Лёгкий дождик накрапывал по окну. Глухое мононотоное тиканье часов лишь слышалось в темном особняке. Тень скользнула по стене и на носочках из комнаты выбежала девушка. Зажимая в руках телефон и небольшую сумму наличных денег, девушка приоткрыла дверцу. Дверь подалась с лёгкостью и без скрипа.

Высунув голову, оглядела пустой двор и только после Халима шире распахнула дверцу. Не теряя времени, она понеслась к задней части особняка, прекрасно зная, что там лазейка и никто этот сектор не охраняет из-за собачьих будок.

Стараясь передвигаться бесшумно, прошла мимо спящих псов и перелезла с кряхтением через забор. Упав на колени, выпрямилась, взглянув на грязные руки. Поспешно отдаляясь от особняка, Халима кликнула на телефоне приложение по вызову такси и стала ждать.

Стоя в тени под старым деревом и его низких ветвей, Халима присела на пень. Ночь была глухая и где-то пели птички. Вокруг ни одной живой души. Запах мокрой земли смешался с листвой. Вздох и набрав побольше свежего воздуха в лёгкие, выдохнула, прикрыв глаза, откинулась на ствол дерева. Холодный ветер остудил ее пыл и страх после побега.

Вибрация на телефоне отвлекла ее. Халима приоткрыла веки, но не стала смотреть что за уведомление пришло. Ее взгляд остановился на стенах и крыше особняка. Два дня назад отец сообщил, что покидает на неделю их по делам. И лишь из-за его отсутствия Халима решилась сбежать. Проведя рукой по джинсам Айши, поджала губы от расстройства чувств.

- Ну где же ты? - отчаянно прошептала девушка, осматривая темный район, освещаемый уличными фонарями с теплым светом.

И словно кто-то прочитал ее мысли, - за углом зажглись фары, а после на дорогу выкатил жёлтый автомобиль с мигающей табличкой на крыше: ТАКСИ. Встав с нервной улыбкой, девушка дождалась когда машина, остановилась рядом с ней. А после открыла дверцу. За рулём сидела женщина. И это установило девушку столь сильно, что она без страха скользнула в салон.

- Доброй ночи, - стуча зубами от холода сказала Халима.

- Здравствуйте. На кладбище? - спросила женщина, обернувшись и взглянув на молодую девушку, которая напоминала на загнанную лань. Тонкий черный жилет не спасал от холода, как и хлопковый свитер с серыми джинсами и кроссовками.

- Да, - кивнула Халима.

Машина тронулась с места. Халима не переставала оглядываться и ожидая, что за ними идет слежка. Если женщина это заметила, то промолчала. После получасовой езды, и согревшись, Халима загорелась интересом.

- А можно вопрос, госпожа? - осторожно спросила она.

- Хочешь знать, как так вышло, что я водитель? - с улыбкой спросила женщина, бросив взгляд через плечо. - Ты не первая. Я знаю, что единственная в городе. И может это небезопасно, но это приносит деньги.

- А вам не страшно?

- А не страшно в два часа ночи сбегать из дома, детка? Не надо. Не смущайся. И я не была примерной дамой.

- Все не так...

- Не объясняйся, ты не обязана мне ничего рассказывать. Желаешь послушать музыку?

Когда Халима кивнула, женщина включила мелодичную мелодию. Дорога за город была долгой. Ландшафт менялся на пустыри и редкие домики, которые наполовину развалились. Вот и показалось то самое место, благодаря которому она и сбежала.

Машина подъехала к воротам кладбища. Девушка высунулась вперед, чтобы протянуть купюру.

- Возьмите, пожалуйста, - сказала она. - У меня нет поменьше. Спасибо вам.

Женщина не спешила принимать деньги и с сомнением всматривалась в ее лицо.

- Тебе не нужна помощь? - с легкой тревогой спросила она. - Оставь себе. Может я и забрала тебя из элитного жилого района, это не означает, что тебе не нужны деньги.

- Нет, мне они действительно не нужны. Спасибо еще раз, - ответила Халима и оставила деньги с большими "чаевыми" на своем сиденье.

