- И это означает, что ты не станешь больше меня отталкивать? - развернулась Халима, подавив улыбку, когда глаза Малика на короткую долю секунду метнулись к груди. Нехотя он отвел взгляд вновь к ее лицу.

- Больше всего я боролся со своим желанием к тебе, - прошипел Малик и стиснул в объятиях.

- Вот как. У тебя это хорошо выходило. Кроме того раза, когда напился и бросил меня, - фыркнула Халима.

- Нам нужно одеть тебя. Ты ранена, а я извращенный ублюдок, - проворчал Малик, но упустил случая, чтобы накрыть ладонью обнаженное полушарие ягодицы.

- Так ты... - смущённо пробормотала Халима и замолчала, когда он завернул в огромное полотенце ее. Подняв брови, он дал намек продолжить. Сжав губы, выдавила из себя, покраснев: - Так ты физически рассматриваешь меня как партнера?

Малик с минуту глядел на нее, а после запрокинул голову и расхохотался. После чего резко взял на руки.

- Я хочу тебя. Всю, в своей постели, в этой ванной где угодно и в любое время. Вот с чем я боролся помимо отрицания как ты пробралась мне под кожу. Я никогда не устану от твоих невинных построек предложений, - все еще посмеиваясь проговорил мужчина.

- Грязные словечки не мое, - улыбнулась ему девушка.

- Оставь это на меня. Ну что, оденешься? Мы немного отвлеклись от того, что нас ждет...

- Не имеет значения сколько плохого случится, если мы вместе.

Опустив на кровать, он кивнул, поцеловал в лоб.

- Одевайся, я пришлю врачей, чтобы взглянули на рану. А после мы поедем на первое заседание.

***

Из зала суда слышались громкие голоса. Малик выглядел неуверенным, словно не до конца желал пускать ее туда. Халима решительно вошла в огромный зал. Малик мгновенно подошел близко, переплетая их руки. Члены Совета выступали в роли судей, возвышаясь над всеми. В клетках сидели две женщины: Мерседес и Анхелика и четверо мужчин. Прежний лоск сгинул с их красоты. На лице лишь ярость и обреченность.

Как ни в чем не бывало, Малик пропустил Халиму и девушка улыбнулась Мэттью. Прижимая руку к ране, она поудобнее откинулась. Ей хотелось лично услышать, какую кару понесут эти женщины, бросившие к ногам Джамала. Тот кивнул им, переводя взгляд на Аджаха, что выступил вперед.

- В связи с тем, что излишняя опытность госпожи Анхелики Джуэльс привела к данному исходу, я вызываю Бенджамина Оттиса, - проговорил он и охранник скрылся за дверьми.

- Где доказательства, господин? Вы ссылаетесь лишь на слова девчонки, которая с нами лишь недавно? Или на дочери Роберто Габанелли? - встрял мужчина с седыми волосами и настолько полный, что пуговицы на рубашке трещали по швам.

Собравшиеся в зале свидетели и просто жители базы, согласно закивали после его слов. На их лицах читалось замешательство и одновременно неверие.

- Стоит ли напомнить, господин Аджах, что Габанелли сдал трусливо свой пост в Совете? А теперь его дочь и эти мужчины разгуливают по нашей территории, еще и клевещут, - добавил другой мужчина из зала.

Господин Аджах лениво стукнул молотком по столу и все голоса умолкли. В зал вошел Бен, поправляя свои очки и держа в руках что-то небольшое и с перьями. Халима провожала его заинтересованным взглядом. Пока он не встал перед судьями.

- Бенджамин Оттис. Тебя призвал Верховный Совет. Расскажи суду, что тебе известно, - приказал мужчина лет сорока подле Аджаха с темными глазами и длинными волнистыми волосами.

- Это дрон, - поднял над головой Бен. - В момент, когда Халима была заперта в той башне, я видел и слышал все с помощью камеры, которая была спрятана. Вы уже допросили моих друзей и знаете почему мы следили за мисс Мерседес и миссис Анхеликой.

Бенджамин кивнул на Эдриду и Габриэля, которые сидели впереди Халимы и Малика. Оба выглядели спокойными, но их выдавали покачивания ног или постукивания пальца по одежде.

- Откуда нам знать не является ли это липовым? - крикнул из зала парень и некоторые согласно проворчали.

- Видеозапись с камер была проверена вашими хакерами и айтишниками на подлинность, - ответил Бен. - Ваша честь, если позволите, я бы продемонстрировал, что засняла наша камера.

Господин Аджах махнул рукой и на проекторе включилась видеозапись. Малик протянул руку, приобняв за плечи и привлекая к себе. Подняв голову к его лицу, разглядела в суровом лице страдания. Ему было ненавистно видеть ее мучения и что его не было рядом. Прижав голову обратно к его груди, посмотрела в сторону заключённых. Мерседес, в отличие от своей матери и мужчин, не сводила глаз с их пары. Если взглядом можно было пытать или убить, то Халима прожила бы недолго.

Она старалась не прислушиваться к голосам и разговорам, но тут Халима поняла, что после того как охрана вынесла ее из башни, женщины продолжали делиться своими планами. В зале все затаили дыхание.

- А если за девчонку хватятся? - спросила Имэн неуверенно немного.

- Наш человек устранит все смуту. Никто не станет подозревать нас. Им будет не до этого. У Совета дел будет больше с миссией Сайеда, его братца Мусы и дружка Ахмеда, когда не выгорит им. После неудачной бойни в Перу, где погибнут лучшие солдаты, у них будет новая цель - найти им замену. Они отправят теперь на миссии слабых и не выдающихся парней. А потом, власть займётся ими, потому что проку от организации не будет, - улыбалась Анхелика

- И последуют аресты. Мамочка организовала все. После Мэттью настанет очередь за Ахмедом. Но этот парень слишком опасен, чтобы оставлять в живых. По его душу уже отправлены, - хмыкнула Мерседес.

- И совсем скоро произойдёт смена Совета. Аджаху недолго осталось. Эрик уже как год дает ему таблетки, которые убивают клетки мозга, - хихикнула Анхелика. - Этот ботаник славный парень и он на нашей стороне. Ведь это он нам помог отключить систему безопасности на базе и подставил Мэттью. Да и следом будет Фернандо Боззоли, еще один важный человек в Совете. Его невеста тоже наш человек. Мы сами я ее отобрали для него. Она травит его, как и Аджаха.

- Это тот парень? С очками? - спросила удивленно Имэн.

