"Я притворяюсь, будто в моей жизни ничего не происходит и все ДО было незначительным. Но на самом деле это разбило мое сердце, покалечило мою психику и... то, что мне нравилось. Кто я? Кого я вижу в отражениях? Что видят люди, когда смотрят на меня? Красивую девушку или же с исполосованной душой? Воспитанную, вежливую или же испорченную? Понимали ли сколько тьмы скрываю я? Может они замечали мое безумие, если я смотрела на них дольше положенного?

Прости, дневник. Я не нахожу себя уже который год. Я думала, что поездка в Испанию спасет меня. Спасет то, что осталось от меня. Но... все стало хуже.

Больше Малик и его семья не приезжают просить руки Айши. Видимо, они повздорили после того, как бабушка поведала, что у него есть женщина. У нас сейчас затишье перед бурей. Все спокойно, а меня тревожит эта тишина.

Я смогла достать таблетки из-за которых мои кошмары прекратились. Только у них есть побочный эффект: чувствуется большая сонливость. Но я согласна на это, лишь бы не ПОМНИТЬ.

На завтра у нас назначена встреча в доме папиного компаньона. Мы приглашены всей семьей. Не знаю, зачем я там с Айшей, но придется потерпеть. Эх, пока, дневник. Пора спать... "

Халима на утро поправляла свое темное синее платье с небольшим вырезом на спине. Длинные чёрные волосы прикрывали обнаженную часть и она не стала волноваться из-за этого. Нанеся немного макияжа, взглянула в зеркало, на свое отражение. Коснувшись до вещи на шее, которой дорожила, как и браслетом покойной матери. И улыбнулась, несмотря на перепутанные мысли. Подарок Малика отличался от тех украшений, которые у нее были. Мама Тамилла дарила ей на день рождения какие-то массивные и дорогие ювелирные кольца и ожерелья, подчёркивая, что те только для "выхода в люди". Тонкая цепочка и самолетик с буковкой Х напоминали ей, что есть что-то не лицемерное и лживое.

Показушность. Вот что ненавидела Халима. Держать планку было ей сложнее, чем остальным. Она ненавидела быть в центре внимания, избегала всего. Айша, одетая в бежевый брючной костюм лениво перелистывала страницы, сидя на диване. Бабушка смотрела по телевизору обеденные новости.

На улице было удивительно тепло. Халима сощурила глаза из-за белизны и слепящего солнца. Из особняка выходила мама Тамилла, держа в руках букет роз и огромную коробку конфет. Отец уже находился у автомобиля и девушка встретившись с ним взглядом, поспешно отвела. Айша помогала бабушке идти к машине.

Две девушки находились в одном автомобиле. Айша поправила свои каштановые волосы и взглянула на Халиму, которая дула на пальцы.

- Ты не знаешь зачем мы едем всем составом? - спросила она.

- Нет. Бабушка только сказала, что мы знаем это семейство. Они нас пригласили в честь их невестки, которая недавно родила, - ответила Халима.

- Куда мы едем? - сменила свой тон Айша на высокомерный, обращаясь к молчаливому водителю.

- Госпожа, вы знаете правила, - отозвался угрюмый мужчина.

Сестры обменялись взглядом. Правила создавал отец и одно из многочисленных: мужчинам слугам или же охранникам запрещено даже было встречаться с ними глазами. Лишь Дживан имел привилегии за долгую службу, и отец позволял разговаривать с девочками.

- Не нравится мне, что от нас скрывают куда едем, - прошептала Айша, наклонившись к ней.

- У тебя есть идеи? - также шепотом поинтересовалась Халима, делая вид, что пристегивает ремень.

- Две. И ни одна из них для нас не хорошая..

Айше так и не удалось высказать свои догадки, как водитель откашлялся. Халима закатила глаза под улыбку младшей сестры. Пейзаж за окном сменился с небоскребов и торговых центров на коттеджи в "зеленой части" их города. Здесь обычно обитали любители природы, или же кто имел фермы.

Машина остановилась у высоких ворот и Халима нехотя покинула теплый салон, который пропах цветочным Айши и терпкий Халимы парфюмами. Отец и мачеха уже направлялись в сторону двухэтажного особняка. Бабушка с кряхтением вышла самостоятельно. Обе внучки взяли ее под руку и поглядывая на фонтан во дворе с подсветкой, плелись позади супружеской пары.

Дверь особняка открылась и показался силуэт худой женщины. Она что-то радостно воскликнула и поспешила к отцу с Тамилой в одних тапочках. За ней показалась пожилая женщина, достаточно полная и низкая. В голове вспыхнуло воспоминание с этой женщиной. Это она была на смотринах Айши и Малика! Это она интересовалась для своего родственника.

