Наши дни.

Именно та встреча была последней за долгие месяцы. Халима успела только выйти на балкон в комнате бабушки, как увидела Малика, который обернулся через плечо, чтобы ответить Ахмеду, но поднял взгляд. И в этом взгляде что-то появилось новое: опасение. Вот что увидела Халима. Чтобы не сказал отец, это изменило Малика и его отношение к ней.

Эти четыре месяца прошли в заточении особняка. Малик не объявлялся, ни писал, и даже не звонил. Разум Халимы был на грани конфликта. Одна часть желала самой написать первой, а вторая продолжала отказываться от первой идеи. Так шли недели, складываясь в месяцы. Каждый раз, когда она набиралась храбрости и спрашивала про Азалию, то получала от отца, как словесно, так и физически. Охранники были бдительны и девушка запомнила надолго последнее правило от отца.

С самого утра день не задался и девушка спустилась вниз, к столу, когда слуги несли на подносах тарелки. Ей было все еще непривычно из-за отсутствия Айши и бабушки. Их стулья были убраны и остались лишь три, нагоняющие тоску. Мама Тамила, которая за эти месяцы выглядела так, словно состарилась на пятнадцать лет, ковырялась вилкой в тарелке салата с курицей. Ее броские и яркие наряды сменились на мрачные и строгие вещи. Отец сидел во главе и лениво читал газету. Сев на свое место, Халима без энтузиазма взялась за вилку, с отвращением откусив говядину.

- Всем приятного аппетита, - сказал мужской голос и девушка подняла голову, чтобы взглянуть на нового охранника. Мужчина поклонился отцу и продолжил: - Господин, я выполнил ваше поручение. Будут еще приказы?

- Нет, Мурад. На сегодня ты свободен. Вернись на свое место, - в голосе отца послышалось довольство, хотя он не оторвался от чтения.

Халима встретилась с охранником глазами и так же быстро отвела. Холодок пробежал по телу вновь. Он поклонился всем и ушел, оставив молчаливое семейство за трапезой. Уставившись на свою тарелку, девушка услышала разговор мачехи с отцом.

- Зачем ты уволил Дживана? Он столько лет с нами был, - спросила Тамила. - Куда он делся с того дня, как вы уехали?

- Обстоятельства вынудили. Я считал его правой рукой, а он играл на две стороны, - сложив газету ответил снисходительно отец. И Халима украдкой бросила взгляд на него, с ужасом поняв, что он смотрит на неё и последние слова были адресованы ей: - Преданность невозможно купить, невозможно получить в обмен на что-то. Не имеет значение сколько лет прошло, если человек захочет, то он всадит нож в спину. И каждый должен получить по заслугам за свои поступки, верно, Халима?

Озадаченная Тамила переводила взгляды с падчерицы на мужа. А девушка сглотнув, отодвинула от себя тарелку, намереваясь встать.

- Куда ты? Разве я разрешал тебе покидать стол? - рявкнул отец.

- Я наелась. Приятного аппетита вам, - борясь с грозящий тошнотой ответила Халима.

- Сядь. За. Стол, - проговорил каждое слово мужчина. - Или прошлый урок тебя ничему не научил?

Смотря в его глаза, Халима покорно опустилась на стул. События прошлого всплыли в голове...

***

Прошлое.
Три с половиной месяца назад.

Что людям не хватает в бесконечных танцах на разбитых стеклах мечтаний у врат ада? Какие поступки приговорили к вечному заточению во тьме? Халима Сухан не желала знать ответов. День не задался с самого утра и точно не была готова к тому, что отец появится в комнате, которую использовала как библиотеку. Лишь вчера Малик со своей семьей были у них, и вчера он дал свое согласие на этот брак.

Его невозмутимый и оценивающий вид насторожил сразу. Отложив стопку книг, встала с кресла. Ленивой походкой он вошел в комнату, оглядев стеллажи, заполненные книгами.

- Собирайся. Мы уезжаем, - приказал он отрывисто.

- Уезжаем? Куда? - переспросила девушка удивленная.

- Надевай куртку. Жду тебя через пять минут в машине, - вновь послышался приказ и той же походкой он покинул библиотеку.

Куда они собирались ехать? Может, он увезет ее, чтобы наконец-то убить? Нет, это было слишком просто даже для отца. Он любил изощрённые игры. Но беспокойство никуда не пропало даже когда села на заднее сиденье. Отец был из тех мужчин, которые считали, что женщина ни в коем случае не должна сидеть спереди. За рулем сидел он и два автомобиля с охранниками двинулись за ними.

