"Временами и ангелы теряют терпение.
Вот уж тогда никому
не до веселья"

- Скажите на милость, какой нормальный человек играет свадьбу зимой?! Еще и в эту морозную погоду! - возмущалась Айша, сидя перед камином на толстом белоснежном ковре, закинув дрова.

- Айша, достаточно, - оборвал отец, перебирая четками и переключая телевизор.

- Но это так! Мы через два собираемся на свадьбу, когда погода у нас будет под минус сорок. Это же кошмар! Невеста не успеет до машины добраться, а уже в эскимо превратится, - гнула свое Айша.

- Как закончишь, разбери в моем кабинете шкаф, - приказал мужчине старшей дочери. - Айша, принеси мне кофе.

Стоящая у стеклянного шкафа с дорогостоящей посудой, Халима держала в руках влажную тряпку и тяжелую вазу. Услышав голос, вздрогнула и перевела взгляд на отца. Тот продолжал смотреть лишь на телевизор, но она понимала, что тот наблюдает. Уборка порой занимала много времени и за этим Халима придумывала многочисленные сценки, которые позже записывала в блокнотик.

Айша встала и пройдя мимо, оглянула ряд бокалов и тарелок, которые перемыла Халима и разложила на столе, чтобы те подсохли.

В особняке стояла тишина, которая нарушалась редким стуком стекла друг о друга, а также музыка поваров из их кухни. Айша вернулась в гостиную, на подносе держа кружку черного крепкого кофе и тарелку с супом из говядины. Халима закончила с последней вазочкой и с особой осторожностью закрыла дверцу, собирая свои средства и тряпки. Оставив их в туалете для рабочих, поплелась устало в кабинет отца, который находился в дальнем крыле.

Проведя по лицу вымученно, открыла дверь и передернулась. Она ненавидела это место и сама до конца не понимала почему. Каждый миллиметр был пропитаны парфюмом отца и его аурой власти. Здесь он проводил больше всего времени и за этими же дверями заключались сделки с важными и влиятельными людьми. Только с его собственного разрешения было позволительно заходить сюда. Даже Айша в детстве приняла на себе его праведный гнев за то, что тайком пробралась сюда.

Мрачные тона действовали на ее нервы также, как и золотая фигура ястреба на маленьком шкафу у окна. Его черные глаза напоминали отцовские, из-за чего по телу побежали мурашки. Отвернувшись, Халима подошла к огромному темному коричневому шкафу. Две верхние полки были покрыты толстым слоем пыли. На нижних царил беспорядок, достойный самому рассеянному ученому. Папки с документами были повалены друг на друга, скомканные листы бумаги валялись подле них. Сломанные ручки и карандаши находились на подоконнике вместе с вырванными из блокнотов страницами.

Убрав все вещи из шкафа на мягкий ковер, Халима с трудом встала на стул с сухой тряпкой, чихнув. Неудобная рубашка сковывала движения, как и длинная юбка карандаш.

- Нужна помощь? - раздался в тишине тихий голос.

Удивленная Халима посмотрела через плечо на Айшу, которая стояла в дверном проеме, сложив руки на груди. Ее темно-каштановые волосы были распущенными, а лицо после учёбы все еще в косметике. Карие глаза подведены длинными стрелками, а на губах остался след блеска.

Медленно опустив руку с тряпкой, повернулась к младшей сестре. Что происходило с Айшей? Куда делась та девочка, которая на каждом шагу строила ей козни и отравляла жизнь Халиме?

- Схожу за тряпкой и ведром, - не дожидаясь ее ответа, Айша оттолкнулась от стены и скрылась в коридоре.

Прошло пару минут, когда она вернулась. Заплетя волосы в свободную косу, на изумленных глазах Халимы подошла к шкафу.

- Мне стоит спросить куда делась геморрная Айша? - вырвалось у нее.

- Лучше возьми тряпку в руку и быстрее закончим, - парировала Айша со слабой улыбкой.

Чихая и больше мешая друг другу, чем помогая, обе девушки в конце концов разложили все папки и книги на место. В огромный мешок мусора полетели все старые вещи. Халима только ставила статуэтку солдата с оружием на полку, когда услышала, что Айша уселась в кресло.

Бросив тряпку в ведро, Халима кистью руки провела по глазам и обернулась к сестре, которая перебирала листы на столе у отца.

- Что ты делаешь? - спросила Халима.

