— Папочка, отпусти меня! — я услышала свой собственный визг, доносящийся откуда-то издалека.

Холод. Первое, что я ощутила совершенно ясно это холод. Мурашки бегали по шее и рукам, но дрожь в пальцах была не из-за холода. Еще было темно. Единственное, что я могла видеть, это тусклый свет где-то впереди. Я хотела позвать, чтобы кто-нибудь меня вывел на свет, но горло пересохло так, что я не могла произнести ни звука. И я начала двигаться вперед к свету, медленно, словно обессиленная старуха.

— Если ты сейчас надорвешь спину, я не буду о тебе заботиться. Сам будешь мазать свой вонючий гель! — с каждым моим шагом голос становился все громче, а свет ярче. Этот голос точно принадлежал мне.

— Перестань, Рейч, дай мне хоть немного почувствовать себя молодым! — услышала я папу.

Что-то шевельнулось в памяти. Где-то я уже слышала эти слова. Наконец, темнота осталась позади и я вышла на свет. Запах морского моря ударил мне в нос почти сразу, пока я глазами искала папу. Тихие волны раскачивали соленую воду и омывали белоснежный песок. На пляже было много людей, но их голоса были приглушены, когда мой пронзительный голос вновь громко вскрикнул.

— Но мне уже давно не шесть!

Золотистый солнечный свет падал на отца, подсветив его многочисленные морщины на щеках и уголках глаз. Он улыбался широкой улыбкой, схватив высокую девушку на руки и таща ее в море. Он двигался будто в замедленном действии. Девушка в руках визжала знакомым голосом и пыталась призвать отца к разуму.

Это же я! Как же я сразу не вспомнила, это один из последних дней в Сан-Франциско. В тот день отец уже уволился с прежней работы и мог посвятить своим детям целый день. Как странно видеть себя со стороны. Вот я полетела прямиком в воду, обрызгав всех купающихся водой. Папа хотел выйти из воды, но я схватила его за лодыжку под водой и теперь он тоже погрузился с головой в океан.

— Здесь мы с тобой так счастливы, малышка. — шепнул кто-то у моего уха и я вздрогнула.

Оцепенение овладело моим телом, но мысли в голове сыпались с огромной скоростью. Я даже не могла вздрогнуть от испуга. Все, что я могла, это стоять, словно истукан, не в силах вымолвить ни слова.

— Моя девочка, — вновь раздался голос папы и я, наконец, смогла обернуться. — Надо было мне тебя послушать тогда. Нужно было отказаться от работы в Лэнде и остаться в Сан-Франциско. Возможно, тогда я бы не обрек вас с Дэниелем на такие испытания.

— О чем ты? — спросила я, едва слышным шепотом.

— Я ухожу, Рейч. Знаю, мне пришлось бы рано или поздно оставить вас, но сейчас вы еще слишком юны.

Колени подкосились и я рухнула на горячий песок. Внезапно пляж исчез и я вновь вернулась в холодное и темное пространство. На этот раз света вдали не было. Был лишь отец, уже опустившийся на колени рядом со мной. В памяти мгновенно всплыли последние картинки, прежде чем я провалилась в эту темноту. Скорая помощь. Мужчина, лежащий на носилках так похожий на папу. Он истекал кровью. Алая жидкость, которая всегда казалась вязкой и бордовой, сочилась из папиного горла совсем жидкая и ярко-красная. Словно в дешевом боевике. Грудь стянула острая боль и я едва не взвыла.

— Папа, пожалуйста, останься... — первые слезы брызнули из моих глаз. Отец моментально вытер их с моих глаз.

— Прости, малышка. Но мое время истекло. — утешительно произнес он и мой пронзительный крик, полный боли, эхом раздался в пустоте.

— Прошу тебя! Ты нужен нам! — кричала я, вцепившись в папины руки.

— Рейч, у меня не так много времени. Тебя собираются разбудить. А я еще хочу успеть попрощаться с тобой.

