Stand beside you, but just far enough away
Last night we were drinking
Tried to think away the pain

Хейли

Он еще внутри меня, но уже закончил. Наши тела не двигаются. Его лицо касается моей шеи, а ладонь до сих пор зажимает мой рот. Не знаю, сколько длится пауза. Кажется, Зейн даже не дышит.

Первыми пробуждаются его руки. Они освобождают меня из хватки. Парень молчит, поэтому я не двигаюсь. Он отстраняется. Остается лишь холод. Слышу, как открывается дверца душевой кабины.

Умываю лицо. Кусаю губы до крови, чтобы не расплакаться. Не хочу, чтобы кто-нибудь увидел мои слезы. То, что я ощущаю, не похоже на злость. Понятия не имею, на что это похоже: слабость, изнеможение, унижение?

Я должна злиться. Должна ненавидеть Зейна, но этого не происходит. Внизу живота до сих пор ощущаются отголоски извращенного возбуждения.

То, что я ощущаю, похоже на глупый сон. Я оказалась в Зазеркалье, где нужно бежать со всех сил, чтобы оставаться на месте.

Некоторое время я стою у двери, ожидая, что Зейн назовёт мое имя. Скажет хоть что-нибудь. Но он делает вид, что меня не существует. Молча принимает душ.

Все, с кем спит этот парень, проходят через это, но я получила гораздо больше. Бросаю взгляд на смятую постель. Что, если свернуться на ней калачиком и проспать неделю? Это поможет забыть о том, что случилось?

Делаю несколько глубоких вдохов, прежде чем выйти из комнаты. Не чувствую тела и не могу понять, как держусь на ногах. Это сон.

Гребаный сон.

Распахиваю дверную створку и оказываюсь нос к носу с Кристофером. Черт. Это то, чего мне не хватало больше всего. На нем розовая футболка, в руках — несколько пакетов с логотипами. Он выглядит как Роб Шнайдер в «Цыпочке», но мне ни хрена не смешно.

— Хейли! — восклицает он, — Все в порядке? Выглядишь запыхавшейся.

— Искала спальню Айлин и перепутала комнаты.

За мгновение, в голове пробегает мысль о том, что не стоило нести эту чушь. Если бы я сказала, что разговаривала с Зейном, это бы не выглядело так, как выглядит. Словно я — долбаная шлюха.

— Перепутала? — с удивлением переспрашивает он, — И как такое могло произойти? Ты еще не во всех спальнях побывала?

В лицо ударяет горячая волна жара, а в ушах стрекочут кузнечики. Тоф знает. И судя по его довольной ухмылке, не собирается скрывать тайну. Облизываю губы.

— Во всех, — соглашаюсь я, — Но тебе это не светит.

— Уверена? — хмыкает он, — Даже когда Зейну надоест играть с тобой, а Джастин узнает о ваших играх?

Из меня словно выкачали всю кровь. Не остается сил даже на то, чтобы развернуться и уйти. Прижимаюсь спиной к стене.

— Зачем тебе это? — интересуюсь я.

— Незачем, — парень пожимает плечами и наводит на себя равнодушный вид, — Считай, что участвуешь в реалити-шоу. А я — зритель. Понимаешь?

— Что тут происходит? — голос Джастина заставляет вздрогнуть.

Я рада его видеть, но одновременно испытываю самый впечатляющий страх непредсказуемости.

— Помогаю Хейли найти нужную комнату, — мило улыбается Кристофер, — Кажется, она перепутала спальню Зейна с твоей.

Парень делает прощальный жест рукой и направляется дальше по коридору. Джастин переплетает наши руки и наблюдает за отдаляющейся фигурой, сощурив взгляд.

— Пойдем, — говорит он, — Джонни делает заказ, что будешь на ужин?

***

Долго стою под обжигающими струями душа. Вода не может смыть обиду, но снимает напряжение в мышцах. В груди сосредоточилась липкая тревога. Что-то случится.

Уже случилось, Хейли.

Не знаю, почему я осталась на ужин. Очевидно, мне нужно запереться и не выходить из квартиры до тех пор, пока не наступит Апокалипсис, в котором я не буду чувствовать себя настолько плохо, как сейчас.

Выхожу на улицу и усаживаюсь в кресло на площадке для барбекю. Всматриваюсь в линию горизонта, окрашенного в оттенки заката. Неприятное предчувствие усиливается, а когда замечаю силуэт Зейна на пляже, становится невыносимым.

Парень замечает меня. Останавливается и вглядывается в мое лицо. Даже отсюда я вижу, насколько темны его глаза.

— Ты уже здесь! — восклицает Айлин, устраиваясь рядом, — Сейчас принесут пиццу. Тоф! Попроси сдвинуть столы.