После чего открыла дверь и была встречена сильным порывом ветра. Поправив выбившуюся прядь волос, оглянулась. У нее оставалась небольшая сумма, на которую собиралась купить цветы. Пока направлялась к маленькой будке, такси позади продолжало оставаться на месте.

Внутри пахло сухими цветами и чем-то горьким, напоминающим на смолу и бензин одновременно. За прилавком сидела пожилой мужчина с книгой в руках. С ее прибытием, он поднял голову, вставая с кряхтением.

- Доброй ночи, господин, - неуверенно протянула Халима.

- Здравствуй, дочка. Такая ночь, такая ночь... Как ты попала сюда? - спросил он, сверкнув темными глазами за стеклами очков.

- Мне нужны два венка. Для сестры и... бабушки, - с заминкой ответила Халима.

- Вот как, - кивнул дедушка, словно это для него что-то значило.

На глаза попались искусственные белоснежные лилии и Халима выбрала их для Айши. Для бабушки искусственные розы. Расплатившись с мужчиной, вышла из будки, не переставая быть настороже и оглядываясь. Она ждала любого нападения.

Зажимая венки в руках, шла между рядами надгробий, высматривая в свете фонаря телефона те самые имена. За столько месяцев это было впервые, когда Халима была здесь. Тишина на кладбище давила на барабанные перепонки и распирала грудь. Она шла по наитию, чувствуя, что прежняя тяжесть сдавила грудь. Такое же чувство было у нее, когда узрела мёртвое тело бабушки в постели и израненное тело Айши в машине, - горе физически тяжелым грузом придавило сердце и легкие.

Показались знакомые очертания камней и имён. Одно надгробие было из белого мрамора, другое из черного, и они словно светились в темноте. Халима замедлилась, не переставая смотреть на имена. Одними губами произнеся:

- Я пришла.

***

Над горизонтом поднимался ослепительный золотой ободок. Солнце лениво протягивало свои лучи по живому миру. Халима сидела на холодном кафеле перед двумя могилами. Увидеть их после похорон было сложнее, чем в момент их гибели. Осознавать, что их нет в живых уже столько месяцев было мукой. Игрушка, которую положила на могилу Айши, была спрятана кем-то в стеклянную коробку и за это время не испачкалась.

И вновь словно занавес упал над ней - надежда и отчаяние разом погасли, и Халима осталась одна снова с прошлым и настоящим. Простой инцидент, который имел ужасный эффект домино: падает одна колода, а за ней все и остальные.

Проведя рукой по фотографии бабушки, а после сестры, не сдержала горячих слёз. Всю прошлую неделю она упрашивала и умоляла ее отпустить наружу, на могилу. Но никто не внял ее мольбам в особняке. И отчаявшись, она свершила побег. Не чувствуя угрызений совести, села обратно. Свежие венки стояли рядом с выцветшими и сухими цветами. Стеклянный взгляд застыл где-то в пространстве. Здесь они лежали, здесь покоились их бренные останки, под камнями и землей, ничего не ведающие, и ко всему равнодушные.

Халима обняла себя за колени, чувствуя тоску тут больше, чем в особняке.

- Какой ценой мне вернуться в строй, ба? - раскачиваясь из стороны в сторону спросила Халима. - Он и тебя не пощадил, Айша. Это моя вина, что тебя нет. Если бы ты не села в ту машину, ты бы жила. Жизнь тебе нужна была больше, чем мне.

Никакого ответа. Халима громко шмыгнула носом, и вытерла слезы. Взглянув на свои руки, которые когда-то изрезала, поморщилась от вида заживших рубцов. Вдруг сзади что-то громыхнуло и девушка замерла.

"О Боже! Меня нашли!" - с безумным страхом подумала Халима и сердце подпрыгнуло.

- Халима! - мужской громкий голос раздался на кладбище, вспугнув стайку птиц, которые взмыли ввысь с криком.

Широко раскрыв глаза, Халима вскочила и обернулась. Телефон упал с колен. С насупленным лицом к ней направлялся Малик в темных брюках и светлой толстовке. Позади него с той же поспешностью шли толпа мужчин. Глаза мужчины опасно сузились.

- Малик?.. Как ты тут... что ты тут забыл?... - от удивления Халима едва могла связно мыслить.