- Да, он агент клана Райго. Совет настолько слеп, что не понимал какие люди у него под носом.

Мужчина, что сидел рядом с Аджахом, который встал и подошел ближе, поднял руку, чтобы впечатать в стол от ярости. Халима осознала запоздало, что этот мужчина Фернандо Боззоли и смотрел он на женщину, которая находилась в зале. Малик встал и протянул руку. Начиналось волнение и Халима видела, как побледнели обе женщины за решёткой. А мужчины прижали к лицу ладони. Обняв за талию, Малик фактически выволок ее из суда.

- Что с ними будет? - сразу же спросила она в шоке от услышанного.

- Все, что они заслужили, - отрывисто сказал Малик. - Но это конец. Конец тем играм, которые они вели. И это начало нашей спокойной жизни. Мы не останемся больше здесь. Готова лететь?

- С тобой всегда да, - улыбнулась Халима и переплела их пальцы.

Но не успели они добраться до половины пути, как голоса и все люди ринулись в коридор. Халима обернулась, когда охрана выводила Мерседес и Анхелику, а также женщину из зала, пытаясь избавить их троих от ярости толпы.

Малик прижал Халиму к стене своим телом, когда Анхелику и неизвестную поспешно спасли от расправы народа. Но Мерседес остановилась, глядя на них обоих. Наручники на ее руках звякнули.

- Ты выбрал удобство, Малик. Жалкое создание, которое смотрит на тебя щенячьими глазами. Она готова вылизать с твоих ног еду, лишь бы остаться подле тебя. А тебе нравится ощущать рядом с ней царем, - усмехнулась Мерседес, выгнув светлую бровь.

Мужчина оттолкнулся от девушки и повернулся к бывшей любовнице.

- Я выбрал ту, что любит меня. Ту, что будет ждать меня всегда: с щитом, на щите или без него. Я выбрал ту, что изменила меня. Мне не нужно быть рядом с ней кем ни являюсь. Моя жена может и скромная, никогда не будет громкой, никогда не будет говорить первая с мужчинами из-за своего характера. Но я позволю ей быть той, кем захочется. И если от меня что-то зависит, я помогу ей стать ей, кем угодно. А знаешь что еще? - подойдя вплотную к ней, произнёс мужчина. - До встречи с ней я говорил всем, что у меня нет сердца. Но ошибался. Халима моя женщина и я отдал ей намного больше, чем свое сердце.

- Ты жалок. И любовь твоя жалкая к ней, - прорычала Мерседес и взглянула на Халиму. - Можешь радоваться, мисс жалость, твои мечты осуществились. Довольна? Чего ж ты не хлопаешь в ладоши и не радуешься?

- Мне жаль тебя. Ты настолько прогнила и желала причинить вред другим, что заслуживаешь заточения в тюрьме, - огорченно произнесла девушка, когда Малик протянул руку, привлекая мягко за талию к себе.

Этот жест вывел Мерседес из образа ледяной королевы. В ее глазах впервые появилась зависть и следом ревность. Она позволила охранникам увести себя.

- Поехали обратно в больницу. Тебе нельзя так долго стоять на ногах.

***

Прошли три долгие недели, в которые произошло достаточно всего. Отец проиграл и в первом заседании, и в поданной апелляции. Теперь его ждали двадцать пять лет в колонии строгого режима за сбыт наркотиков, организацию незаконной фармацевтической компании, организатор смерти своей жены, а также целый ряд грехов. Даже для Халимы это было много. Она не поехала на суд. И сама не пожелала, и Хадижа с Маликом отговорили.

Жизнь вошла в колею. После выписки из больницы, она провела с Азалией, Хадижей Маликом и свекровью в штабной квартире Малика. Каждый вечер проходил в теплой атмосфере. Хадижа и Азалия развлекали их больше всего. Госпожа Медина вышивала иногда и слушала с грустной улыбкой их болтовню. Халима была благодарна им троим: и сестре, и подруге, и свекрови, что они пытаются поднять настроение и не дать взять верх плохим воспоминаниям.

Малика ждали задания и он покидал дом с утра, возвращаясь к глубокой ночи. Но успевал пожелать доброе утро и доброй ночи всем домочадцам.

Лежа в постели, он позволял себе лишь объятия и целомудренные поглаживания, рассказывая как идут дела. Положив голову ему на грудь, она задавала массу вопросов, больше, чем Азалия.

- Эрик в бегах, как и Леон. Наши агенты засекли Леона в Италии, - рассказал Малик поздно ночью, поглаживая поясницу.

- А что насчёт этого города? Pecados, - спросила Халима.

- Выживших преступников арестовали. Жители сдались и город официально принадлежит Совету. Туда уже съехались кто станет обустраивать. Если бы не ты, то этого не случилось бы.

- Ну, я стала случайным свидетелем и лишь успела сказать тебе.

- У меня для тебя сюрприз. Поедем завтра в одно место. Ты ходишь к Жанейро?

- Да, вчера была. И швы мне сегодня сняли.

- Прекрасно. Засыпай, сердце мое

Небольшая лодка причалила к пирсу. Малик отложил весла и перелез первым, предложив ей руку, и помогая выбраться. Подхватив за талию, обнял и не опуская, зашагал.

- Ты знаешь, когда ты не тащишь меня как инвалида, то это лучше, - проворчала Халима.

- А может мне, нравится нести тебя, - улыбнулся мужчина.

- Куда мы приплыли? - спросила девушка.

- Увидишь, - усмехнулся Малик и поднялся по странному на вид мосту.

Только тогда он выпустил ее из объятий. Халима скользнула на деревянные доски и застыла от вида, который открывался отсюда. Красный закат смешался голубизной океана. В пяти минутах находился берег, с бесконечными красотами пальм и белоснежного песка. По другую сторону моста были деревья и светлячки. Высокие деревья окружали кольцом и скрывали от посторонних двухэтажный дом со стеклянными окнами и на первом этаже, и на втором этаже. Крыша, состоящая из темного дерева, была покрыта травой. И этот причудливый вид насмешил ее. Несмотря на то, что дом выглядел мрачным на вид, свет всюду был включён.

- Это как в моем рисунке, - прошептала Халима, убирая от лица руки и взглянув на Малика, который ожидал какой-то реакции.

- Тебе нравится или выберем что-то другое? - неуверенно протянул мужчина.

- Это что... наш дом?! - воскликнула она.

- Если понравится, то да. Заглянешь? - сказал Малик.

Внутри было просторно и светло. Халима крутила головой и заметила на стене прибитые рисунки, которые кто-то вдел в рамки.