Когда пространство заполняется людьми, становится легче. Многоголосие отвлекает. Мартин включает музыку, Джастин шумно открывает бутылку просекко. Все как обычно, но я не чувствую себя участницей событий, а словно смотрю на все со стороны.

Чувствую запах сигаретного дыма. Зейн зажал сигарету во рту и помогает Джонни перевернуть решетку на газовом барбекю. Он так близко, что я боюсь потерять сознание. Это не страх. Это больше, чем все чувства, доступные человеку.

Я не должна подпускать Зейна ближе чем на сто метров, но хочу, чтобы он обнял меня и сказал, что все хорошо. К горлу подкатывает ком.

Джастин протягивает бокал с искрящейся жидкостью. Пузырьки бьются о стенки ледяных кубиков, издавая приятный звук. Выпиваю залпом, и парень издает восхищенный возглас.

— Не думал, что ты способна на такое!

— Ты и не догадываешься, на что способны милые с виду девушки, — улыбается Кристофер.

Давно он сидит рядом со мной? Вздрагиваю, будто меня ужалила змея. Он ничего сделает. Даже если Кристофер знает, подпорченная репутация не на его стороне.

— Ты побледнела, — испуганно продолжает Тоф.

— Прекрати этот гребаный цирк, — взрывается Зейн.

— Думаешь? — хмыкает блондин.

Время замедляется, и все вокруг застывает. Даже трава не шевелится от ветра.

— Вам лучше уйти в дом, — спокойно говорит Бибер, — Обсудите свои проблемы наедине.

— Это не касается нас двоих, — ухмыляется Тоф, — Тебе тоже будет интересно.

— Джастин, нам нужно поговорить, — внезапно заявляет Зейн, медленно выпуская дым.

И хотя я ожидала нечто подобного, его слова обрушиваются лавиной. Ловлю его взгляд и едва заметно киваю головой. Нет. Не сейчас. Я не выдержу.

— Конечно, — Джастин хмурится, — Что-то случилось?

Зажмуриваюсь, чтобы почувствовать себя невидимкой. Оказывается, это не работает, если тебе уже исполнилось десять. Зейн снова смотрит на меня. Отвожу взгляд. Видеть его невыносимо больно.

— Позже, — говорит он, смягчив тон, — Поговорим после ужина.

— Джастин... — решаюсь я, вставая с кресла.

— Умираю от голода! — внезапно восклицает Джонни, хлопнув в ладони.

Это происходит так неожиданно, что напряжение в воздухе рассеивается как дым. Внезапно дует порыв ветра: освежающий и нежный. Он проходит по моим волосам, напоминая о том, что жизнь продолжается. Это заставляет взять себя в руки. Хотя бы на ближайший час.

***
Делаю вид, что мне весело, хотя не могу съесть ни кусочка. Даже обычная вода вызывает рвотный рефлекс, чего нельзя сказать о шампанском. В моей руке третий бокал, и это единственное, что посетило мой желудок за последние двенадцать часов.

Когда ужин перетекает в незапланированную вечеринку, отхожу в сторону, чтобы послушать шум волн.

— Тебе пора, — слышится рядом.

Голос Зейна поражает меня. Делает еще слабее. Превращает в бесцветную жидкость. Вонзаю ногти в ладони, чтобы отвлечься.

— Это не тебе решать, — резко отвечаю я.

— Я не позволю Кристоферу играть со мной, — предупреждает он.

— Расскажешь Джастину о нас прямо сейчас? Валяй.

Бросаю камень в сторону моря, но он не долетает до кромки воды.

— Уходи. Я буду позже.

Громко смеюсь, хотя мой смех отдаёт истерикой.

— Будешь позже? В этом доме не осталось шлюх, которых ты можешь трахнуть? Конечно, ведь меня можно не спрашивать!

— Ты знаешь, что это не так.

Охватываю взглядом лужайку, наполненную людьми.

— Скажи, на чьей они будут стороне, когда узнают? У тебя есть друзья?

Зейн всегда выглядел отстраненно. Понятия не имею, как он оказался в этой компании.

— У тебя нет друзей, — констатирую я, — Поэтому тебе плевать на последствия.

— Ты знаешь, что Джастин помог мне, когда я был на грани? Однажды я полгода просидел в гостиничном номере. Не пускал в него никого, даже службу уборки. Все, что я делал, это набрасывал тексты песен для первого альбома. Это случилось после того, как я ушел из группы. Я не ел неделями. После того, как моей жизнью управляли на протяжении пяти лет, мне казалось, что я могу контролировать только приёмы пищи. И радовался, что держу это под контролем.