Барабаня по пальто, Халима кусала губы, смотря на вид из окна. Город сменился на пустошь и редкие деревянные домики. Голые деревья появлялись то там, то тут. Девушка бросала нервные испуганные взгляды на отца, который безмятежно ехал.

Ландшафт за окном сменился на постройки заброшенных зданий, похожих на заводы. Все было серым и мрачным. Они съехали с главной дороги и теперь неслись по бездорожью. Халима затаила дыхание, когда автомобиль остановился подле рухнувшей постройки. Ничего не говоря, отец заглушил мотор и вышел первым, хлопнув дверью.

Дверцу с ее стороны открыли один из охранников шагнул назад. Халима выбралась из тёплого салона с плохим предчувствием. Пахло жженой резиной и пластиком, что вызвало еще больше дурноты. Всюду лежали куски металла и плит. Краем глаза девушка заметила, что отец наблюдает за ней. Он просто смотрел на нее. Его взгляд был мучающей пыткой. А в глазах ошеломляющее презрение, к кому именно, девушка подозревала.

- Зачем мы тут? - тихо спросила Халима, не надеясь на ответ.

- Вперед - проговорил он, больше обращаясь к своим людям, чем к ней.

Внутри постройка действительно напоминала на давно заброшенный завод. И будто работники прямо посреди рабочего дня оставили все и сбежали. То тут, то там лежали контейнеры под салаты с плесенью, кружки, одежда и защитные каски.

Стараясь скрыть свой страх от отца и его людей, которые следовали по пятам, она поежилась, подняв голову. Потолки были настолько высокими, что закружилась голова. Где-то виднелись дыры и сквозь них серое мрачное небо. Каждый шаг отдавался эхом в этих стенах.

Девушка не решалась вновь спросить отца куда они приехали и что тут забыли. Если бы он желал ее убить, то мог не волноваться и сделать это прямо в своем особняке. Здесь было что-то другое.

"Это что? Голоса? Так впереди кто-то есть?" - подумала Халима.

Какой-то шум слышался отдалённо, но не было сомнений, что в этом месте есть кто-то еще. Ощущая себя загнанной в угол, Халима бросила нервный взгляд через плечо. Охранники толкнули ее вперёд и она чуть не запнулась о собственные ноги.

Только попав в главный зал, который был огромен, Халима осознала, что это вовсе не завод, как считала изначально. Тюрьма. А перед ней находились многочисленные камеры с железными решётками и в одну из них направлялся отец. Замедлившись, девушка получила ещё один толчок в спину и со вздохом отчаяния шагнула в темноте помещение. Пахло затхлой плесенью и лишь слабый с крохотных маленьких окон осветил большую тюремную камеру.

От картины, которая открылась, с губ сорвался вопль ужаса. Шагнув невольно вперед, она осознала, что один из охранников схватил за локоть.

- Веди себя прилично. Тогда ты не отхватишь свое раньше времени, - зловещая улыбка в камере показалась дьявольской.

- Кто они?! Зачем я тут? - спросила громко девушка, ее трясло как осиновый лист на ветру.

Отец проигнорировал её вопросы и повернулся спиной, направляясь к тем, кто стоял на коленях с черными мешками на голове. Над каждым стоял мужчина и держал курок близ их головы. Мановение руки и все мешки были сняты.

Ноги едва не подкосились у Халимы. Она узнала всех, кто находился тут. Все молодые мужчины были охранниками на службе в тот день, когда она ворвалась в дом, где спрятал отец Азалию и ее бабушку. Лишь один был сильнее избит и выстоял взгляд бывшего хозяина. На губах Дживана находилась повязка, как и у остальных, чтобы не издали и звука.

- Отец, - с мольбой позвала его Халима.

- Заткните ее, - взмахнул лениво рукой.

Не успела оглянуться Халима, как широкая ладонь накрыла губы. Несколько рук пригвоздили к крупному из охранников. Окаменев от прикосновений и того, что сейчас происходило, огромными глазами наблюдала за тем, как отец прошёл медленно с театральностью и остановился подле Дживана. Знак и повязка с его лица пропала.

- Х-хо-зяин, - откашлявшись от крови на губах прохрипел Дживан.