- Странно, что ты сорвала эти слова у меня с языка, - ответил Малик резко, и взгляд метнулся за ее плечо.

Его люди отошли на расстояние, оглядывая кладбище. Халима пыталась сложить кусочки пазла как он оказался тут и нашел ее, пока разглядывала незнакомые лица. У него была странная история: находить ее всюду. Но в мысли вмешалась рука мужчины, которая сделала мягкий рывок. Шагнув к нему, перевела глаза на него.

- Почему ты не сообщила куда, ушла?

- Кто сказал тебе, что меня нет?

- Ты собираешься отвечать вопросом на вопрос? Халима, почему ты здесь одна? Где твои охранники? В конце концов, где госпожа Тамилла?

- Отец не отпускал меня на кладбище. Поэтому я..

- Сбежала. Ночью. Одна ехала через весь город.

Халима могла завидовать его самообладанию. Она видела, что от ее ответа на челюсти дернулся мускул. Он вздохнул и когда светлые карие глаза взглянули на нее, то были прищурены.

- Ты должна была сообщить мне. Я бы послал к тебе людей. Если пожелаешь, они доставят тебя куда пожелаешь, - тихо сказал он и хватка на запястье девушки усилилась.

- Я знала, что делаю. У меня были деньги и говорила с Хадижей. Она должна была приехать, но ее отец сильно болен, - ответила Халима. - Почему ты пошел за мной?

Мужчина промолчал и Халима догадалась.

- Ты подумал, что я вновь собираюсь покончить с собой, - с кривоватой улыбкой ответила за него.

- Я всегда буду бояться навредить тебе, - произнёс он со странным блеском в глазах.

- Ну, ты удостоверился, что все нормально. Можешь ехать по своим делам. Я же не вызываю у тебя доверия, - парировала обиженно Халима, повернувшись к нему спиной.

- Я остаюсь, - отрезал он.

Стоило бросить взгляд через плечо, Халима отметила, что он вновь изучал ее потемневшими глазами. Присутствие здесь, на могиле ее родных, уже казалось не чем-то личным. Он вмешался и отказывался покидать. Его молчание было продолжительным и раздражающим.

- Ты ответишь? - подал голос вновь Малик.

- Я же сказала, что хотела побыть одна тут.

- Нет, не это. Почему ты не сообщила мне?

- И что я должна была делать? Позвонить тебе, не зная, где ты? Написать, не зная, мешаю ли?

- Да, именно так. Я говорил тебе: пиши и звони в любой момент. Хадижа вновь связалась со мной, когда ты не отвечала ей. Она была напугана.

"Хадижа, я точно устрою тебе скандал", - с обидой подумала девушка, сложив руки на груди и глядя в пустоту.

- Почему бы нам не поговорить о том, что беспокоит тебя? - развернулась Халима к нему.

- Меня беспокоит, что ты сбегаешь каждый раз и никому не сообщаешь, - осторожно ответил мужчина.

- Нет, не это. Ты пытаешься удостовериться, что я не покончила с собой. Это все из-за твоей сестры, - подняв руку в воздух, этим действием просила ее выслушать. Малик закрыл рот и кивнул. - Мне не нужна эта маниакальная защита.

- Твой врач говорит иное, - сказал Малик.

- Какой врач? - нахмурилась девушка, застигнутая врасплох этим заявлением.

Теперь его лицо не выражало никаких эмоций. Халима осознала, что он сегодня еще более холодный, чем в прошлые разы их встречи.

- Господин Гирайс, - ответил Малик.

Теперь настала ее очередь открыть рот и закрыть.

- И что тебе он рассказал? - с горьким смешком поинтересовалась Халима.

- Неважно. Я лишь выполнял то, что считал нужным для твоего выздоровления. Но судя по всему, тебе это не нужно, - холодно добавил мужчина.

- Выздоровления? - переспросила девушка еще больше озадаченная.

Малик вздохнул страдальчески и поднял глаза к небесам, словно прося помощи от них.

- Я видел твое дело у него и диагноз господина, - сдержанно наконец сообщил Малик. - Тебе не стоило это скрывать. Я не из тех, кто клеит ярлыки. И делаю все, что стало лучше.