Халима бросила обеспокоенный взгляд на Айшу. Та кивнула ей, словно поняв, что идет та игра, в которой они не знают каковы правила и обречены на проигрыш. Вперед вышла бабушка и две девушки остались позади, не спеша заходить в дом.

- Если этот вечер не закончится тем, что кто-то произнесет речь про чей-то брак, можете похоронить меня в этом безвкусном доме, - пробормотала Айша, с отвращением оглядывая коридор и маленькую часть гостиной, когда пришлось войти в особняк.

- Тут пахнет корицей, фу, - скривила нос Халима, снимая шарф.

- Госпожи, позвольте забрать, - из ниоткуда появилась женщина и выхватила у них два зимних пальто.

Другая женщина бросила к их ногам тапочки. Обе девушки с неохотой приняли эту помощь и за поддержкой, взглянули на бабушку. Та все еще говорила с полной пожилой женщиной. И как по команде их взгляды перевелись на молодых девушек.

- А вот и наши красавицы. Не стойте в дверях, дорогие. Проходите, идемте, - голос полной женщины напоминал на неприятное карканье ворон.

Понадобилась большая сила воли, чтобы не развернуться и побежать к машинам. Халима сделала шаг, а потом второй и третий. Пожилая женщина улыбнулась и без церемоний приблизилась, запечатлев мокрый поцелуй на щеке девушки. Едва та отвернулась, Халима с отвращением рукавом платья остервенело провела по коже. Та же участь ждала Айшу. Младшая сестра не потрудилась даже скрыть свою неприязнь.

- Феридэ, проходи в зал. А я девочек отведу к Лали и другим, - предложила хозяйка дома.

Бросив на бабушку обреченный взгляд, внучки отправились за женщиной, которая поднялась на второй этаж и провела по длинному коридору. Дорогие и броские украшения интерьера попадались им по пути. Она остановилась перед дверью и открыла.

Халима вошла первая и попала в небольшую комнату с накрытым столом, диваном и креслом. За столом уже сидели три девушки, которые были незнакомыми для нее. Одна из них держала младенца в пеленках, и тот не переставал плакать. Две другие посмеивались, но с появлением двух девушек, прекратили.

- Лали, девочки на тебе. Халима, Айша, чувствуйте себя как дома.

Девушка с ребенком встала и улыбнулась, подойдя к сестрам. Она была невысокого роста, с очень длинной толстой косой и тёплой улыбкой.

- Привет, не стойте там, - сказала девушка. - Я Лали. А вы кто есть кто?

Оказалось, что данная девушка была невесткой в этом доме и сегодняшний праздник был в честь сороковых дней со дня рождения ее сына. Две другие девушки Халиме не запомнились по двум причинам: они вели себя столь высокомерно и отчужденно, что даже не хотелось и запоминать их имен. А вторая причина состояла в том, что они и сами не рвались говорить с ней.

Лали была единственной позитивной за столом и даже наличие грудного ребенка не мешало ей поддерживать светскую беседу. Айша была на удивление молчалива и не велась на лесть от двух девушек. Когда им вносили горячие блюда, Халима потянулась за соком и встретилась глазами с одной из девушек.

Они были из тех, кто не нравился Халиме. Кто-то мог бы сказать, это потому что, сама желала стать такой. Перед ней сидела девушка с волосами, на которых однозначно были нанесены или кератин, или ботекс; угольно-черные и неестественно блестящие. В губах присутствовало небольшая доза филлера. Ресницы и брови подкорректированы. На пальцах увесистые золотые кольца, на запястьях звякали браслеты. И словно бы невзначай девушка блеснула обручальным кольцом, улыбнувшись Халиме едко. Даже одежда соответствовала образу "примерной женушки", как называла их Хадижа: светлый костюм, состоящий из пиджака и юбки миди.

Ребенок Лали особо закапризничал и не давал покоя матери. Девушка встала извиняясь.

- Простите, девушки. Мы не покушали и нужно поменять подгузник. Я отойду на десять минут. Джемма, составь компанию Айше, Эли и Халиме.

В дверь постучали и одна из слуг дома с шумом дыша ворвалась к ним, громко произнеся:

- Госпожа, Лали! Срочно нужна помощь! Господин просит вас!

- Передай я буду скоро...

- Он просил настойчиво, госпожа.

Лали с беспокойством взглянула на ребенка. Тот перестал плакать и со всхлипами посасывал соску.

- Я могла бы приглядеть, - тихо предложила Халима и поймав взгляд девушки, поспешно добавила: - Я просто...

- Ох, Всевышний. Спасибо тебе, но не стоит.. Хотя... Давай я проведу тебя в комнату и вы там посидите? Пару минут. С вами останется Деля.

- Да, конечно.

Халима проигнорировала удивленные взгляды всех девушек и последовала за невесткой этого дома. В конце коридора скрывалась дверь за которой находилась маленькая комнатка. Детская была умилительной со всем голубым и в огромном количестве игрушек в углу.

