Nobody but you
'body but me
'body but us
Bodies together
I'd love to hold you close
Tonight and always
I'd like to wake up next to you

Pillowtalk, ZAYN

— Будильник прозвонит через семнадцать минут, — говорю я, сонно всматриваясь в экран телефона.

— Самые сладкие семнадцать минут сна, — издевательски протягивает Кара, улыбаясь во весь рот из приложения видеозвонков.

Кладу телефон экраном в потолок и накрываюсь одеялом с головой.

— Одна неделя! — громко кричит Кара, догадываясь о том, что я сделала.

— Я не спала всю ночь, — стону я, выбираясь наружу, и снова беру телефон в руки, — Можешь говорить яснее?

— Буду у тебя через неделю! — восклицает она, — Всего семь дней до встречи с самым сексуальным греком на планете!

– Мне приятно, что ты называешь меня самым сексуальным на планете, но я живу здесь только месяц и еще не успела стать греком, – отвечаю я.

– Речь не о тебе, глупышка, ­– хмыкает она, ­мечтательно прикрывая глаза, – Димитрис...

– Думаешь, будет так просто его найти? Ты недооцениваешь масштаб острова, – говорю я, – Ты в курсе, что здесь проживает более ста тысяч человек, а два миллиона туристов ежегодно...

– Опять читала википедию на ночь чтобы уснуть? – спрашивает она, и я согласно киваю головой, – Что-то случилось? Снова? – испуганно интересуется подруга.

– Да, – отвечаю я, – Можем поговорить об этом, когда ты приедешь?

–  Ты переспала с кем-то из них? С обоими?

– Нет! – восклицаю я, улыбаясь.

– Тогда ты права, мы можем обсудить это позже, – отвечает девушка.

– Пора собираться на работу, – поднимаюсь с кровати и направляюсь в сторону кухни, чтобы поставить чайник, – Бери самые лучшие платья, я очень тебя жду.

– Если увидишь его еще раз, возьми номер, слышишь? – говорит она перед тем, как сбросить вызов.

Несмотря на недосып, настроение значительно лучше, чем было вчера. Одна только мысль о том, как весело мы с Карой проведем ее отпуск, способна избавить от всех проблем.

Варю кофе и замечаю странное движение за окном. Чья-то тень перемещается за дверью. Абсолютная тишина, но там точно кто-то есть. Аккуратно подхожу к замочной скважине, чтобы незаметно рассмотреть непрошенного гостя, но возле моей квартиры никого. Медленно открываю створку и высовываюсь наружу. На полу стоит корзина, наполненная крохотными бутонами чайных роз. Цветы источают аромат весеннего дождя. Невероятно красиво. Наклоняюсь, чтобы прочитать записку.

Дай мне шанс, Хейли.

Осматриваюсь по сторонам: маловероятно, что Джастин притащился сюда в такую рань, но вчера он выглядел безнадежно расстроенным. Ставлю букет на стол и собираюсь на пляж.

Даже в самой тяжелой работе есть преимущество: она помогает забыться. Стоит только на секунду пустить мысль о том, что произошло накануне, как меня вызывают Агата, Николас или многочисленные посетители. День проходит легко, несмотря на мое физическое истощение и невыносимую жару.

Джастин появляется вечером. Ровно в ту минуту, когда рабочий день заканчивается, и я усаживаюсь на крайний к берегу шезлонг, ожидая закат.

– Привет, – тихо говорит он.

– Привет, Джастин, - отвечаю я, нарочито спокойным тоном и всматриваюсь в линию горизонта за гладью воды, – Спасибо за цветы.

Он молча кивает в ответ. Слегка поворачиваю голову в его сторону. Парень плохо выглядит, словно не спал всю ночь. Хотя, это очевидно, когда твой дом похож на Богемский клуб в фантазиях параноика.

– Сходим поужинать? – хрипло интересуется он, и я язвительно хмыкаю.

– Тебе вообще ничто вокруг не кажется странным? – взрываюсь я, вставая с места, и двигаюсь в сторону бара.

Втаптываю кроссовки в толщу песка, словно это поможет мне провалиться сквозь землю. Он приглашает меня на ужин так, словно ничего не случилось! Врываюсь внутрь помещения и распахиваю холодильник.

– Поссорились? – интересуется Андреа, кивая в сторону Джастина.

– Немного, – отвечаю я, делая глоток ледяной воды.

– Кажется, ему очень плохо, – продолжает мужчина, и я отчетливо слышу упрек в его интонации. Чертова мужская солидарность.

– Чем он занимается? – спрашивает Андреа.

– Джастин – музыкант, – отвечаю я, хватая сумку, чтобы уйти домой.

– Я не об этом, ­– говорит мужчина, указывая рукой на берег, – Что он ищет?

Бибер ходит вдоль кромки моря и ковыряется в песке, словно скучающий ребенок.

– Собирает ракушки? – предполагаю я, пожав плечами.

– Чтобы там ни было, – продолжает Андреа, отводя взгляд в мою сторону, – Ты можешь ему доверять.