- Да о чем ты? Какой еще диагноз? У меня только из минусов плохое зрение. Сомневаюсь, что у этого его диагноз, - вспылила девушка от его таинственного тона и хождения вокруг по кругу.

Мужчина выпрямился, перестав облокачиваться о калитку. Расслабленный вид не обманул ее. Малик держался отчужденно и напряжённо, и смотрел точно так же, как девушка смотрела в детстве на львов в зоопарке: словно те готовы напасть.

- Я не хочу, чтобы тебе становилось еще хуже.

- Малик, прошу тебя, скажи уже на что намекаешь.

- Сказать? Это мне надо выслушать как ты выстроила свои планы, чтобы наша свадьба состоялась. Я правда считал, что ты отчаялась и тебе некуда было пойти в ту ночь на скале. Что я повинен в том, что сорвалась. Хотя, все еще считаю, что действительно виновен.

- Ч-что?.. Какие планы?

- Твой отец поведал мне, что у тебя с детства криптомнезия и это перетекло в расстройство личности. Ты выдумала себе иную личность, где жертва всех. И все из-за травмы головы в 15 лет. Доктор показал все снимки и документы. Твои дяди подтвердили, что ты разговариваешь сама с собой с тех времён, не спишь, причиняешь себе физическую боль. И это ухудшилось после твоего первого брака.

Халима рассмеялась звонким смехом. Она отшатнулась от него и от сказанных слов. Безумие! Нет, не так. Это она безумна в его глазах. И мало того, вся ее семья и окружение заставили его поверить в это. Смех продолжался до тех пор, пока на глаза не навернулись слезы. Были они истеричными или от боли "предательства" ответить даже себе было сложно.

- И каков, по-твоему, был мой план? Наш с тобой брак?

- Твои родители считают, что ты в меня влюблена со школы и я являюсь твоей целью.

- Уму непостижимо... Еще скажите, что я никого не ранила в ту ночь!

- Из твоих слов ранила ты того мужчину. Но если твои слова правда, он должен был быть мёртв или лежать в постели на грани. Мы виделись же с ним на следующий день и он не был раненым.

- Не могу поверить... Я не сумасшедшая! Я не придумала ничего, а ты поверил им! Как ты мог, Малик?..

- Пожалуйста, успокойся. Твой доктор просил меня молчать и не тревожить тебя, ничего не говорить. Я зря все это затеял.. Прости, твоей вины тут нет, Халима. Твой недуг...

- Сколько можно?! Я не больна! Он пытался меня изнасиловать и я всадила ему нож в грудь! Ты видел кровь! Она была на моей одежде и руках! И я подавно не выстраивала никакие планы. Ты сам предложил там, я неоднократно говорила, что это плохая идея. О, Всевышний! Я все еще говорю: нам не нужен брак!

- Считаешь, что все эти люди лгут мне? Даже твой отец и дяди? Зачем? Для чего, главное?

От бессилия и того, что толпа мужчин задурили ему голову, Халима была уверена, что не переубедила его. Она сорвалась от этой обиды на громкий голос.

- Что тут за крики? - прогремел голос и Халима мгновенно побледнела.

К ним приближался отец со своей личной охраной. Его густые черные брови с заметной сединой были насуплены. Руки сжаты в кулаки. А грозный взгляд направлен лишь на дочь.

- Господин Сухан, здравствуйте, - поздоровался Малик ровным тоном.

- Что это значит? Почему ты тут? - спросил грубо он дочь.

- Господин, вины Халимы нет. Я сам привез ее сюда. Она желала увидеть могилы бабушки и сестры, - встрял в разговор мужчина.

Халима никогда не поймет его. Минуту назад он обвинял во всех "смертных грехах", а сейчас защищал от отцовского гнева.

- И как это называется, Малик? Ты увозишь мою дочь ни свет ни заря. Никого не предупреждаешь, никому не сообщаешь, - нахмурился еще больше недоверчиво он.

- Разве это запрещено, господин? Сегодня моя мать и так должна была заехать за моей невестой для примерки свадебного платья, - спокойно подметил Малик и осторожно двигаясь, вставая между отцом и дочерью.