- Ты слышала когда-то про ГвентФор? - Айша нахмурила брови и взяла в руки другой лист.

- Нет, а что это? - приблизилась к столу Халима.

- Компания на имя отца. Ему пришли счета. Это... лаборатория, - удивленно округлила глаза Айша.

- Лаборатория? Какая еще? У папы же одни строительные, - произнесла Халима, глядя на младшую сестру, у которой глаза лихорадочно пробегали с одной строки на другую.

- И я не понимаю. Здесь идет перечень счетов за какие-то химические продукты. Но у папы даже нет образования и знаний для подобного. Что это вообще так...

- Что вы тут забыли?! - громогласный голос мужчин заставил сестер вскочить одной со края стола, а другой из кресла.

Обе с испуганными лицами повернулись к отцу, который вошел в кабинет. Его взгляд прошелся по ним и застыл на бумагах, которые секунду назад держала в руках Айша.

- Папочка, я просто помогала Халиме убраться. Она убрала твой шкаф, а я прибралась на твоем столе, - с дрожью в голосе произнесла Айша, выдавив из себя даже улыбку.

- Разве я не говорил вам обеим, чтобы не совались сюда? - спокойным голосом ответил мужчина, но они не подались лживому тону. - Что ты читала?

- Я только собрала в стопку бумаги, - оправдалась Айша.

Минуту он молчал, глядя на младшую дочь. Халима была удивлена только одному: что столь резко и грубо говорил с Айшей. Чтобы не было в этих документах, отцу они были важны.

- Быстро в свои комнаты. Сейчас же. ‐ Приказал он и обе девушки облегчённо выдохнули.

Халима закрывала за собой дверь, но застыла, когда маленькая щелка осталась приоткрыта. Отец во всем чёрном подошел к столу и девушка уже думала, что он взглянет на те самые документы. Но оказалась не права. Он отодвинул в сторону картину с изображением павлина в дикой природе. Позади оказался огромный сейф.

Отойдя от двери, словно та обожгла ее, побежала в свою комнату пока отец не обернулся. Но в коридоре на втором этаже Халиму поджидала Айша. Та была обеспокоена чем-то и даже девушка видела это.

- Ты в порядке? - озабоченно спросила она сразу же, шагнув к замедлившейся сестре.

- Да, почему спрашиваешь?

- Ты задержалась. Вот и подумала, что он опять...

Айша замолчала и отвела взгляд.

- Я пойду к себе. Уже поздно. Спокойной ночи.

- И тебе праведных снов, Айша.

Оказавшись в своей комнате, Халима не медля взяла в руки блокнот. Он оставался все так же на своем законном месте. Лишь месяц назад она не нашла его и готова была начать паниковать. Но обнаружила в шкафу и решила, что сама забыла как переложила. По правде говоря, Халима пыталась обмануть себя, прекрасно помня, что никогда туда не прятала.

"Привет, дневник. У меня все по-прежнему. С нового года прошло больше восьми дней и я не замечаю, как один сменяется за другим. Все серое и обыденное. Мамы Тамилы и бабушки нет второй день. Они помогают нашим родственникам со свадьбой. Не хочу туда идти. Не хочу видеть людей, которые будут смотреть и шептаться за спиной.

Да чего уж там, они прямо при мне будут говорить с насмешкой. Но отец не позволит остаться дома. Он говорит, что всегда нужно быть на людях невозмутимым. Сегодня Айша помогла мне с уборкой. Мне кажется, она изменилась. Может кто-то другой изменил ее? Разве человек по щелчку может измениться? Она не пытается поддеть меня, не пытается оскорбить и унизить. Что тут не так?...

Ладно, дорогой дневник. Мне завтра рано вставать и готовиться к отъезду. Послезавтра свадьба, а ехать в их город надо уже завтра. Ненавижу такие мероприятия. Я подсчитала на скольких свадьбах и помолвках была в прошлом году, пока разбирала шкаф в гостиной, и ты не поверишь. Сто шестьдесят три! Это я еще не добавила походы в гости, кошмар...

Пока, пока, мой друг."

***

"Когда ты дочь влиятельного человека, то нужно быть готовой к тому, что окажешься в центре внимания. Даже если хочешь зарыться головой в песок", - мрачно подумала Халима, поправляя свое блеклое серое платье с блестками на подоле и глядя, как из автомобиля выходит следом Айша в своем ярком синем платье, идентичном старшей сестры.

