Панический ужас сковал все мое тело, и я не могла твердо мыслить. Сглотнув, я попыталась закричать, но горло так стянуло, что из него вырвался только сдавленный хрип. Еще одна попытка – и у меня вроде бы получилось. Но в эту же секунду мой рот накрыла мужская рука.

Это был настоящий кошмар: когда ты пытаешься закричать, но не можешь. Все, что получалось – лишь слабый хрип, но эти хрипы тут же сдерживались сильной рукой, зажавшей мне рот, а крепкое тело прижало меня к стене. В голове крутился всего лишь один единственный вопрос, который приводил меня в ужас: ПОЧЕМУ ОН ЗДЕСЬ?

- Тише, - послышался приглушенный голос. – Не ори. Это всего лишь я.

Всего лишь я? Осознание того, что это Найл, лишь только усиливало мою панику. Сердце вырывалось из груди, причиняя боль. Я даже была благодарна за то, что он пригвоздил меня к стене, потому что собственные ноги меня уже не держали.

- Я сейчас уберу руку, - продолжал он, - но ты должна пообещать мне, что кричать не будешь. Я тебя не трону, клянусь. Я ничего плохого тебе не сделаю.

- Почему я должна тебе верить? – едва слышно произнесла я.

- Потому что я даю тебе слово. Я просто хочу с тобой поговорить, хорошо?

Не в силах ответить, я кивнула. Он отпустил меня и сделал шаг назад.

Найл сильно похудел с тех пор, когда я видела его в последний раз, но в остальном выглядел как раньше. Даже выражение его глаз было прежним: нахальным и легка безумным. Он смотрел на меня с лихорадочным блеском в глазах, как будто не мог насмотреться.

- А ты совсем не изменилась, - наконец произнес он, закончив осмотр. – Хотя нет, даже еще лучше стала. Глазки блестят, на щечках румянец, дыхание учащенное... Уж не моя ли скромная персона тому причиной?

Он протянул ко мне руку, и убрал прядь волос, упавшую на лицо. И вот тут я словно очнулась. Волна всевозможных чувств поднялась во мне и, не удержавшись, выплеснулась наружу. Я ударила Найла. Оттолкнула его руку, схватила какой-то толстый журнал, валяющийся на стоящем рядом столике, и вмазала ему по лицу.

- Ого, детка. Да этой штукой можно и искалечить.

Его голос дразнил меня. Я взглянула в его нахальные голубые глаза, и меня захлестнула неистовая, безудержная ярость. Без малейшего колебания я размахнулась журналом, и снова ударила его по голове. Он качнулся, на его лице отразилось крайнее изумление.

- Черт тебя подери, ты напугал меня до смерти! – заорала я, и слезы испуга покатились по щекам. - Что ты здесь делаешь? - Хлоп! – Как ты сюда попал? - Хлоп!

Он вскинул руку, стремясь защитить голову, и следующий удар пришелся ему по ребрам. Вскрикнув, он выпрямился и повернулся ко мне, но не успел предотвратить удар, который попал ему прямо в грудь. Он крякнул, потом быстро выбросил руку, поймал мою руку вырвал из нее журнал, одновременно притянув меня к себе. В правой руке он зажал журнал, а левая стальным обручем обвила талию.

- Ну надо же, - с усмешкой произнес он. - У тебя, наверное, черный пояс по борьбе печатными изданиями.

Мне его слова не показались забавными. Я уперлась обеими руками ему в грудь и резко пихнула. Но он даже не пошатнулся.

- Отпусти меня, - прорычала я.

Вместо того чтобы выполнить мое требование, он фыркнул.

- Успокойся, Ким, - требовательно произнес он.

- Не указывай мне, что мне делать!

- А что ты хочешь, чтобы я тебе сделал?

Он снова отпустил меня, сделав шаг назад. Его глаза бесстыдно обшарили мое тело.

Дрожа, я сползла по стене на пол. Он опустился рядом так, что наши глаза оказалась на одном уровне.

- Я не хотел тебя напугать, извини, - Найл потянулся ко мне и взял за руку так, как будто подобный жест был для него редкостью, и он не понимал, что с этим делать. Его пальцы были сильные и горячие, ладонь шершавая; он держал мою руку в своей, разминая костяшки большим пальцем. - Ты в порядке?

- В порядке?! – взвилась я. - Ты еще смеешь меня спрашивать в порядке ли я?! Да ты... Ты... Иди ты к черту! Я не видела тебя год и... - я вдруг поперхнулась и закашлялась.

- Ага, я был прав. – Найл тихо засмеялся. - Не одна только ненависть заставляет тебя вопить и топать ногами. Признайся, солнце, ведь ты обрадовалась, увидев меня? Я заметил, ты едва устояла на ногах.

- От ненависти. И неожиданности. Я искренне надеялась, что ты сдох.

- Врешь. Ты искренне надеялась на то, что мы еще встретимся, и ты с радостью сможешь высказать мне все, что у тебя накопилось на душе. Вот он я, валяй.

- Как ты сюда попал?

- Как и все нормальные люди - через дверь. Она была не закрыта, ну и я на правах твоего старого друга решил зайти без приглашения.