- Я доверял тебе, Дживан. Я считал тебя своим другом. Ты знал все. Я считал, что мы играем в одной партии, но как оказалось, ты решил предать меня. Ты ослушался моих приказов, - сурово проговорил отец, его руки поигрывали с чётками.

- Я всегда служил династии Суханов верой и правдой, господин, - ответил непоколебимо Дживан.

Хруст. Отец взмахнул кулаком и удар попал по челюсти. Халима вскрикнула в ладонь, ощутив, как охранник прорычал, второй рукой сжав ее горло.

- Ты предупредил эту девку. Из-за тебя и твоего вмешательства я потерял дочь. Я искал врага не там. Моей Айши нет из-за тебя! - взревел мужчина. - Ты не следовал моим приказам. А он был прост: устроить аварию с этой шлюхой. Этот грех будет на тебе!

Дживан продолжал лежать на бетонном полу, даже, когда отец пинал его по животу и ногам. Он не пытался увернуться, смиренно храня молчание. Остальные пленники боялись даже поднять глаза и продолжали смотреть тупо в пол. Халима вырывалась из рук тех, кто удерживал ее.

- Это ты надоумил дочку того бедного мастера. Ты дал номер Малика этой рыжей ведьме. И именно поэтому этот сопляк сейчас угрожает мне! Эта дрянь рассказала ему многое. Но это все лишь из-за тебя! А эти **ланы не способны отогнать жалкую девку и пустили ее в дом. Да что вы за люди?! Где вас таких бракованных делают?!

Пытки Дживана и остальных не закончились лишь несколькими пинками отца. Те, кто стоял позади пленников, выступил в роли палачей. Халима сорвала голос и искусала все руки того, кто удерживал ее, но тот имел иммунитет к боли, иначе как объяснить, что он лишь усиливал хватку на шее до синяков.

- Отпусти их, отец! Умоляю тебя! - в перерывах между борьбой за свою свободу кричала истошно Халима, со слезами слыша как стонут пленники и заливистый смех их мучителей.

Но тот лишь шире улыбнулся и повернулся к ней, раскинув руки.

- Это начало, "дочка", - выделил последнее слово с издевкой мужчина. - Я тот кто решает кому жить. Я нож, который сам решит куда ранить, проливший кровь, изрезавший куски тел и душ. Оглянись. Ты в моем царстве. Это мой мир, не твой. И лишь я диктую правила в этом мире. Ты либо подчинишься и будешь делать все что я скажу, либо постигнешь их участь.

- Сделай это! Убей меня! Не мучай их, не мучай Зали, - закричала она.

- О нет... Мне больше нравится наблюдать за тобой, когда ты страдаешь. Как ты ломаешься и готова рухнуть на глазах. Я даже вознесу пьедестал для твоего поражения, - хохотнул он и эхо вторило этому смеху, под мольбы дочери и стоны пленников.

- О чем ты? - прошептала Халима.

- Заканчивайте. Шоу завершено, - улыбаясь сказал отец.

И вновь мужчин поставили на колени. Зловещее предчувствие охватило Халиму. Встретившись взглядом с избитым до полусмерти Дживаном, прошептала одними губами:

- Прости.

Он едва заметно кивнул, но не опустил головы даже тогда как по команде все пленники оказались на мушке. Осознание накрыло и собрав последние силы, Халима дернулась всем телом, закричав, за миг до череды выстрелов...

***

И снова кувырок в реальность из воспоминаний, которые были все еще живы в памяти. Кровь, последний взгляд Дживана и собственный вопль отчаяния под смех отца причиняли такую же боль, как и потеря бабушки и Айши.

Она не сразу поняла, что все это время держала нож в руке и сжимала в ладони. Разжав, поджала губы от вида небольшой крови. Бросив взгляд на отца, постаралась успокоиться. Садисткая улыбка на губах мужчины была точно такой же как на той заброшенной тюрьме. Именно с этой улыбкой он наблюдал за избиениями своих людей, одного из лучших соратников в лице Дживана и за тщетными попытками спасти их всех дочери. Халима давно подозревала, что отец не столько тиран, сколько садист.

Прикрыв глаза, Халима вновь услышала его голос, когда отец выволок ее на улицу за волосы:

- Если ты что-то еще расскажешь этому сопляку Сайеду, на месте этих шакалов окажется та рыжая девка Хадижа и мелкая дрянь Азалия. Я позволю всем, кто захочет воспользоваться ими. Ведь ты дорожишь ими и этим Маликом. Если ты не угомонишься и не подчинишься моим приказам, не будешь жить по моим правилам, тогда и эту судьбу постигнет Малик, поняла, дрянь?