– Ошибаешься, – отвечаю я.

Джастин взял уверенный курс на достижение цели по примирению. На следующее утро, по пути на работу, я увидела слово «ПРОСТИ», выложенное камушками. Вечером – букет на пороге. Его милые попытки продолжаются на протяжении нескольких дней, после которых квартира выглядит как цветочная лавка. Приходится отдать половину Петре, чтобы она украсила наш палисадник.

Свободные вечера я провожу в студии йоги, и это единственный способ не устроить марафон слезливых мелодрам в обнимку с ванильным мороженым. Джастин был рядом с первого дня, что я провела на острове. Теперь, я особенно остро чувствую одиночество.

Как оказалось, одиночество не приносит покоя. Напротив — когда я остаюсь одна, мою голову атакуют мысли о Джастине и Зейне.

Паркую машину и захожу в спортивный центр. Сегодня здесь на удивление тихо, а на лице администратора застыло непривычно отрешенное выражение лица.

– Все в порядке? – интересуюсь я, и девушка кивает головой, передавая мне ключ от шкафчика и полотенце.

Прохожу в зал и с удивлением замираю на месте: кроме Йена в зале присутствует только один человек, и это – Джастин. Парень уселся в позе лотоса и сосредоточено смотрит в точку прямо перед собой. Едва сдерживаю смех, заметив на его голове повязку для аэробики.

– Намасте, – говорю я, соединяя ладони у груди, и оба парня отвечают жестами.

– Садимся в удобное положение, прикрываем глаза, настраиваемся на практику, – звучит убаюкивающий голос Йена, – Тянемся макушкой вверх...

Перевожу взгляд на Джастина, выпячивающего подбородок вперед. Его глаза прикрыты, но даже так я замечаю в них ужас.

Медленно выдыхаю. Слушаю команды инструктора, стараясь не обращать внимания на присутствие Бибера в студии. Это чертовски тяжело, особенно, когда вместо вдохов и выдохов слышу его сдавленные стоны. Парню едва удается перейти из одной позы в другую, и когда Йен объявляет Шавасану, Джастин обессиленно падает на коврик, раскинув руки в стороны.

– Отключите все мысли и чувства...– звучит убаюкивающий голос на фоне медитативной мелодии.

Тяжело отключить мысли и чувства, когда я Джастин переводит свой взгляд на меня. Зажмуриваюсь сильнее, несмотря на необходимость расслабить все, включая веки.

– Наблюдайте за собой, – продолжает Йен, – Медленно перемещайте внимание по всей поверхности тела. Если мысли будут убегать в прошлое или будущее, верните их в свой ум. В этот момент. Вы здесь и сейчас, и ваше тело благодарит вас...

Чувствую, как мою ладонь трогает ладонь Джастина. Он дотягивается до меня и едва ощутимо касается кончиками пальцев.

Я не готова простить его, но близка к тому, чтобы выслушать, поэтому отвечаю, протянув руку ближе, чтобы сплести наши пальцы.

– Увидимся завтра? – шепчет он.

– Возможно, – тихо отвечаю я.

Вернувшись домой, готовлю себе салат и решаю поужинать перед телевизором.

– Осталось только завести десяток кошек, и моя жизнь наладится, – шепчу я, выбирая канал.

– В нашей студии сегодня необычный гость, – широко улыбается ведущая вечернего шоу на музыкальном канале, – Он редко дает интервью, поэтому вам точно понравится сегодняшний вечер! Встречайте, впервые после распада группы, Зейн Малик!

Фоном звучат восторженные восклицания и аплодисменты, а камера переходит на знакомое до боли лицо.

– Ну конечно! – тихо восклицаю я, прибавляя громкость.

– Привет, Зейн!

– Привет, Шарлиз, – парень расслабленно откидывается на спинку кресла.

Девушка облизывает губы, и я могу ее понять. Сегодня Малик выглядит еще сексуальнее: с новой стрижкой и в черной кожаной куртке, расшитой контрастным орнаментом. Очень смело.

– Поздравляю с выходом нового сингла, – девушка закидывает одну ногу на другую, демонстрируя длинные и стройные ноги.

Только я замечаю, как парень, наблюдая за этим жестом, приподнимает уголки губ?

– Спасибо, – отвечает Зейн и дотрагивается рукой до подбородка.

Следующие несколько минут, они обсуждают музыкальную составляющую трека. Зейн благодарит людей, которые принимали участие в записи, но я едва улавливаю суть разговора, потому что завороженно смотрю на Зейна. Его жесты, мимика и голос в момент, когда он возбужденно говорит о музыке, действуют на меня как микроволны на металл. Прямо сейчас, перед носом проносится запах его одеколона, и это чертовски странно.

Откладываю тарелку в сторону. Все, на что я способна, это подавиться, тем более, когда Шарлиз задает следующий вопрос.

- Твоя новая песня ­– о сексе. Очень откровенно...