Дул столь сильный ветер, что Халима поморщившись, закуталась плотнее в теплый шарф. Снег падал хлопьями и хлестал нещадно по лицу.

Из другой машины выходили мама Тамила и отец. На мачехе было дизайнерское платье фиолетового оттенка, а на шее красовалось опаловое ожерелье. Охранники отца семенили за ними. Обе девушки дрожали на холоде, но ждали, когда он пройдет первым, а они двинутся следом.

Халима убрала прядь волос за ухо, в отличие от Айши она заплела волосы в строгий пучок. Крепко вцепившись в свой черный клатч, шагнула по мраморному черному холлу фешенебельного ресторана. Девушка уже привыкла к огромному количеству людей, но никогда не чувствовала себя в своей тарелке. Столько лиц, столько разных красивых нарядов и множество сцен, которые могли быть записаны в ее блокнотик, если бы не отвращение.

Семейство Сухан разделилось. Отец отошел от мамы Тамилы к мужчинам, которые приветствовали его. А девушки зашагали за женщиной, которая прошла к стульям, на которых расположились гостьи. В сам зал пока никого не пускали и самих молодожен нигде не было.

С отстраненным взглядом Халима выжимала из себя слабые улыбки подходящим женщинам, не позволяя никому себя обнимать и целовать в щеку. Не выдержав больше, девушка отправилась к фуршетному столу, увидев, что там стоит Айша со своей подругой. Младшая сестра хотя бы была знакомым злом.

- Надоели дамочки? - хмыкнула Айша, протягивая ей бокал с соком.

- Не говори, - покачала головой Халима. - Здравствуй, Габи.

- Привет, - улыбнулась натянуто подруга младшей сестры и бросила Айше вопросительный взгляд. Та сузила глаза в ответ.

Халима заметила это лишь потому что наблюдала за сестрой. Только отпив немного, заметила приближение огромной женщины в тот момент, когда Габриела отошла к своей матери.

- Тамила сказала, что вы тут, - произнесла женщина, сверкнув улыбкой. И Халима увидела два золотых зуба. Она никогда не понимала эту моду в прошлом.

- Здравствуйте, - поздоровалась Айша и в голосе послышались вызов и вопрос.

- Ты Айша, да? О твоей красоте я тоже наслышана, красавица и умница, - продолжила женщина. - А ты Халима. Старшая дочь. Я Айгун. Со стороны вашего отца прихожусь вам родственницей.

Обе сестры переглянулись. Они не знали ни кем была эта женщина, ни к чему клонила. Но раз мама Тамила не шла к ним, как и охранники, все было в порядке.

- Дочка, не сфотографируешь нас? На память. Не каждый день вижусь с моей красавицей и внучатой племянницей, - обратилась незнакомка к Халиме.

- Зачем фотографии? Чтобы отправить кому-то? - сразу же вспылила Айша.

И Халима не винила ее. Очень многие женщины делали так: распространяли фотографии девушек, чтобы желающие женить сыновей могли выбрать кого-то в роли невесты.

- Что ты, розочка. Мой сын уже женатый. Мне это не надо, не волнуйся. О, это мой муж.

Айша шагнула ближе к Халиме, шепнув:

- Давай сбежим от этой чокнутой? Мне кажется она перебрала уже.

Девушка не смогла сдержать смешка и к ним подошёл низенький толстенький мужчина. Вручив телефон мужу, встала рядом с Айшей. Халима тактично шагнула в сторону, глядя как муж фотографирует их, а Айша с каменным лицом удерживалась, чтобы не скинуть мощную толстую руку женщины на своем плече. Разглядев не меньше десяти толстых браслетов, Халима покачала головой с мыслями, как она вообще поднимает руку с такой тяжестью.

- Айгун, ты хотя бы голову подними. Подбородки свои выпятила, - хохотнул мужчина.

И тут в голове Халимы вспыхнуло ее имя. Она была одной из тех, кто интересовался с особым любопытством о ее прошлом. Та, кто названивал бабушке и своими расспросами вызывал у нее слезы и истерику. Та, кто говорила, что позорно вернуться...

Чувствуя теперь больше отвращение, чем озадаченность, она пришла в себя, когда ее муж глядя на Халиму с теплотой улыбнулся и сказал жене:

- Глупая ты же женщина. Здесь две дочери Суханов. Или слепота раньше времени накрыла тебя? - со смешком спросил он свою жену.

