страшно. Впервые мне было так страшно, что я была готова потерять сознание от паники, которая заполнила рассудок.

Не могла смотреть на окружающих, я была запутанным зверьком в цирке. А все лишь удивленно смотрели на меня, пока я тряслась от ужаса и шока. Тряслась от того, что не знала кем я являюсь.

Как мне понять где и кто я?

Но мне повезло, что рядом оказалось соседка на лестничной площадке, которая присела ко мне и мило улыбнулась. Пожилая женщина проводила меня домой.

Войдя в новый дом, я осталась там одна и впервые закричала.

Это был крик полный боли, полный сожаление и ненависти. Я так ненавижу себя, что готова вывернуться на изнанку.

А потом были слезы, за долгие четыре года, впервые были именно они. Я пыталась выплеснуть всю боль, все, что так отчаянно копилось в душе и просилось наружу.

И сейчас, сидя вокруг мусора, который сама разбросала, я хотела, чтоб кто-нибудь пришел. Чтоб кто-нибудь сказал, что все это иллюзия, что Юна сейчас дома, с родителями, со своей семьей.

Но никто не придет, потому что я не Юна, потому что я — никто. Простой мешок в который я влезла и выдала за себя.

Даже тот парень, который назвал меня настоящим именем не придет. Никто и никогда. В этом вся и прелесть такого образа жизни. Ты останешься один, без семьи, без друзей. Словно медленно вянешь в террариуме жизни.

***

— Им Юна? — велосипедист, который кажет сбил меня, склонился ко мне.

Наши лицо были слишком близко друг к другу. Эти черты лица: глаза, волосы, а этот голос.

— Ты не помнишь меня, Юна?

— Кто ты? — я схватила его за воротник куртки.

Я чувствовала, как пальцы начинают онемевать, настолько сильно вцепилась в него, боялась, что парень уйдет.

Откуда, откуда он знает мое имя? Почему вся его наружность кажется знакомой?

— Успокойся, Юна, — он положил свою руку на мою и его взгляд стал таким теплым, что хотелось растаять. — Мы еще встретимся, будь уверена. А пока, меня зовут Бэкхён.

***

Тогда этот Бэкхён и оставил меня одну, просто ушел, как делают все. Но именно тогда, сидя на этом асфальте, я почувствовала, будто мы связаны. Словно в моей настоящий жизни он сыграл не последнюю партию.

И отдавшись истерики, я могла лишь кидать вещи от безысходности в разные стороны.

Мысли, как колокол, били в голове. Я оставила ту девочку Наен одну. Ведь я обещала ей, что не брошу, что помогу.

Что теперь будет с ней, что еще сможет сделать ей тот Кай? Я не сдержала обещание.

Я чертова лгунья, последняя дрянь! Убийца!

— Почему я?! — хватаясь за голову, я села на пол. И вдруг пришло осознания, — у многих жизнь хуже твоей, поэтому нужно подняться и начать все заново, а не разводить истерики. Эта бесполезно...

Подойдя к зеркалу, я с неким сожалением посмотрела на себя.

— Я даже не знаю, кто ты такая, — засмеялась. Это был тот вид истерического смеха, от которого ехала крыша.

Она давно уже не на месте, как и совесть, лично я и множество вещей и качеств, которые были у прежней меня. Хотя откуда я могу знать, была ли совесть у настоящий Юны.

Противоречу сама себе.

Я не знаю сколько просидела у того зеркала, сколько слез ушло, прежде чем я совсем ушла в отчаяние, отдаваясь ему. Было все равно, что творилось вокруг, как солнце зашло за горизонт. Мне нужно было встать, начать искать хоть что-то о себе. Мне нужно было сделать хоть что-то, лишь бы не смотреть на это лицо.

И единственное занятие, которое не даст мне рухнуть в пучину эмоций — это поиск своего нового Я.

Среди множество вещей и комнат, я смогла найти ноутбук. Много чего о человеке может сказать его техника. Ведь сейчас почти все люди заложники социальных сетей и Интернета в целом. Именно он сейчас поможет мне уйти в мир новой девушки и не податься истерики еще больше.

