В этой главе не будет логически выстроенного текста. Сплошной сумбур. Здесь мысли Зейна, которые скачут с одной на другую. (Как и все главы, написанные от его имени)
Спасибо ❤️

Зейн

Стою у дома Хейли. Не знаю, сколько времени прошло, пока я всматриваюсь в окно, из которого сочится теплый свет. На фоне окружающего мрака, он кажется выходом из бесконечного тоннеля, наполненного монстрами. Так и есть. По этой причине я даже не пытаюсь войти внутрь.

Рука тянется к пачке сигарет, но я одергиваю ее: Хейли почувствует дым, а я не хочу, чтобы она знала, что я здесь.

Хотя думал иначе несколько... часов? минут? назад. Я пришёл сюда, чтобы объяснить, как нелепо все это выглядело. Теперь знаю: я не должен этого делать.

Снова поднимаю взгляд, и грудь пронзает невыносимая тяжесть. Глаза девушки покраснели от слез, но она остается красивой даже тогда, когда я причиняю ей боль.

Джастин сидит рядом, ее голова у него на плече. В глазах парня застыло разочарование, и я знаю, кому оно предназначено, потому что получил тысячу сообщений с просьбой о том, чтобы я «приехал и исправил это дерьмо». Бибер поглядывает в сторону двери, надеясь, что я послушаюсь его совета.

Я собирался сделать это до тех пор, пока не увидел, как спокойна Хейли, когда этот парень рядом. Джастин отпускает глупую шутку, она улыбается. Он гладит ее по волосам, она прикрывает глаза. Он прижимает ее ближе, ее дыхание выравнивается.

Была ли Хейли так спокойна со мной? Разве можно быть спокойным, когда тебя тащат на дно?

— Они женаты больше пятнадцати лет, представляешь? — сказала она, когда мы смотрели фильм, где снималась семейная пара.

— Интересно, что они чувствуют друг к другу сейчас, спустя годы?

Я поймал себя на мысли о том, что мне по-настоящему интересно, возможно ли желать человека, если ты прожил с ним половину жизни.

Она улыбнулась, слегка нахмурила брови и задумалась.

— Это похоже на уют. Словно ощущаешь что-то родное, понимаешь, что я хочу сказать?

Я не понимал, всматривался в красивое лицо и думал только о том, как сильно хочу ее. Каждую секунду.

— Ты приходишь домой, — продолжала Хейли, Поздней ночью. Тихо открываешь дверь, заходишь в дом, а они уже спят...
Сначала ты идёшь целовать детей, ведь ты так скучал по их веселому смеху и сладкому запаху. Потом проходишь в спальню, вашу спальню. Забираешься к ней под одеяло, чувствуешь родной аромат, дотрагиваешься до теплого тела рукой. Она узнает тебя во сне, прижимается теснее, улыбается и тихо говорит: «Привет, милый!». Ты просто задираешь ее ночнушку, не снимая. Зачем? Ведь, ты и так, уже сотни тысяч раз видел ее голой.

Пока Хейли говорила, томная улыбка не сходила с ее лица, а я так явно представлял все это. Видел, как снимаю обувь, чтобы не разбудить их стуком подошв, аккуратно, на цыпочках прокрадываюсь к малышам, целую их лбы. Я отчетливо представил, как кладу руку на ее талию, забравшись под одеяло, и как она говорит мне «Привет, милый!»

Через пару дней я отвез ее в клинику.

Все, что я знал о болях в животе — это аппендицит, которым меня пугали в детстве. Я боялся, что ей будут делать операцию. Помню, что это волновало меня до дрожи.

Я видел, как ей больно, и не мог ничем помочь. Это было мучительно.

— Вы родственник? Вот, нужно заполнить, — медсестра протянула мне ворох бумаг.

Дерьмо.

Я же абсолютно ничего не знаю о Хейли, кроме того, что ее зовут Хейли. Я тупо смотрел в анкету, и незаполненные графы прыгали у меня перед глазами.

— Я ее... Муж.

Я подумал, это поможет узнать как можно больше информации о ее состоянии, но вышло только хуже.

Последние месячные? Серьезно? Муж должен знать такие вещи?

Получала ли она травму? Может быть, поднимала что-либо тяжелое? Стресс? В горле пересохло.

— Я заполню это немного позже, — ответил я, — Слишком нервничаю. Что с ней?

— Ждите врача. Уверяю, с вашей супругой все в порядке!

Я не сразу понял, о чем говорит доктор и глупо обрадовался, что у нее не аппендицит. Когда я осознал, что произошло, воздух покинул легкие.

Она носила моего ребенка.

Я потянулся в карман, достал пачку, вытащил сигарету и закурил, не соображая, где находился в тот момент.

У нас бы мог родиться ребенок.

