Дым наполняет красную комнату. Я стою посреди неё, смотря ему в глаза.

В кровавом освещении Зейн подобен дьявольской тени. Затягивается, клубы дыма закручиваются в воздухе, его губы приоткрыты и, заметив мое учащённое дыхание, растягиваются в ухмылку. Красивый...

Не помню, как мы попали именно сюда. Все мелькает. Лестница. Я смотрю как в стробоскоп, и секундные картинки то и дело отпечатываются в подсознании.
Лифт. И все мелькающее, ослепляющее до чёрных пятен выливается в его фигуру под ярким белым освещением, но темнота всегда была его стихией.
Знаю, к чему все ведёт, и мне страшно. Кажется, Зейну тоже, только иначе. Как будто он принимает наше взаимное желание, но по какой-то причине беспокоится.
И от того мочит.
Признался, что скучал по мне.
А я ему так ничего и не ответила. Лишь обернулась и тогда без слов стало ясно: мы достигли точки невозврата. И вот я. Едва дышу, чувствуя Его ладонь в своей, стремительно шагая по тренерскому корпусу к Его комнате, испытывая практически болезненную тягу обладать всем этим, обладать им.

Голова кружится от этого напряжения, что накаляет воздух. Под его томным взглядом жарко. Казавшаяся секунду назад ледяной кожа горит.
Закурил, как только мы вошли и тем самым дал время на размышления.
Будто бы тысяча лет прошла с того момента, как маленький огонёк появился вдалеке темной комнаты. А сейчас уже горит красная подсветка, дым создаёт очень интимную атмосферу и немного «съедает» кислород, от чего вдохи становятся ещё более тяжелыми и поверхностными.

– Я хочу, чтобы ты это сказала,– немного теряюсь от его серьезного тона. Что мне говорить?
Что я хочу наброситься на него? Признаться, что сильнее секса с ним меня привлекает лишь перспектива побега из этой чертовой комнаты?
Сильнее вжимаюсь в комод позади себя, лишь бы побороть дискомфорт от дикого перевозбуждения. А он ещё говорить об этом хочет!
Молчу уперто и лишь поднимаю угрожающий взгляд.
Зейн же выглядит действительно заинтересованным в ответе.
Киваю. Пожалуйста, пусть этого будет достаточно. Пожалуйста, Зейн, не мучай меня ещё больше.

– Хорошо. Я первый,– после недолгого молчания брюнет кивает и встаёт с кресла. Его фигура больше не кажется мне худощавой, а наоборот вытягивается и крепчает под неоновыми лампами. Складывает руки за спиной, источая опасность и власть.
– Я хочу тебя Джессика. Сегодня, сейчас, в своей постели и в разных позах,– прикусывает язык, довольно наблюдая за моей реакцией.
А она не заставляет себя долго ждать. Я вспыхиваю, как спичка и синим пламенем загорается мое терпение.

– Хватит играть со мной,– самым отрешенным в своей жизни тоном говорю и делаю шаг к нему.
– Ты сам привет меня сюда, а теперь тебе нужно мое разрешение?

– Ты уже с кем-то переспала?– давлюсь воздухом тут же. Это был вопрос? От Зейна Малика? Его действительно интересует трахал ли меня кто-то из новобранцев? Сюр.
Конечно, по моей заминке он все понимает. Он даже знает, что я настолько зависима от него, что никто другой меня просто не интересует.
Но все равно спросил. Значит был не уверен?
– Потому что, как бы ни были специфичны мои желания и вкусы, я не хочу тебя насиловать. В этот раз.

– Ты хотел сказать в мой первый раз.

Немного шевелю покалывающими пальцами, пока Зейн опускает голову в попытке скрыть улыбку. Или мне просто так кажется. На данный момент я не уверена ни в чем, а особенно в своём здравомыслии.
Брюнет делает ещё несколько шагов ко мне и приходится приложить титанические усилия, чтобы остаться стоять на месте.
И мы опять так чертовски близко...

– Ты издеваешься надо мной? Зачем?

– Кажется, тебе это и нравится,– тоже немного отчужденно, расслабленно. Неожиданно татуированные пальцы касаются моих скул. Вздрагиваю и делаю рывок, чтобы отстраниться, но встречаю его осуждающий взгляд.
– Джессика, ты можешь уйти сейчас. Или можешь сказать, что доверяешь и не боишься.

Сижу на чём-то, обхватив его бёдра ногами. Залитые чернилами руки умело блуждают под небрежно задранной юбкой. Наклоняется к моим губам.

– Все ещё такая глупая,– рычит, осуждающе, как бы выругивая меня за то, чего уже нельзя изменить.

– Ты сам сказал, что не считаешь меня такой.

