Говорят, чтобы пройти переживание горя, нужно пройти три стадии. Первое: шок. Второе: отрицание. И третье: принятие.

Халима могла бы поспорить с этим. Первым у нее было онемение, а затем впала в оцепенение. Она стояла во дворе и стеклянным взглядом провожала санитаров, которые на носилках выносили тело бабушки. Было темно и дул сильный ветер. Красные переливы от машины медиков то ослепляли ее, то остальных жителей особняка. Соседи выходили из своих домов в халатах и пальто, спрашивая: - Что случилось? Кто умер? Да наделит вас Всевышний терпением. Примите соболезнования. Да упокоится душа госпожи Феридэ с миром. Терпения вам. Sabr.

Девушка в какой-то миг перестала чувствовать лютый холод и машина начала отъезжать. Халиме показалось, что вместе с ними уезжает и ее душа. Держа руку на горле, взглянула на всхлипывающую Айшу, которая прижималась к матери. Отца нигде не было видно.

Вернуться в особняк было тяжело. Халима застыла в дверях гостиной и посмотрела на любимое кресло бабушки. Только два-три часа назад женщина там сидела, а сама девушка с бессердечным равнодушием ушла от нее. Ноги сами понесли ее в комнату бабушки.

Дверь была открыта и слуги не успели еще заправить постель. Здесь все лежало, как и прежде. И пахло также. Халима закрыла за собой дверь и прошла к кровати. Упав на колени, ладонью провела по ледяной поверхности простыней. Прижав голову к одеялу, сжала в комок ткань, не выдержав. Почему она ушла сюда? Почему это произошло? Почему Халима ничего не почувствовала?

Оторвав лицо от одеяла, провела рукой по лицу, размазывая слёзы по щекам. Взгляд девушки застыл на подушке и торчащего черного края под ним. Сдвинувшись и приподнявшись, убрала ту в сторону, чтобы увидеть фото рамку. Халима села на кровати и рассмотрела саму фотографию. Это была фотография, сделанная в детстве. Халима, Айша и сама бабушка в саду с розами у их дома. Пара капель слез упала на стеклянную поверхность. Шмыгнув носом, легла на кровать, прижимая к груди рамку.

- Почему ты оставила меня? Почему, бабушка? Ты ушла обиженная на меня? Рассерженная или не желала видеть меня? Я не хотела никогда огорчать тебя, - прошептала она в темноту.

***

"Два дня. Два дня как ее нет. Она не ушла. Наверное, ушла в гости", - подумала рассеянно Халима заправляя постель.

Второй день девушка отказывалась покидать комнату бабушки. Слуги изредка стучались и просили от лица Айши выйти поесть. Но она отказывалась. Халима заправила за ухо прядь волос. Прикрыв дверцу вечно открывающегося шкафа, застыла, когда оттуда выпала коробка. Раздался сильный грохот и все украшения высыпали на ковер.

Халима разглядывая украшения, признала в них ювелирные украшения бабушки. Сев на корточки, потянулась за массивными изумрудными серьгами с шарами. Собрав их, девушка прижалась спиной к шкафу, вновь заплакав. Голова ударилась о дверцу. Повторив это до тех пор, пока физическая боль не заглушила ее страдания, легла на ковёр, задыхаясь в рыданиях. В этом горе она была одна. Редкие всхлипы были слышны в пустой комнате, где время навеки застыло.

Вечером того дня в дверь постучали робко и очень тихо. Халима так и не переместилась, продолжая лежать на ковре. Дверца со скрипом отворилась и чьи-то лёгкие шаги ступили по ковру.

- Хали, - сдерживаемый шепот Айши вывел из состояния ступора Халиму. Но недостаточно, чтобы даже приподнять голову.

Руки сестры коснулись до лба. Знакомый парфюм Айши затмил запах бабушкиных духов. Последние часы она ощущала, что даже комната вместе с бабушкой перестала быть живой и источала мертвую ауру. Вместе с Айшей пришло тепло.

- У тебя кровь. Где ты поранилась? - прошептала Айша, и ее руки коснулись затылка.

У Халимы дернулись губы. Еще два дня назад она задала ей тот же вопрос. Лежа на боку, девушка позволила Айше приложить ладонь к ране.

- Я знаю, что ты меня слышишь. Не уходи в себя. Не молчи. Бабушка бы не хотела, чтобы ты заперлась тут и голодала, - произнесла Айша и сама не выдержала, в конце голос надломился.