- Рядом с нами ещё несколько молодых семей живут по соседству. Здесь своя система безопасности и я подключился сам. Могу контролировать лишь я. Если пожелаешь, то и ты. Все работает на распознаваниях лиц и прочего. База Совета в двадцати минутах отсюда. Если захочешь съездить по делам, то имеются несколько катеров. Дом Жанейро вон в той стороне. Он будет рад видеть тебя, как и его маленькие внуки. И еще... Ты говорила, что хотела бы продолжить учебу. В получасе, вон на том берегу колледж. Ты можешь сдать вступительны экзамены уже через неделю, - Малик вытащил руку из кармана и указал в сторону другого берега.

- Ты разрешаешь мне? Правда? Учиться и даешь такую свободу? - со слезами на глазах прошептала Халима.

- Что за чушь, Халима? Ты вольна выбирать, что пожелаешь. Я не стану препятствовать для твоей реализации. Есть несколько моих сюрпризов. Позволишь продемонстрировать? - спросил он с улыбкой.

Согласно кивнув, направилась за ним вглубь дома. Малик, в белоснежной свободной рубашке и брюках оливкового оттенка, провел в комнату и включил свет.

- Я слышал, что тебе госпожа Мэли предложила напечатать свой графический роман. Здесь, все что тебе нужно. Даже если не захочешь, то всегда сможешь рисовать или картины писать. Я в этом не силен, - сказал Малик махнув на комнату, которая была забита кистями, красками, новомодными штуками, которые Халима и не знала как использовать.

- Если ты ждешь простого спасибо, то я пока промолчу, - вздохнула глубоко девушка. - Отец и остальные били по рукам, если видели грязь от угля и фломастеров. А ты подарил мне магазин со всеми этими красками.

- Я просил не говорить спасибо. Но от поцелуя не откажусь, - усмехнулся мужчина. - Это еще не все, пойдем дальше.

- Если меня там ждет комната с книга... - Халима замолкла на полуслове, когда они поднялись на второй этаж.

Перед ней расписался бассейн. И создавалось ощущение за счёт покатистого края, что бассейн часть океана. С одной стороны бассейн, а с другой части маленький балкон с мягкими креслами и столиком.

Руки сомкнулись на талии, стоило приблизиться к балкончику. Халима откинула голову на его грудь.

- Я не уйду из этого дома, - поклялась Халима и услышала его смех, сама в ответ улыбнулась, глядя на бесконечные просторы океана.

- Надеялся, что тебе понравится. Мы привезём сюда Азалию, как только формальность с документами будет заверена юристами. Поможешь накрыть ужин?

- Конечно. Веди.

Кухня была больше похожей на столовую и широкие окна выходили на лес. Холодильник был набит и пока Малик нарезал овощи, Халима разрезала сыр и кусочки вяленой рыбы.

- Останешься тут на пару минут. Я отнесу и приду за тобой, - улыбнулся вновь ей Малик с хитрой ухмылкой.

- Только не долго.

Пока он уносил на подносе тарелки, Халима вышла на балкон, который вел вокруг всего дома. Вдохнув свежий воздух леса, улыбнулась. Мерседес была права. Ее мечты сбылись и они не рухнули, как бы не пытались сломить люди с черными душами.

- Халима! - позвал ее Малик, и девушка оторвалась от перекладины. - Пойдем?

Девушка застыла в гостиной, в которой минуту назад царил порядок. А сейчас на полу лежали мягкие гамаки, подушки. А между ними нагруженный стол. На домашнем кинотеатре горела заставка фильма "Форсаж".

- Я не силен в романтике. И подумал, что ты не смотрела эту часть, - Малик сцепил руки за спиной.

- Ух ты... Это здорово, - улыбнулась искренне Халима, осматривая гостиную. - Мне нравится! Можно сесть?

- Давай помогу, - расслабился мужчина.

Халима плюхнулась на гамак и положила подушку на ноги. Малик сел рядом и нажал на пульт. Фильм начался. Девушка потянулась к дольке дыни, но мужчина опередил ее, схватив в свои пальцы. После приблизил к ее лицу. Не колеблясь, она наклонилась и откусила. Тяжёлый взгляд Малика сообщил, что он доволен.

- А я могу спросить? - после того, как съела несколько вишенок, которые он протянул ей.

- Все что хочешь, - распахнув пуговицы и швырнув рубашку в угол проговорил мужчина, откинувшись назад.

Халима с трудом отвела взгляд от обнаженного торса и пока он не поймал ее с поличным. Покраснев, перевела глаза на телевизор. К чему она не была готова, так к тому, что мужчина обхватил за подбородок и наклонив к себе.

- Давай оставим стеснение там же, где и все плохие воспоминания, - слегка провел по ее руке мужчина. - Если желаешь прикоснуться ко мне, то вперед. Ты не должна смущаться моего тела, как и своего.

- Ты всегда поощряешь меня и даешь мне выбор, - прошептала Халима.

- Так и будет всегда, - пообещал он.

Рука дрогнула, когда она потянулась к мужской груди. Халима опустила взгляд на несколько тонких шрамов и провела кончиками пальцев по горячей коже. Она вдруг задумалась, что у Малика абсолютно отсутствует поросль на груди и это вызвало улыбку. Откинувшись обратно на подушки, мужчина позволил женским пальцам исследовать свое тело. Глядя из-под ресниц на нее, перехватил ее руку, прижав к своим губам и запечатлев пару невесомых поцелуев.

- Что тебя насмешило? - поинтересовался он.

- Я подумала, что у тебя нет волос на груди, - рассмеялась Халима над его растерянным взглядом. - Прости, но мы в детстве с Хадижей спорили насколько волосатая мужская грудь. У ее братьев этого было в избытке. И Хадижа была уверена, что выберет мужа без волос на груди, а я наоборот. Пока я в выигрыше.

- Честное слово, Халима. Иногда ты поражаешь меня своими заявлениями, - рассмеялся в ответ Малик. - Но мне нравится эта особенность в тебе. Так что ты хотела спросить меня?

Склонившись над его лицом, не стала убирать волосы, которые создали завесу. Малик, очарованно провел пальцами от ее горла до ключиц, продолжая лежать на подушках, вытянув ноги.

- Ты расскажешь мне позже о своих шрамах? Я хочу знать про каждую, - тихо спросила она.

- Это не то, что ты хотела спросить, - проворчал мужчина.

- Ладно-ладно... Я бы хотела создать инстаграм аккаунты. Как личный, так и для своих рисунков. Ты бы разрешил мне?