- Я подумала Халима не захочет, - повернулась к девушке женщина и улыбаясь столь же вымученно, как и Айша минуту назад.

- Совместную фотографию давайте, - встряла Айша.

Неловко подойдя к ним, она позволила женщине встать между ними и приобнять за плечи, но заметно держалась на расстоянии. Халима краешком губ улыбнулась, глядя на мужчину и едва тот опустил телефон, повела плечом, избавляясь от руки этой женщины.

- Вернёмся к маме? - предложила Айша и Халима с готовностью кивнула. Она и секунду больше не проведет рядом с этой женщиной.

Пока они шли к маме Тамиле, Халима поняла почему та, вела себя так. С девушками, которые вернулись домой и будучи разведенными вели себя точно так же, как и с усопшими. Их считали грязными, женщины не разрешали своим дочерям дружить с подобными. Если у подобной девушки имелись братья или сестры, они были обречены. Ведь никто не желал родниться с семьями, в которых имелись опороченные девушки и женщины.

Тот факт, что эта тётушка Айгуль повела себя так, произвел на Халиму эффект. Она чувствовала себя вновь униженной. Многие боялись подойти достаточно близко к ней и Айше из-за охранников, но такие родственники были наглыми и от них невозможно было сбежать.

Когда свадьба была в самом разгаре, Халима сидела за столом с девушками. Рядом находилась Айша. Она снимала на свой айфон шоу из балетных девушек, одетых в белоснежные длинные платья. Это было красиво, но Халима уже устала от такого зрелища. Очень на многих свадьбах родители жениха выбирали подобное. Гостей было в зале не меньше пяти сотен и яблоку некуда упасть.

Громкая музыка сводила с ума. И как бы не старались девушки за столом и Айша, она не вышла танцевать вместе с остальными. Ее передергивало от одной мысли, что все в зале будут наблюдать за ней. Устав от сидения на стуле и съев почти все вкусное за столом, встала и кивнула Дживану, который стоял у стены, следя за ними обеими по приказу отца.

В холле было куда тише, чем в самом зале и холоднее. После духоты это напоминало погружение в ледяное озеро. Халима прошла мимо одиноко сидящих мужчин с бокалами виски и коньяка.

Намереваясь отыскать уборную, остановилась, когда услышала звон бьющийся посуды. Круто повернувшись, успела увидеть маленького хохочущего мальчика, который задел официантку и та уронила поднос. Мальчику было не больше четырех и тот скрылся за поворотом.

Озадаченная этим Халима отправилась в ту же сторону, пройдя мимо двери с женским символом туалета. Помимо этого в конце коридора были две двери, одна запертая, а другая открытая и огромная. За ней находилась лестница, ведущая вниз. И именно оттуда опять послышался детский смех. Беспокойство за мальчика было велико и поэтому Халима спустилась туда, хотя инстинкт самосохранения кричал повернуть назад.

Но она не понаслышке знала какого это находиться в месте, где никого не было и никто не мог помочь.

К чему не была готова Халима, так к минусовому этажу. Она думала, что тут была подсобка или служебное помещение. Но ошибалась. Огромный этаж петлял и имел десятки дверей. Тут было светло и девушка чуть расслабилась. Только не понимала где Дживан и куда делся мальчик.

Открыв одну из многочисленных дверей обнаружила за ней ящики с выпивкой. За другой скрывались контейнеры с овощами и фруктами. За третьей были железные ящики и пахло тут неприятно. Халима шагнула туда, чтобы удостовериться находится ли тут мальчик. Эта комната была просто огромной и девушка поморщилась из-за туш животных, которых подвесили к потолку за железные цепи. Все выглядело будто это комната мясника. Чьи-то шаги заставили ее застыть и после резко обернуться.

Мужская фигура вышла на свет и рукой отодвинул в сторону прозрачный навес. Удивленный Малик держал в руках фонарик и ослепил девушку, отчего она зажмурилась.

- Ты что тут делаешь? - спросил он грубо.

- Искала мальчика. Он спустился сюда, - открыв глаза и игнорируя блики ответила Халима.

- Мальчика? Тут кто-то есть? Ты нашла его? - недоверчиво продолжил Малик, опустив фонарь.

Но Халима не успела ответить, так как на всю комнату послышался грохот. Бледная девушка смотрела ему за плечо.

- Дверь! - крикнула она и побежала в обратную сторону.