Броня на сердце Халимы трещала по швам. Сколько смысла заложила Айша в этих простых словах.

- Ба... бабушка говорила... когда человек умирает, то в наших сердцах загораются сорок свечей, которые будут гореть каждый божий день, - пустой взгляд Халимы остановился между ковром и краем кровати. - Сегодня потухли две из них. А последняя остается догорать до самого конца наших дней.

- Она умела рассказывать умные вещи. Помнишь ее сказки? Она собирала нас у камина, наливала свой компот из роз с инжировым вареньем, и могла часами рассказывать старые народные истории, - со слезами прошептала Айша, продолжая сидеть рядом.

- Да, - ком стоял в горле и едва удалось Халиме выговорить это.

- Я включу свет.

- Не надо!

- Почему?

- Потому что в темноте можно увидеть то, чего нет. Так я могу думать.. что бабуля лежит и спит. А если включить... то эта комната будет напоминать на тюремную камеру в аду.

- Они... Они... наверное привезли ее. Из морга. Не делай глупостей, Халима. Пожалуйста. Не причиняй себе боль. Этим мы не вернем бабушку...

Айша сделала то, чего не ожидала Халима. Мягкие губы сестры коснулись ее ледяной щеки в невесомом поцелуе. Подняв глаза на лицо Айши, Халима слабо улыбнулась ей.

***

"Меня не учили, дневник, когда земля уходит из-под ног, что нужно становиться самой твердью. Меня не учили, что когда помощи нет из вне, нужно стать самой "силой". Бабушка забыла объяснить, что 99 бед затачивают как алмаз и лишь сотая ситуация сулит что-то радостное".

Халима приняла душ рано утром в своей комнате и надев огромное бесформенное платье, вышла. Снизу слышались очень тихие голоса и более громкие рыдания. Она оттягивала этот самый момент до дня похорон. С решительностью девушка спустилась к гостям. В гостиной не было ни единого свободного места. Айша стояла в дверном проеме со своей подругой Габриелой.

Игнорируя взгляды людей, Халима высматривала гроб, который должен был по традициям находиться в центре комнаты. Но его не было. Мама Тамила проводя салфеткой по лицу, сидела на диване. Большинство мужчин находились на улице, судя по тому, как их фигуры передвигались под окнами. Более пожилые сидели в окружении своих жён.

- Ее увезли. И мы выдвигаемся через двадцать минут, - шепотом произнесла Айша, поняв, что искала Халима.

Колонна из десятков машин выдвинулась с территории особняка. Халима сидела в машине с Айшей, Габи и мамой Тамилой. Четыре часа пути привели их к огромному кладбищу. Халима вышла из автомобиля, и ее глаза обошли ряды надгробий.

"Сколько боли и потерь скрывало это место", - подумала девушка.

Она шла одна, читая рассеянно на ходу имена и даты. Где-то были у могил детские игрушки, у кого-то коробки с украшениями и букеты цветов. Халима никогда не бывала на похоронах до этого дня и не видела умерших. Траурная процессия близилась к свежо вырытой могиле, вокруг которой стояли уже священнослужители.

Халима остановилась подле мамы Тамилы, даже если этого нельзя было делать. Внимание девушки привлекло движение, как четверо мужчин на плечах несли темный дубовый гроб с открытой крышкой. Многие заплакали, но не девушка. Она силилась выдержать тот момент, когда взглянет на лицо бабушки. Когда этот момент настанет, тогда наконец осознает, что ее больше нет.

Что говорили другие люди, что говорил подле самой женщины священнослужитель Халима не запомнила. Бледное лицо бабушки навсегда будет преследовать ее. Халима сжала чёрный носовой платок в руке. Девушка выступила вперёд. Присев на колени, протянула руку и коснулась до ее пальцев, мирно сложенных на груди. Со стороны было похоже, что бабушка просто спит. Неестественно холодные руки привели Халиму в оцепенение. Вместо поцелуя в щеку, Халима коснулась губами до ее рук.

Она вновь словно провалилась в свои старые кошмары. Где-то вскрикнула ворона, пока остальные переговаривались и обсуждали какие-то никому не нужные проблемы, Халима продолжала стоять на коленях, прижав голову к бабушке. Девушка топила свое горе в причинение себе вреда любого рода: будь то удары, порезы или морозы.