Я зажала рукой рот, не в силах самостоятельно остановить свой вой. Слезы лились из глаз, мешая мне как следует разглядеть отца.

— Девочка моя, я очень тобой горжусь. Ты выросла и превратилась в такую прекрасную молодую женщину. Я самый гордый и счастливый отец в мире, — новый вой вырвался из моей груди, и я еле сдержала его силой прижимая рукой губы. — Ты и твой брат наполняли смыслом мою жизнь все эти годы. Теперь вы должны беречь друг друга.

— Пожалуйста, папочка, прошу... — не переставая лепетала я.

— Рейчел, доченька, — папа вздохнул и это будто отрезвило меня. Он был раздражен? — Прошу тебя, послушай меня внимательно. У меня не будет возможности попрощаться с твоим братом, поэтому передай ему, что я очень горжусь им. Я горд вами обоими. Но важно то, что Дэниель не помнит случившегося этой ночью. Это все сделал не...

— Рейчел! Рейчел! Помогите, кто-нибудь! — голос, звучавший так звонко, внезапно заставил силуэт отца дрогнуть. Это была Мэлони, но ее я рядом с собой не видела.

— Папа! — позвала я, но тот внезапно стал словно растворяться.

Слезы вновь брызнули из глаз и я не смогла расслышать слова отца, становившиеся все тише и тише.

— Рейчел, о слава богу! — простонала Мэлони, прильнув ко мне всем телом. — Твой пульс... Он так внезапно... Господи, Рейчел, ты так напугала меня...
— завывала она, пока я старалась привыкнуть к яркому свету.

— Папа... — хриплым голосом прошептала я. Девушка испугано взглянула на меня, будто опасалась именно этого вопроса. — Нет... Нет... Нет! — вскрикнула я и одним рывком встала с кушетки.

Острая боль пронзила предплечье, но я лишь сильнее дернула рукой. Иглы от капельниц, так прочно впившиеся в вены, упали на кафельный пол, отозвавшись тихим звоном. Кроме Мэл в палате никого не было. На ней была кофта наспех надетая прямо на пижаму, ее шрамы стали более заметны на бледном лице, а глаза покраснели от минувшей истерики. Девушка ошарашенно смотрела на меня, казалось она вросла ногами в пол и окаменела. Но, скорее всего то была лишь секунда, потому что в следующий миг я вновь оказалась в плену темноты. На этот раз это не было похоже на сон или на что-то в этом роде. Казалось прошел лишь миг и я вновь открыла глаза.

Теперь яркий свет бил в глаза сильнее, но вместо ноющей боли в висках была лишь звенящая тишина. На этот раз первым, кого я увидела был Чарльз. А точнее его глаза. Словно плотным туманом они обволакивали меня, защищая от всего, что может ожидать меня в этом новом мире. Мире, где у меня больше нет отца.

— Чак, — тихо всхлипнула я, сморгнув горячие слезы. — Мой папа...

— Я знаю, любимая. Если бы ты знала как мне жаль... — шепнул он, нервно сглотнув.

— Сколько времени прошло?

Я сжала его руку, державшую мою с самого пробуждения. И он провел пальцами по моей щеке, утешая. В этих прикосновениях было все: безграничная любовь, понимание, сожаление и чувство вины.

— Рейчел, прошу тебя, полежи. Ты потеряла сознание и ударилась головой. Майклз сделал МРТ, но результаты еще не готовы. — он нежно погладил мои волосы. — Возможно у тебя сотрясение.

— Со мной все хорошо. Ничего не болит, я хочу... — начала было я, стараясь встать, но Чарльз помешал мне, положив руку на плечо.

— Тебе дали обезболивающее. Пожалуйста, полежи. — умоляюще произнес Чарльз и мне показалось, будто каждое слово причиняет ему боль.

— Ты можешь быть с ней нежнее, она тебе не мешок картошкой! — раздался холодный голос Мэлони. Я удивленно приподняла брови. — Рейчел и Дэн должны попрощаться со своим отцом!