***

Оказавшись в своей комнате, быстро схватила флакон. Открутив крышку, высыпала сразу горсть на ладонь и запрокинув голову, проглотила все, даже не запив водой. У нее кружилась голова от воспоминаний и того, что произошло из-за нее. Закрыв лицо ладонями, забилась в угол. Духота сменилась холодом. Чуть погодя, девушка схватила свой дневник.

"Привет, дневник. Все плохо. П.Л.О.Х.О. Мне не снятся сны, я чувствую себя, как мандарин, который сгнил и покрылся плесенью. Меня мучает постоянная головная боль. Я слышу в каждом грохоте те самые выстрелы. Смотрю на нового охранника и вспоминаю последний взгляд Дживана. Отец не прав. Дживан был предан. Предан своим идеалам, своей совести и семье. Но имеет ли значение это сейчас, когда я угробила еще одну жизнь? Вчера я наглоталась таблеток, ожидая реакции, но меня лишь вырвало. Несправедливо, что я дышу. Несправедливо, что я продолжаю трепыхаться в руках отца. Он управляет не только моей жизнью, но и тем, как я дышу и как думаю.

От Малика ничего не слышно. Отец не позволяет Хадиже появляться у нас. Он не знает, что Малик подарил мне телефон и я не боюсь теперь обсуждать с Хадижей в сообщениях и звонках все, что захочу. Я могу заходить на сайты и не бояться, что отец отберет у меня телефон или же залепит пощёчину, если в истории будет какой-то "странный сайт".

Ладно, дневник. Я пойду лягу и буду смотреть на потолок, надеясь, что завтра он свалится на меня."

Следующим утром Халима была удивлена двум вещам: отца не было с самого утра. И на пороге стояла улыбчивая Хадижа, у которой в глазах застыло такое же отчаяние, как и у нее. Халима не могла с уверенностью сказать кто подбежал раньше и накинулся с объятиями, но их счастливой встрече не помешало даже появление мачехи, которая смерила их обеих уничтожающим и убийственным взглядом. После чего вернулась в гостиную, шумно ступая тапками.

Девушки скрылись в комнате Халимы и больше двух часов они обсуждали абсолютно все. В какой-то момент, Халима подошла к окнам, пока Хадижа сидела в кресле. Их разговор съехал с темы, где ее отец был монстром на Малика.

- Хадижа, не начинай, пожалуйста. Я не откажусь от этого, - вздохнула Халима.

- Год назад я бы сказала, что поддерживаю идею с браком с Маликом. А сейчас мне все кажется еще большим невозможным, чем тогда, - сдерживая гнев сказала Хадижа, встав с кресла.

- Он заставляет голосам в моей голове умолкнуть. С ним пустота и тьма отступают. Разве это плохо? - тихо спросила Халима, обернувшись.

- Он сдерживает, а не лечит, Ли! - всплеснула руками подруга. - То что он привязал тебя к реальности за счет себя, не означает, что проблемы кончились.

- Он не пользуется мной и моим состоянием.

- Я и не говорю об этом. Ты думаешь, что через него найдешь себя, вернешься к душевному покою, но это не так. Судьба - это хладнокровная *ука, и у нее свои цели. Ты не должна позволять Малику становиться центром своего мира. Иначе это плохо кончится. И Боже! Где он?! Вы не виделись четыре месяца и пару дней назад была помолвка! Мы виделись с тобой и то чаще, а это учитывая, что я нагло врываюсь и прошу своего отца, чтобы он поговорил с охраной вашей. Не похоже, что он дорожит...

- Мир не желал спасать меня, там на обрыве. У нас с ним есть правила: никаких чувств, никаких личных связей. Одним простым словом: фикция.

- И для чего ты согласилась на такой брак, где лживо все, начиная от фактов заключения и заканчивая диктовкой того, как вести себя? Чтобы избежать плена своего мудака отца?

- Нет, это последнее... Есть еще кое-что, вернее... кое-кто. Не спрашивай меня, пожалуйста, ни о чем. Я не могу говорить.

Хадижа одарила ее недоверчивым взглядом и уперла руки в бока.

- И что это? Ты даже мне не расскажешь?!

- Не могу. Это вопрос жизни. И если бы только моей.. Прошу, давай о чем-нибудь другом...