Она доверилась мне. Доверилась тогда, и в следующие разы, когда я не думал ни о чем, кроме своего удовольствия.

Как я ненавидел себя тогда. Как ненавижу сейчас.

Мне нравилось наблюдать, как Хейли входит в темную воду, когда мы плавали под луной. Я видел, как сильно она боялась, но испытывал невероятное удовольствие наблюдая, как девушка ныряет навстречу огромной волне.

Но самый большой страх связан не с тем, что она боится морских чудовищ. Больше всего на свете Хейли страшит предательство.

Я хотел, чтобы со мной она чувствовала себя в безопасности. Было ли это так на самом деле?

«Все в порядке, Зейн. Все обошлось, мы не станем родителями в ближайшее время.»

Я не планировал становиться отцом ближайшие десятилетия, но почему меня так задели ее слова?

Ответ очевиден.

«В твоей крови столько дури! Думаешь, у нас бы мог родиться здоровый ребёнок?»

Я знал, что мои увлечения не нравятся Хейли, но в тот вечер понял, насколько сильно. Что я сделал? Накуривался еще сильнее. Смогу ли я не делать этого ради нее? Сомневаюсь. Это сильнее, а значит я сделал выбор, ведь так?

Снова бросаю взгляд на Хейли и Джастина. Сейчас она улыбается шире,  а в руке зажат бокал красного вина.

Он никогда не коснется тебя так, как я
Никогда не полюбит тебя так, как я
Он не знает твоего тела
Он не доставит тебе такого удовольствия

Но он знает, как сделать так, чтобы ты чувствовала себя в безопасности.

— Я хотел, чтобы и вы пришли. Оба. Думаю, нам стоит... — в тот вечер Джастин пытался связать слова в предложения, но, я и без того прекрасно понимал, что он хотел сказать. Нам стоит пойти друг другу навстречу.

Почему я не взял ее на ту вечеринку?

Прижимаюсь спиной к двери и поднимаю голову вверх, рассматривая звезды.

Не знаю, в какой момент я перестану ревновать Хейли к Джастину. Это слишком мучительно — видеть, как ей легко, когда он рядом. Тяжело понимать, что не я причина ее улыбки.

И единственное, что я мог сделать — это запереть ее за семью замками, чтобы она видела только меня.

Осознавать это — было бесподобно.

Между нами не было никого и ничего: ни Джастина, ни репортеров, ни бывших. Существовали только наш дом, я и Хейли, такая мягкая и податливая в моих руках.

Я боялся вывести ее из хрупкого мирка. Отношения трещали по швам, а за стенами дома кипела нормальная жизнь. Это пугало.

Я думал, что поговорю с Робом, и сразу же вернусь домой. Все вокруг говорили, что от этого зависит моя карьера, но я делал это только ради Тайрин, чья карьера действительно висела на волоске из-за меня.

Я ушел в домик, чтобы принять таблетку и подождать ее действие. Предстоящий разговор вызывал тревогу. Если Роб позовет своего сынка, не смогу держать себя в руках.

Не знаю, откуда взялась та девушка и не помнил, видел ли я её до того вечера.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

В голосе была мольба, это удивляло. Неожиданно она разорвала тонкую ткань крохотного платья и осталась в одних маленьких трусиках. Эффектно. Но я был впечатлен не телом, а дикостью ситуации. «Люблю» резануло слух. Откуда она могла понимать, что значит это слово?

Я был слишком медлителен, чтобы среагировать, поэтому рассматривал незнакомку.

— Сделаем это так? — спросила она, поворачиваясь задом, — Как в прошлый раз?

Неужели я был таким дерьмом, что мог воспользоваться ситуацией и даже не запомнить, как она выглядит?

Девушка смотрела на меня и похотливо улыбалась, уверенная в том, что ей удалось подцепить меня на крючок. Я почувствовал невыносимую жалость к этой девчонке. Сколько ей? Восемнадцать?

— Прикройся.

Я снял свою футболку и протянул ей. Платье, валявшееся на полу было разорвано в клочья.

— Послушай, не растрачивай свою жизнь на таких как я, хорошо?

Она замерла на пару секунд, разглядывая мое тело, затем протянула руку. Я собирался выйти, найти Джастина, затем Роба...

— Чего тебе? - спросила девушка кого-то, стоявшего у меня за спиной.

Как в дурацком фильме.

Хейли кричала и билась в истерике, слезы душили.  Я схватил её, прижал к себе, пытаясь успокоить.

Отпусти меня, ненавижу тебя! Ненавижу! Почему ты причиняешь мне столько боли? Джастин, пожалуйста, забери меня отсюда!

Она просила его о помощи, она искала в нем защиту. Он нужен ей, не я. Опускаю руку в карман, чтобы достать телефон.

— Возьми мне билет на ближайший рейс до Нью-Йорка, — прошу я, — Нет, обратный не нужен.