— Мэлони, пожалуйста, ты ведь слышала, что сказал доктор. Ей необходимо лежать. — устало произнес парень.

— Что происходит? — я все же слегка приподняла голову, чтобы видеть Мэл.

Она выглядела чуть лучше, чем до моего второго обморока. Вернулся румянец к щекам, а глаза перестали пугать своей краснотой. Девушка даже переоделась в более приличную одежду.

— Солнце взошло. Где Дэн? — спросила я у нее.

— Лучше спроси своего парня. — раздраженно фыркнула Мэл.

— Что произошло? — не в силах скрыть раздражение, спросила я теперь уже у Чака.

Я в один миг лишилась единственного родителя, а они здесь спорят? Злость и раздражение подступали ко мне и на мгновенье они заглушили тупую боль в груди.

— Где Дэн?

— Снаружи. Под присмотром. — коротко ответил парень и я медленно подняла брови. — Ему нельзя здесь быть, Рейчел.

— Это еще почему? — теперь я позволила себе огрызнуться, даже Чак не смог помешать мне медленно сесть на кушетку.

— Он... он может быть еще опасен. — неуверенно произнес парень и я позволила себе опереться на его руку.

— Чарльз, спрашиваю в последний раз: что происходит? Почему мой брат не может войти и попрощ... — мой голос дрогнул и я не смогла договорить.

Горло заболело от накопившихся слез и я, наконец, перестала сопротивляться. Одна за другой, обжигая глаза, они лились без остановки. Грудь сдавило, будто кто-то очень тяжелый наступил мне на ребра. Дышать становилось все труднее и труднее.

Моего папы больше нет. Папы, который заменял мне целый мир. Папы, работавший как проклятый, чтобы мы с братом ни в чем не нуждались. Папы, пожертвовавший своими мечтами, чтобы исполнить наши. Папы, который поддерживал меня во всем. Папы, который так мечтал провести меня к алтарю. Его больше нет. Моего мира больше нет. Он теперь вместе с мамой, в раю. Оставив нас с Дэном оплакивать и горевать.

— Прости. Прости. — услышала я шепот Чарльза рядом с ухом. — Прости, родная, ты права. Дэниель скоро будет здесь.

— У меня больше нет папы! — всхлипнула я, прижимая руки к груди.

— Мне так жаль... — так же тихо произнес он, крепко прижимая меня к себе.

Вскоре, как и обещал Чак, в палате донесся тихий голос брата. Я почувствовала его дрожь в словах и от этого мне стало еще хуже.

— Утенок, я так рад, что ты очнулась!

Мэлони, тоже услышав его, мгновенно заключила своего жениха в крепкие утешительные объятия. Бледный, словно выцветшее полотно, Дэн напоминал приведение. Лишь темные круги под уставшими красными глазами выделялись на лице. Его брови жалобно изогнулись, карие глаза наполнились слезами, а губы без остановки шевелились, шепча что-то не разборчивое.

— Прости, прости... — лишь смогла услышать я.

— Дэн, — я громко всхлипнула, подозвав брата к себе, — Не проси прощения, в этом нет твоей вины.

Я крепко прижалась к брату. Краем глаза я заметила как Чак дернулся, но решила не придавать этому значение.

— Нет, я виноват, виноват... — сотрясался в рыданиях брат, пока я поглаживала его по волосам.

— Дэн, — я растерянно взглянула на Чака, который стал еще мрачнее, — что ты такое говоришь? Конечно же здесь нет твоей вины!

Глаза ТиДжея разглядывали кафель на полу, Мэлони же свои и вовсе зажмурила. И лишь во взгляде Чарльза я отчетливо прочла тревогу. Нет, не скорбь за утрату моего отца, ни вину за то, что он продержал моего брата столько времени на улице. Лишь тревогу, будто ему нужно сказать мне что-то ужасное.

— Нет, родная, ты ошибаешься. — тихо сказал он между всхлипываниями Дэна. — Именно твой брат виновен в смерти вашего отца.