— Лишь бы не было пароля, — я ухмыльнулась, вспомнив, как во второй жизни угадывала пароль и в итоге сломала компьютер.

Но в этот раз мне улыбнулась удача. В ноутбуке не было пароля и, открыв его, я долго просматривала разные папки. После двух часов просмотра, мои глаза жутко болели, но это того стоило, ведь я обнаружила документ с названием резюме.

Кажется у этой девушки проблемы с работой. И сидя сейчас на кресле, я хотела помочь ей. Главное не сделать хуже. Надо разобраться со всем, как можно быстрее. Я должна держать себя в руках, иначе я сойду с ума.

Утерев слезы и вздохнув полной грудью, я все никак не могла выкинуть образ Наен. Если я даже поеду в ту школу, девочка не узнает меня. Но мне будет спокойнее если увижу ее.

Решив съездить в ту школу завтра, я начала искать в каком городе нахожусь, а главное — в какой стране.

Я все еще в Корее, что дает вздохнуть и еще больше облегчения ложится на меня, когда я понимаю, что живу в Сеуле. В какой раз я в этом городе? Точно не второй и не третий.

С утра меня разбудил звонок в дверь, слишком протяжный и ужасный. Еще сонная, потому что спала от силы часа два, с заплетающимся ногами, я, не спросив кто, открыла дверь.

— Добрый день, — это вчерашний велосипедист, который приветливо улыбнулся мне.

Я же в свою очередь испуганно сжалась обнимая себя руками. Я пыталась скрыть открытые части тела, ведь от его добродушного взгляда становилась не по себе.

— Добрый, если можно так сказать, — все еще скованно проговорила, осматривая его.

— Вам пришло заказное письмо, распишитесь за него вот здесь, — он протянул мне листок, а в другой держал то самое письмо.

Я недоверчиво посмотрела в его глаза, пытаясь смутить парня, но в итоге смутилась сама. Разе письма приносят домой лично?

— Конечно, — шумно выдохнув, я быстро оставила подпись, которую придумала на ходу, — спасибо.

Буквально выхватив письмо из рук парня, я почувствовала, как он перехватил ее.

На какой-то момент мне стало плохо, словно он одним прикосновениям забрал мою энергию.

— Вам не хорошо?

Я выпустила из рук письмо и потрясла головой. Пелена тумана в глазах никак не уходила, мне становилась хуже от каждого качка головой.

Когда все начало проходит и я мое зрение было сфокусированным, парень все еще стоял в дверях. Его лицо не было испуганным или наоборот, каким-то обеспокоенным. Он ухмылялся, но увидев с каким подозрением я смотрю на него, смягчил взгляд.

— Со мной все порядке, удачи вам, — вырвав письмо, которое он все еще держал в руках, я захлопнула дверь перед его носом.

Но стоила повернуть к себе конверт, как буквы начали сливаться в одну. Я не могла прочесть ничего, а ноги начали онемевать.

Не знаю кухня была эта или нет, но наткнувшись на кран, я судорожно начала умывать лицо, чтоб мое зрения вернулась в норму.

Я отвернулась от крана, когда все мои попытки провалилась.

— Эй, ханжа, опять обижаешься?

— Что? Кто ты такой? — расплывчатый образ стоял передо мной.

— Хочешь рассказать родителям? Им Юна, повзрослей уже, — он приблизился ко мне, но я не могу разглядеть лицо.

— Не слушай ты Сехуна, он снова попросит тебя прикрыть его от родителей, — из-за его спины вышел еще человек.

— Что происходит? Это все нереально! Что это? — схватившись за голову, я осела на пол.

— Им Юна, — подняв голову, я увидела кого-то, его очертания, услышала его голос, почувствовала запах. — Прикрой меня еще разок, моя младшая сестренка.

Я просто закрыла глаза, чувствуя, как моя голова соприкасается с полом, а разум медленно гаснет, словно догорающая свеча.