- Пускай и ехала бы. Я не позволю никому нарушать наши традиции и устои. И видеться тебе можно лишь если рядом есть женщина, - побагровев ответил он, а после взглянул с плохо скрываемой ненавистью на дочь из-за плеча Малика. - Поехали домой.

- Господин, вы не поняли. Я привез Халиму и я же отвезу.

- Малик, не играй с моими нервами. Она моя дочь. Отойди.

- Ваша дочь и моя будущая жена, которая сядет в мою машину. Пойдем, Халима.

Если существовал человек, который мог выдержать интенсивный дьявольский блеск в глазах отца и противостоять ему, то этим человеком был Малик. Мягко схватив за плечо, мужчина на глазах отца подтолкнул в сторону своего автомобиля. Халима даже не стала смотреть в его сторону, слишком потерянная от того, что происходило.

- Оставил бы сумасшедшую невесту на отца. А то еще зарежет тебя, - дернув руку из его хватки съязвила девушка, открыв дверь. Но мужская рука загородила салон. Повернув голову в его сторону, застыла.

- Я хочу понять, что происходит. Есть одна прекрасная поговорка, которую я услышал в Ираке: если камень не упадет в воду, то он не станет от этого мягче, но если упадёт, то лишь станет крепче.

- И какой в этом смысл?

- И я не понимал, до этих пор. Садись, поедем к вам в особняк. А после отвезу вас в салон мамы.

***

Верный своему слову, Малик оставил свою мать и Халиму в ателье. Финальная примерка платья прошла гладкой. Мама Малика все суетилась вокруг нее, а Халима находилась мыслями далеко отсюда. И когда напоследок ее обняла будущая свекровь, едва сдержалась от слез. Хадижа всегда говорила ей, что она слишком мягкая и эмоциональная.

Настроение упало, когда увидела у ателье охранников отца. Он сам сидел в машине и дверцу ей открыл новый личный охранник, одарив кривоватой ухмылкой. Халима без тени страха скользнула в салон. И машина тронулась с места. Никто не нарушал тишину. Девушка перестала чувствовать страх. Даже если он причинит боль, ничто не могло ее больше ранить, как то, что сообщил ей Малик.

Автомобиль катил по дороге и вскоре остановился подле особняка. Зная, что отец из тех, кто считает, что женщина должна выходить лишь после мужчины, продолжала сидеть. Обреченно выбираясь из машины, оглянулась на пустой двор.

- Что ты наговорила ему? - рявкнул отец с привычным высокомерием.

- Что "вы" наговорили ему, - сделала акцент на "вы" девушка, повернувшись, к нему лицом. - Я, оказывается, душевнобольная. Что ты еще, отец, наговорил?

- Я говорил тебе: или ты играешь по моим правилами, или сдохнешь как последняя тварь.

- Я не боюсь смерти. Ты забыл, отец? Отняв у меня маму и детство, ты и так заживо похоронил в этом особняке!

Звук пощёчины прорезал тишину во дворе. Халима усмехнулась даже когда он схватил за подбородок стальной хваткой.

- Ты скажешь Малику, что хочешь стать для него женой. Во всех смыслах. Соблазнишь его, обдуришь голову этому идиоту и заставишь поверить, что ты действительно больна.

- Зачем? Вы потеряли хватку, господин? Не можете приструнить паренька Малика? Ты не можешь купить его, да? И он имеет куда больше связей с влиятельными людьми, чем ты и твои люди?

- Дерзишь, дрянь? Я говорил, что смелость это сопляка передалась тебе. Но я переломаю твои ноги... Хотя. Нет.

Он издал нервный смех, толкнул на колени, и полез в карманы брюк за телефоном. А после включил видео звонок.

- Покажи девчонку, - рявкнул он в телефон и кто-то навел камеру на спящую девочку в белоснежной постели. Азалия крепко спала, обнимая плюшевую игрушку. Свободной рукой он потянулся к оружию, спрятанный за спиной. Подняв глаза на Халиму, сказал: - Ты дашь слово.

- О чем ты? - спросила девушка.

- Ты заставишь его поверить, что влюблена безумно и все это было сделано из-за него. И не станешь отрицать о болезни.

- Я не позволю тебе калечить и Малика своей тьмой!..