Казалось повисший на моих плечах, Дэн стал во сто крат тяжелее. Я отчетливо слышала как быстро бьется его сердце и как перестало биться мое. Оно остановилось и теперь я умирала. Те руины моего мира, что остались после ухода отца, стерлись в порошок и развеялись, словно пыль.

— Что за бред? — тихо спросила я, вперив взгляд на Чака. — Как ты можешь говорить такое?

— Рейчел, твой отец был найден в машине Дэна. И кроме их запахов там не было ничьего другого. А когда мы нашли твоего брата, он был весь в крови. К тому же он ничего не помнит... — Чак будто оправдывался перед учительницей о не сделанной домашней работе.

— Довольно! — стальным голосом произнесла я.

Дэн мгновенно поднял голову, пряча свои заплаканные глаза. Чак же вздрогнул, будто я ударила его. В его глазах был неподдельный страх. В свой же взгляд я постаралась вложить абсолютную уверенность в своих словах.

— Мне плевать на то, что ты и твоя стая здесь себе придумала. Я бы не поверила в виновность брата, даже если вы застали бы его в машине, вцепившегося в горло папы! — холодно и громко произнесла я, наблюдая как страх в глазах моего бойфренда растет с геометрической прогрессией.

— Рейчел, ты не понимаешь... — возмутился Чарльз, но я дернула рукой, вновь отрывая иголки с предплечий.

— Ты услышал меня, Чак. — безжалостно ответила я, упрямо глядя в взволнованное, бледное лицо парня. — Сейчас я хочу побыть наедине с братом. Будь добр, иди домой. Отдохни.

Серая сталь миндалевидных глаз треснула и медленно сыпалась осколками разочарования и боли. Уголки тонких бледных губ угрюмо поникли. И лишь ноздри, раздувавшиеся при каждом вздохе, выдавали его. Чак зол. Я чувствовала как волна боли, обиды, непонимания и разбитого сердца надвигалась на меня. Но я мгновенно воздвигла бетонную стену перед собой. Я не могу предаваться чувствам, не касающиеся моей семьи. Не сейчас. Мой холодный, безжалостный взгляд, сжатые губы и нахмуренные брови выражали лишь мою решительность. И только безымянный палец жгло кольцо с огромным изумрудом, указывая на треснувшее сердце в груди. Возможно Чарльз когда-нибудь поймет, что сейчас для меня главное сохранить единственного члена семьи. Удержать рядом с собой Дэна. Я не могу его потерять.

Возможно все бы прошло гораздо лучше, не закончись действие обезболивающего. Спустя некоторое время, после ухода Чарльза голова начала болеть сначала несильно, а затем боль стала невыносимой. Стук, который раздавался в голове, можно было сравнить только с грохотом взрыва бомбы. Словно тысяча человек одновременно забивали гвозди прямо в мой череп. Должно быть меня усыпили, потому что в следующее мгновенье, я вновь проснулась в полной тишине. Ни стука в голове, ни голосов в палате. Я совсем потеряла счет времени и не знала, сколько я провела в сознании, а сколько в отключке. Мгновенье за мгновеньем я начинала чувствовать свое тело и только спустя несколько секунд поняла, что чувствую тяжесть на правой ноге. Голова Дэна лежала на мне, отчего в ногу перестала поступать кровь. Когда я попробовала пошевелиться, брат встал и поднял на меня свои опухшие от слез глаза.

— Сколько я уже в отключке? — надтреснувшим голосом.

— Полчаса, — ответил брат, погладив мою голову. — Принесли твой снимок, утенок. Ты сильно ушибла голову, снимок показал сотрясение.

Я убрала руку брата и приготовилась встать, заранее позаботившись о том, чтобы во мне не было ни единой иголки. Надоело срывать их.

— Нам пора в морг. — сглотнув ком в горле, я вздрогнула.

— Ты еще слаба... — начал было брат, однако я крепко сжала его плечо.