Мягкая рука коснулась ее плеча и девушка уступила место Айше, которая поцеловала точно также руки бабушки. Халима отступила назад, Хадижа, которая появилась подле, обняла за плечи ее. Черный длинный платок полетел назад и хлестнул по собственному лицу.

Она зажмурилась, когда гроб подняли и начали очень медленно опускать в яму, вместе с частичкой ее детства. Ведь бабушка позволяла, пока она была жива оставаться наивной и под ее защитой. Теперь этого не было. Не было того, кого она любила больше кого-либо. Кто подарил ей ту же любовь и заботу, что и покойная мать. Теперь они обе встретились на том свете и обе оставили ее одну в этом мире.

Отец в черном смокинге с сухими глазами первым кинул горсть песка на гроб. Речи продолжались и Халима с Айшей, вышли вперед. Песок в руках ощущался тяжелым и девушка взглянула на гладкую поверхность гроба. После чего очень мягко кинула песок.

Продолжающая каркать ворона вспорхнула со своей ветки и Халима проводила ее взглядом, как та уносилась за территорию кладбища. И тогда, без предупреждения, на нее навалилась страшная правда, полная и неоспоримая: Бабушка мертва, ее больше нет. Халима с такой силой сжала платок, что ощутила как пальцы вонзились в плоть, но и это не остановило горячих слез, которые брызнули из глаз.

- Пусть твоя утрата станет для тебя испытанием, а не пыткой, - произнёс голос тихо позади.

Медленно повернувшись к нему, взглянула на Малика в траурном чёрном. Он держал руки в карманах.

- Ты тут. Давно? - голос у нее охрип и напоминал скрежет.

- Вчера прилетел. Я был в Милане, когда мама сообщила. Прими мои соболезнования, Халима, - почему-то услышать от него подобное не казалось неправильным. Хотя это произносилось за сегодняшний день сотни раз.

Девушка повернулась вновь к людям, что посыпали песок в яму. Малик выпрямился и посмотрел туда же.

- Бабушка говорила, что смерть не делает различий между судьей и убийцей; между священнослужителем и лидером стран. Смерти все равно кого забирать. И на том свете мы все равны в Его глазах. Лишь на том свете нас будет ждать Его суд и куда отправимся, - очень тихо сказала Халима и ветер унес ее слова.

- У всего есть конец. И у нас он наступит, - также тихо ответил Малик, наблюдая за движениями лопаты. Он коснулся до ее руки и не повышая голос, поинтересовался: - Тебе что-нибудь нужно, Халима?

- Нет, спасибо.

- Я знаю, что потерять члена семьи очень трагично. И это оставляет большой след, их отсутствие, их поддержка, их значение... Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Если это будет в моих силах, я помогу.

Халима покачала головой и платок съехал, из-за чего волосы выбились из-под него. Черные глаза девушки смотрели теперь только на фотографию бабушки. Она была черно-белой, и этот ее взгляд заставлял сердце обливаться кровью. Девушка поспешно провела тыльной стороной ладони по глазам. Ни к чему людям видеть ее страдания.

Мужская рука протянула белоснежный платок с черными полосками. Малик вложил в ее ледяную руку, поняв, что она не спешит.

- Пойдём. Я провожу к сестре. Она стоит вон там. У тебя ледяные руки, - добавил Малик.

Не поднимая глаза, Халима бросила последний взгляд на надгробье бабушки и повернулась к ожидающему Малику. Ей было трудно заставлять себя даже ходить. Каждый шаг давался с большим трудом.

Айша стояла у самых ворот кладбища. Родственники и друзья семьи провожали Халиму и Малика сочувствующими взглядами. Среди них, близ самых железных низких ворот девушка столкнулась с парнем, который метил в женихи Айши, и напугавший в доме тех людей. Сэтэн. Она извлекла его имя из памяти.

Молодой человек смотрел вовсе не на нее, а на Малика, который придержал ворота и пропустил девушку. Абсолютное безразличие вело ее к Айше, которая стояла спиной к ней и говорила с отцом о чем-то напряжённо.

Халима впервые за эти три-четыре ощутила что-то кроме пустоты и страданий, глядя, как ее младшая сестра подняла руки и толкнула отца, выкрикнув достаточно громко, чтобы многие ближайшие обернулись на ее голос:

- Это все твоя вина! Бабушки нет из-за тебя! Ты убийца! Убийца, убийца, убийца, - каждое слово чередовалось с ударами по груди отца.