Дверь резко отворилась и одна из служанок произнесла:

- Прибыл господин Сайед с матерью. Госпожа Тамила просит вас спуститься.

Подруги обменялись изумленными взглядами. Прошла неделя с помолвки и Халима слышала из новостей, что Малик сейчас находится в Испании. С головокружительной скоростью девушки вышли из комнаты. Испытывая шок, Халима услышала голоса из гостиной. Хадижа тенью преследовала ее. Робея перед гостиной, чуть не рассмеялась из-за нервов, когда Хадижа за спиной фыркнула, мягко подтолкнув и пройдя первой.

На диване устроились трое людей. Две женщины и мужчина посередине. Одна из них была тетей, а другая матерью: первая улыбнулась натянуто, а вторая искренне и вставая. Мужчина взглянул в сторону двух вошедших, и встал за матерью.

- Здравствуйте, - пробормотали обе девушки фактически в одно время.

- Добрый день, девочки, - поздоровалась с ними Медина. - Как ты, Халима? Ты худеешь с каждым днем. Тамила, вы кормите эту девочку?

- Наша невестка может спокойно идти в модели с такой фигурой и ростом, - усмехнулась тетя Малика.

- Марита, - в голосе Медины проявилась странная нотка предостережения и холодного тона, несвойственная ее мягкому характеру.

- А ты, красавица, кто? - продолжила с любопытством женщина, обращаясь к Хадиже.

- Дочка Сарухана, Хадижа, - ответила за нее Тамила, принимая чашку кофе от служанки.

- О, наслышана о вас. Как твой старший брат, дочка? Уже вышел на свободу? - огорченно спросила тетя Марита.

- Нормально, - ответила холодно Хадижа.

- Халима, у моей дочери сегодня день рождение и нас пригласили отпраздновать. И мы приехали за тобой. Если Хадижа захочет, то может с нами поехать, - встряла вновь в разговор Медина.

- Не стоит, госпожа. Я уже уезжаю. Меня ждёт отец, - нашлась Хадижа быстро и покраснела. Халима догадывалась почему и взглянула на нее с мольбой. Но та покачала головой.

Не прошло и пяти минут, как Хадижа выпорхнула из особняка. Пока велся вежливый разговор между женщинами, Халима сидела в кресле, сложив руки на коленях и слушала их. Она порой чувствовала взгляд Малика на себе, но слишком боялась взглянуть на него.

Новый букет цветов уже стоял в вазе, а подарки, которые принесли женщины, находились на столе с бантами. Халима старалась не задумываться о том, что это все было взято взамен. Ни она должна была быть тут. Ни она должна была стоять подле Малика как невеста. Как она могла после того, как узнала, что Айша была влюблена в него? Совесть грызла ее изнутри. Могло ли ее сердце тешиться этим фиктивным браком, который даже не был еще заключён, а уже имел столько жертв?

- Халима, ты не хочешь подготовиться? Я знаю, время только одиннадцать, но нас ждут к пяти. Если желаешь, выберешь наряд из моей новой коллекции, - сказала Медина.

Сама девушка взглянула на мачеху. Та пожала плечами.

- Я спрошу у мужа как он смотрит на это, - уклончиво ответила Тамила.

***

"Играй по правилам, Халима. На кону жизни тех кто тебе дорог. Короли ведут игры, а пешки подчиняются", - думала Халима находясь в ателье своей будущий свекрови. Для этого случая она выбрала темное почти черное длинное платье. Одно из простых платьев, которые нашла.

Волосы были заколоты в высокий аккуратный пучок. Дополнял образ неброский естественный макияж. Поблагодарив девочек, что работали здесь, она поспешила к выходу, где ее должны были ожидать охранники отца. Но на полпути резко остановилась.

Малик стоял у своего Ferrari, с кем-то говоря с лёгкой улыбкой. Для дня рождения сестры он выбрал синюю рубашку и темные джинсы. Обратив свое внимание на нее, оттолкнулся от машины.

- Да, давай. Я перезвоню, - отключил телефон мужчина. - Здравствуй, Халима.

- Привет. Ты тут? Мне сказали, что отец за мной отправит к вам, - тупо произнесла девушка, все еще стоя на месте.

- Я решил заехать за тобой. Мама сказала, что ты все еще тут, - ответил он и взгляд опустился на платье. Оно было скромным по мнению работниц ателье, но со вкусом. - Вновь тёмное.