- Че-го? После всего, что ты сделал мне и моим друзьям, ты еще смеешь называть себя моим другом?

- Значит, ты исключила меня из своих друзей. Жаль.

- А мне - нет. Интересно, полиция тебя уже ищет?

- С чего бы ей меня искать? Меня сегодня выпустили. Да-да, и не смотри на меня так, словно я отравил твою любимую кошку. За меня внесли залог.

- Кто?

- А вот это, маленькая моя, тебя совсем не должно волновать. Главное – я на свободе.

Мы некоторое время молчали, глядя друг на друга. Затем я произнесла:

- Знаешь, чего я ужасно хочу?

- Меня может быть? – усмехнулся Найл.

- Ценю попытку, но нет.

- И что же тогда?

Я сердито сверкнула глазами:

- Знаешь, иногда мне так хочется расквасить тебе нос.

- Милая, когда угодно, если тебе хочется меня потрогать. Только скажи. Буду рад побороться с тобой в любой день... - Он снова усмехался с той нахальной самоуверенностью, которая так меня бесила.

- Знаешь, кто ты такой? – прошипела я, глядя на него сузившимися от злости глазами.

- Нет, а кто? Свет очей твоих? Парень твоих грез?

- Подонок, - отчетливо выговорила я и, поднявшись, направилась к входной двери, а он, тихонько смеясь, остался на месте. Распахнув ее, я требовательно произнесла:

- Убирайся!

Медленно подойдя ко мне, Найл протянул руку, положил ладонь на дверь и с треском захлопнул ее.

- Еще не время, дорогая. Нам надо поговорить.

В его голосе послышался металл, и мне снова стало не по себе.

- Ты меня не запугаешь, Найл!

- Правда? – Его лицо сделалось еще жестче, взгляд - пристальней. - Может, ты и права. Но вообще-то я и не собирался этого делать.

- Ладно. О чем ты хотел поговорить?

- Я пришел просить у тебя прощения.

Вам когда-нибудь удаляли зубной нерв вживую, без обезболивающего? Если да, то вы должны знать, какая это боль. Когда ты просто перестаешь думать, мыслить, соображать. Вот так и я, услышав эти слова, почувствовала, словно мне воткнули нож в сердце и несколько раз там его провернули. Чтобы добить наверняка.

Этот человек причинил мне такое, за что не было прощения. Я могла бы еще простить его за то, что он сделал со мной. Но за то, что его так называемые «друзья» причинили Лиаму и Луи, прощения ему не было. Возможно, когда-нибудь я и попытаюсь, но не сейчас. Воспоминания еще слишком свежи.

Слова Найла надолго повисли в воздухе. Я не могла поверить - он просил прощения за свой поступок. Я вообще сомневалась, что он до этого когда либо извинялся в своей жизни, но он сказал это с такой искренностью, умоляя меня поверить.

- Знаешь, у меня было много времени обо всем подумать. Я очень раскаиваюсь, Ким. Если бы было возможно повернуть время вспять, я бы никогда так не поступил ни с тобой, ни с твоими друзьями. В тот день я не знаю, что на меня нашло. Я был пьян, в тот день поругался с Джессикой, да еще и ты меня оттолкнула. А когда я увидел того парня, у меня вообще крышу стало рвать. Я не хотел. Вернее, я хотел слегка их припугнуть, но не думал, что мои парни изобьют твоих до полусмерти. Мне очень жаль, Ким. Прости, если сможешь. Но даже если не сможешь, мне все равно будет легче оттого, что ты знаешь, как я раскаиваюсь.

В воздухе повисла тишина, поскольку мы оба раздумывали над тем, что было сказано. Я ощущала, как Найл ждет, что я скажу ему, что прощаю его. Но я не знала, смогу ли я когда-нибудь понять его и простить. Боль и гнев все еще оставались в моей душе, хотя уже не пытались вырваться наружу. Все, что я была в состоянии сейчас сделать - это попросить Найла уйти и никогда больше не появляться в моей жизни.

Я так и поступила. Найл выслушал мою просьбу молча, затем слегка кивнул и открыл дверь.

- Прощай, Ким.

- Прощай, Найл.

Но, сделав несколько шагов, он остановился и, подняв брови, поглядел на меня, затем шагнул обратно ко мне. Однако я уже достаточно оправилась, чтобы предостерегающе сощурить глаза. Он усмехнулся и поднял руку в прощальном салюте, после чего удалился, воздержавшись от дальнейших комментариев.

Через минуту я приблизилась к двери и закрыла ее на задвижку. Затем бессильно опустилась в кресло и закрыла глаза, пытаясь привести мысли в порядок. То, что произошло в этой комнате несколько минут назад, было для меня сильным потрясением. Найл раскаялся и обещал больше не появляться в моей жизни – а это значит, что нашей с Лиамом счастливой жизни больше ничего не угрожает.

Вот только я упустила одно: Найл сказал, что сегодня первый день его свободы. А значит, тот вчерашний погром в моей комнате учинил кто-то другой. Но тогда кто?

Что удивительно, ответ пришел буквально в ту же секунду, когда раздался телефонный звонок...