Издав раздраженное фырканье, Малик оттолкнулся на локтях и сел. После бросил недовольный взгляд через плечо.

- Что значит "разрешу"? Есть две вещи, которые я тебе не позволю сделать.

- И какие же? - почему-то обиженный и ворчливый Малик смешил ее.

- Я не позволю тебе уйти от меня.

- А второе?

- Не позволю тебе связаться с другим мужчиной. Я отрежу ему член и все конечности.

- Будто ты это не делал раньше.

Халима рассмеялась с того, как он мрачно хмыкнул.

- Неси свой телефон. Можем создать тебе профиль сейчас.

Потянувшись за своей сумочкой, которую бросила на диване, протянула ему свой телефон. Вынув свой, Малик положил на подушку. Халима немного поколебалась, но все же протянула руку к его смартфону. Когда мужчина промолчал, даже не моргнул глазом, девушка разблокировала экран с простыми обоями птиц. Иконка инстаграма манила и пока Малик настраивал ее личный, она залезла на его профиль. Огромное количество подписчиков не смутило ее. Девушка влезла в подписки, обнаружив там человек двадцать.

- Ты не подписан на женщин? - вырвалось у нее.

Малик, все еще глядя на экран телефона, улыбнулся и быстро скрыл.

- Для чего они мне? - поинтересовался он.

- Ну не знаю. Глазеть на тела, смотреть что они делают, - пробормотала Халима, оправдываясь.

- Я хочу знать, что делает лишь одна женщина. Как и "глазеть" на одно соблазнительное тело, - ответил Малик и забрав у нее телефон, глядя на оба, начал нажимать одновременно на них. - И эта особа вечно суется в проблемы.

- О, ты подписал нас друг на друга, - положив голову ему на руку сказала Халима.

- Посмотрим через месяц кто мелькнет в твоих подписках, - усмехнулся мужчина, протягивая ей телефон. - Я и через год буду единственным мужчиной у тебя.

- Какая самоуверенность, - проворчала Халима. - А Муса считается? Или Ахмед?

- Это твой профиль. Пока там не будет мелькать в ленте чужих членов и задниц, меня все устраивает, - спокойно произнес Малик и Халима покачала головой от абсурда из разговора.

- Ты знаешь, что я не стану... - процедила сквозь зубы Халима и опубликовала первый пост: ее собственная рука с обручальным кольцом.

- Знаю, но мне нравится, как краснеет твое прекрасное личико, когда я говорю непристойности, - наклонившись к ней прошептал Малик и поймав ее губы в нежном поцелуе.

Телефон был забыт. Выдохнув ему в губы, позволила мужчине уложить на спину. Подмяв под себя, Малик удержал свой вес на локтях. И оторвавшись от ее губ, положил голову на женскую грудь. Тяжело дыша, Халима задалась вопросом он прислушивался к ее сердцу так же, как и ей нравилось слушать его ночами?

Голова кружилась от того, что Малик так близко к ней, после всей тьмы, что они прошли вместе. Приподнявшись, мужчина вгляделся в ее лицо.

- Поцелуй меня. Покажи, что этого хочешь, - приказал он мягким тоном.

Халима подняла голову лишь для того, чтобы прижаться своими губами к его, мгновенно обнимая одной рукой за шею, а второй зарывшись в волосы. Медленное скольжение губ не были похожи на то, как он целовал ее раньше, выхватив контроль, вложив больше страсти. Мужские руки скользнули к брюкам и обхватили сквозь ткань ягодицы, впиваясь пальцами, скользя вверх. К краю короткого топа с закрытыми руками. Пальцы поглаживали ребра, а губы Малика опустились на подбородок к ключице. И все ниже, к ложбинке, заставив тело Халимы выгнуться дугой.

- Мы спешим, вновь, - Проворчал Малик, прижавшись лицом к ее груди.

- Мы потеряли больше времени. Пожалуйста, - она сама не до конца осознавала о чем просит.

- У меня был план: около десяти свиданий, объездить половину мира, а потом лишь заполучить твой поцелуй.

- Какой-то огромный список. И мы все еще можем это сделать.

- Я хочу стереть твои воспоминания, заменив лишь на положительные.

- Ценю твою заботу, но я не хочу откладывать все.

Малик фыркнул и вернул губы на ее ключицу. Положив руку ей под спину, помог снять ей топ. Одежда упала подле его футболки, придавая комнате более интимный вид.

- Ты всегда добиваешься всего, - произнес он.

- Только от тебя. И то не всегда.

Оттянув ткань бюстгальтера, мужчина прикоснулся в нежной ласке к груди. Вздох сорвался с губ вместе с тихим вскриком. Взбрыкнув, Халима прижалась бедрами к его телу, обняв ногами. Мозолистая рука коснулась зажившего рубца на животе и Малик отстранился. Проведя пальцами по ее распухшим губам, с сожалением сел, вернув бюстгальтер на место.

- У кого-то из нас должна быть холодная голова. Давай посмотрим дальше фильм, - произнёс он и Халима шокировано позволила ему накинуть на себя одеяло. Словно человек, сидевший на диете убирал от себя подальше огромный кусок торта со взбитыми сливками.

***

Проснувшись наутро в огромной кровати, которая могла вместить пятерых людей одновременно, приподнялась. Халима увидела Малика в спортивном костюме в наушниках на утренней пробежке. Переведя взгляд на тумбу, удивленно коснулась лепестков белоснежной розы в маленькой вазе. И тарелка со свежими ягодами и фруктами.

Надев его рубашку, выбежала ему навстречу. Легкий дождик накрапывал, а деревья пока не пропускали влагу. Малик снял наушники и остановился, тяжело дыша.

- Доброе утро, - сказал он. - Что заставило тебя подняться так рано? Еще и босиком. О чем ты думаешь?

- Доброе утро, - ответила Халима. - Я увидела тебя из окна. Хотела выпить кофе, но потом вновь увидела тебя. Подумала, что ты выглядишь сосредоточенным привлекательным, особенно после физических упражнений. А до этого смотрела в потолок. Как видишь, не так хорошо знать о чем я думаю.

- Первая часть, в частности, была довольно интересной. Это что, моя рубашка?

- А что у тебя на уме?

- Кроме того, чтобы поцеловать тебя? Ничего.

Малик прижался сначала к ее щеке, а потом проложил дорожку до челюсти и подбородка. Соленый мускусный запах пота смешался с запахом кожи Малика и мокрой землей после дождя.