Железная дверь, покрытая тонким слоем льда словно издеваясь сверкала. Ни замков, ни цепей не было. Лишь колесо с шипами, видимо, которое надо было повернуть и чтобы дверь открылась. Малик бросил фонарик и положил руки на колесо, тщетно пытаясь как-то сдвинуть.

- Намертво, - мрачно подытожил он, шагнув назад и глядя на дверь.

- Ох, Всевышний! Надели меня своим терпением, - прошептала Халима, прижав холодные ладони к губам.

- Найдём другой выход, - без надежды произнёс Малик.

***

Оказаться запертой в холодильной камере, которая была сплошь забита мертвыми телами животных и их мясом, было отвратительно. Помимо металлического запаха крови, тут было до ужаса холодно. Совсем скоро зубы у Халимы стучали, пока она наблюдала как Малик безуспешно пытается отыскать намек на выход.

Здесь не было места присесть или даже отогреться. Стены, как и дверь были покрыты корками льда. Злой Малик даже в безуспешной попытке раздробил кусок, чтобы увидеть там железные стены.

Девушка могла лишь стараться разогреть собственные пальца. Холод оттеснил мысли о безумном плане пробраться сюда.

- Почему ты тут? - стуча зубами спросила Халима, обняв себя за плечи. Тонкое платье не спасало от лютого колючего холода.

- Из-за того же, что и ты. Охранники ресторана сообщили, что потерялся мальчик и видели, как он шел сторону подвала. Мы обыскивали весь этаж. И так оказался с тобой, - скривил губы Малик и повернулся к ней.

- Нас... ведь.. на... найдут? - дрожа произнесла она. Теплый пар срывался с губ и застывал в воздухе.

- Должны. Как только станет ясно, что и нас нет, они обыщут все запертые комнаты, - озадаченно протянул он и запустил руки в свои волосы, взъерошив их. - Ты замёрзла.

- Скажи чего я не знаю, - усмехнулась девушка. И пожалела. - Прости, но это так.

Малик покачал головой и продолжил поиски. В этот раз он отправился в дальний конец холодильной камеры. Халима порылась в двух ящиках и нашла грязное полотенце с пятнами крови, оно на удивление было не деревянным от холода. Хоть и не могла согреться им, можно было использовать иначе. Постелив его на полу, присела, обняв себя за колени. Платье были длинным, но очень тонким и даже учитывая, что руки все закрыты были, она дрожала.

Прозрачный навес зашуршал, и Малик вернулся. Он взглянул на нее.

- Тут ничего нет. Нам остается только ждать, когда поймут, что тут есть кто-то, - безнадёжно сказал он и его руки поднялись к синей жилетке.

- Что ты делаешь? - от ужаса и удивления голос сошел на визг.

- Наденешь мою рубашку. Мне и жилета хватит, - беспечно отозвался мужчина, расстегивая одну пуговку за другой.

Халима вскочила с пола и в ужасе попятилась в угол, прижавшись к ледяной поверхности. Мужские пальцы застыли на последней нижней пуговке, а глаза сузились. Секунда и жилет распахнулся.

"Нет. Это не правда. Это кошмар еще один. Просыпайся, Халима. Живо! Просыпайся во имя спасения своего, давай", - подумала Халима, зажмурившись и закрыв лицо ладонями.

Мужские руки коснулись ее ладоней, убирая их в сторону с особой мягкостью. Она смогла заставить себя не кричать. Все еще не осознавая, что Малик воспользуется этой ситуацией, тот самый Малик, который напоминал ей самого благородного героя...

- Эй, Халима. Успокойся. Я не причиню тебе вреда. Открой глаза, - произнес с нажимом молодой мужчина.

- Пожалуйста, отойди. Не делай мне больно, - вырвалось у нее, продолжая закрывать глаза.

Она не станет смотреть ему в глаза. Не станет искать в глазах мучителя проблеска человечности. Это никогда в прошлом не работало и не сработает сейчас.

- Посмотри на меня. Я хочу просто отдать свою вещь. Надень ее и расслабься. Вернись на свое место, - ответил Малик.

Лишь из-за нотки раскаяния в его голосе она заставила себя приоткрыть веки и ощутить, что он накинул ей на плечи черную рубашку. Когда он успел ее снять было хорошим вопросом. Малик шагнул назад и вскоре отошел к дальней стене. Халима на деревянных ногах вернулась на свое место. Какой позор! Она выдала ему почти один из своих секретов.