– Ты способна удивлять,– коротко отрезает он.

Мы сливаемся в грязном поцелуе. Резко кусает. От неожиданности вскрикиваю, но именно сейчас мне кажется, что в своей жизни я не пробовала ничего слаще и желаннее его губ.

Кожанка соскальзывает с моих плеч и с глухим ударом падает на пол. Вздрагиваю, горячо выдыхаю в его губы, сама прикусываю его губу и дерзко оттягиваю. Рычит предостерегающе, но продолжает своё дело. Хочет стянуть топ, однако вместо этого лишь нащупывает шнуровку.

Грубый хриплый мат в мою сторону, заставляет тело полыхать. Стаскивает за руки с комода и резко поворачивает. Шелковая белая лента скользит по его пальцам, открывая мое тело. Как бы наказывая меня, касается каждого нового открывшегося участка кожи. Это просто сводит с ума. Чтобы устоять на ногах, облокачиваюсь руками о комод, вцепляясь ногтями в красное дерево.

– Выпороть бы тебя, малышка,– томно хрипит Зейн, распуская последний узелок. Буквально срывает его с меня нетерпеливо, тут же задирает юбку и спускает трусы.

Громкий шлепок, Зейн бьет умело, прижигая ладонью, от чего мои стоны наполняют комнату. И на моей заднице остаётся ее отпечаток. Место удара покалывает,  кожа полыхает, а я даже вдохнуть не могу. Чувствую, как за шею притягивает меня к себе и грациозно выгибает, проведя пальцами вдоль позвоночника. Его руки блуждают по моему телу, пальцы играют по выступающим рёбрам, сначала невесомо, посылая невинные мурашки по коже, но за тем накрывает грудь и резко сжимает. Вскрикиваю от приятной боли.

– Ты как яд, Джессика. Чёртов яд. Отравляешь разум и заставляешь хотеть тебя, хотя сама даже не догадываешься об этом,– хриплый голос гипнотизирует меня. Ахаю, он грубо оттягивает мои волосы назад. Попой чувствую его твёрдый член, приятное осознание того, что я сейчас действую на него так же возбуждающе, как и он на меня, растекается мёдом по телу. Он целует мою шею, кусает больно, оставляя яркие засосы на ней, спускается по плечам. Груди не отпускает, а мнёт приятно, немного оттягивая пальцами соски и в смешении в это просто беспощадно швыряет в космос качественнее самого благородного сорта травы. Расстёгивает мою юбочку и она тоже падает к моим ногам. На мне остаются только обычные трусики и ботинки. Его горячий язык проходит вдоль шеи, от основания к самой мочке уха, прикусывает и ее.

– Будешь хорошей девочкой?–раньше слышала это от него, но только сейчас я мгновенно намокаю от услышанного. Сглатываю тяжело.

– Ты же знаешь, я так не умею...– останавливает меня, проникнув пальцами под трусики. Стоны один за одним покидают рот, я не могу держаться, подаюсь навстречу его нежным прикосновениям, и в этот же момент он вновь бьет по попе. Кричу в голос. Воздуха мало, однако ухмыляюсь, понимая, что он этого не видит, но за такую дерзость я могу быть и наказана им же. Провожу языком по губам. Вздох...

Резко поднимает меня и тут же скидывает на кровать. Подскакиваю на ней. От взрыва в крови адреналина и накрывающих чувств выгибаюсь со сладким стоном. Снизу наблюдаю за тем, как он торопливо, но от этого не менее грациозно стягивает футболку.
Его тело.
Красный свет стирает с него шрамы, оставляя лишь чёрные рисунки от ключиц плотными рукавами до самых пальцев. Его дьявольская красота буквально светится в красной бездне. Хочу его поцеловать.
Дышит глубоко.
Напряжённые мышцы медленно перекатываются под разрисованной кожей. Он смотрит на свою работу сверху, он смотрит на меня, на мое обнаженное тело.

Жадно и пошло.

Ерзаю на кровати, сминая простыни в кулаках. Хочу его. Никогда ещё не чувствовала это так сильно и ярко, однако уже не могу терпеть.

Лёгким движением руки раздвигает мои ноги, и встаёт на коленях на кровати. Мои ботинки тоже быстро покидают её пространство. Замерли. Не могу оторвать от него глаз, а он все рассматривает меня. Не вытерпев, поднимаюсь к нему, но Зейн решает иначе. Резко дёргает меня за щиколотку, я вновь падаю спиной на кровать.

– Тише, малышка, уже не терпится?– нависает сверху, перегораживая все пути к отступлению. Не отвечаю, опьяненная возможностью наконец прикоснуться к нему. Его кожа горит, замечаю мурашки на ней. Веду по груди, пальцы проходят по ровным кубикам пресса, обвожу две линии бёдер.
Дохожу до резинки боксёр и поднимаю глаза.