Мужчина скользнул губами вниз по ее шее, задевая кожу языком и зубами. Прикусив мочку уха, привлек ближе к себе. Маленькие электрические разряды пробежались по позвоночнику. В дымке вспыхнувшего возбуждения, Халима издала ему в губы стон, когда Малик оторвал ее от земли. Обхватив его ногами за талию, крепче вцепилась. Его губы захватили ее собственные в плен.

Куда-то с ней на руках Малик направился и опустился на колени, опуская на мягкую поляну. Все мысли о мошках, муравьях были развеяны снятой им футболки. Следом полетела ее рубашка и бюстгальтер. Выгнувшись дугой вновь от прикосновения его губ на своей груди, задохнулась. Контраст горячего рта вокруг груди и холодной земли был велик. Руки поглаживали то ребра, то бедра, скользя ниже, заставляя еще больше вцепиться в бицепсы мужчины.

Затем его поцелуи дошли до уровня пупка, чтобы прижаться к рубцу, издав вздох, он начал опускаться ниже. Девушка успела поднять лишь руки в тот момент, когда темная голова оказалась зажата бедрами. Раздвинув женские ноги, он проворчал:

- Расслабься.

Сладкая пытка. Вот как называлась его игра. Каждое движение и поглаживание. Женские руки то цеплялись за широкие мужские плечи, то за голову;, то притягивая ближе, то отталкивая. Ладони заскользили по спине Малика и когда с губ сорвался тихий вскрик, он лишь тогда прекратил терзать ее тело.

Лихорадочные влажные поцелуи следовали до самых губ по всему телу. Накрыв телом девушку, Малик вытянул руку, подложив под ее голову, а второй обхватил ягодицу. Халиму накрыл жар его тела и глаза Малика удерживали взгляд. Ее бедра открылись, что позволило ему устроиться между них. Ногти вонзились в спину при легком движении его бедер. Медленное скольжение и зрительный контакт были слишком сильными ощущениями. Халима прикрыла глаза.

- Нет. Открой глаза. Я хочу видеть их, - произнес требовательно мужчина и его рука собрала в кулак волосы, намотав на свою руку, удерживая ее голову, где желал.

Малик был нежным и терпеливым. Каждый поцелуй, каждый выпад бедер, заставляющий в порыве чувств прикусывать его за плечи и шею, приглушая стоны. Накатывающая волна удовольствия накрыла сначала ее, а после мига и его.

Перекатившись на спину, Малик обнял крепче Халиму, которая все ещё пыталась пережить последствия разделённой страсти. Уткнувшись в шею, провела ногтем по следу укуса.

- Мы провалили часть со спешностью. Это все твоя вина, - проворчал мужчина, нашарив свою рубашку и накрыв ее тело.

- Моя и немного твоя, - пробормотала Халима и поморщилась, когда на тело капнуло из ветвей.

- Мы приглашены на свадьбу Мусы, - сказал Малик, словно только вспомнил.

- Он правда женится? Когда? - приподнявшись спросила Халима.

- Послезавтра. А у нас на Родине пик зимы, - хмыкнул он.

- Все как я люблю, - вздохнула она в ответ.

***

Азалия дремала в кресле, когда самолёт начал снижение. Халима вынула из ушей наушники и взглянула на свой набросок. Малик рядом быстро что-то печатал на ноутбуке. Заметив ее взгляд, он послал ей улыбку и наклонившись, коротко поцеловал в губы.

- Мы почти на месте. Как настрой вернуться сюда? - спросил он с легкой улыбкой, помогая отстегнуться.

- С учётом, что здесь середина зимы, то неважно, - рассмеялась Халима.

- Давай-ка разбужу маленькую госпожу нашу. Болтала, болтала и уснула в итоге, - проворчал Малик и мягко потряс Азалию за плечо.

- Мы уже прилетели? - сонно спросила Азалия, протирая глаза и глядя в иллюминатор.

- Да, пойдем? - протянул руку Малик.

Азалия с визгом вскочила и взяв рюкзачок, схватилась за его большую ладонь. Халима рассмеялась от нетерпения сестры. Мужчина взял на руки девочку, а свободную руку положил на талию Халимы.

Халима вздохнула морозный аромат январских дней. Ветер откинул тонкий шарф с головы и она отстала, чтобы оглядеться. Вот и родной город, который принес ей много воспоминаний. Малик обернулся.

- Идешь, mi corazón?

- Дядя Малик! А что такое ми коразон? - надула губы задумчиво девочка, обнимая его.

- Это означает мое сердце, - ответил мужчина, не сводя глаз с Халимы, которая расплылась в улыбке.

- А Халима твое сердце? А как так может быть? Она бьется? Шумит? - наклонила голову девочка. - А сестра такая же красная? Или...

- Она дарит жизнь, как и сердце, - ответил Малик, когда Халима залилась смехом. - С мертвым мозгом можно прожить, если сердце бьется. Но если сердце перестанет...

- Человек умрет, да? А если сестра твое сердца, то твое сердце ее, да? Ты любишь сестру...

- Азалия, тут холодно. Давай сядем в машину и поедем к госпоже Медине, хорошо, дорогая?

Халима срочно встряла, чтобы разговор не стал слишком неловким. Азалия успокоилась, когда ожидаемая машина тронулась в путь. Малик наклонился к ней, чтобы тихо сообщить:

- Мама подала на развод. Отца в городе нет. Она выбрала себе дом подальше от нашего старого семейного особняка.

- Мне жаль, что так вышло, - в знак поддержки, Халима взяла его за руку.

- Она его все еще любит, - глядя в окно сказал он. - Но заслуживает ли такой человек, как он этой любви?

Вместо ответа Халима положила голову ему на плечо. Азалия тыкала по экрану планшета в детской игре.
Автомобиль остановился в частном районе с ухоженными скромными домиками на вид. Сугробы покрывали крыши и улицу. Покинув первым салоном, Малик помог выбраться сначала ей, а потом девочке. Тонкое пальто не спасало от ветра и снежинок, которые пробирались под полы ткани.

- Мама, они приехали! - крикнула Амина в дверях.

- Да?! Ох, ты ж, еще курица не готова. Амина, иди вытащи пирог, - выскочила из дома взъерошенная госпожа Медина.

Женщина приближалась к ним, ступая мягкими тапочками и не обращая внимание, что ноги по щиколотки тонули в снегу. Тёмное платье на ней выглядело тонким, чтобы оставаться долго в такую погоду ночью. Медина накинулась объятиями на Халиму и девушка подумала, что эти объятия могут соревноваться лишь с материнскими.