Мужчина с безразличным видом перехватил руки дочери. И наклонился к ней, что-то сказав.

- Айша? - неуверенно позвала Халима.

Глаза отца моментально поднялись и взглянули на нее. Айша вырвалась из рук мужчины, остервенеем и со слезами. Мама Тамила подбежала к ним и две женщины, которые были рядом с ней, остановились чуть дальше от Халимы и молчаливого Малика. Тот стоял вежливо еще дальше.

- Ты все знаешь! И ты тоже молчала! Вы убийцы! Все вы будете гореть в аду за это! Всевышний спросит с вас обоих за каждый свершенный грех! - не переставая плакать кричала Айша и еще больше людей становились свидетелями этой картины.

- Дочка, что ты говоришь? У твоей бабушки была остановка сердца во сне, - с грустной улыбкой попыталась привести в чувство мама Тамила, шагнув к ней с объятиями.

- Я все знаю! Все! Абсолютно все! - произнесла с угрозой Айша и повернулась к отцу.

Но ему не было дела до выходки Айши. Его злобные глаза перевелись с Халимы на Малика, а после на жену.

- Уведи ее. Пускай едет домой. От потери у нее уже поехала крыша. Пускай они обе едут подальше, - приказал отец и равнодушно прошел мимо всех. Люди расступились, то ли в страхе, то ли вежливо.

На миг глаза отца встретились с Халимой. Девушка отвела их. Ей всегда казалось, что глаза - это форточка, через которую можно подглядеть какая душа у человека. И у отца она была черной, пропитанной насквозь тьмой и пороками.

Халима подошла к сестре и та позволила взять ее за руки, к удивлению матери Айши.

- Поехали домой? Тебе нужно немного отдохнуть, - мягко сказала Халима.

- Нет. Я не вернусь в дом убийцы! Помнишь, я тебе говорила, что расскажу многое? Давай так... - Глаза Айши были красными, а сама она за эти три дня изменилась в худшую сторону. Трагедия оставила след даже на внешности сестры. Младшая сестра взглянула поверх людей на надгробье бабушки, тяжело сглотнув, перевела взгляд на сестру. - Я расскажу тебе все. Только мне надо немного успокоиться. Я поеду с Габи, к ней домой.

- Я не оставлю тебя.

- Хали, пожалуйста.

Айша обняла ее и шепнула на ухо, чтобы не услышала мать:

- Я буду ждать тебя в другом месте. Габи скажет где.

А после выпустила из объятий. Едва Халима отступила, как подошла Габриэль и обе девушки заговорили.

Автомобили останавливались намного дальше от кладбища и они все ждали машин. Едва та подъехала к ним, Халима потянулась к дверце и выронила телефон. Звук сообщения пришел следом. Озадаченная девушка разблокировала телефон, только не успела прочитать, как ее окликнула Хадижа, которая шла под руку с отцом. Она отошла от машины.

- Уже уезжаешь? - спросила Хадижа.

- Сказали, чтобы ехали, - ответила Халима.

- Поехали с нами, - предложила Хадижа.

Халима неуверенно взглянула на Айшу. Та стояла рядом и слушала молча.

- Поезжай с ними. - А после одними губами без звука добавила: - Я буду ждать там.

И тогда Халима согласилась с улыбкой. Она шагнула назад, глядя как Айша открыла дверцу. Водитель за рулем был в чёрных очках и даже не повел бровью. Однако два телохранителя, которые охраняли их, засуетились. Один из них протянул руку, заблокировав дверь. Айша нахмурилась.

- Это еще что такое? - возмутилась Айша. - Совсем заработался? Руку убрал.

- Госпожа, давайте вы сядете в другую машину. Дживан сейчас будет, - сказал мужчина, что стоял рядом с Халимой.

- Я у вас что ли буду спрашивать куда мне садится?! Пошли прочь, - отрезала Айша.

- Госпожа, мы настаиваем, чтобы вы отошли, - добавил второй.

- Вы оглохли?! Отвалите! Я уже уехать отсюда хочу и вас не должно волновать на какой машине, - вышла из себя девушка, оттолкнув мужчину, сев в машину, громко хлопнув.

Черный джип с одной Айшей отъехал, чтобы его место заняла машина семейства Хадижи. За рулем был Мэдэн. Девушки устроились на пассажирских местах.

- День ото дня не легче, - произнесла Халима тихо.