Лали положила сына на пеленальный столик и быстрым движением поменяла подгузник. После чего также быстро достала чистые пеленки и закрутила вокруг малыша, оставив маленькие ручки свободными. Халима все это время молча смотрела на них.

Вошла и слуга Деля с бутылочкой теплого молока.

- Вот и все. Прости, Халима за такое...

- Да что ты. Пустяк. У меня большой опыт с детьми. Отправляйся по своим делам. Мы тут будем в порядке.

- Ты золото и мое спасение! Не беспокойся, я быстро. Если что, Деля будет в той комнате.

Бережно передав сына на руки, та с сомнением взглянула на них. Но младенец так и не заплакал, когда Халима улыбнулась ему. Лали поспешила выйти, что-то бормоча под нос.

Халима взглянула на пустой дверной проем и оглядевшись, обнаружила стульчик подле кроватки. Глядя на крохотное существо в ее руках, она едва не прослезилась. Мальчик был столь милым и нежным, что растопил мгновенно ее сердце. У него были темные большие глазки, похожие на глаза матери. Схватив погремушку, взмахнула ее, забирая соску у малыша. Тот с чмоканьем выпустил и уже поморщился, готовясь заплакать. Мгновенно заменив на бутылочку, вновь улыбнулась, когда он успокоился, жадно потягивая молоко.

Это было странным чувством, когда она смотрела на него. Его ручки, сжатые в кулачки, касались поверхности бутылки. И после обхватили пальчик девушки. Халима не шутила, когда говорила, что имела большой опыт. Она была старшей внучкой, старшей сестрой и племянницей. И часто выступала в роли няньки.

Но до этой секунды жажда собственных детей не была велика. Девушка ненавидела мужчин и того, что происходило за дверями спален, но любила детей. И если для многих ее возраст был молодым, чтобы стать мамочкой, кому-то показалось бы, что все, ей поздно. Быть может это заставляло еще больше хотеть ребенка - только потому что, это было невозможно...

- Ну, вот и все, лапуля. Давай-ка, отдай мне бутылочку. Нам нужно срыгнуть, а то потом будет плохо. И я получу от твоей мамочки, - проворковала Халима, приподняв малыша, поддерживая его голову в чепчике.

- Что тут происходит? - громкий мужской голос заставил вздрогнуть Халиму.

Сидя спиной к двери, девушка забыла, что дверь осталась открытой. Она резко встала, под возобновленный плач малыша. Прижимая головку ребенка к плечу, чуть поглаживала по спинке.

В проеме застыла высокая фигура молодого человека с бледной кожей. Верхние пуговицы белоснежной рубашки были распахнуты. Что-то в его лице показалось ей смутно знакомым. Она разглядела и на лице незнакомца узнавание.

- Как ты попала сюда? Кто разрешил брать из кроватки Ром...

- Лали попросила посидеть, - оборвала его Халима тихо, но уверенно.

Его глаза недоверчиво оглядели комнату, словно Лали находилась где-то в углу и сейчас должна была выскочить. А после взглянул снова на них. Малыш перестал плакать и схватился за прядку волос, наматывая на свой кулачок.

- Ты Айша? - вдруг спросил он.

- Нет, - ответила Халима.

Вопрос заставил ее задуматься над словами сестры, что сейчас они находятся в игре родителей. Откуда этому типу знать ее сестру?

- Вы похожи, - продолжил он и не переставал разглядывать ее. В этом интересе не было чего-то порочного, но Халима испытывала высшую силу неловкости.

Не зная куда сбежать от этого человека, который по всей видимости не намеревался покидать эту детскую, она прошла в дальний конец комнаты. Уложив ребёнка в кроватку, включила игрушки, и те засветились кружась. Ребенок продолжал чмокать соской и рассматривал фигурки ангелов, звезд и планет. Сев рядом, Халима с улыбкой подняла голову, надеясь, что тот незнакомец ушел, но он оставался на месте.

- Что? Вы так и будете стоять там? - не смогла сдержаться Халима, положив руки на бортике кроватки.

Незнакомец усмехнулся и вошел в детскую.

- Не так я представлял эту встречу, - произнёс он и остановился в шаге от детской кровати.

- Прошу прощения. О какой встрече вы говорите? - недоуменно спросила девушка, покачивая кроватку.

- Мы виделись. Дважды, - вкрадчиво сказал парень и положив руки на бортики по другую сторону, наклонился к сидящий девушке. - У лестницы. Ты стояла там, в черном платье, рядом была похожая на тебя девушка. И... в торговом центре. Ты была в красивом платье. Моя мать вошла туда и мы встретились почти у двери, ты что-то золотое брала в руки.

Ее окатили ледяной волной.