- Оно не подходит? - спросила Халима, уязвленная тем, что он не оценил.

- К чему? Я лишь подчеркнул, что ты своим вкусам не изменяешь, - усмехнулся мужчина и открыл дверь машины. - Присаживайся, нас уже ждут.

- Я выбирала его долго, вообще-то, - обидчиво проворчала девушка и приподняв подол, с трудом добралась до автомобиля.

- Вы прекрасны в нем, бронзовая принцесса, - и вновь усмешка.

Халима, которая только уселась, взглянула удивлённо на него. Но Малик закрыл дверь и обошел автомобиль. Он только что сделал ей комплимент и назвал "бронзовой принцессой"?

Как ни в чем не бывало, Малик завел двигатель и автомобиль тронулся в путь. Мужчина включил радио и из колонок запела Selena Gomez - People you know. Девушка обожала эту песню и это немного заставило ослабеть узлу напряжения в животе. Она ненавидела мысль, что на этом празднике ее будут разглядывать и шептаться. И подозревала, что будут приглашены масса людей.

- Я слышала, что ты в Испании, - заговорила первая Халима, не замечая, как он сжал руль.

- Ты выписываешь газетенки с желтой прессой? - пробурчал он

- Нет, по новостным каналам сообщали о новом музее, что ты собираешься строить. Ну, или вернее твоя компания, - ответила девушка.

- Так и есть, - чуть успокоился он.

- Ты так и не ответил, есть ли у тебя кто-то.

Молчание. Халима перестала делать вид, что смотрит в окно и взглянула на него.

- Это можно расценивать, как да?

- Я выставил границы и просил не...

- Не нарушать их. Верно. Но это безобидный вопрос.

Малик нахмурился и перевел взгляд на секунду на нее.

- Ты хочешь, чтобы мы поругались?

- Я хочу знать. Ты на каждом шагу просишь от меня правды, но сам молчишь. Я узнаю из новостей, где ты и как ты. Мы могли бы стать друзьями. Я ненавижу холод.

- Халима..

- Мы были друзьями в прошлом. И проводили время в школьное время. Что изменилось? Мы не можем стать вновь приятелями?

- Все иначе. Этого не случится.

- Почему? Что изменилось? Я? Ты или...

- Раньше ты была безопасной, а теперь нет.

- Прости, что?

Машина остановилась и вопрос повис в воздухе. Малик собирался уже сбежать, а Халима прокрутила тот самый ответ. Что только что произошло? Она слышала еще в школе от парней обрывчато, что такое "безопасный вариант". Те, кто не перегружают чувства, готовы избавить от тревог и не вызывали в глазах парней проблем. В "таких" девушках обычно видели сестер или подруг, ничего большего. По крайней мере, так объяснила себе Халима, выходя ошарашенная вслед за ним.

Малик стоял у фешенебельного ресторана, ожидая девушку. Выставив локоть, дождался, когда Халима робко взяла его под руку и они вместе вошли в ресторан. Здесь было так шумно, что Халима едва не запаниковала. Масса друзей и родственников Амины обратили все свое внимание на их пару, стоило войти в зал.

Сама именинница стояла рядом со своим высоким мужем в розовом коротком платье. Амина улыбалась и позволяла людям фотографировать ее. Улыбка девушки померкла, когда она взглянула в их сторону, но махнула рукой и вышла к ним. Малик держал в свободной руке небольшую коробку. Отпустив локоть мужчины, Халима наблюдала за тем, как он шагнул и заключил в медвежьи объятия сестру.

- С днем рождения, Амина.

- Спасибо, Малик. Твои цветы уникальны! И черт, они самые огромные. Мне жаль флориста, который это все сделал.

- Это наш скромный подарок. От меня, и Халимы. Но у Халимы есть тоже.

Девушка шагнула вперед и неуверенно протянула закрытый подарок в обертке. Амина заставила себя обнять ее и взглянула на подарок.

- Спасибо, Халима, - кисло сказала Амина и к ним подошел ее муж.

- Привет, Мал. Здравствуйте, вы Халима, верно? Мы еще не знакомы. Я Эдгар, можно просто Эд, - кивнул Малику ее муж и приобнял за плечи. - Дорогая, ты уже открываешь?

- Хочу взглянуть, что подарила мне моя невестка, - усмехнулась Амина и вскрыла упаковку. Улыбка застыла на губах и Халима забеспокоилась.