– Снимай, малышка,– скалится будто бы, издеваясь надо мной. Прикусываю губу.

Толкаю его мягко, и мы перекатываемся на кровати. Теперь я сажусь сверху, от чего Зейн выпускает стон, но все же притягивает, сжав попу, ближе к животу. Теперь моя очередь ухмыляться. Его взгляд вновь темнеет, а я впервые чувствую свою власть над ним и от этого держать себя в руках становится ещё тяжелее.

Жадно припадаю к его телу. Кажется, губы обжигает каждое прикосновение к татуированной коже. Меня заводит каждый поцелуй, всё-таки съезжаю ниже и теперь трусь промежностью о его стояк.

Языком провожу вокруг его соска и мягко прикусываю. Дёргается, рычит грозно, пока мою голову туманит каждый его звук. Разрисованные руки сжимают мои бёдра и волосы на затылке в порывах сорваться, но он позволяет мне ещё поиграть. Итог этой игры мы оба знаем, однако он хочет со мной грать и он знает, как меня заводит его игра.

Отстраняюсь от его тела, прикусывая горящие губы, дабы вновь не соблазниться им. Непослушными пальцами расстёгиваю его штаны. Неаккуратно тяну вниз, задевая его возбужденное достоинство. И ещё один стон растворяется в воздухе. Забыв про страх, тяну и боксёры, однако не успеваю сделать абсолютно ничего. Как только все предметы его одежды улетают в красный омут, он скидывает меня с себя, трусики рвёт прямо на мне. Дыхание замирает от его грубости. Руки зажимает над головой, вцепляется в мои губы и резко входит.

Болезненный крик наполняет комнату.
Тягучая боль напрягает каждую мышцу тела, я выгибаюсь и извиваюсь под ним. Толчки грубые и глубокие, темп сразу же бешеный. Крики становятся стонами, боль — томительным кайфом, который может мне подарить только он. Его имя сладко слетает с губ и тонет в его губах. Языки переплетаются в грязном танце. Все ещё чувствую больные импульсы, но они настолько приятны, что я стону ещё громче.

Зейн утыкается в мою шею и лишь иногда, в перерывах между редкими хриплыми стонами, целует ее. Жарко. Я теряюсь во времени и пространстве. Переплетающиеся тела липкие от пота, но продолжают полыхать.

Последний звук эйфории, ногти беспощадно впиваются в его спину, тело выгибается, подрагивая.

– Давай,– расслабляюсь, будто плывя в невесомости, закрываю глаза в попытках удержать это чувство дольше.

Пальцы перебирают влажные чёрные волосы. Он не придавливает меня, опираясь на локти, но я чувствую тяжесть его тела.

– Малышка, ты не знаешь, на что подписалась,– буквально вижу его ухмылку сквозь закрытые веки. В ответ мычу что-то положительное.– Джесс,– сладко шипит он, как бы в тысячный раз пробуя мое имя на вкус. Чувствую как он отстраняется и выходит из меня, что вновь сопровождается болью и прерывает дыхание вскриком.
– Эта ночь будет долгой, Джессика, переворачивайся,– открываю глаза, выдыхая с дрожью. Тело все ещё дрожит, но тем не менее он переворачивает меня на живот. Ещё один шлепок по попе, я стону куда-то в подушку, поднимая ее навстречу его прикосновениям. И ещё. Я опять завожусь, он знает это. Пальцами нащупывает мое чувствительное место и ласкает, нежно, как бы успокаивая меня, чтобы я не боялась того, что он хочет со мной сделать, чтобы я не боялась его. Ноги раздвигаю сама, все ещё немного выгибаясь от невинной ласки.

Его ладонь вновь грубо соприкасается с моей задницей, порождая новый крик.

– Поднимай попу,– медленно выполняю властный приказ. Больно. Сам поднимает ее выше.– Хорошая девочка,– приторная похвала отдаётся мурашками на теле, целует меня между лопаток. Поглаживая покрасневшую от его ударов кожу.

Дыхание сбитое, грудь тяжёлая. Хватаю ртом воздух, пока комнату не наполняет новый крик. Он входит сзади. По щекам текут слёзы. Я ещё не пришла в себя от наслаждения, а теперь тело снова сжимается от острой боли, которая, впрочем отдаётся тянущим приятным ощущением внизу живота и между ног. Я уже даже кричать не могу, настолько это приятно и больно. Мои растрёпанный фиолетовые пряди он наматывает на кулак и насильно вгибает под собой.

Эта ночь будет долгой.