"Беги. Сейчас же. Хватай Айшу и ноги в руки! Вставай! Мы это проходили. Чокнутого типа, который помешался!" - панически подумала Халима и даже встала.

- Вы ошиблись, это была не я, - с дрожью в голосе звенящим тоном произнесла Халима.

- Эй, подожди! - попытался остановить ее молодой человек, но Халима уже взяла на руки обратно ребенка, спеша к выходу.

Но ей пришлось остановиться, потому что из-за угла появился человек и девушка едва не врезалась лицом в его тело. Незнакомец продолжал следовать за ней по пятам.

- Сет, где ты.. - начал было еще один незнакомый мужчина, но на полуслове замолчал.

Халима представляла какая картина, разыгралась: она с младенцем в пеленках на руках и молодой парень позади. Зрелый мужчина заглянул за ее плечо.

- Что происходит? - строго спросил он, обращаясь к нему.

- Ничего. Я шел, как мама сказала наверх... И... в общем, вот, - Халима не стала оборачиваться, понимая, что он кивнул в ее сторону.

Глаза мужчины перевелись на нее.

- Вы дочь Сухана, верно? - мягко спросил он.

Девушка кивнула.

- Она старшая, - подчеркнул парень, который продолжал стоять за ее спиной.

- Старшая? Халима? - удивился мужчина и вновь скользнул взглядом по ней.

- Я, пожалуй, пойду, - пробормотала Халима, не понимая какого рода события происходят. Мужчины вели понятный лишь между собой разговор.

На лестнице, девушка столкнулась с разъяренной младшей сестрой, которая с грохотом поднималась. Увидев Халиму, чуть замедлилась.

- Вот ты где! Пошли к машинам? Дживан, наверное, там еще. Я уезжаю, - сдерживая свой гнев произнесла младшая сестра.

- Что произошло? - спросила Халима и забыла, что у них были свидетели.

- Что произошло?! Если бы ты знала! Они привезли нас для двух тупорылых мужланов, которые должны взглянуть на нас! Будто мы породистые лошади в загоне! Пошли они к черту, поехали, Хали, - в ярости воскликнула Айша и находясь ниже, не заметила ни парня, ни мужчину. - Я столкнулась с одним придурком. Старым типом. Так он заливал, что у меня красивые глаза, а потом пытался обнять! Старый извращенец.

Нервный смешок сорвался с ее губ, когда как позади раздался смех. Айша замолчала и преодолела последние ступени. Мужчина с непроницаемым взглянул на них обеих. А молодой парень посмеивался.

- Вы преследуете и мою сестру?! - крикнула Айша с такой злостью, что даже Халима испугалась. Младшая сестра вышла вперед. - Я расскажу отцу, что вы пытались...

- Госпожа, слишком много звуков вы издаете. Придите в себя. С кем вы говорите и в каком тоне, - с угрозой в голосе ответил мужчина.

- Дядя Абдулла, что она говорит? Вы же не... - изменился в лице парень и встал перед мужчиной, закрывая девушек и младенца.

- Не было ничего! Я лишь заговорил с ней! Она все выдумала! - оправдался тот в ответ.

Быстрые лёгкие шаги заставили всех обернуться на звук. Лали, в компании женщины за сорок застыли на лестнице.

- Что здесь творится? - спросила женщина.

Халима едва успела передать сверток ребенка матери, как ее за локоть схватила Айша и была вынуждена спуститься. Все остальные продолжали пререкаться. А две сестры выбежали из особняка без курток, в одних тапках, не задумываясь о последствиях.

Лишь вздохнув вечерний морозный воздух, Айша успокоилась. Халима обнимала себя за плечи и наблюдала за вспышкой ярости сестры. Айша славилась таким же контролем эмоций и действий, как и она сама. Девушка была тронута тем, как та защитила ее перед тем типом. Может Айша и не поняла, что сделала, но для нее это много значило. Ведь так мало людей было, которые готовы были вступиться за нее.

Преодолев последнее расстояние, Халима взяла за плечи снующую туда-сюда Айшу, заставляя посмотреть на нее. Младшая сестра с безнадёжным вздохом встретилась взглядом.

- Успокойся, и не нервничай, хорошо? - тихо посоветовала Халима.

- Не могу! Ты понимаешь? Они нас привезли сюда, с надеждой, что эти два дебила одобрят нас. А если нет, то кто-то другой. Что за аукцион, черт возьми? Кто предложит за нас высокую цену, родители крикнут: продано и все; отдадут нас. Разве так по нашим традициям? Разве мы вещь? - от эмоций на глазах Айши выступили слёзы.

Халима улыбнулась грустно. Айше открылась сегодня истина, и то, на что она долгие года закрывала глаза. И сейчас младшая сестра переживала тоже, что и девушка несколько лет назад. Вместо всяких утешительных слов, она привлекла ее к себе и крепко обняла. Это было то, чего не хватало в свое время ей. Когда почва была выбита из-под ног. Когда чувство потерянности было велико.

