"Закону плевать на правду".
{пираньи неаполя × роберто савиано}

Прошлая ночь была сказкой.
Прошлая ночь оставила след на их телах.
Прошлая ночь состояла из тончайшего хрусталя. Одно неверное движение или слово: и вот осколки летят, раня острыми краями, оставляя рубцы.

Халима проснулась раньше мужчины, который продолжал мирно посапывать, обвив талию руками. Их ноги во время сна переплелись. Голова девушки покоилась на его плече, а длинные волосы запутались. Как бывает после урагана: погода как нельзя радовала, пробираясь в их номер сквозь тонкий материал штор.

С улыбкой, Халима подняла руку, которая покоилась на его груди, и коснулась до подбородка Малика. Колючая щетина царапала кожу, а сам мужчина что-то проворчал во сне, усилив захват на талии.

Очертив кончиками пальцев единственную его татуировку, призадумалась над тем, как Леон еще не постучался к ним. И где ночевала Хадижа, с госпожой Мединой или в другом номере? Слова Малика о том, что она прошла отбор, не вселяли радости. Они вернули лишь ей страх, но уже поздно. Девушка сама в это влезла и втянула тех, кто этого не желал. Из раздумий ее вывело ворчанье Малика. Открыв веки, еще полуоткрытыми глазами, не отошедшим от сна, мужчина опустил взгляд.

- Доброе утро, - проговорила Халима с улыбкой. Но что-то в его глазах, этот затравленный взгляд, заставил забеспокоиться.

- Я убью его, - выдохнул Малик сквозь зубы и упал головой обратно на подушку.

- Кого его? - удивилась девушка, приподнявшись на локтях.

- Ахмеда. Этот сукин сын должен был меня держать от тебя подальше, - прорычал мужчина, не открывая глаз. - Этого никогда не должно было случиться.

Халима застыла и вгляделась в его лицо. Счастливый пузырь лопнул. В глубине души она надеялась, что он посчитает разделенное между ними больше, чем физическое соитие. А теперь, он отказывался и от этого. Желание накинуть на себя одеяло и сбежать в ванную перевесило, когда он вновь открыл глаза, переводя взгляд на нее.

Оттолкнувшись, Малик присел в кровати. Помедлив, протянул руку и убрал за плечо прядь. Глядя на ключицу, произнёс достаточно тихо, но громко, чтобы она расслышала:

- Это было ошибкой. Мы не подходим друг другу.

А после встал, убирая с себя одеяла и игнорируя ее взгляд на широкой спине. Халима ожидавшая такого исхода, отвернулась от него. Шорох одежды сменился на возню с ремнем. Злость граничила с болью. Окинув их кровать и груду одежды, девушка взглянула на мужчину, который стоял к ней намеренно спиной. Быть может, он был прав и они настолько привыкли, даже полюбили одиночество, которое разрушило их на тысячи кусочков. И им оставалось лишь ранить друг друга, оставаясь в памяти лишь подобным образом. Эта игра подступиться к его ледяному сердцу оказалась провальной. Прижав к груди одеяло, она приподнялась.

- Передай Леону, что я буду через полчаса, - направляясь в уборную сказала Халима. - У нас занятия до ночи, можешь не ждать.

Жалкая попытка воззвать к ревности вновь провалилась. Малик промолчал и никак не прокомментировал. Разочарование затопило с головы в тот момент, когда входная дверь закрылась за Маликом.

Встав под струи горячего душа, она позволила себе развалиться на части, скатившись спиной по стеклянной кабинке. Он мог спасти ее от отца; от мужчин, желающих причинить, но сам нанес куда больше ран, чем все остальные вместе взятые.

С остервенением проводя губкой по своему телу, Халима пыталась вместе с водой смыть воспоминания о прошлой ночи. Непрошенные обрывки мелькали перед глазами, вызывая больше злости.

- Если это было ошибкой, то хорошо, господин Малик. Не ждите от меня ничего больше, - прошептала Халима, запрокинув голову.

***

Дверь вновь открылась и девушка повернулась, с надеждой ожидая возвращения мужчины. Но гостем оказалась Хадижа в брюках карго и черном кроп-топе. Рыжие волосы выпрямлены не без помощи утюжка.

- У вас что, тайфун по комнате прошелся? Ты порвала это платье? - ужаснулась Хадижа, взяв в руки наряд.

- Не я, - пробормотала Халима, отложив фен для волос.

- Что значит не ты? - нахмурилась Хадижа и зеленые глаза расширились, метнувшись от платья, к скомканному одеялу и подруге. - О боже мой! Скажи, что это то, о чем я подумала! Ну, пожалуйста! Иди сюда, рассказывай, как было! Брось ты эту гадость. Давай, сюда.

Халима всегда удивлялась тому, что могла обсудить с Хадижей обо всем, без стеснения, без границ. И подруга не высмеет и не будет напирать нравоучениями. Реакция Малика с утра заставила Хадижу скривиться и рассвирепеть.

День прошёл, как и все остальные дни: душевный разговор с психологом Жанейро на темы детства, визит своей свекрови и вновь бесконечные монологи Леона. Хадижа похрапывала, сидя в кресле, когда Леон наконец закончил.

- Жду тебя сегодня вечером у себя, - встал Леон и закрыл книгу.