- Я рада, что ты здорова и у вас все хорошо, - поцеловав в щеку, она еще раз взглянула на нее сияющими глазами и переключилась на сына.

- Мама, давай ты расцелуешь меня дома. Девочки устали, а ты замёрзла, - проворчал мужчина, опуская руку Азалии.

- Никогда не скажет, как рад видеть меня, - усмехнулась женщина и наклонилась к девочке. - Показать дом, Лия?

- Да! А у вас есть садовые гномы? А на кухне есть микроволновка? А крыша со светом? - ухватившись за протянутую руку женщины начала бомбардировать ту вопросами.

- Пойдем и ты все сама увидишь. И вы идемте.

Муж Амины помог вытащить два чемодана, а сама Амина уже с округлившемся животом гремела кастрюлями на кухне. Сняв пальто, Халима прошла в светлую уютную гостиную.

- Держи, - сказала Амина, протягивая ей кружку дымящегося чая.

- Я тебе не нравилась, - подметила Халима и приняла кружку. У нее покраснели пальцы и не слушались.

- Для той, кто рискует ради себя и своего мужа, ты не плоха. Мама рассказывала о твоих подвигах, - нахмурив брови проговорила девушка и села на кресло, кивнув на соседнее. Любопытство взяло вверх и Халима присела рядом, обхватив кружку руками. - Пока ты любишь его, а он тебя в ответ, я буду молчать.

- А если он не любит меня? Или я разлюблю его, что тогда? - улыбнулась Халима, наклонив голову.

- Если он как безумный не любит тебя, то тогда я не беременна, а сунула себе подушку сюда, - закатила глаза Амина, указав на свой живот. Она поморщилась, потирая сквозь платья. - Не говори маме, но иногда я хочу, чтобы этого ребенка вытащили из меня. Он будущий футболист, который считает, что мои органы мячик.

Залившись смехом, Халима перевела взгляд на свою свекровь, которая прошла мимо с девочкой, бросив на Амину строгий взгляд. Ее дочь ухмыльнулась.

- Я сама вежливость, - вдогонку ей бросила девушка.

- Что там с ужином? Нам завтра рано вставать, - потирая руки спросил муж Амины, садясь рядом.

- Не хочешь прилечь? - поинтересовался тихо Малик, склонившись к ее креслу и сев на его ручку.

- Нет, все нормально, - ответила улыбаясь девушка.

Семейный ужин прошел за вечными шутками мужа Амины и ворчанию девушки, что все слишком жирное и пресное. Госпожа Медина продолжала отвечать и сотни вопросов Азалии. Малик смеялся над остроумными замечаниями своего семейства, изредка касаясь до руки или ноги Халимы.

- Ты нарочно, - проворчала Халима, получив от него широкую ухмылку.

- Тебе кажется, - протянул лениво мужчина и откинувшись на спинку, вытянул руку, положив ее колено девушки, поглаживая.

- Дети, думаю, что пора ложиться спать. Нас с утра ждут дела и торжество!

***

Медина была права в одном: что с утра их ждал переполох. Халима ночевала с Азалией, которая уже надела свое голубое платье и простояв час в руках сестры, которая пыталась сделать красивую прическу, сбежала от нее к мужчинам, что смеялись на первом этаже над скоростью сборов своих жен.

Халима только влезла в серебристое платье, поправляя тонкие лямки. Прозрачный шарф должен был скрывать обнажённые плечи и спину. Тяжёлые шаги послышались на лестнице и она обернулась в тот момент, когда дверь спальни открылась. Малик, в черном смокинге и бабочкой, застыл в дверном проеме.

- Я готова, - широко улыбаясь сказала она. Но заметив потемневший взгляд, с беспокойством спросила. - Все в порядке? Чересчур платье?

- Нет. Мне придётся смотреть на тебя каждый раз, а не развлекаться на свадьбе, - рыкнул он, прежде, чем привлек к себе с глубоким поцелуем. - И отгонять от бессмертных, кто пожелает приблизиться к тебе. Некоторые идиоты сломают шею, пока будут смотреть на тебя.

- Ты мастер в комплиментах. И у тебя огромное воображение. Ничего такого не произойдёт, - рассмеялась девушка. - И хватит. Я красилась так долго. Да и твоя мама уже зовёт нас.

- От меня не убежишь, - предостерег Малик, когда Халима вывернулась из его рук и бросила улыбку через плечо ему.

Свадьба была по атмосфере равно такой же, как и все традиционные торжества, заключённые семьями жениха и невесты. Муса безучастно глядел в пространство. Подле него девушка с отстраненным лицом, уставилась на свои руки. Рядом с ними у президиума по обе стороны сидели Ахмед и незнакомая для Халимы девушка, подружка невесты.

И даже несмотря на то, что молодожёны выглядели так, словно это и их не свадьба, гости не прекращали танцевать, выдвигать тосты и озвучивать подарки. Халима сидела рядом с Хадижей и Аминой. Подруга, в розовом платье, вновь выпрямила буйные локоны и указывала вилкой на того, кто без умолку кричал тосты за здоровье родителей.

Музыка сменилась на лиричную и в центр зала вышли Муса со своей невестой. Девушка натужно улыбалась.

- Тебе не кажется, что они не рады этому, - прошептала Хадижа.

- Муса точно, - ответила Халима.

- Эта девушка ровесница Айши. Она из соседнего городка.

- Ты что стала как наши женщины? Знаешь всех и вся.

- Ага, конечно. Я знаю ее отца, который пригнал свою тачку к папе. И эта девчонка была с ним. Она купила у меня два брелка. Амира, кажется, зовут ее. Но этот тип такой, что уж лучше старой девой остаться.

- Ты и про Ахмеда так говоришь. Да и всех остальных мужчин.

- Ахмед не сравним в своей глупости и доставучести. Так что, он другой. Этот холодный мутный тип.

Халима вдруг задумалась над словами Малика про своего друга. Значит, и Хадижа придерживалась мнения, что он простой и не имеет скелетов в шкафу. Подруга исподтишка бросила взгляд за стол молодожён, за которым остались Ахмед и незнакомая девушка.

Ахмед смеялся над словами двух мужчин, которые подошли к нему. Халима скрыла свою ухмылку за тем, что взяла бокал с бесцветной газировкой. И опустила, когда увидела Малика, что пытался пробраться через ряды женских столов. Женщины и девушки провожали его заинтересованным взглядом. Поравнявшись с их столом, мужчина наклонился, и предложил руку.