Айша в объятиях застыла и после минутного колебания, обняла ее. За два десятка лет, Халима была уверена, что это было впервые, когда они не были двумя дочерьми влиятельного господина Сухана, не были двумя соперницами, которых настраивали друг против друга общество. Они были сёстрами.

Халима ощутила, как Айша сжала рукав ее платья и всхлипнула в плечо.

- Пойдём к машинам. Ты заболеешь, - прошептала Халима, проведя по волосам сестры.

Подведя к автомобилю шмыгающую носом Айшу, она решила вернуться за их вещами в особняк. Вбежав обратно в пустой коридор, заметила, что недалеко имелась потайная маленькая дверца. Халима прошла бы мимо той, но услышала голос отца и собственное имя. Движимая любопытством, она на цыпочках приблизилась к двери и чуть открыла, чтобы прислушаться к их разговору.

- Сэтэну понравилась твоя дочь. Как думаешь, когда лучше сыграть свадьбу?

- Весной. В конце мая и погода будет хорошей. Надо обговорить про калым.

- И что просите вы? Чего хочет твоя младшая дочь?

Не веря собственным ушам, Халима отшатнулась от двери, словно та обожгла ее. Как он мог! Девушка едва могла поверить в такое. Как он мог так распоряжаться судьбами, даже своей любимицы...

***

В особняке Суханов стояла напряженная атмосфера глубокой ночью. Крики и ругань слышались даже у самих ворот. Все его обитатели молились, чтобы в эти стены вернулся покой.

- Ты выйдешь за того, кого я выберу! Твое словно ничто по сравнению с моим, поняла?! - проревел мужчина на всю гостиную.

- Я не выйду за него! Можешь резать меня, можешь принести в жертву, как телёнка или овечку, но я не выйду и точка! За этого урода я никогда не... - кричала Айша, и последняя часть утонула в ударе.

Халима прижала ладони к губам, когда рука отца замахнулась по лицу младшей дочери, в которой он всегда не чаял души, никогда ни в чем не отказывал и дорожил как никем иным. Одно биение сердца девушка наблюдала за тем, как его алчные злобные глаза обшарили вокруг себя. Прекрасно зная на что он способен, не колеблясь, Халима выскочила из своего угла, чтобы встать перед лежащий на диване Айше. От шока та держалась за щеку, на которую пришелся удар. Проигнорировав судорожный вздох бабушки, которая вышла из комнаты, Халима выпрямилась, взглянув во взбешенные глаза отца.

- Отойди, - отрывисто приказал он, сжимая в руке утюг.

- Ты думаешь, что заставишь меня? Никогда и ни за что! Ты привык, что все ползают перед тобой на коленях. Я убегу из дома и ты никогда не найдешь меня! - приподнявшись на диване, произнесла Айша очень громко и в конце сорвав голос.

- Отойди сейчас же, - прорычал в лицо Халиме мужчина, угрожающе наступая. - Я сам виноват, что потакал прихотям этой девчонки.

- Я не отойду, - крикнула Халима со слезами на глазах, когда он замахнулся утюгом, но промазал лишь на дюйм. Айша позади нее закрыла голову руками и прижалась к старшей сестре.

Самой Халиме досталось куда больше. Став щитом, она прекрасно понимала это и кабель утюга с обжигающий силой ударил по руке. Попытавшись оттолкнуть ее, смешавшиеся крики и возня отвлекли Халиму. Отец заорал еще раз, чтобы она отошла и только взглянув прямо в его глаза, упрямо осталась на месте, схватив свободной рукой за талию Айши, подтолкнув еще больше к себе за спину.

- Тебе мало поломанных судеб. Решил и до Айши добраться? Мама правильно сделала, когда развелась с тобой и убежала от тебя. Ты изверг. Монстр, - прошептала Халима, не сдерживая слезы, кажется, они текли больше из-за боли сердца, нежели от раны на руке, которая судя по теплой струе крови, была глубже, чем она думала. - Тебе все равно под кого нас сунуть. Лишь бы были богатыми, а что в их головах и на сердце, к черту! Ты и меня не защитил, даже ради своего имени!

- Как ты посмела бросить мне это в лицо?! Твоя мать была потаскуха, а ты ее копия. Тот тип прочувствовал твое нутро и поэтому положил глаз на твою доступность!

- Может быть. А эти сваты Айши? Я слышала, как ты заключал сделку с отцом парня, словно ее жизнь это тот же контракт, как постройки домов. Ты не Бог! Ни тебе решать кому и как жить!