Приняв прежнее сидячее положение, отметила, что в этой рубашке и правда тепло ей. Было тихо и Халима задумалась, что думает сейчас о ней Малик. Быть может: какая психопатка или маньячка умеющая находить на ровном месте проблемы.

- Не хочешь сыграть? - выдернул ее из дремы голос Малика. Она и не знала, что почти уснула.

- Сыграть? Во что? Опять в жизни? - глядя на свои колени ответила Халима.

- Нет. Правду или ложь. Старая добрая игра.

- О, можно..

Малик вышел из тени, и Халима перевела взгляд на него. На нем осталась синяя жилетка и его обнаженные руки с накаченными бицепсами заставили смущённо отвернуться. Он сел по другую сторону прямо перед ней на ледяной пол. Халима прикусила губу. Если бы не боязнь мужчин и ее панические действия, он мог бы сесть рядом. Это лишь ее вина, что так реагирует.

- Любишь холод? - начал он, удобнее сев.

- Нет, ненавижу, честно говоря, - сморщила носик девушка, с презрением оглядев эту камеру.

- А чего так?

- Оно отвратительное. Ненавижу еще и зиму. А ты? Тебе не холодно? Ты отдал мне свою одежду. Спасибо...

- Нет, я привык. Я предпочитаю больше холод, чем жару.

- Ого. Ты первый, кто говорит мне, что любит зиму.

- Была когда-нибудь в самых холодных краях?

- Нет, вообще только в теплых краях.

- Я вот был на одном из созыва директоров в городе, где погода круглый год держится около минус двадцати градусов. В худшие времена у них там минус пятьдесят с лишним. И чтобы согреться, везде бесплатно раздают чаи.

- Это же прекрасно. Там не утратили человечность.

- Верно. Думаю, стоит рассказать, что я там часто окунался в прорубь.

- Боже... Честно?

- Конечно. Это полезно, хотя ты солнечная девочка, не советую.

Халима улыбнулась на его попытку пошутить. Она все время забывала как просто может общаться и только с ним. Времена, когда отводила взгляд и боялась хоть одно слово сказать прошли, но не до конца.

- Как тебе свадьба? Почему ты вообще вышла?

- Было душно и хотелось немного тишины.

- Ясно.

- А ты почему? В зале много мужчин, мог пойти кто-то другой.

- А ты могла просто сообщить, что видела мальчика и уйти, но не сделала это. В итоге по этой причине и я тут. Как ты? Что-то новое произошло?

- Нет, все так же. Как твоя работа?

- Пойдет. Одно дело сменяется на другое. Через три дня лечу в Амстердам.

- О, желаю удачи.

Вежливый разговор сошел на нет и они оба замолчали. Халима старалась не стучать зубами и не глядеть в сторону молодого человека. Рассказы мужчины заставили ее в который раз понять одно: что она невольница, птица, запертая в особняке, чьи крылья подрезал раз и навсегда отец.

Мрачные мысли были нарушены вновь бархатным голосом Малика. Как ему удавалось не мерзнуть, оставалось для нее загадкой.

- Ты все еще дрожишь, - отметил он.

- Мы же в холодильнике, как это мясо, - кивнула в сторону туш девушка.

- Халима, так мы не дождемся помощи. Я рассказал тебе, что могу переносить холода, ибо закалялся. Но не ты.

- И что нам делать? Танцевать? Нет уж.

- У меня есть предложение. Но только ответь: ты ведь знаешь, что я не причиню тебе вреда? Помнишь, что я тебе еще несколько месяцев назад сказал?

Глядя в его глаза она отчётливо помнила их вновь на той самой крыше в Испании. Если он думал, что Халима когда-то забудет какой-то миг с ним, то ошибался. Медленно, кивнула.

- Знаю. Но что ты хочешь Малик? Разжечь костер? Из чего? У нас из одежды только то, что на нас надеты.

- Более простой способ. Человеческое тепло придет на помощь.

Губы Халимы сжались и она лихорадочно дернула за рукав его рубашки. Малик медленно встал и столь же медленно сел рядом. Девушка собиралась отодвинуться, но ее отвлекла его рука, которая коснулась собственной. Больше от контакта тел и тепла, которое источал он, Халима пришла в удивление.

Малик не предпринял попыток привлечь к себе, просто оставаясь на месте. После чего поднял руку и положил на плечо девушки.

Напряженно сидя, Халима все еще сидела в той же позе и слабо ощущала тело подле себя. Тревожные воспоминания вскрывали рубцы на душе. Обессиленная от игры ее разума и тьмы, девушка прижалась к его боку, прикрыв глаза.

