~~~
{27.05}

Гу Чонмо учился в пятом классе и до дрожи в коленках был влюблен.

Их мамы восхищались этим, считали невероятно милым влюбленность мальчика в соседскую девчонку,—почти девушку, между тем—которая старше на все целые два года, почти подростка. А для него это было любовью самой-самой настоящей с того самого момента, когда Т/И впервые взглянула на него своими карими глазами и улыбнулась—как только она умела—а от присутствия ее обыкновенного—была настоящая тахикардия.

Чонмо лежал долгими минутами, часами перед необходимым сном, не в силах сомкнуть глаз, и тихонько напевал себе под нос что-то о падающих звездах и желаниях—стоит мечте ужиться в отдельном уголке детского сердца, как со временем она вырвется за рамки воображения и наивности, обязательно вырвется—и разве было важно тогда, что у Гу вот-вот начался переходный возраст, зубы самостоятельно эволюционировали по совсем ненужным направлениям, а Т/И вовсе училась в другой школе и, возможно, не знала даже, как его зовут? Совсем нет, это совершенно неважно, думал мальчишка, сворачиваясь комком в плотное одеяло.

Потому что Чонмо был абсолютно уверен—мол, я все равно когда-нибудь женюсь на ней, не знаю, каким образом, но это произойдет. Звезды не лгут—мечтам суждено сбываться.

Дни, месяцы, годы—время всецело—сочились песком сквозь пальцы, Чонмо рос, но не торопился врослеть, теми же теплыми вечерами искренне распеваясь о, казалось бы, совсем несбытачных мечтах, звездах. Однако, реальность настигла его чуть раньше, чем можно было себе представить. Соседская девчонка поступила в колледж в другом городе, обзавелась второй половинкой и у них, кажется, было все довольно серьезно—нельзя знать наверняка. Юноша пытался забыть, всем своим нежным сердцем пытался, только сложно все это было, когда душа его как-то слишком сумашедше сильно тянулась к запретному. Все последующие отношения не складывались от слова совсем, не получалось у него влюбиться снова—каждая девушка была эдаким напоминаем существования в сердце напрочь другой: улыбкой, манерой, цветом глаз. Отпустить свою первую печальную любовь казалось уже абсолютно невозможным.

А мысли о ней уже не просто потребность—жизненная необходимость.

Этим летом Чонмо окончил институт, а у его двоюрдного брата назначилась свадьба,—скромная, но роскошная—куда приглашены исключительно круг самых близких, включающих в себя тот самый предмет обожания в роли подруги невесты, как позже узнает парень. Серьезно, Вселенная просто любит его, мол, хорошо, ты достаточно уже настрадался, заслуживаешь.

—Милый, может ты пригласишь Т/И, как пару?

—Вряд ли. Она у нее наверняка есть.

Ему не оставалось ничего, кроме как пригласить одну из институтских друзей—она мнгновенно согласилась составить Гу компанию, и он понимал, прекрасно понимал, что она надеется на что-то более серьезное, чем просто дружба, предоставленная юнцом.

Чонмо с трудом сдерживает эмоции, надеясь, что, столкнувшись взором, его сердце позволит если не успокоиться, то скрыть широчайшую улыбку хотя бы, но прошло уже столько времени, а он по-прежнему мысленно напевает о звездах, потому что стоит мечте ужиться в отдельном уголке детского сердца, как со временем она вырывается за рамки воображения и наивности, обязательно вырывается.

На секунду парень перестает ощущать стук собственного сердца,—а оно у него большое, невинное и нежное, такое же, что и в пятом классе—когда Т/И сопровождает невесту с улыбкой, которая только у нее единственной такой волшебный—даже на фоне белой принцессы девушка запредельно красива. Ее глаза замирают на Чонмо в изумлении и скрытом восхищении. Конечно, он уже давно перестал носить брекеты и некрасиво укладывать волосы перед школой, а она наконец это заметила. Сейчас он уже не сдерживает свое кошачее очарование, скалится до самых ушей, потому что у Т/И щеки нежно алеют и она одаривает улыбкой в ответ.

Прошло столько времени, а он по-прежнему смотрит на нее глазами влюбленного пятиклассника.

После окончания двадцатиминутной церемонии, казавшейся целой вечностью, Гу поспешно интересуется у матери:

—Где она?

—Не знаю, милый. Возможно, уже зашла в дом.

Юноша просто на седьмом небе. Он наконец встретится с девушкой, в которую влюблен с пятого класса—так не терпится узнать любовь ли это или глупая влюбленность и стремление осуществить детскую мечту. На фуршете его сажают между спутницей и причиной воздыхания—о, Вселенная в последнее время его просто обожает. За все время застолья, танцев и прочего всего того, что происходит на стандартных свадьбах, Чонмо с Т/И успевают тайно сбегать с эпицентра шума и движа раз восемь, если не больше, и вести самый обыкновенный, но такой ценный разговор.

Месяц общения, встреч, небрежных прогулок проходит как-то слишком быстро. Слишком. Его внутренне "Я" давно смирилось с тем, что к Т/И у юноши любовь самая-самая настоящая, поэтому перед отъездом на далеко не последней их встрече его охватывает волнение.

—Гу-гу,-когда девушка притормаживает того, дергая руку, парень пробуждается.—Тебя что-то беспокоит.

—Нуна, а ты была вышла за меня замуж?-проговорился.—Не обязательно сейчас, а вообще?

И Т/И на время перестает дышать.

—Я же с пятого класса на тебя, Нуна, глаз положил и обещал себе, что когда-нибудь обязательно сделаю тебя своей женой. Я...я хочу подарить тебе кольцо обещания. Ты бы хотела выйти за меня?

А она кивает изумленно, говорит тихонько и влюбленно:

—Больше всего на свете.

А звезды ведь не лгут—мечтам суждено сбываться и одна только что ощутилась в реальности.

~~~