Она написала мне, что ей очень нужно поговорить со мной. Я был рад, что она первая написала мне об этом. Агата скучает, и этому я безумно счастлив.
Однако, сейчас уже поздно нажимать на кнопку вызова: она, наверняка, спит, да и я устал конкретно, так что мне стоит пойти в кровать. Взяв с собой описания школ, мне пришлось вчитываться в детали. Когда выбор был почти сделан, я понял, что засыпаю с хорошими мыслями о том, что Агата думает обо мне.
Следующий день начался в какой-то тревожности. Я заметил яркое солнце, нагло «бьющееся» в мои глаза. По этой причине я и проснулся. Встав с кровати, я сразу же спустился вниз в комнату моей маленькой сестрёнки. Она всегда просыпалась рано. Мне хотелось съесть вместе с ней завтрак и обсудить школу, которую я выбрал.
   Но Джюелл сидела на диване в гостиной. Под ней лежало смятое одеяло, которым накрывалась Лорен этой ночью. Я застыл, понимая, что раз она уже ушла так рано, значит что-то случилось. Мне пришлось долго обдумывать то, что сегодня была суббота. Подойдя ближе и сев рядом, я захотел посмотреть, что же она успела нарисовать в такую рань.
   — Доброе утро, Джюелл.
   Темно-синяя акварель с оттенками черных и серых цветов покрывали большую часть её рисунка. Я не мог понять что это, пока не увидел лицо. Она нарисовала какую-то женщину с закрытыми глазами и длинными волосами. Её руки лежали, словно прикованные к её телу. Мне никак не приходило на ум, зачем она изобразила это.
   — Что это? — спросил я, пытаясь понять её мысли.
   Она лишь улыбнулась и не хотела отвечать мне, но потом прошептала, повернувшись ко мне:
   — Это мама, Алтон.
   Услышанное повергло меня в шок. Она нарисовала маму? Но зачем? Этот рисунок вовсе не передавал того, что с мамой всё хорошо, как знала Джюелл.
   — Она приснилась мне сегодня ночью именно такой. Когда я проснулась, я поняла, что следующий рисунок будет посвящён маме, — говорит она и улыбается, тоненькой кисточкой водя по бумаге.
   — А что именно тебе приснилось? — неуверенно спросил я.
   — Уже не помню, — признаётся Джюелл. — Как мне кажется, я видела, что она очень хочет обнять меня, и, прося, чтобы я подошла к ней, она замечает, что я иду навстречу, но потом засыпает, и я ухожу, чтобы не тревожить её. Мне не страшно. Я лишь смотрю, как её глаза закрыты. Рядом никого. Я шепчу, что люблю её, и знаю, что она меня слышит.
Моему удивлению не было предела. Мне хотелось понять, был ли этот сон знаком, и стоило ли вообще в него верить. Возможно, это всего лишь воображение моей сестры, которое появилось по причине долгого отсутствия мамы в её жизни. Я бы хотел, чтобы они встретились, но знал, что сейчас это сделать невозможно. Я понял, что обвиняю других именно в том, что совершаю сам. Лорен соврала по крупному, я — на очереди, или, что более вероятно, мой черёд наступил, и я это чувствую. Выбраться из того, куда попал, мне нереально. Боюсь, что свыше наказали меня так, чтобы я испытал это на себе, и увидел себя уже в глазах маленькой девочки, если однажды она узнает правду о моей лжи. А если нет? Я продолжаю бежать от собственных страхов.
   Я сидел и думал об этом. Бумаги с описанием школы уже были не так важны. Меня волновало другое, и я застыл, перебирая свои мысли одну за одной. Решив перевести тему, я спросил:
   — А где Миссис Смит?
   — У неё сильно болела голова, и она выпила таблетку. Ещё сказала, что поедет в кофейню через несколько минут. Больше я её не видела.
   — Ты уже завтракала?
   — Нет, а что?
   — Я могу сделать тосты, если ты хочешь, — предложил я.
   — Ага, — ответила Джюелл, показав мне свою улыбку.
   Эта маленькая девчонка всегда умела поднять мне настроение. Она всегда знала и чувствовала, что я хотел услышать. А меня мучила характерная черта моей души, кем-то прозванная совестью, что никак не давала мне покоя, стоило мне лишь посмотреть на эту красавицу.