- Ты не дослушала. Иначе, твою глупую сестру, которую ты видела раз, но дорожишь больше, чем нужно, пристрелят.

- И ты это сделаешь?! Разве ты не прятал ее, чтобы защитить? Неужели ты никого не любишь, отец?!

- Любовь... Она для слабаков вроде тебя. Ты позвонишь ему и скажешь это. А через неделю, в вашу брачную ночь, соблазнишь его. Иначе...

Угроза повисла в воздухе. Халима часто дышала, смаргивая слезы. Он все еще держал телефон в руке, где Азалия продолжала мирно спать.

***

- Ли, мы можем что-то придумать. Малик может понять, если мы расскажем ему, - шептала Хадижа.

- А если он убьет ее раньше? Хади, он причинит вред и тебе, если я это не сделаю, - прошептала отчаянно девушка в ответ.

- И ты собираешься вывалить на парня, что последние годы "сохла" по нему и мало того, ты психопатка?! А еще мы с тобой затеяли игру, зная, какой он порядочный и женится на тебе? Господи, ничего более глупое не слышала. Он возненавидит тебя.

- Я знаю, Хади...

- Знаешь? Черт возьми, ты соглашаешься на такой брак с условиями отца, где должна *рахнуть Малика? Я ненавижу этого урода, который является донором спермы...

- Хадижа...

- Ну что? Я озвучила наши с тобой мысли, но ты слишком воспитанная и он твой отец.

- Он и вправду возненавидит меня, да? Малик подумает, что я игралась с ним, с его доверием...

Две девушки, стоящие подле главного штаба офисной компании семейства Сайед, поглядывали на стеклянные двери. Хадижа сглотнула и в порыве чувств обняла Халиму. Та, прикрыв глаза, улыбнулась отстраняясь.

Один шаг давался тяжелее прошлого. Удивленные взгляды были направлены на нее пока девушка пересекала холл офиса. С невозмутимы со стороны видом, нажала на кнопку лифта. Биение сердца было подобно стуку, который плавно катил на первый этаж. Мимо проходили люди и кто-то бросал заинтересованные взгляды.

Длинный пустой коридор имел несколько дверей, но Халима догадывалась, которую мог выбрать мужчина. Звуки туфель о кафель оглушали, как и шуршанье длинного бежевого платья. В руках девушка сжимала сумку и телефон. Она сжимала с такой силой, костяшки побелели.

Вспомнив, как от страха написала ему ночью сообщение, подумала, а прочитал ли он вообще его? Разблокировав телефон, взглянула на тот самый текст:

"Доброй ночи, Малик. Ты был прав. Все, что тебе рассказали правда. Мы можем увидеться завтра, чтобы обсудить наш будущий брак?"

Толкнув дверь без стука, застала Малика с незнакомым мужчиной за круглым столом. Застыв в дверях, перевела взгляд на Малика. Он без тени удивления отбросил ручку и встал. Вслед за ним приподнялся мужчина, собирая со стола документы.

- Оставь нас, - приказал Малик.

- Я приду через полчаса, господин, - сообщил мужчина и проходя мимо девушки, едва качнул головой, пробормотав: - Добрый день, госпожа.

Дверь бесшумно закрылась. Халима не могла больше ни секунды выдержать взгляд Малика. От того, как он смотрел, у нее покалывало в животе.

- Не стой там, проходи, - каким был произнесен его ледяной тон, заставило задуматься серьезно над тем, чтобы сбежать.

"Нужно быть действительно безумной, чтобы отважиться на такую ложь и игру. Я теперь соучастница этой дьявольской игры.

- Я прочел твое сообщение. Вчера, - сложил руки на груди мужчина, пристально вглядываясь в лицо, замечая мельчайшие детали. - Что ты хотела обсудить?

- Нас, - только страх за жизни сестры, подруги и его самого послужило стимулом заговорить. И поднять взгляд с пола. - Я не принимаю твои условия. И хочу настоящего брака. Меня не устраивают твои правила.

"Я. Сказала. Это... После этого не страшно и прыгнуть с обрыва или проглотить лаву", - ошарашенно подумала Халима.