- Не похоже? Простите, если не очень. Я не знала, что приглашена сюда. И не хотела подарить украшение или что-то такое. И у меня было чуть больше часа, - от нервов у нее заплетался язык.

- Боже милостивый! Наша невестка художница. Не знаю, кто и красивее, моя жена в жизни, или моя жена на этом куске бумаге, - ахнул Эд, и поцеловал в макушку Амину.

- Это... очень... мило, - выдавила из себя Амина.

- Моя женушка хочет сказать: спасибо за такой шедевральный портрет, - подсказал ее муж и заставил искренне улыбнуться Амину.

- У Халимы талант, - добавил Малик и девушка зарделась, взглянув на него.

"Все проходит не так уж и плохо", - подумала Халима спустя несколько часов.

Она успела познакомиться с некоторыми кузинами Малика и Амины. И все время держалась в тени за столом. Малик находился на мужской части, а она на женской. И старалась не крутить головой, потому что замечала слишком пристальные взгляды.

- Я отойду на пару минут, - сказала Халима, нуждаясь в тишине и свежем воздухе.

Кузина Малика Джамила кивнула. Халима выскочила в холл, и встала прямо под поток холодного воздуха кондиционера. Девушка пару раз взмахнула на себя руками. Девушке нравилось тут, и никто, кажется, не шептался про нее. Все были вовлечены в это празднование. И она ушла в тот момент, когда приносили торт.

Этот ресторан отличался от других, что находился среди деревьев и искусственного парка. И холл представлял из себя без стен, с несколькими колоннами. Было уже темно и во дворе ресторана стояли фонари в виде птиц.

Собираясь уже вернуться, Халима уловила движение и остановилась. Медленно, очень медленно повернулась в ту сторону, откуда заметила тень. Сердце застыло и пока сделала мучительный вздох, не дышала.

Из тени деревьев вышел человек. В чёрных очках и татуировкой головы дракона на шее. Мужчина был одет во все чёрное и смотрел прямо на нее, стоя расслабленно. На верхней губе красовался глубокий след раны и усмехался.

ОН реальный. ОН стоял впереди, скрытый деревьями со всех сторон. ОН не плод ее воображения, потому что призраки не плотные. Дьявол в чёрном шагнул вперед и ветка вечно зелёной ветки коснулась его лица, оставляя маленький след.

"... ты моя, птичка. Я найду тебя везде и не отдам никому."

Безумный коктейль из страха и ужаса бурлил в крови. Он настоящий, и Халима наблюдала за ним лишь короткий миг, как услышала голос:

- Халима!

Девушка сорвалась с места и налетела на Малика, врезавшись в его грудь. Секунда и она со всхлипом обняла его. Малик опешил и коснулся до ее спины.

- Эй, что случилось? Куда ты убежала? - вернулось прежнее беспокойство в голосе.

- Не уходи. Пожалуйста, - взмолилась девушка, пряча лицо.

- Кто привёл тебя в такое состояние? Кто-то тебя обидел? Скажи мне, кто это?

Девушка лишь покачала головой и все же повернула голову в ту сторону, где минуту назад стоял причина ее кошмаров номер два. Потому что на первом всегда был отец.

Малик уловил движение головы и проследил за взглядом. Сейчас она оба смотрели на зелёные ёлки и небольшую пустоту между ними. Лишь шевеление веток доказало девушке, что это все было реально. Никакого ветра на улице и не было.

- Халима, кто там был? - спросил Малик и собирался выпустить из объятий, но девушка вцепилась в него.

- Мне показалось. Прошу, останься. Я захотела подышать воздухом, все, - соврала девушка.

- Ахмед, проверь те кусты, - вдруг крикнул Малик и девушка поняла, что где-то рядом и его друг.

- Без проблем. А потом я требую ответа: зачем, - с готовностью отозвался Ахмед, а через минуту крикнул: - И что я тут ищу?

- Халима, ты скажешь почему сбежала со дня рождения и сейчас в ужасе?

- Я в порядке и уже ответила.

Девушка освободилась из его рук, когда осмелела и вновь посмотрела в сторону кустов. Только Ахмед крутил головой по сторонам.

- Хорошо, вернемся, - с удивительной мягкостью сказал Малик и положив руку на спину, направил внутрь.

Но все было забыто. Даже отец со своими правилами и садистскими наказаниями. Если два короля мрачных королевств объединятся вновь, она проиграет этот бой...