— Мы должны, Дэн. — твердо произнесла я. — Больше откладывать нельзя.

— Рейчел, а что если Мунн прав и я действительно убил нашего отца? — едва слышно произнес он. — Что если я увижу его и вспомню, что я делал этой ночью?

Я остановилась у самого выхода из палаты. Красные глаза брата вновь наполнились слезами, на искусанных губах не было живого места, а на лбу блестели капельки пота. По моей щеке скатилась слеза и я заключила Дэна в крепкие объятия.

— Они затуманили твой разум своим дерьмом, Ди. — свистящим шепотом произнесла я, изо всех сил сдерживая злость, — Стивен давно искал повод выгнать ваши задницы из Лэнда. Они подогнали факты, но доказательств нет. И мы с тобой не настолько глупы, чтобы считать тебя убийцей.

— Ты действительно мне веришь? — сердце сжалось от жалости. В голосе брата было столько боли.

— Ни на секунду не сомневаюсь. — уверенно ответила я, вновь прижавшись к нему, — И не только я. Мэлони и ТиДжей тоже. А все остальные пусть катятся в ад.

— Ты очень зла. — чуть повеселев, произнес Дэн, но я лишь вздохнула.

— Ты даже не представляешь насколько. — я отстранилась и последовала к выходу. — Сейчас нам пора попрощаться с папой. Поблагодарить его за все, что он для нас сделал. Мы похороним его, будем скорбеть столько, сколько будет необходимо для нас. А затем я найду эту тварь, сделавшую нас сиротами. Клянусь, Дэн, тогда Мунны выгонят нас за дело. Потому что один из Вандербирдов точно станет убийцей.

Лицо брата посерело, однако спорить он не стал. Пусть он и думает, что мог навредить отцу, но когда я найду настоящего убийцу, брат не станет себя сдерживать.

Сотрудники больницы провели нас к дверям морга, где мы должны были в последний раз увидеть нашего отца. Глубоко вздохнув, я вошла внутрь, твердо решив не плакать. Я уже видела его истерзанного и всего в крови. Бояться мне больше нечего. Но я ошиблась. Тело отца, накрытое белой тканью было чистым от крови, но лицо было незнакомым мне. Белоснежное, словно твердый мрамор кожа, могла принадлежать кукле, но не моему отцу. Морщины отсутствовали, несмотря на все ужасные царапины, он был слишком расслаблен. Слишком худое лицо папы было в то же время слишком отекшим. Я отпрянула от тела на секунду позже Дэна, в глазах которого читался тот же ужас и неверие. Происходящее казалось нереальным. Я едва не оглянулась в поисках оператора и камеры, после которого появится настоящий и живой папа с криком: «попались!». Но услышала я лишь безмолвный крик брата, полный боли и отчаяния. Слезы текли из опухших глаз без остановки. И лишь когда Дэн сжал мое запястье, я поняла, что стою на ногах лишь благодаря ему.

— Папа... — шептал Дэн, кинувшийся в объятия безжизненного тела, — Папа, прости меня.

***

Меня начало тошнить от цветов еще задолго до того, как папин гроб начали опускать в сырую землю. Почему то все посчитали своим долгом принести по букету. И пусть я коротко и вежливо улыбалась им, изнутри меня трясло от тошноты. И не только из-за цветов. Я возненавидела черный цвет в одежде, слезы, что сама же пролила и все слова утешения, вплоть до единой буквы. Меня раздражал священник, говоривший об отце лишь хорошее, при том, что ни единого дня не знал его. Единственный, кого я действительно рада была видеть, была Маргарет и ее сыновья. Фил и Роб практически несли свою бледную и несчастную мать, придерживая с двух сторон. Безутешная невеста моего отца ни на шаг не отходила от нас, то и дело обнимая и тихонько плача в уже насквозь промокший платок. Мэлони, Дэн и ТиДжей тоже держались вместе. Я же хотела поскорее уйти подальше от всех этих людей, цветов и слов утешения. И лишь один Чарльз прискорбно стоял в сторонке, держа дистанцию между нами. Но даже это было мне безразлично. Блестящий черный гроб, забравший моего отца глубоко под землю — единственное, что было важно для меня. И лишь в последнюю минуту перед тем, как его опустили, я позволила себе обессилено рухнуть на землю и разрыдаться, проклиная весь этот город. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу...