   Быстро «сварганив» завтрак из хрустящих вкусностей и фруктового сока, я понял, что стал чувствовать себя лучше, отчего я был готов рассказать сестренке о важном. Тема мамы не касалась. Это была предстоящая учёба на длинный месяц вперёд. Как только я нашёл больше информации о школе в Интернете, Джюелл была вовсе не против, хотя ей тоже не особо хотелось стать частью чужого коллектива. Я уже собирался отправлять Лорен сообщение, что мы сделали выбор. И пусть даже без большого желания.
   — Ты скучаешь по школе? — спросила Джюелл, слегка расстроившись и вздохнув.
   Хмыкнув, я кивнул.
   — Особенно по той девочке?
  Я скривил лицо, понимая, про кого она говорила, но не зная, как она узнала про неё. Она узнала моё выражение лица и сразу же принялась объяснять:
   — Мы с мамой догадывались, что ты её любишь. Кто же ещё будет каждый вечер смотреть в окно, чтобы увидеть одного и того же человека? А ещё ты всегда жутко краснеешь. Даже можно не убеждаться, есть она или нет, ты всегда становился похожим на томат, замечая эту девочку.
   «Ты её любишь», — снова и снова повторял себе я. Как бы я не старался, у меня не получалось слушать что-либо ещё. Меня словно отключили.
Сердце колотится, и что-то «бросает» моё тело в дрожь. В голове воспоминания, снова связанные с Агатой. Мне не хочется ни о чём другом думать. Я представляю, что она рядом, и мне хорошо. Смотря в одну точку, я и сам не заметил, как секунда превратилась в минутную другую Вселенную.
— Алтон? Алтон! Спустись с небес на землю! — кричала мне моя маленькая девочка. — Ты меня не слушаешь что ли?
Я резко повернул голову в её сторону, и в глазах ещё мутнело. У меня безрезультатно едва получалось соображать. Руки, лежащие на коленях, и ступни ног уже затекли. Правое ухо поддалось влиянию неизвестного громкого звона на несколько секунд. Мне стало стыдно, что я не слушал того, что говорила Джюелл.
— Так, ясно, — злилась она. — Если не хочешь со мной прогуляться, то и не нужно.
Её обиженное лицо показывало её расстройство и полученный негатив. Я остановил Джюелл, сказав, что вовсе был не против выйти пройтись с ней. Это было абсолютно объяснимо, что она устала сутками сидеть дома. Я тоже пошёл одеваться. Наверху меня ждал мобильный телефон, который так и манил нажать кнопку вызова рядом с названием контакта «Агата Вульф». Теперь мне не терпелось дождаться, что на мой звонок ответят. Хотя, наверное, не стоило звонить так рано в субботу.
— Привет, — сказал мне знакомый голос, и я даже не успел закончить свои мысли.
— Привет, — ответил я, словно звонили мне, а не наоборот. — Что у тебя нового?
— Хм, — говорит она и, как я понял, зевает, — я даже не знаю. А у тебя? Как мама?
— Мама? В коме.
У Агаты явный шок и непонимание.
— Стоп, ты серьёзно? — переспросила она.
   — Абсолютно, — я говорил коротко и прерывисто, чтобы не поддаться своим эмоциям, наполняющим каждую клетку моего тела. Мне казалось, словно я чувствую всё это заново. Становится слишком трудно набрать нужную порцию кислорода.
   — С ума сойти... Ты держись там, Алтон, — успокаивала меня Агата.
   — Спасибо тебе. А у тебя всё хорошо?
   Она немного подумала и, как я понял, сомневалась в собственных словах:
   — Да, всё в порядке.
   Я могу слышать то, что что-то произошло, но мой внутренний голос подсказывал мне, что сейчас не лучшее время для расспросов. Диалог с открыванием души стоило отложить на неизвестный период. Возможно, ей будет проще говорить со мной, если она будет видеть меня напротив.
   Мне не хотелось молчать, но я был полон ощущений. Мне безумно не хватало её, и я понимал, как сильно я скучал по всему, связанному с этой девушкой. Я просто не знал, как мне стоило сказать о том, что я чувствовал, но знал, что никогда нельзя молчать о том, что нужно было сказать. И промолвил так тихо, чтобы только она услышала меня:
   — Я люблю тебя.