- Станцуешь со мной? - прошептал он ей прямо на ухо.

- С удовольствием, - с готовностью ответила Халима и отложила бокал.

Под ухмылки Амины и Хадижи, они выбрались через два столика в центр. Халима ощущала себя на удивление спокойно, хотя понимала, что взгляды в зале прикованы к их паре не меньше, чем молодоженам и еще одной молодой семьи.

Положив руку на мужское плечо, Халима переплела их пальцы, покачиваясь в такт песни Jacob Lee - "Ghost". Фиолетовый оттенок света оставлял на их лицах блики. Мужская рука скользнула на спину и крепко обхватила, привлекая ближе.

- Эта песня была, когда мы в первый раз встретились в Испании, - вдруг сказала Халима.

- Я узнал ее, - ответил Малик. - И позже иногда включал.

- Зачем? Настолько понравилась? - усмехнулась Халима и отпустила его руку, когда он закружил ее и прижал к себе спиной к своей груди. Их руки оказались зажаты между собой.

- Возможно. А может мое сознание желало вновь представлять твое лицо. Возможно, это началось намного раньше, чем я думал, - бархатным шепотом ответил мужчина.

- Началось что? - Халима от волнения ощущала дрожь.

- Моя влюбленность в тебя, - последовал незамедлительный ответ, и мужчина отпустил ее, чтобы вновь закружить. А после вновь поймал в свои объятия. Халима схватилась за его плечи обеими руками, изумленно глядя в его глаза. - Я люблю тебя, Халима. Сам того не понимая, я вручил тебе свое сердце, свое доверие. А теперь, я отдаю его добровольно. И если ты примешь...

- Я неоднократно говорила тебе, но повторю: и я люблю тебя, - Халима сморгнула слезы. - В какой момент? В какой момент ты это понял?

- В Pecados. Когда поднял твое избитое раненое тело на борт самолета. Когда стоял у твоей кровати, потеряв надежду на то, что ты выживешь. Я не верю в Бога. Но в те дни я молился всем Богам и просил хотя бы одного, кто слышал меня, вернуть тебя. Меня восхищала сила твоего духа, даже не имея знаний и опыта, ты ринулась в бой. Твой свет, после стольких лет в боли и страданиях в доме своего отца, продолжала улыбаться. Я не такой мужчина, который будет признаваться в своих чувствах часто или...

- Именно поэтому я полюбила тебя. Однажды в детстве ты вручил мне свой зонт и с этого началась наша история, - сказала Халима.

- Я видел девочку, которая собиралась в дождь куда-то идти, - в глазах вспыхнуло веселье. - Эта девушка и сейчас куда-то ходит.

- Уже не станет.

- Пообещай мне. Пообещай, что не станешь больше рисковать. И никогда не сунешься в мой мир. Прошу тебя. Ты намного больше, чем мое сердце, Халима. Если с тобой что-то случится...

- Уничтожишь мир? Хадижа по сей день рассказывает, что ты сделал с Хулио и его людьми. Не стоит ради меня проливать кровь. Я буду рядом с тобой и помогать насколько возможно. Но не стану больше ничего делать, хорошо?

Ответ удовлетворил Малика и он позволил Халиме прислониться к его груди. Наведенные камеры со вспышкой на них слепили глаза. Отвернувшись от них, улыбнулась в его рубашку. Счастье переполняло ее. Малик признал свои чувства и не собирался отказываться от своих слов.

- Ты молчишь, Халима. И это плохой знак.

- Просто думала о том, что нас ждет.

- Только хорошее. Мы заслуживаем перерыва, не думаешь? Я взял отпуск на два месяца. Будем в нашем доме только ты и я. Ну и твоя сестра.

- Азалия это шум двадцати человек. Ты не против, что она с нами будет жить?

- Ты мы ее опекуны, о чем речь? И она член нашей семьи.

-А о чем думал ты?

- Сильно ли шокирую традиционалистов, если поцелую тебя?

Халима расширила глаза от его слов. Наклонив к ней голову, прижался губами к ее. И в этот миг, фиолетовый свет в зале погас. Нежное скольжение губ прекратилось и шумно дыша, Малик проворчал:

- Ну вот. Не дали хлеба и зрелища для зрителей.

Рассмеявшись, она прикрыла глаза. Тернистый путь состоящий из собственной крови и терпения привел ее сюда, в дарующие покой объятия Малика, к сестре, которая доставала разговором Хадижу. Все закончилось.

Глядя на фейерверки на улице часов позже, Халима глядела в самую яркую звезду и прошептала, обращаясь к небесам:

- Ты говорила мне: sabr, бабушка. Обещала, что однажды начнется моя светлая счастливая сказка, в которой есть только любовь и уважение. Ты была права, бабушка.

***

Пять месяцев спустя.

В доме было шумно за счет гостей. Халима бежала к огромному дому под дождем. Войдя в коридор, улыбнулась голосам. На этой неделе у них был наплыв гостей: Малик купил билет для Хадижи и сейчас она играла в куклы с Азалией. Медина прибыла спустя два дня после Хадижи с Аминой и ее дочерью. Младенцу было лишь три месяца. Но Амина так хотела прибыть в Испанию, что прилетела сразу же.

Выглянув в окна кухни, Халима увидела Малика с мужем Амины. Они оба жарили мясо на мангале.

Девушка вернулась в комнату и вдруг остановилась перед зеркалом. Она улыбнулась своему отражению. Столько смертей и боли могли сломить любого, но ее они лишь закалили. Жизнь могла отнять у нее и сестру, и мужа, и подругу. Но в итоге, они живы. Мертвых не вернуть. А все кто убивал; причинял боль и унижения; кто играл в Бога, - получил по заслугам. Кто-то гнил в тюрьме, кто-то ждал только своего приговора, а кого-то даже не могли похоронить, ибо не нашли тела.

Она видела не ту Халиму, которая боялась мужчин. Которая всегда страшилась, что отец накажет за что-то, что мачеха будет задевать, а их общество вновь бросит шепотом: разведенка.

Она видела Халиму, которая могла ради любви переступить через себя и пожертвовать жизнью. Та, что умела прощать и любить. Та, что была любима и уважаема. Прежняя Халима сломалась бы от той тьмы, в которую пытались бросить ее многие, но нынешняя не боялась этого.