В зале раздается гулкий и протяжный стон. Представляю, насколько глупо сейчас себя чувствует Зейн, хотя и не подает вида.

– Ты уже видел реакцию поклонниц? – продолжает ведущая.

– Она не только о сексе, – говорит Зейн, улыбнувшись, – Об отношениях, чувствах... Здесь более глубокий смысл.

Он немного наклоняется в сторону Шарлиз и смотрит с явным интересом, который отдает противным скрежетом в моей груди.

- Он подкатывает к ней! - со стоном произношу я и закатываю глаза.

- О чувствах? - Шарлиз удивленно вскидывает брови.

- Да, о чувственности девушки, о чувствах парня к ней, - бархатным голосом продолжает Зейн.

- Ты думал о какой-то определённой девушке, когда писал эту песню? - спрашивает она.

- Возможно, – хрипло отвечает он, не сводя глаз с собеседницы, – Возможно, я и сейчас думаю об определённой девушке.

Шарлиз явно взволнована: начинает теребить край юбки и поправляет волосы. Лицо Зейна застыло в самодовольной улыбке – ему явно доставляет удовольствие наблюдать за тем, как от ее тела отскакивают искры.

– Он затащит её в постель после эфира, - шепчу я, - Но мне наплевать. Наплевать.

- Насчёт девушки, - откашливается Шарлиз, - я думаю, всем интересна твоя личная жизнь, которую ты так тщательно скрываешь. Существует ли та единственная в твоей жизни?

- Я думаю, она существует у каждого мужчины, но не каждый мужчина уже встретил ее.

- Встретил ли ты?

- Возможно, - тихо отвечает Зейн, став вдруг серьёзным и задумчивым.

- Значит ли это, что скоро нам придётся попрощаться с самым завидным холостяком? - нервно смеётся Шарлиз.

Зейн резко поднимает голову, будто выходя из состояния забытья.

- Когда нибудь, — отвечает он, вернув на лицо маску открытой доброжелательности, Но не сейчас. Еще не время. Слишком плотный график, не каждая выдержит, если ты понимаешь, о чем я.

Девушка поправляет блузку, но так, словно на ней вообще нет никакой одежды.

— Зейн, — продолжает она, прокашлявшись, — Ты исполнишь для нас новую песню?  Мы собрались здесь, чтобы услышать твой потрясающий голос...

- Конечно, - улыбается Зейн, кивая головой.

Монтажный переход заменяет картинку на ту, где парень стоит на темной сцене, освещаемый слабым софитом. Его руки на микрофоне, а глаза — прикрыты.

Завороженно всматриваюсь в изображение и покрываюсь мурашками, когда визг фанаток сменяет его голос.

Добро пожаловать на борт
Мы будем делать это медленно и быстро
Свет и тьма
Обними меня крепко и мягко
Я вижу боль и наслаждение
Никого, кроме тебя
Кроме меня
Кроме нас
Наши тела сплетены
Я бы хотел, чтобы ты была рядом
Сегодня ночью и навсегда
Хочу просыпаться с тобой
Хочу быть рядом
Сегодня ночью и навсегда...

В горле застревает противный комок из невыплаканных слез. Дотягиваюсь до телефона. Открываю входящие сообщения от Малика, набираю текст в поле ответа.

Я бы хотела узнать, способен ли ты чувствовать.

Нажимаю «отправить» и подпрыгиваю на месте, когда телефон издаёт звук входящего вызова.

— Да, — говорю я, но голос звучит слабо из-за невероятного волнения.

— Все в порядке? — интересуется Зейн.

Его голос обволакивает. Гипнотизирует. Я не в силах произнести ни звука. На всю округу слышно лишь биение моего сердца. Не удивлюсь, если сейчас к моему дому подъедет неотложка.

— Хейли? Все хорошо?

Согласно киваю головой, словно парень может видеть меня. Глупо, но он понимает. Так, словно видит меня в эту минуту.

— Я рад.

— Как ты? — глухо спрашиваю я, сдерживая слезы.

— Неплохо, — отвечает он.

— Я хотела сказать насчет... Ты написал, что...

— Джастин любит тебя. По-настоящему, — голос Зейна прерывает мои попытки завязать разговор.

— Нет, — отвечаю я, — Он...

— Когда это произошло, он ещё не знал о своих чувствах. Но сейчас... Он страдает, Хейли. Я не могу так с ним поступить.

Воздух становится плотным. Меня словно закрывают в крохотном ящике, не оставляя ни единого просвета.

— Понимаешь меня? — продолжает он, — Независимо от того, простишь ты его или нет. Я не могу.

— Да, — отвечаю я, едва держась на ногах, — Конечно... Я лишь хотела...

— Выслушай его, хорошо? — предлагает Зейн, — Поговори с ним.

— Хорошо, — соглашаюсь я и сжимаю руку так, что в кожу впиваются ногти, — Я...

— Будь счастлива, — говорит он напоследок, — Обещаешь?

— Обещаю, — грустно соглашаюсь я, — Я буду счастлива, Зейн.