- Настоящий брак? - с усмешкой поинтересовался он, оттолкнувшись от стола. - Что ты подразумеваешь под ним? Визиты в гости вместе? Походы в магазины или кино? Или ты про супружеский долг?

Последние слова он выговорил с таким отвращением, что Халима незаметно съежилась. Но перед глазами стояло, то как безжалостно убили Дживана и всех остальных. Выпрямившись и расправив плечи, постаралась, чтобы голос звучал уверенно.

- Да, я хочу, чтобы мы стали "настоящими" мужем и женой. Куда ты, туда и я.

Желваки на лице Малика заходили ходуном. Он с такой силой сжал край стола, что девушка задалась вопросом, - как она не разломилась на части.

- Это было игрой? С какого момента? - тихо поинтересовался он.

- С приезда в Испанию, - солгала Халима, потому что, отец перед поездкой сюда проинспектировал насчёт тех вопросов, что получит и как отвечать.

- Хадижа была привлечена в это дело?

- Она не знала. Я просто просила передать некоторые вещи...

- Чтобы одурачить меня. Я считал тебя иной... Вот как вышло. Это все, что ты хотела сообщить мне?

Халима кивнула. Издав резкий смешок, мужчина отвел пристальный взгляд и подошел к панорамным окнам, глядя свысока на город.

- Я выслушал тебя. И, возможно, ты права. Если ты этого желаешь, то так оно и будет, - голос был холоднее, чем когда-либо слышала Халима и от него повеяло мурашками по телу.

Эта ложь была подобна вырванному сердцу, и брошенному к ногам отцам. Отец вновь заставил ее почувствовать себя униженной и проигравшей. Потому что сегодня она обрекла себя в глазах единственного, кто заботился и видел в ней личность, охотницу за влиянием и деньгами.

- Уходи, - приказал он. Для нее это было точно так же, как если бы послал более грубыми словами.

Выскочив из кабинета, полетела к лифту. Истерика была на грани срыва эмоций. Что она натворила? Что сказала во имя всех святых? Двери щелкнули и стены контроля рухнули. Плечи сотрясались от силы рыданий. Скользнув спиной по стене лифта, села на холодный пол. Пальцы потянулись к тонкому колье, что он подарил на новый год, когда жизнь была не столько ужасной и одинокой.

Когда двери лифта скользнули, Халима проигнорировала тот факт, что любой мог видеть в таком состоянии. Но не была готова к возгласу подруги.

- Ли! О, Боже! Вставай, - ее теплые руки подхватили и заставили встать, неровно выпрямившись.

- Я ему сказала... Все... Лучше бы мой язык отсох и молчала, - икнув прошептала Халима.

- Все, все. Не плачь. Он переживет это, - заключив ее в объятия, сказала Хадижа. - Ну, Ли, пожалуйста, не плачь.

- Повесь мое печальное, промокшее до нитки сердце, чтобы высушить и покончить с этим, - ответила Халима.

- Я ненавижу твоего папаши. Но еще больше ненавижу то, что он купил кучу подставных людей, заставив говорить ту ложь, в которую он верит. Но больше всех ненавижу Малика, хотя он такая же жертва, как и ты... - злобно прошипела Хадижа.

- Ангелок? - вдруг услышали они голос Ахмеда.

Халима освободилась из объятий подруги, чтобы взглянуть на лицо приветливого Ахмеда, улыбка которого померкла. Он взглянул на ее мокрое лицо и расстроенный вид Хадижи. А после оглядел людей вокруг них.

- Тебя кто-то обидел? Что происходит? - спросил он с угрозой.

- Нет, все нормально. Мы... мы уже уходим, - поспешно вытирая слезы сказала Халима.

- Точно? Почему ты плачешь? Хадижа, что у вас произошло? - обратился он к подруге.

- Ничего. Пойдем, Хали, - избегая взгляда парня ответила рыжеволосая девушка, обнимая за талию.

Оказавшись снаружи, Халима вдруг вспомнила кое-что:

- Малик сказал, что видел мою медицинскую карту. Я хочу найти ее и взглянуть!

- Зачем оно тебе? Там, наверное, прописано, что ты ненормальная, по которой плачет дурка.

- Мне кажется, там я найду больше, чем это.