- Ваши охранники уже с ума посходили, - покачала головой Хадижа.

Машина выехала с кладбища и вскоре уже катила по шоссе, в сторону города. Мэдэн и его отец молчали, только радио было включено. Хадижа держала ее руку в своей в знак поддержки. Она тоже не говорила и Халима это ценила. На нее нахлынула такая усталость, что девушка прижала голову к стеклу, прикрыв глаза.

Новое смс пришло и девушка приоткрыла веки. Это, наверное, подруга Айши. Она должна была написать адрес. Открыв сообщение, нахмурилась. Никакого номера, только надпись: Unknown.

"НЕ САДИТЕСЬ В МАШИНУ. ЭТО ЛОВУШКА. ВАС ХОТЯТ УБИТЬ. ОСТАВАЙТЕСЬ НА КЛАДБИЩЕ"

Халима едва не выронила телефон. Кто это писал?! Что это значило? Можно было ли доверять кому-то? Что за злая шутка? Девушка вновь проверила каждое слово и нахмурилась.

- На главном шоссе столкнулись два автомобиля. Один из автомобилей вылетел в кювет, а второй вылетел с моста. Есть жертвы. Просим всех водителей сменить маршрут, - говорил диктор по радио.

- Это еще что такое? - подал голос Мэдэн. - Мы в двух минутах от этого места. И куда нам развернуться?

- Жертвы есть. Там вечно происходит какая-то авария. Может, с милостью Всевышнего, водители обошлись лишь ссадинами, - заговорил отец парня и подруги.

- Поезжай, если что, свернуть можно будет через дома, - встряла Хадижа. А после взглянула на Халиму. - Ты как?

Девушка приняв это сообщение за чью-то черную шутку, удалила все и вновь отключила телефон. У нее было больше забот и переживаний, чем из-за этой глупости. Вновь разглядывая в окно, Халима поняла, что они несутся в сторону той самой дороги.

И хоть она заставляла себя забыть то смс, на душе продолжали скребать кошки. Впереди была огромная пробка и сновали полицейские, которые бежали вперёд. Мэдэн открыл окно, и в салон пробрался шум. Кричали пожарные и врачи. Из-за очереди, им было сложнее пробраться на место аварии.

- Быстрее, быстрее. Нужно вытащить их, - кричал мужчина в медицинской куртке.

- Ну вот. Поехали так, - разочарованно протянул Мэдэн.

- Застряли так, застряли. Интересно, кто водители, - с грустью спросила Хадижа.

- Меня немного укачало, я выйду ненадолго, - сказала Халима, чувствуя подступающую тошноту.

- Я с тобой, - сразу же сказала подруга и обе вышли с двух сторон.

Халима глубоко вздохнула и порыв ветра сбил с головы траурный платок. Завороженным взглядом она наблюдала за тем, как легко ветер уносит по серому небу в ту же сторону, куда и бежали люди. Стоял такой шум, что у нее заложило в ушах. Сигналили, кричали, восклицали.

Сама не понимая почему, девушка пошла за бегущими. Позади Хадижа звала ее и кричала. Проходя мимо машин, Халима увидела красный автомобиль, у которого передняя часть была разбита "всмятку", а сам он полыхал огнём до самых небес.

Ужасная картина открывалась ей по мере того, как она продолжала идти. Ее вело зловещее предчувствие. Повсюду на асфальте лежали части машин, и черные, и красные. Тысячи осколков стекол хрустели под ногами. Мимо пронеслись пожарные. Никто не обращал на нее внимания.

- Нет... - прошептала Халима, застыв на месте. А после побежала. - НЕТ! Нет, нет!

Черный джип, номера которого знала, вынесло с моста на несколько метров вниз, сорвав с собой часть забора. У перевернутого автомобиля не было никого, к нему только спешили спасатели. Халима не разбирая дороги неслась к нему. Вырвавшись из рук двух мужчин полицейских, которые попытались остановить ее, прыгнула вниз. Боль в разбитых коленках и исцарапанных руках была сущим пустяком.

Несколько раз поскальзываясь на острых краях камней, Халима в настоящий панике считала расстояние до машины. Пальто сковывало движение и бежать с каждым шагом по сугробам становилось сложнее. Колеса джипа торчали в воздухе и машина начинала дымиться. Пахло жженой резиной и девушка с ужасом увидела, что бензин вытекает на снег.