Сглатываю. Сдерживать слёзы становится труднее.

— Джастин помог мне, потому что сам пережил дерьмовый этап в жизни. Гораздо хуже, чем я. Он рассказал об этом и все время был рядом. Каждый день тащил меня из бездны. Я подумал, если он справился, справлюсь и я. Оказалось, я не могу.

— Можешь, — отрезаю я, — Но не хочешь. Твой психотерапевт не выпишет рецепт на ксанекс, если ты возьмёшь себя в руки. Вот в чем твоя проблема, Зейн. У тебя есть все, чего можно желать, но ты закапываешь себя. А знаешь что хуже? Ты погружаешь в этот мрак близких людей. Тех, кому на тебя не наплевать. Ты чертов эгоист, который не может прожить без травки и стимуляторов!

Едва дышу, грудь сдавила железобетонная плита. Знаю, я должна поддержать его, сказать, что он справится. Пообещать, что мы справимся, потому что вместе. После своего откровения, Зейн просит о помощи. Но мне больно. Очень больно ощущать себя разрушенной по его вине.

— Делай то, что должен, — говорю я, указывая в сторону Бибера, который направляется к нам.

— Зейн, ты хотел поговорить? — улыбается парень, облокачиваясь на перила.

— Возьму воды, — говорю я.

— Останься, — просит Зейн.

Задерживаю взгляд на лице Джастина, стараясь запечатлеть его сияющую улыбку. Не могу поверить, что нашим отношениям пришел конец. Я никогда не любила его как мужчину, но продолжала скучать, если его не было рядом. Ждала звонка, если ощущала одиночество. Хотела разделить радость, если была счастлива. Поделиться эмоциями, если видела красоту природы. Он стал частью жизни, привязанностью, светом. Теперь это осталось в прошлом.

Остаюсь на месте, но поворачиваюсь к мужчинам спиной.

— Я влюблён в одну девушку, — произносит Зейн, — Чертовски сильно.

Из глаз брызжут слезы. Вытираю их ладонями, делаю глубокий вдох.

— Тоф снова подсыпал наркоту в коктейль? В твой — потому что ты несешь чушь, или в мой — потому что у меня галлюцинации?

Зажмуриваюсь. Хочу исчезнуть. Я просто не могу это вынести. Не могу.

— С того дня, что увидел ее впервые, — продолжает Малик.

Поворачиваюсь к ним лицом. Нам всем нужно это пережить. Это один из этапов гребаной жизни.

— Черт, — тихо говорит Джастин.

Он смотрит в мои глаза, но невозможно распознать, что скрыто за взглядом: разочарование или злость.

— В Хейли трудно не влюбиться, — добавляет он.

Тянется к пачке сигарет, брошенной на столик. Впервые вижу парня курящим. Он делает затяжку, выпускает дым в небо, закинув голову и отбрасывает окурок.

— А что она? — интересуется он, словно меня здесь нет, — Признавалась в любви?

— Джастин... — умоляюще шепчу я.

— Твою мать, — хмыкает он, — Вы трахаетесь?

— Мы вместе, — отвечаю я.

— Давно?

Перевожу взгляд на Зейна. На его лице застыла маска равнодушия. Невозможно поверить в то, что он может что-то чувствовать.

— С того дня, как я сказала тебе, что мы не можем...

— Ублюдок! — кричит Джастин и хватает Зейна за ворот футболки.

Брюнет не сопротивляется, принимая свою вину.

— Ты... Ты трахнул её в тот же день?

— Джастин, послушай, — прошу я и беру его за руку.

— У Зейна могут быть девки только на одну ночь, ты что, дура? — зло произносит он, повернувшись ко мне, — Он говорит тебе это только потому, что развлекается!

— Это не так, — отвечаю я.

— Ты была с ним сегодня? В этом доме? Тоф говорил об этом?

— Да, — беззвучно отвечаю я.

— Идите к черту. Оба.

Проходит вечность, прежде чем он отпускает Зейна и направляется в сторону дома. Остановившись у стола, он берет бутылку виски.

— Оставьте меня в покое! — кричит он кому-то.

В следующее мгновение музыка выключается и раздается звон битого стекла. Вижу, как по стене стекает янтарное пятно.

— Концерт окончен! — восклицает Джонни, — Всем пора!

— Мне нужно поговорить с ним, — говорю я, направляясь следом.

Зейн хватает меня за руку и прижимает к себе. Слезы льются рекой, но мне наплевать, что на нас смотрят десятки пар глаз.

— Пусти, — всхлипываю я, — Нужно объяснить...

— Ш-ш-ш... — шепчет он,  прижимая подбородок к моим волосам, — Я отвезу тебя домой.