Это стало его последней каплей терпения и мужская тяжелая рука с перстнем в который раз поднялась. Звук пощёчины утонул во взрыве голосов. Из ниоткуда появились мама Тамила, Дживан, бабушка и еще море слуг. Халима без тени страха вглядывалась в его красное от злости лицо, игнорируя пульсирующую боль. Казалось, кто-то в ее голове отключил звук и она ничего не слышала, даже не ощущала того, что Айша сжимала ее руку.

Выпустив руку Айши, шла будто под гипнозом медленным шагом, который ускорялся по мере приближения к двери. И вот, она уже бежала по двору, не оглядываясь и не оборачиваясь. Косынка, которая съехала с волос, упала на грязную землю в луже. Открыв сама ворота, которые сейчас напоминали врата ада, давясь рыданиями, выскочила наружу.

Пустая ухоженная дорога, по обе стороны которой росли маленькие деревья, находилась в тени слабо освещающих фонарей.

Шаг. Второй и третий. С каждым она ускорялась, и уже не шла. А бежала по тихой улице, пробегая мимо ворот. Слезы продолжали стекаться по лицу. Бесконечный бег в никуда продолжался до тех пор, пока она не ощутила острую боль в ребрах. Задыхаясь, прикрыла глаза и упала, прокатившись коленями по жесткому гравию. Закрыв голову руками, сгорбилась.

Прошло много времени прежде, чем осмелела встать с земли и снега. Слезы застыли на щеках от мороза. Тонкий невесомый снег начал падать. Запрокинув голову к небесам, вздохнула и будто легкие расширились, принимая больше ночного воздуха. Ей не было холодно, только мороз пощипывал кожу.

Халима оглянулась, где находилась и поплелась в особняк. За ней, наверное, уже двинулась колонна охранников. Лишь страх за судьбу Айши заставляла волочить ноги в сторону ее обители ада. Тапочки в некоторых местах на дороге тонули в снегу. Юбка насквозь промокла и подол заледенел. Кожа оголенных частей, где кончались края футболки, покраснели от мороза. Стеклянный пустой взгляд скользнул по помезному коттеджу.

Никаких звуков. Никаких лишних шумов. Это напугало еще больше Халиму. В холле особняка никого не было. В гостиной только бабушка, которая рыдала, а над ней склонились слуги. С появлением внучки, та подняла голову и что-то произнесла, но девушка не слышала. В этом момент она презирала себя за то, что не желала видеть бабушку, ведь та не могла контролировать отца.

Безразлично отведя взгляд, Халима опустила взгляд и заметила капли крови. Кому бы она не принадлежала, девушка пошла по следам. Это привело ее на заднюю часть дома и к двери, которая вела в винный погреб. Толкнув дверь, поняла, что свет включён. Здесь находился отец? Или мама Тамила?

Халима не желала ни с одним из них встречаться, и только тихий всхлип заставил не вернуться в дом.

Половицы лестницы под ногами издавали скребущие звуки, девушка взяла в руки еще один фонарик. В погребе был слишком тусклый свет. Здесь пахло сыростью, опилками и спиртом.

Пройдя мимо шкафов с банками и ящиками с овощами, попала в секцию ч напитками. Повсюду были шкафчики с круглыми дырами, в которых находились стеклянные бутылки с винами или коньяками. У одной из них сидела на тонком полотенце Айша. Рядом с ней находились три бутылки с черной жидкостью.

Услышав шаги, Айша подняла голову и запрокинув голову, взглянула на сестру.

- Ты вернулась, - хмыкнула Айша.

- Ты ранена? - с беспокойством спросила Халима и приблизилась к ней. - Айша, где у тебя кровь? Я вызову врача. Он ранил после меня?
Девушка присела перед ней на колени и ощутила от младшей сестры запах вина. Айша вновь хмыкнула и взяв бутылку в руки, пригубила прямо с горлышка.

- Почему ты вернулась? - спросила она и икнула.

- Ты слышишь меня? Где у тебя рана? - крикнула Халима, проведя по рукам сестры. Та была одета в черный огромный свитер и мешковатые брюки.

- Тут, - перехватив руку сестры, Айша поднесла к груди и заставила Халиму замолчать. - Мои идеалы рухнули. А сегодня я потеряла отца. Он погиб. Но я нашла ту, кого считала всю жизнь соперницей. Я просто не так искала семью.

- Что ты несешь? - шепотом спросила Халима. - Ты пьяна.

- Нет, я просто немного выпила. Хочешь? - предложила Айша и толкнув Халиму, встала. - Это кончилось. Сейчас нам организую винную тусовку.

Пока Айша копалась на полке, Халима пыталась осознать действительность. Ее младшая сестра забилась здесь, где воняло плесенью и спиртом, напилась и несла странные речи. Сев рядом на ее полотенце, дождалась, когда та сядет рядом с двумя огромными бутылками. Глядя, как та с ворчанием откупоривает пробку, Халима сказала:

- Я часто пряталась тут в детстве, когда отец наказывал.

