Я не смогла
Найти причину быть с тобой
Но без тебя
Я не могу найти покой

Пока Зейн везет меня к дому, не произношу ни слова. Я настолько опустошена, что не чувствую жизни во всем, что меня окружает. В окне мелькают деревья, но они выглядят мертвыми на неосвещенной дороге. На свет фар летят мотыльки, но они ударяются о лобовое стекло, оставляя липкий след. Все вокруг кричит о том, что существование не наполняется одними только улыбками.

Я расположилась на заднем сидении. Смотрю в зеркало заднего вида, чтобы увидеть лицо парня. Словно почувствовав, он бросает взгляд на меня. Это единственный контакт за то время, что мы выехали с территории виллы. Прячу глаза. Каждый раз, когда я смотрю на его красивое лицо, похож на удар ножом.

Когда Зейн останавливает машину, молча выбираюсь на улицу. Парень не выходит, и я должна радоваться, что мне не нужно ничего объяснять. Я не в силах вести диалог. Единственное, что мне нужно — остаться в полной тишине.

Тогда почему я хочу, чтобы он пошел следом? Почему прислушиваюсь к звукам за спиной, чтобы ощутить его присутствие?

Останавливаюсь у входной двери. Поворачиваю голову, но никого не вижу. Слышится звук мотора и шорох гравия на выездной дорожке. Когда шум исчезает, захожу в квартиру. Падаю на кровать, и комната наполняется рыданиями.

***

Направляясь на пляж утром, снова ощущаю на себе чей-то взгляд. Может стоит купить газовый баллончик? Ощущение постоянной слежки, словно за мной наблюдает жуткий маньяк — не то, что нужно после бессонной ночи.

Возможно, это стресс. Мои нервы настолько расшатаны, что я готова увидеть единорога, кракена и зеленых человечков в семье с собакой, что идут мне навстречу.

Николас позволил задержаться, чтобы я могла выспаться. Я потратила лишний час не на сон, а на анализирование своего состояния, поглощая крепкий кофе. Никогда не умела расставлять приоритеты.

С удивлением наблюдаю за Андреа, который пытается решить проблему с нехваткой шезлонгов. Понимаю, сейчас разгар сезона, но я никогда не видела так много людей.

Я точно не видела их здесь раньше. Недалеко от нашего пляжа находится несколько курортных отелей. Должно быть, приехала туристическая группа.

— Видела, что творится? — Андреа хватается за голову, — Ким Кардашьян отметила нас в снэпчате?

— Почему не сказали, что нужна помощь? — интересуюсь я, застегивая сумку на пояс, — Я бы пришла пораньше.

— Николас решил, что Андреа распугает хотя бы часть гостей, — отвечает Агата.

Мужчина хмурится, но в его глазах застыла добрая усмешка.

— Видимо, сегодня он был максимально вежлив, — смеюсь я, оглядывая толпу отдыхающих.

— Поверь, это не так! — отвечает женщина, — Свободных мест почти не осталось, но они все равно не уходят. Вам не кажется странным, что у соседних баров полно свободных шезлонгов, а нам пришлось выносить дополнительные? Люди идут именно к нам. Я не считаю это ужасным — касса переполнена, но это выглядит...

Агата хватает поднос, на котором стоит не меньше десятка бутылочек с колой. Не знаю, как ей удается проделывать этот трюк с такой легкостью.

Оглядываюсь по сторонам. Агата права — лежаки соседних баров пустуют.

— На других пляжах нет такой вкусной кухни, — предполагаю я, заметив в списке заказов фирменные пироги с абрикосовым джемом.

— Или все они здесь ради тебя, — хмыкает Андреа, — На других пляжах нет такой красивой девушки, как ты!

Мужчина довольно улыбается и тычет пальцем себе в щеку, ожидая поцелуя. Когда я целую его, понимаю, что на нас пристально смотрят отдыхающие. Не самое приятное чувство, но мне нужно работать, поэтому я стараюсь игнорировать повышенное внимание.

***

Когда солнце опускается на линию горизонта, блаженно ложусь на остывший песок, позволяя волнам укутывать ноги. До самого вечера мне не удавалось присесть ни на минуту. Готова провести здесь ночь, лишь бы не вставать.

Не знаю, что это было, но даже Джейкоб и Оливия предпочли северную часть острова вместо нашего пляжа. Несмотря на то, что Николас выделил им персональное место на первой линии и установил скидку на все меню за преданный фанатизм.

Тянусь к сумке, чтобы достать телефон. Нужно позвонить родителям и Каре. Я так не рассказала ей о том, что произошло вчера.

Смотрю в экран, на котором отображено сообщение о пропущенном вызове от Зейна. Не уверена, что смогу перезвонить. Не потому, что не хочу слышать его голос, а потому что хочу этого больше всего на свете.

***

Остаюсь на пляже до темноты. Мне нравится находиться между бескрайним морем и береговой линией. С одной стороны доносится шум волн. В ночное время звук наполнен особенной глубиной — пугающей, загадочной и громкой. С другой — живая музыка и звон тарелок из ресторанчиков, смех отдыхающих со стороны набережной и рокот мопедов с парковки.