Большие и теплые руки мгновенно накрыли сначала мои плечи, а затем крепко сжали в утешительных объятиях. Я поняла, что рядом стоит Чарльз раньше, чем он начал со мной говорить.

— Девочка моя, я рядом. Постарайся найти в себе силы и пережить эту утрату. Я буду рядом, обещаю.

Мои глухие рыдания заглушили последующие слова парня. А может это было последнее, что он произнес. Я прижалась к своему жениху, обильно пропитывая его пиджак слезами. Пустота, образовавшаяся в моем сердце, горело неистовым огнем и обжигало все внутри меня. Я знала, из всех присутствующих меня сможет понять лишь Чарльз. Он единственный, с кем я могу не притворяться и быть собой. Парень приподнял меня ровно в ту секунду, когда я была к этому готова. Я почувствовала как рядом появился Дэн. Слегка отстранившись от Чарльза, я взяла немного земли в ладонь и кинула на гроб.

— Прощай, папочка... — шепнула я в тишине.

Дэн сделал то же самое. А затем холодные пальцы сплелись с моими и брат силой сжал их. И лишь спустя некоторое время первые люди начали прощаться с нами. Родители Чарльза поддержали нас, взяв на себя все расходы по похоронам, а так же в организации поминок. Я знала, что не могу простоять здесь вечность, поэтому взяв себя в руки, решила сделать первый шаг, но услышала негромкий голос.

— Рейчел, — я подняла взгляд на мужчину в черном костюме. Выражение лица Стивена Мунна было неизменно строгим, хоть он и попытался разбавить картину утешительной улыбкой. — Прими мои искренние соболезнования, дорогая.

— Благодарю. — сухо ответила я, вновь дернувшись в сторону.

Дэн и Чарльз стояли подле меня и я взглянула на них, призывая уйти отсюда. Желательно подальше. От свежей могилы и от Стивена Мунна.

— Ричард был замечательным парнем, отличным... — продолжил Стивен, но я раздраженно вздохнула.

— Я ценю ваши попытки быть человечным, мистер Мунн, — устало произнесла я и буквально ощутила, как черные глаза мужчины холодеют. — Но я уверена, что сейчас вы скажете что-то настолько неуместное, что мне придется вам врезать.

— Рейчел! — возмутился Дэниель, но я отмахнулась, наконец встретившись взглядом с черными глазами.

— Милочка, держи себя в руках. Потому что я действительно хочу объявить кое-что не совсем приятное для тебя. — морщины между бровями Стивена врезались еще глубже.

— Стив! — предупредительно позвал дядю Чарльз. Он знает, что Стивен сейчас скажет мне. — Не сейчас. Не здесь.

— Она сама просит меня об этом. — хмыкнул мужчина и ярость синим пламенем обожгло меня изнутри. Он смеет ухмыляться на похоронах моего отца?

— Пусть скажет. — тихо ответила я, всеми силами стараясь успокоиться.

— «Грязные» изгнаны с земель нашей стаи. Твой брат убийца, а его друг будущий убийца. Это их природа и я больше не намерен жертвовать жителями нашего...

— Вы поганый ублюдок. — зашипела я так, чтобы услышали все.

— Родная, пожалуйста, — подал тихий голос Чак, но мой стальной взгляд заставил молчать.

— Оскорбления ничего не изменят, Рейчел. Попрощайся с братом. — холодно произнес Стивен, буравя меня таким же холодным взглядом.

— Ты, — обратилась я к Чарльзу, — согласен с этим решением?