- Мне нравилось отсиживаться на крыше особняка, оттуда видны звезды и казалось, что я близка к ним, - подала голос Айша, не глядя на нее. - Я видела, как ты убегала сюда с куклами.

- Да? Почему не сообщала отцу? Ты же любила докладывать все, - с грустной улыбкой сказала Халима.

Айша открыла вторую бутылку и поставила перед старшей сестрой. А после наклонила к ней голову.

- Я говорила только бабушке, что видела во дворе тебя. А это означало, что она не будет беспокоиться за тебя. Я не хотела, чтобы тебя находили. Потому что ты бы получила еще больше, - такая искренность поразила Халиму.

Как ни в чем не бывало, Айша сделала большой глоток и поморщилась. После чего провела по губам ладонью. Халима взглянула на свою бутылку и повторила действие сестры. Горькое пойло обожгло горло. Проведя кончиком языка по губам, ощутила слабый привкус винограда. Второй и третий глоток был столь же крепким и отвратительным. Вытянув ноги, как и Айша, прижалась спиной к шкафчику, не заботясь, что на них упадут бутыли.

- Прости меня, - неожиданно очень тихо произнесла Айша. Та смотрела на горло вина. - Я не прошу понять... Я натворила много и виновата перед тобой.

- Вино на тебя влияет плохо или на меня? Потому что слышу раскаяние в твоем голосе? - рассмеялась Халима.

- Дай мне договорить, пожалуйста, - обращаясь к бутылке продолжила Айша серьезно. - Я всю жизнь завидовала тебе. Ты была лучшей и все еще остаешься такой. Лучшая ученица, прилежная девочка с выдающимися талантами. К тебе тянутся даже самые сложные люди. Я ненавидела тебя. Ты гребаный ангел, который пал по ошибке на эту грешную землю.

Смех Халимы застыл на губах, и девушка слушала откровение сестры с открытым ртом. Будто это говорила вовсе не Айша.

- В детстве мама ставила меня в пример с тобой. Всегда и во всем. Когда делали задания вместе с ней, она называла меня глупышкой; а ты выполняла с бабушкой, уже выучила два языка. Когда мы гуляли, девочки хотели, да, подружиться больше со мной, но они спрашивали не хочешь ли и ты с нами играть. Они имели меня в роли подруг, но желали больше играться с тобой. В школе все учителя, если я допускала ошибки, бросали в лицо твои заслуги. И потом.. парни. Я могла щелкнуть пальцами и у моих ног могли находиться старшеклассники. Но они не были мне нужны. Лишь один всегда игнорировал меня. Я ненавидела тебя и за то, что у вас с ним была связь, которой не могла найти оправдания. Ненавидела, что он защищал тебя и в том же время относился почтительно.

Айша подняла заплаканное лицо к Халиме.

- Малик. Я впервые поняла, что влюбилась в него, когда он был у нас дома. Мне было двенадцать, а тебе пятнадцать. Я плохой человек, потому что, когда "Тот"... приходил просить твоей руки, я радовалась. До меня доходили школьные слухи, что и ты влюблена была в него. Вы с Хадижей и Ахмедом часто проводили вместе время. Я завидовала и этому. Ты подружилась с его лучшим другом. А потом ты вернулась, после Того... Часть меня радовалась, что ты больше не можешь претендовать на него, а часть очень переживала за тебя. Я глушила это в себе. Слышала от одноклассников разные сплетни, а потом поступила в университет. Слышала от одногруппниц о тебе то же самое. Многие жалели тебя, что ты развелась. Все думали, что ты сбежала с ним сама. И я так считала... Прости меня и за то, что я открыла твою душу, но я прочла пару записей из твоего дневника..

Халима ощутила, как ее сердце сжали в тисках. Как так вышло? Это действительно реальность? Все что слышит и узнает. А Айша продолжила, после того, как вновь выпила.

- Мне хватило и одной твоей заметки, чтобы понять какая я последняя тварь. Быть может, в прошлой жизни я была гиеной и это оправдало бы то зло, которое я совершала. Но то, что прошла ты... Я бы не смогла пережить. Ты сильная, очень сильная. Не передать словами как я ненавижу себя, что радовалась после твоего возвращения. И с того момента я возненавидела отца. Он не был нашим защитником. Его сил хватает лишь терроризировать нас в стенах своего дома и беречь свое имя. Ему нет дела до нас, до своих дочерей.

- Айша, не продолжай. Прошу...

- Нет! Я хочу, чтобы ты все знала! Я была рада, что Малик и его семья хотели нашей свадьбы. Ты знала, что наша поездка в Испанию была спланирована нашими и его родителями? Чтобы мы сблизились там и узнали ближе. Бабушка уверяла, что хочет показать нам мир, а это оказалось очередной игрой в "свах". Я думала, что он по-настоящему выбрал меня. Ничего подобного. Малик, по моей теории, делал все, чтобы дошло до наших: он не желает меня. И все пустили слух, что он имеет связь с иноверкой, так и еще с иностранкой.