Малик позволял ей абсолютно все: любая одежда, любая косметика. Поездки в один конец города или же в другую страну. Он принимал участие в любых ее начинаниях: когда она начала учить китайский, когда нарисовала свой первый роман, когда разрисовала стену в их спальне и когда поступила в колледж. Это доверие между ними было таким же твердым, как и его уважение к ней. Он не позволял никому обращаться к ней непочтительно. И не потому что, она его жена, а потому что Халима была для него намного дороже, чем этот ярлык.

Раз за разом его рассказы про пережитые во время обучения становились более глубокими и полными описаний ужаса. Ему пришлось убить своего напарника в Багдаде, когда были на грани взятия в плену. После этих историй, Халима крепко обнимала, пытаясь забрать часть боли, которую он скрывал так же долгие годы, как и она.

Не только Малик изменил ее. Но и господин Жанейро своими сеансами. Он был чутким и мягким. Давал советы и наставления. И он же стал тем, кто предложил открыть женский приют для девочек и девушек в ситуациях, схожих с ее.

Халима шла от него в слезах. Малик встречал ее у лестницы. И мужчин перестал улыбаться от вида красных глаз.

- Что случилось? Почему ты расстроена? Этот... - прорычал резко Малик.

- Нет... Я хочу открыть женский кризисный центр. Для тех, кто хочет сбежать от насилия в семье и брака, - икнув, ответила Халима, сжимая папку с рисунками.

- Ты и так занимаешься, говоришь с женщинами, которых освободили из того города. Уверена, что хочешь этого, сердце мое? - заключая в объятиях спросил он, положив голову на макушку девушки. - Тебе придется выслушивать их истории, которые могут быть хуже твоих.

- Я хочу помочь тем, у кого нет выхода. Однажды и у меня его не было. Им оказался ты, - ответила девушка.

- Хорошо. Сделаем, как ты захочешь. Я буду рядом и приставлю для безопасности вашего центра полк, на случай, если такие, как твой папаша, решат забрать кого-то.

Вернувшись от воспоминаний, Халима поправила платье и спустилась в гостиную. Стеклянный стол был накрыт овощными нарезками и закусками. Бутылки напитков с бокалами ожидали своего часа. Девушка остановилась рядом с диваном, глядя как Хадижа рассказывает Азалии про внутренности желудка, сидя на ковре. Амина кормила дочь, покачивая на руках. Госпожа Медина вязала в очках, смотря то на телевизор новости, то на дочь с внуком, а после на Хадижу с Азалией.

Входная дверь открылась, чтобы впустить аромат жареного мяса. Мужчины несли в руках шампуры и направились на кухню. Халима пыталась в это время найти свой телефон. Отыскав его в шкафу с книгами, вдруг застыла, когда теплые еще влажные руки скользнули по ее телу, привлекая к себе.

- Ты не съела все нарезки? И даже ягоды на месте? - со смешком протянул мужской голос.

- Мы ждали тебя и мяса, - проворчала она и улыбка вернулась, когда руки обхватили лишь немного округлившейся животик.

- Тогда я обязан накормить вас обеих за такое терпение лично. Пойдем, - чмокнул в щеку Малик.

- Ты пахнешь костром, - проворчала Халима, поворачиваясь в его руках.

- Твоя беременность уже избавила меня от всех моих духов. Не ты ли отправила меня жарить шашлыки, Халима? - усмехнулся мужчина глядя с нежностью.

- Как-нибудь переживу эту вонь на тебе. Так что там с едой?

- Эй вы, там, голубки. Идемте, все стынет, - крикнула Хадижа.

Малик повел Халиму к столу и выдвинул ей стул. Послав ему благодарную улыбку, вдруг вспомнила зачем, искала телефон.

- Малик. Давай позвоним Ахмеду. Сегодня твой день рождение и он звонил, пока тебя не было, - сказала девушка.

- У этого балбеса могут быть дела, - неуверенно ответил мужчина, но поймав её взгляд, сдался. - Ладно, набирай уже.

Пока за столом все тянулись за едой и тарелками, Халима включила видео звонок, со смехом позволяя Малику кормить себя и овощами, и хлебом, и мясом. Ахмед включил камеру и присвистнул.

- А эти сидят все вместе. Привет, народ, - усмехнулся в экран Ахмед.

- Ты, где это, балбес? Разве не на.. - Малик не закончил, красноречиво подняв брови.

- Я в кафе. Тут работает одна симпатичная официантка, - ответил Ахмед. - Ангелок, спасибо, что вспоминаешь о старом друге. Как самочувствие? Все еще тошнит?

При упоминании об этом, Халима смущенно кивнула. В первый раз ее стошнило прямо на его ботинки.

- Ахмед, ты должен быть осторожен, - предостерег его Малик.

- Дядя Ахмед, а когда ты будешь? - в камеру влезла Азалия.

- Скоро, - ответил Ахмед незамедлительно. - Детка, отойдешь? Мне надо с Маликом поговорить. Мал, ты там?

- Да, что случилось? - Спросил Малик, взяв из рук девочки телефон.

- Я тут кое-что узнал. Слушай... - Ахмед замолчал и его взгляд метнулся к окнам.

Халима, которая наклонилась к мужу, успела увидеть тот момент, когда телефон Ахмеда упал поворачиваясь. Что-то громыхнуло настолько сильно, что госпожа Медина вскрикнула и обернулась. Тогда камера погасла и связь оборвалась.

Ошарашенные люди за столом молчали и смотрели на телефон.

- Что это было? - спросила Хадижа, которая тоже встала рядом с Азалией.

- На него напали, - ответил Малик с бледным лицом и вскочил. Схватив свой телефон, он уже кому-то набирал.

Халима взглянула на Хадижу. Та была бледнее Малика.

- Это продолжается, да? - спросила Хадижа шепотом. - Думаешь, он мертв?...

- Нет, все закончилось. Здесь что-то другое. Я уверена, что он жив, - покачала головой Халима, с ужасом прижав ладони к животу.

Малик вернулся в гостиную и направился к Халиме, что стояла у свекрови, протягивая ей успокоительное. Заключив в объятия, прошептал так, чтобы никто не услышал.

- Я не знаю, что произошло. Никто не знает, где он был и куда отправили. Совет молчит.

- Все наладится. Мы пример того, что плохое случается.

- С тобой, и нашим будущим ребенком, все наладится. Я слишком люблю вас обоих, чтобы потерять.

- И я тебя люблю. Мы проживем все вместе.

Произнеся это, Малик прижался губами ко лбу Халимы. Счастливый конец существовал, но можно ли обрести его на костях погибших?

The END.

🚩Продолжение истории про Ахмеда и Хадижу в книге: BAHT. Искалеченные.