Здесь я застываю между двумя мирами. Это дает ощущение безопасности. Безмятежной и расслабляющей.

Слышу хруст песка за спиной. Чувство покоя испаряется, когда я понимаю, кому принадлежат шаги.

— Хочешь поужинать? — интересуется Зейн, усаживаясь рядом.

Наши плечи соприкасаются, и это вызывает бурю внутри моих вен. Горячую и невероятно мощную.

— Я звонила Каре и родителям, — отвечаю я, — Они сказали, я выгляжу так, будто не ела несколько дней.

— Это правда?

Пожимаю плечами, пытаясь вспомнить, когда наслаждалась едой последний раз. При мысли об ужине накатывает тошнота.

— Ну так что? — интересуется он, — Могу отвезти тебя...

— Нет, — перебиваю я, — Не нужно.

— Чувствую вину за то, что ты не можешь есть.

— Дело не в тебе, Зейн. Я неважно себя чувствую.

— Мне жаль, — стонет он, — Мне правда жаль. Не знаю, что на меня нашло.

— Мы оба знаем, что я хотела этого, — с раздражением отвечаю я, — И знаем, что продолжаю хотеть.

— Считаешь, я пользуюсь этим? — интересуется он.

— Не знаю! — вскрикиваю я, — Не понимаю, какого черта происходит. Я не могу найти ни одной причины, по которой должна быть с тобой. Ни одной, Зейн!

Он дотрагивается до моего подбородка, направляя в свою сторону.

— Ни одной, — тихо повторяю я.

Это самоубийство, но я поднимаю взгляд, чтобы утонуть в его чёрных глазах. Снова.

— Но даже один день без тебя превращается в кошмар, — шепчу я, едва сдерживая слезы.

— Разве это не причина, Хейли?

— Ты разобьешь мне сердце, — мучительно протягиваю я, опуская голову на его грудь, — На малюсенькие кусочки. А потом пройдешься по ним ногами.

— Никогда, — отвечает он, проводя рукой по моим волосам, — Я не причиню тебе боль. Нам нужно время, вот и все.

— Меня пугает время. Всегда казалось, что как только я привяжусь к тебе, ты потеряешь интерес. Мне и сейчас так кажется.

— У тебя будет козырь. Я привяжусь к тебе быстрее.

— Не знаю, что пугает больше, — нервно смеюсь я.

Зейн проводит ладонью по изгибу моей шеи, притягивает меня к себе и оставляет едва ощутимый, нежный поцелуй на губах. Издаю тихий стон. В нем смешались боль, страсть, отчаяние, любовь и понимание собственной слабости.

— Хочешь поплавать? — предлагает он.

— Я не войду в воду ночью. Ни за что!

— Уверена? — интересуется он, сбрасывая футболку и шорты на песок.

На парне не остается ничего, когда он заходит в воду. С ужасом оборачиваюсь в сторону пешеходной дорожки. Что, если нас увидят? 

— Ты говорила, что не боишься, когда я рядом!

Зейн стоит в воде по пояс, а я продолжаю вертеть головой, чтобы убедиться, что мы одни.

— Здесь никого нет, — улыбается он, протягивая руки, — Тебе нужно побороть страх.

Скидываю юбку и топ, оставаясь в одних плавках. Даже в темноте вижу, как меняется взгляд парня.

— Подойди ко мне, — прошу я, — Ближе.

Он делает шаг навстречу. Захожу в море, прощупывая песок под ногами. Когда вода доходит до колен, сердцебиение замедляется. Делаю глубокий вдох, хватаю его руку и зажмуриваюсь.

— С закрытыми глазами становится еще темнее, но мир вокруг не меняется, так? — смеется он, — Расслабься, Хейли.

— Ужасно боюсь наступить на какую-нибудь гадость, — бормочу я.

— Молодец, еще пару шагов. Давай, детка, ты сможешь!

Захожу глубже. Паника должна рассеяться, но этого не происходит. Когда вода почти покрывает грудь, обхватываю ногами его талию.

Зейн опускает руки на мои бедра, удерживая на себе. Прижимаюсь крепче. Это успокаивает. Провожу дорожку из поцелуев от верхней части шеи к груди, слегка покусывая соленую кожу.

— Хочешь сделать это здесь? — тихо интересуется он.

Его голос охрип, а зрачки расширены. Вместо ответа опускаю свои губы на его.

— Считаешь, это безрассудным? — интересуюсь я.

Мир перестаёт существовать. Сейчас меня не волнует, видно ли нас с берега. Нет рассудка, нет воли. Дыхание перехватывает. Он отодвигает край моих трусиков. Впуская парня в себя, не отвожу глаз от его лица.

— Хочу, чтобы ты была рядом. Сегодня, завтра, всегда, — шепчет он.

Нет ни одной причины быть с ним. Кроме этой.