Тепло. Оно не было обжигающим и заставляющим отнять руки при соприкосновении. Мягким, обнадёживающим и в то же время горячим. Халима старалась дышать ровно. Из-за огромного давления на грудную клетку ей казалось, что та разломится на две части.

Пальцы мужчины рисовали узоры на плече, а дыхание касалось ее макушки.

- Ты теплый, - вырвался шепот с губ девушки, она держала глаза закрытыми. А щекой прижималась к его жилету.

- Не спи, нельзя засыпать, - настойчиво произнес он и на миг пальцы на плече надавили.

- Я не сплю. Можно вопрос?

- Конечно.

- Ты просил руки Айши? Это родители выбрали или ты?

- Это два вопроса.

От его голоса она вновь напряглась. Девушка поняла, что перешла грань дозволенного.

- Это было выбором родителей.

Чувствуя себя ужасной сестрой и одновременно вспышку удовлетворения, она вновь заговорила. Любопытство сдерживать всегда ей было сложно.

- Родители умеют убеждать, - прошептала она, сжав руки в кулаки.

Прикрыв глаза, она почти расслабилась. Ей казалось, что призраки прошлого сидели подле нее и буравили обжигающим взглядом. Услышав после тишины голос Малика, приподняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо.

- Что это значит? - спросил он и пытливо всмотрелся в ее лицо.

Неодобрительный вздох сорвался с губ Халимы. Как она могла быть настолько неосторожной?

- Родители убеждают нас, что хотят лучшего, - ответила девушка обойдя тему.

- Их лучшее никогда не станет хорошим для нас. Потому что оно принадлежит их мышлению, - Малик чуть погодя, прислонился к стене. - Мой отец заставил выйти замуж Фэнин. Это закончилось ее похоронами.

- Мне очень жаль, - произнесла искренне девушка.

Ему не нужно было говорить как эта трагедия повлияла на него. Халима представила себе десятилетнего мальчика, стоящий у могилы старшей сестры, и на глаза едва не навернулись слезы.

- Моя мать не желала выходить замуж за отца. Но дедушка заставил, - очень тихо сказала девушка и встретилась глазами с ним. Он внимательно вслушивался. - Наверное, даже до тебя доходила их история. В детстве... все дразнили ведь сироткой. Мама захотела развестись, но семья не собиралась принимать ее с годовалым ребенком... А после... она погибла. Мне было лет шесть-семь.

Рассказать, что мама сбежала с ней в другую страну и маленькую деревню, означало поведать о тиране отце. Она стыдилась этого и не желала в его глазах жалость. Поведать как он избивал маму и ее саму было столь же сложно, как продолжать сидеть подле него.

Мужчина так и не ответил, потому что послышалось шипение. Они оба застыли и разом повернули голову в сторону двери. Та с густым туманом распахнулась и отъехала в сторону. За ней стоял Дживан и неизвестный мужчина с оружиями в руках.

Первым встал Малик, а Халима как ужаленная отодвинулась. Дживан вошел первым. Его глаза с беспокойством осмотрели холодильную камеру, после на Малика в одной жилетке и Халиму, которая приподнялась. Взгляд вошедшего задержался на мужской рубашке, которую Халима надела поверх платья.

Охранник отца Дживан убрал за спину оружие и взглядом приказал другого незнакомца сделать то же самое.

- Вы в порядке, госпожа? - обратился он к Халиме и его глаза осмотрели каждый дюйм ее тела.

- Да, все хорошо. Вы нашли нас, - ответила Халима с тревогой. Кем был этот мужчина, который смотрел на нее с открытым интересом и любопытством? Что будет, если отец узнает об этом?

- Господин Сайед, мы обыскивали этаж и заглянули в этот, - наконец заговорил незнакомец.

- Слишком долго. Мы могли получить обморожение. Халиме нужен врач, - холодно ответил Малик как ни в чем не бывало.

- Да, конечно, - поклонился мужчина.

- Почему дверь закрылась? - спросил грубо Малик у него же.

- Юный Омар Рашид спрятался в комнате охраны и активировал защиту, тем самым закрыв все двери на этаже, - со смешком ответил незнакомец.

- Прошу вас, госпожа. Пойдемте, вас уже ищет госпожа Айша, - оборвал их Дживан и встал между мужчинами.