— Рейчел, пойми, я не могу ничего поделать. Это решение вынес совет старейшин! — жалобно проскулил парень и я хмыкнула.

— Я не слышу слова «нет», Чарльз.

— Утенок, я думаю тебе сейчас нужно остыть. Давай уйдем отсюда. — услышала я мягкий голос брата. Его глаза были полны сожаления.

Он думает, что виноват. Дэн действительно думает, что как-то причастен к смерти отца и сейчас ему кажется, что именно из-за него рушится и моя жизнь. Вот до чего довели моего брата эта чертова семейка.

— Да, ты прав. Мы уйдем. Вместе покинем этот город. — четко произнесла я, заставив свое сердце застыть. Сейчас нельзя поддаваться чувствам. Я наблюдала за взглядом Чарльза и мое сердце треснуло вновь. Ему было больно. Мне тоже. И я решила дать ему последний шанс. — Ты со мной?

Последовало молчание. Взгляды всех вперились в Чака. Его же глаза упрямо изучали свои черные туфли. Казалось содержимое моей груди долго падало вниз, даже не остановившись на пятках. Вниз куда-то сквозь землю, в бездонную пропасть, в адские земли. Чарльз не уедет. А я должна.

— Я уеду из города, Стивен. Позвольте остаться ТиДжею и Рейчел. — твердо произнес Дэн, но ТиДжей, все это время стоявший сзади меня, поспешил не согласиться.

— Нет, брат. Мы уедем вдвоем.

— Я лишилась своего отца всего несколько дней назад. И я ни за что не потеряю своего брата. — решительно ответила я, не сводя взгляда с потухших серых глаз.

— Рейчел, умоляю, — прошептал Чак, но Стив лишь отмахнулся от племянника.

— Брось, Чак! Это ее выбор!

— Нет, — с ненавистью воскликнула я, переведя взгляд на Стивена Мунна. — Это ваш выбор. Тупых ослов, которые решили, что они выше других оборотней. Стадо идиотов с кучей навоза вместо вожака. А ты! — я вновь посмотрела на испуганного Чарльза и горячие слезы брызнули с моих глаз. — Трусливый лгун! Ты говорил, что уедешь со мной. Говорил, что готов оставить стаю, если старейшины решат изгнать моего брата. Алексис ошибалась в тебе. Ты подлый, мерзкий трус!

Слова один за другим срывались с моих губ прежде, чем я успевала отдавать себе отчет о них. Мозг просто не успевал оценить ущерб, который я могу нанести любимому человеку этими словами. Боль превратилась в пелену, застелившие мои глаза, уши, сердце и душу. Она теперь была частью меня. И лишь мои руки были синхронизированы с моим языком. Дрожащими то ли от страха, то ли от ярости пальцами я сняла кольцо с изумрудом и протянула ее парню. Серые глаза наполнились слезами. Казалось он, наконец, понял всю серьезность происходящего.

— Ты бросаешь меня? — надтреснувшим голосом спросил он, окончательно разбивая мое сердце.

— У меня нет выбора, Чак.

Большая ладонь раскрылась и я медленно положила в нее кольцо. Никто не проронил ни слова, когда я вновь приблизилась к могиле отца. Проведя по надгробному камню пальцами, я произнесла слова прощания. Всеми силами я старалась сдержать слезы. Напоследок я зачерпнула немного сырой земли и засыпала ее прямо в сумочку. Дома я переложу ее во что-то практичнее. Частичка папы всегда будет со мной. Ведь теперь я не смогу навещать его. Возможно я никогда не приду сюда вновь.

Я знала, что все присутствующие следили за мной. Но поднявшись я не смогла взглянуть ни на одного из них. Теперь я не просто разбита и безутешна. Я мертва. Пусть и моя физическая оболочка продолжает существовать, но душа, сердце и мысли навсегда останутся здесь. Рядом с могилой отца и рядом с человеком, которого я клялась любить вечно. Рейчел Вандербирд мертва. И могила ее навсегда останется в Лэнде.