Издав горький смешок, Айша со слезами принялась допивать. Халима приблизилась к ней и положила руку на ее. Девушка взглянула на нее.

- Ты защитила меня сегодня, - прошептала Айша. - Зачем?

- Разве мы не сестры? Не семья? Никто не вправе обижать тебя, - ответила Халима.

- Знаешь, нашего отца боятся даже мужчины. А ты встала перед ним и не отступила, зная, на что он способен. Мама никогда не защищала меня, бабушка и подавно. Наверное, даже если умру, они не заплачут. Они все хотели сына, а родилась я... Я хотела бы быть такой сильной, как ты. Но наш отец слишком грешен и сделал так много. Я порой думаю, что он сам король ада и имеет в своем служении таких же бездушных, кто сошел с пути и убил в себе веру во Всевышнего.

- О чем ты?

- Когда-нибудь, когда я сама буду уверена, что мои уши действительно услышали это, а глаза видели, я расскажу. Не сейчас, Хали. Ты останешься или...

- Останусь.

Айша с благодарностью улыбнулась и положила голову ей на плечо. Такие перемены в непоколебимой воле сестры волновали Халиму. Она давно заметила изменения в ее поведении и странные взгляды, которые бросала на нее. Виной тому стал ее дневник. Сестра была права, когда сказала, что "заглянула в ее душу". Все строчки были вырваны из сердца и навеки исписаны кровавыми чернилами на страницах.

Послышалось шуршание и грохот. Чьи-то шаги раздались глухо и за углом появилась высокая худая фигура. Человек вышел на свет одинокой горящей лампы. Халима взглянула на мачеху, у которой дрожала губы и текли слёзы. Айша заметила чуть позже присутствие матери и подняла тяжело свою голову.

- О, поглядите кто к нам пришёл, - протянула Айша, икнув. - Мамулечка, чего вы тут забыли? А вас никто не звал.

- Бабушка умерла, - сказала лишь мама Тамила в ответ.

- Мамочка, у тебя никогда не было чувства юмора. Такими штучками не шутят. Мы не вернёмся пока не выпьем тут все-е-е и передай бабушке... - закатила глаза Айша, а Халима рядом застыла.

- Это произошло десять минут назад. Врач... Он там... Она мертва, - прошептала мачеха.

Улыбка сползла с лица Айши и Халима поймала ее взгляд, полный ужаса и осмысления. Они действовали как по команде и вскочили, забыв про бутылки на коленях. Звон разбитого стекла не остановил их.

Халима бежала со всех ног. В ушах звенело от сказанного. Нет, это не правда. Это все выдумки мамы Тамилы. Бабушка жива! Она не могла... Нет-нет!..

Всю дорогу от задней части дома к гостиной ее мысли занимали слова мачехи. Ноги дрожали и отказывались нести ее к тому месту, где увидит то, что больше всего боялась. Едва они вступили в коридор, ощутила изменившуюся атмосферу. Слышались всхлипы и причитания. В гостиной и на первом этаже было пусто. Все голоса раздавались сверху. В комнате бабушки.

Айша бледнее призрака шла бок о бок и обе смотрели на приоткрытую дверь бабушки. У Халимы тряслась рука, когда толкнула дверцу. Перед кроватью стояли множество людей: и врачей, и кто-то еще.

- Кто там лежит? - звенящим голосом спросила Айша и все обернулись на звук.

- Это не бабушка! Она не будет спать пока нас нет, - прошептала Халима.

- Девочки, выйдите, - вышел вперёд Дживан. Но они обе остались на месте.

- Дживан, кто там? Почему этот человек лежит в кровати бабушки? - спросила Айша.

- Вам не нужно быть здесь, видеть..

У Халимы вырвался тихий вскрик, наполненный неверием и болью. Она прижала ладони к губам. Ее глаза глядели на пожилую женщину в постели. И с той секунды девушка едва могла что-то запомнить. Оттолкнув всех стоящих рядом, кинулась к ее кровати. Старческие руки еще не были столь холодны. Веки закрыты и положив голову ей на грудь, не услышала никакого биения. Спрятав лицо на одеяле, который прикрывал женщину в ночной рубашке, зарыдала. Чьи-то руки пытались оттащить ее. Над головой произнес врач ледяным обыденным тоном:

- Зафиксируйте. Время смерти два часа ночи двадцать шесть минут...

- Это ложь. Ба... бабулечка, ну же... открой глаза. Давай, - шепотом произнесла Халима, глядя на умиротворенное лицо.

Крики Айши стояли в ее ушах. Весь мир в очередной раз опрокинулся с ног на голову...