Упав на колени, девушка взглянула на треснутое окно, которое осталось на месте. Стукнув по нему несколько раз кулаком, добилась того, что тот упал пластиной в салон. Халима легла на снег, чтобы заглянуть в салон.

- Я тут, Айша. Я вытащу тебя, сестренка, - крикнула с пересохшими губами девушка и попыталась протянуть руку, чтобы коснуться фигуры, которая лежала головой вниз. Та не издала к ее страху ни единого звука.

Халима вскочила на ноги и обошла машину. А после сняла с себя пальто и легла обратно на снег. Со стороны Айши стекла не было. Девушка просунула руку и стараясь еще больше не навредить сестре, отстегнуть ремень безопасности. Черные волосы сестры закрывали лицо ей.

- Потерпи, пожалуйста, - прошептала Халима, пальцами нащупав зажим. - Я вытащу тебя.

Ремень подался и девушка выпрямилась, чтобы взглянуть вверх, кто остался на мосту.

- Эй! Кто-нибудь! Помогите! Помогите! - крикнула она. А после взглянула на дверь. - Они не успеют, сестра. Прости, если я сломаю что-то тебе. Но я вытащу тебя.

Халима задыхалась уже от паники, чувствуя теперь не только запах бензина, но и зловоние крови. Отчаяние заставляло ее дергать дверцу и лишь с двадцатой попытки это удалось. Обрадовавшись этому, девушка с большой осторожностью обхватила сестру за талию.

Вытянуть оказалось сложнее, чем думала девушка. Каждый сантиметр она останавливалась, чтобы не задеть и не сломать что-то Айши. Халима не могла ни о чем думать, кроме как вытащить ее из этого джипа.

- Я держу тебя. Держу, - в отчаянии шептала Халима.

У нее иссякли силы и она упала подле тела сестры. Подхватив Айшу, прижала ее к голову к груди, откинув с лица девушки волосы. Каждый миллиметр лица была в маленьких порезах. Из глубокой раны на виске текла кровь, которая левую сторону окрасила в кровавое месиво.

Халима со слезами обхватила ее сильнее и с ужасом поняла, что на затылке у Айши больше крови. С замирающим сердцем, она приложила ухо к груди сестры.

- Нет! Это не правда, - прошептала девушка. Подняв дрожащие руки, которые были все в крови, поднесла пальцы к горлу. Не нащупав пульс, закрыла глаза.

Надежда покинула ее. Она знала. Знала, что, то сообщение было предупреждением. Знала, что та авария произошла на ее пути не просто так. Знала это и поэтому вышла из машины.

Халима взглянула на Айшу в своих руках. На ее бледное лицо. На тело, покрытое кровью. Никакого движения. Она не дышала. Никакой жизни.

Позади раздался сильный взрыв. И тысяча кусков от машины взмыли вверх, к небесам. Ей показалось, что это собственное сердце раскололось на части. Айша мертва. Она умерла.

Изнутри Халимы поднялся крик. Из ее голоса он вышел наружу, а в мир же - истошный вопль, в котором была вся она. Все ее чувства и страхи, раны и боль, воспоминания и одиночество. Обращаясь к небесам, девушка прижимала к себе неестественно холодную и белую Айшу.

- Прости меня. Прости, прости, прости... - ее шептание не перекрывалось, пока она баюкала в объятиях младшую сестру.

- Девушка, отпустите ее, - крикнул мужской голос.

- Нет, - быстро закачала головой Халима, не переставая покачиваться с Айшей.

- Хали, тебе не надо уже быть здесь, - подал голос Хадижи с такой скорбью, что Халима вновь зажмурилась.

- Отпусти ее. Ты не спасешь ее, - добавил третий голос.

Чья-то загорелая мужская рука разжала объятия и Айшу выхватили двое врачей. Халима запрокинула голову и вскочила. Та же рука остановила ее и теплая ладонь обхватила, а после потянула к себе. Девушка подчинилась ему бездумно. И только, когда они пробирались сквозь толпу врачей и полицейских, ничего не видя вокруг, вдруг поняла по веявшему в воздухе аромату перца и темного дуба, что это Малик. Малик ведёт ее к автомобилю скорой помощи.

Чьи-то неузнаваемые голоса звучали в ее ушах, рыдания и крики разрывали это утро. Лишь у машины мужчина остановился и двое врачей подхватили Халиму, которая выпустив его ладонь, потеряла связь с этим миром, и упала без чувств в руки медикам...