Я стал к ней очень близко, чтобы она заметила меня. Однако, отсутствие её реакции не оправдало собственных ожиданий. Она даже не подняла взгляда, чтобы заговорить со мной. Мне стало немного не по себе, и спросить её о кабинете я передумал. Мне, как бы то ни было, не в первый раз приходилось бродить по школе в поиске нужного класса. Эта девушка явно не обладает манерой дружелюбия.
Она читала какую-то книгу, а я почувствовал себя идиотом. Мы с ней даже не знакомы, а я уже мысленно требую от неё хорошего к себе отношения. Мне стоит задуматься о том, что я и так слишком критичен к себе и окружающим. А вдруг она вообще не из этой школы? Или она просто не захотела говорить со мной? Скорее всего, она заметила меня и даже обратила внимание, но ни в коем случае не показала этого, чтобы не начинать разговор. У неё мог быть плохой день, невыносимая усталость или просто ужасное настроение, не дающее сосредоточиться. В её жизни могло произойти что угодно, но каждая вещь меня не касалась. У меня есть свой мир, наделённый кучей проблем.
Чувства растерянности и недопонимания меня не покидали. Я вернулся снова на первый этаж и попытался вспомнить дорогу к кабинету. Нужный-то я нашёл, но это уже не было таким важным. Зайдя в класс, я извинился за опоздание и сел за последнюю парту. То, что произошло в коридоре несколько минут назад, я изо всех сил старался забыть.
Успокоившись, я начал смотреть по сторонам, вглядываясь в своё новое общество. Мне было интересно узнать, кто они, чем занимаются, что любят. Почему-то, каждый из моих новых одноклассников вдруг показался мне странным, непохожим, необычным для меня. У каждого из них было то, что я замечал раньше очень редко: нервозность, депрессия и некая влюблённость. Когда я был зациклен только на окружении, я начал видеть всех с другой стороны. Мне теперь стало казаться, что я вообще многое в жизни не замечаю, что и делает меня таким глупым и слабым. Возможно, мне, наконец-то, стоит начать брать себя в руки или опустить их полностью.
Весь урок я ничего не слушал. Я лишь каждые десять минут мог замечать, что Сэйв смотрела на меня, будто пытаясь поднять моё настроение своей постоянной улыбкой. Мне было приятно, что я не чувствовал себя одиноко, и кому-то было важно моё состояние. Я уже начал жалеть, что не мог вернуть время назад, чтобы заново встретить Сэйв на коридоре и познакомиться с ней. Наверное, она просто показалась мне абсолютно такой же, как и все другие: фальшивой, надменной и вовсе не искренной. Возможно, мой внутренний мир глупо не принимает те качества, которые я хотел бы иметь в себе. Например, знать, что моё первое впечатление правильное, было бы очень даже не плохо. Я бы с лёгкостью мог выбрать тех, кто соответствовал бы моим предначертанным критериям для дружбы или даже отношений. Качеств, наподобие этого, десятки, а, может, и больше, но они явно даны не людям или, по крайней мере, точно не мне.
   Я знаю, что мне часто приходиться анализировать собственные чувства и делать какие-то выводы. Однако, я уверен, что так я научился понимать, что хорошо, а что плохо. Ощутив что-то важное на самом себе, перестаёшь думать о неправдивости чьи-то слов, мыслей или высказываний. Наверное, это всё из-за мамы, из-за Джюелл... Из-за моего отчаяния, смешанное с опустошённостью.
   После урока Сэйв позвала меня в столовую, на что я не мог отказать: живот уже начал болеть от давно наступившего голода. За столиком я сел с ней рядом, как только взял свой ланч. «Бегая» глазами, я пытался заметить где-нибудь свою сестрёнку. Мы тихо приступили к обеду, «ответив на зов» собственного пустого желудка.
   — Ты давно в Вашингтоне? — спросила меня она через минуту.
   Мне не очень хотелось отрываться от еды в тарелке, но, всё же, я ответил:
   — Два месяца прошло уже.
Сэйв заметно удивилась.
   — Серьёзно? — задала снова вопрос она, и я кивнул. — А почему ты переехал сюда?
Звонок прозвенел, и я претворился, словно не услышал её. Мне действительно не хотелось говорить ей правду. Не хочется даже гадать, почему она задала именно этот вопрос, её не касающийся.
Встав и сказав, что уже пора идти, я ушёл и даже не оборачивался посмотреть, шла ли она сзади. Я куда-то торопился, сам не зная куда. Наверное, мои ноги вели меня в класс. Поднимаясь вверх по лестнице, я услышал чей-то громкий голос, хотя, осмотревшись, я заметил, что в этом крыле пока никого не было. Идя по направлению к надоедающему шуму, я снова увидел ту незнакомку, которая странно вела себя ещё час назад. Она стояла рядом с каким-то парнем. Мне казалось, что я его уже где-то видел. Они ругались, но я так и не услышал, о чём они говорили. Девушка сильно разозлилась на него и быстро ушла на лестницу, где стоял я. Мне не хотелось, чтобы она увидела меня и подумала, что я подслушивал. Я просто не хотел происшествий, поэтому убедился, что меня это не касалось.
Она мгновенно появилась рядом со мной. Теперь незнакомка посмотрела на меня, от взгляда которой появилась резкая дрожь по спине. Девушка ничего не сказала, а лишь продолжала злиться, находясь в ужасном настроении, что было видно по её лицу. У неё не было причин остаться на той лестнице, поэтому она побежала вниз по ступенькам, словно пытаясь найти место скрыть наступающие на неё слезы.