***

В холодной кровати я совсем одна. Простыни смяты, будто он только что встал, но я знаю, что это случилось ещё ночью. Сквозь туманный сон я слышала, как он собирается и как дверь хлопает за ним. Просто ушёл.

Выдыхаю, боясь пошевелиться. Боль отдаёт электрический ток в каждую клеточку тела, но взглянув на часы, я понимаю, что надо. Ник не сильно наказывает нас за опоздание, а в особенности на утреннюю тренировку, потому что сам предпочитает поспать.

С трудом вставая на ноги, морщусь от боли, растекающейся по телу. Идти невыносимо, поэтому, сделав шаг, я минуты две прихожу в себя. Руки непроизвольно обнимают сами себя, как бы закрывая обнаженное тело, пока я оглядываюсь на кровать. Пятна крови на ней вместе с хаотичными следами от пальцев напоминают о каждой проведённой с ним секунде, и я выдыхаю.

Руками облокачиваюсь об умывальник, поднимая глаза в зеркало. Следов на мне на этот раз намного больше, но я помню, как он оставлял их на мне. Как в порывах наслаждения кусал, и мягко целовал, утешая.

Моргаю часто, вглядываясь в отражение. Зейн стоит, облокотившись о косяк двери, однако насмешливой ухмылки, которую я привыкла видеть на его губах, нет. Он лишь смотрит на меня так горячо, что при свете дня я спешу вновь обнять себя, дабы скрыть хоть что-нибудь от его янтарных глаз. В секунду оказывается около меня.  Руки нежно убирает с тела, и сам кладёт их на свою шею, стоя позади. Пальцы бессознательно забираются в мягкие волосы. Наклоняется осыпая мою шею невесомыми поцелуями, пока не доходит до уха.

– Доброе утро, малышка,– шепчет хрипло. И потянувшись целует в губы.

Хмурюсь от того, что запаха и вкуса табака на его языке не чувствую, однако знаю, что он курил. Резко отворачиваюсь от зеркала и его уже нет.

Верчу головой. Галлюцинаций я ещё не испытывала. Сознательно понимаю, что такого никогда не будет, поэтому сладкие грёзы, лишь вселяют ненужную надежду.

Теперь, будучи уже в здравом уме, я минут за пять принимаю душ. Так же торопливо приходится искать одежду, что получается отнюдь не быстро. Зашнуровывать топ считаю лишним, поэтому на свой страх заимствую футболку у Зейна.
Опаздываю. Черт.

Практически вылетаю из комнаты, но на пороге сталкиваюсь с девочкой в чёрной форме. Девочкой, похожей на тех, кто провожал меня от лифта к комнате после полосы препятствий. Глаза округляются при виде неё.

Даже не знаю кто из нас под большим впечатлением я или она.

– Извините...– спустя секунду произносит брюнетка, опуская глаза в пол. Значит не новобранец, ниже. Приоткрываю губы, чтобы сказать что-нибудь, но вспоминаю о том, что опаздываю на тренировку.

Дорога до 13 корпуса проходит полу бегом, к счастью, я прекрасно ориентируюсь в белых коридорах, однако болезненные импульсы не дают бежать на полной скорости. Впопыхах переодеваюсь в тренировочную форму, мокрые волосы расчёсываю, но делать с ними что-либо у меня просто нет времени. Так же быстро спускаюсь к тренировочному залу, на ходу всё-таки заплетая фиолетовые пряди в косу.

Толчком ноги распахиваю белые двери и прохожу внутрь, все ещё возясь с резинкой.

Первое, что настораживает — гробовая тишина. Поднимаю глаза на отряд в идеальном строю, в упоре лёжа. Ник стоит рядом с опущенной головой и сложёнными за спиной руками.

– Тик-так, Джессика,– насмешливый голос незнакомца с пламенными татуировками на крепких плечах и благородными блондинистыми волосами ядовит и посылает дрожь по телу.

Блондин оборачивается медленно, пока холодок проходится по спине и замораживает внутренности. Пальцы, сжимающие конец косички, немеют.

– Присоединяйся, нам без тебя было весело,– его ледяные голубые глаза смотрят в мои уверенно и властно, буквально психологически задавливая меня.

В сковавшем страхе даже не сразу понимаю, что по правилам не могу даже заикнуться не к месту, а смотреть ему в глаза абсолютно не имею права. Тем не менее не отвожу взгляда от мужчины.

– Я не ясно выразился, Пейн?! В строй! Живо!

На ватных ногах подхожу к строю и встаю подобно ребятам, замечая, что некоторые уже дрожат от напряжения, боли, а ещё нас всех обдаёт ледяными лавинами страх.

Он всегда был и будет тёмной легендой ШТАБа. Он — покрытый тайною лидер.

Логан Волкер.