- Спасибо, - сняв с себя рубашку, протянула Малику, избегая взгляда.

А после поспешила к выходу, услышав ледяной голос Дживана. Она никогда не слышала такого тона от него.

- Вам повезло Малик, что нашли вас в подобном... положение мы, а не кто-то иной. Я надеюсь, что вы помните о том, кем является Халима.

- Убедись, что ее осмотрит врач, - проигнорировав угрозу в голосе охранника ответил Малик лениво.

Она не нашла в себе силы обернуться. Чтобы не имел в виду Дживан, ей хотелось поскорее попасть в жару. Шагнув за порог той самой злополучной комнаты, ощутила приятное покалывание теплоты. Вздох облегчения сорвался с губ, когда Дживан вышел следом.

Поднявшись на первый этаж, охранник хранивший тревожное молчание заговорил:

- Госпожа, ваш отец или другие не заметили отсутствия. Лишь госпожа Айша. Вы посчитаете меня дерзким человеком, но позвольте... посоветовать. Не говорите ничего из того, что произошло в подвале никому. - Мужчина понизил голос.

- Я не хочу проблем, Дживан, - также тихо произнесла девушка.

- Знаю, но если до ушей вашего дойдет это все... Вы очень рисковали. Можете не говорить, я все знаю. Это тот мальчик закрыл ту самую дверь. Но ваш отец иной человек. Он накажет вас за то, что я удивил. Халима, я спрошу еще раз, как твой дядя или же просто друг. Мне стоит вернуться и наказать Малика? Забудь про стеснение и ответь честно. Тогда даже я сам расскажу все твоему отцу.

Девушка застыла и повернулась к нему. Он только что на полном серьезе спросил не воспользовался Малик ее телом? Это действительно так или ее уши отмерзли в той камере, поэтому сейчас слушают такую ерунду? Но потом пришла другая мысль: не все мужчины приличны и чисты в своих мотивах.

Ненавистное лицо появилось перед глазами и ей удалось прикрыть веки, чтобы картина пропала и вновь посмотрела на лицо Дживана. Даже не замечая в прошло насколько его кожа загорелая и имеет морщины. Мысль, что Малик, который отдал свою рубашку лишь бы она не замерзла, мог воспользоваться ее слабостью была абсурдной.

- Ничего не было. Он отдал мне рубашку, потому что было холодно. Вы и сами там были.

- И вы сидели в обнимку, - подчеркнул он.

- Все не так было! - воскликнула уязвленная девушка.

- Госпожа. Я все понимаю и знаю, что видел. Вы сидели в объятиях господина Сайеда, в его рубашке и лишь одному Богу, что взбрело бы другому молодому человеку на его месте, а также не стану представлять мысли вашего отца, если он первым нашел вас. Лишь предупреждаю. Не говорите ничего и никому.

- Я поняла. Спасибо, Дживан.

Вернуться в зал оказалось не так тяжело, как казалось ей. И Халима прокручивая слова охранника, одного из преданных отцу и лучшего бойца, взглянула за тот столик, где сидел мужчина, в кругу высокопоставленных лиц. Они все что-то громко говорили и смеялись, держа в руках стопки с темной жидкостью, когда один из них встал и видимо начал выдвигать тост.

И без предупреждения Дживана Халима не намеревалась что-либо сообщать кому-то. К тому же, надо быть самоубийцей, чтобы рассказать самой отцу. Айша с шумом села за столик и в ее глазах Халима прочла искреннее беспокойство.

- Где ты была? Я всюду ищу тебя, - прошептала она, чтобы другие девушки не услышали. - У тебя щеки красные от холода что ли?

- Вышла подышать свежим воздухом. Все в порядке. Я была с Дживаном, - улыбнулась Халима солгав.

- Надо было сказать мне. Не уходи больше никуда без предупреждения, хорошо?

- Если бы я не знала тебя, то подумала, что заботишься обо мне и волнуешься.

- Если бы я не знала тебя, то не стала искать.

Обе сестры улыбнулись и Халиме почудилось, что между ними тает все больше ледяная стена, которую они выстраивали годами. Что-то в прошлом стало переломным моментом и они больше не были прежними. Они перевели взгляд на жениха и невесту, которые закружились в первом танце и белоснежное платье невесты напомнило Халиме о том, что никогда не видать подобного...

"Но у тебя есть больше, чем это платье. У тебя есть свобода," - ответила она сама себе и принялась за свадебный торт.