- Зачем? - озадачилась в ответ Халима.

- Я покажу планировку дома Хулио. И его резиденции. Мы точно не знаем, где это произойдёт, но будет хорошо, если ты запомнишь о тех местах, которые нам известны. Так сказать, обеспечишь себе пути к отступлению

- А, хорошо. Я приду с подругой.

Присутствие Хадижи вселяло поддержку с размером кита. И подруга стала объектом внимания местных моделей и фотографов. Пока Халима ждала свой кофе, Хадижа ругалась с фотографом, который с улыбкой что-то говорил. Хадижа раздраженно скинула руки вверх и пошла навстречу Халиме.

- Здесь полно идиотов, - проворчала Хадижа, забирая свой горячий шоколад у подруги.

- Как и везде, - улыбнулась Халима. - Давай там сядем. Оттуда вид красивый.

Устроившись за столиком близ высоких широких окон, выходящий на шоссе, они вновь заговорили, не обращая никакое внимание на тех, кто бросал косые взгляды в их сторону. Халима взмахнула ложкой и перестала смеяться над рассказом Хадижи про одногрупников, уловив как в зале произошла смена настроения.

Взгляды многих девушек и женщин метнулись к двум входящим, но кто-то отвел, а кто-то продолжал наблюдать как те проходили мимо столов. Халима повернулась спиной к ним и поджала губы.

- Этот придурок тоже тут? - хмыкнула Хадижа. - Твой нас видит. Привет, Малик!

Хадижа помахала рукой и Халима едва не фыркнула. Стульчик рядом отодвинули и с шумом на него навалился Ахмед. Вытянув длинные ноги в светлых джинсах, парень взглянул на них.

- Ведьмочка, ради приличия, хоть раз поздоровайся со мной, - обиженно сказал Ахмед.

- Здравствуй, - с кислым лицом проговорила Хадижа.

- Ангелок, ты на своей фруктовой диете скоро сама станешь как эти плоские дамочки, - заметил Ахмед, разглядывая тарелку Халимы.

Ей не было до этого глупого подкола никакого дела. Халима ощущала присутствие Малика позади, как и его руки, которые он положил на спинку стула. Слишком напряжённо держа вилку, она слишком плохо слышала разговор подруги и Ахмеда. Но вот Малик обошёл стол и выдвинув стул, сел подле Ахмеда, прямо перед Халимой.

Девушка обратила свое внимание на Ахмеда, не желая даже бросать в его сторону мимолетный взгляд. Хотя чувствовала как он буравит ее глазами.

- Дамы, а если я вас приглашу в кафе друга? Знаю, что немного не вовремя. Но и день рождение бывает раз в год. И не факт, что доживу до следующего, - рассмеялся Ахмед.

- Ты точно придурок. Кто шутит таким? - нахмурилась Хадижа, но смягчила свой взгляд и отложила ложку с шоколадным мороженым. - Хали, ты как? Я не против. Здесь красиво. А я нигде не была.

- Если ты едешь, то и я, - ответила Халима, натянуто улыбнувшись Ахмеду, которого ответы удовлетворили.

- Вот и отлично. Малик, поедешь с нами. Это совсем новый клуб и принадлежит брату Эрика. Дамы, а теперь, мы вас покидаем.

- Я этого идиота не понимаю. Он мог проделать дыры в твоей голове от этого взгляда, но молчал, как партизан, - проворчала Хадижа, как мужчины отошли достаточно, чтобы заговорить про них.

- Пускай и дальше молчит. Мне все равно, - отрезала Халима.

- Я вижу насколько "все равно", - Хадижа красноречиво смотрела на то, как Халима тыкала ложкой в мороженое, при этом расколола тарелку на две части.

Разочарованно вздохнув, с сожалением взглянула на тарелку.

***

В номере Хадижи было чисто и опрятно. Девушки разглядывали карты планировок резиденций и домов, которые им принес Леон. Сам мужчина остался в их номере, спросив разрешения у Хадижи, которая пожала плечами.

Они сидели на кровати, окруженные свернутыми в трубочки огромными листами бумаги. Сам Леон склонился над макетом города. Хадижа в конце концов заявив, что голова гудит, достала из своего чемодана какой-то кейс и села на ковер. В номере было тихо и каждый занимался своим делом.

Халима крутила в руках план спальни и пальцем провела по потайным ходам, которые вели в подвал. Если верить второй карте, уже подземных ходов, то путь вел наружу, в город, в Pecados* (прим.несуществующий город в Перу - грехи).

- Что это такое? - услышала она голос Леона и на секунду подняла голову.

Мужчина с интересом склонился на корточках рядом с Хадижей. Та ответила ему спокойной улыбкой, что было удивительно для подруги.

- Брелок, - ответила Хадижа.

- Это я понял. Как тебе удается из этих железяк создать что-то? - спросил мужчина, крутя между пальцами отвертку.

- Мой отец научил. Обычно, у меня больше инструментов и перчатки. А эти детали уже готовы были, - пожала плечами Хадижа и продемонстрировала ему железный темный брелок в форме органа сердца.

- У тебя талант, - подметил Леон.

- Я бы подарила его тебе, но он уже принадлежит другому, - хмуро заявила она.

Халима подняла глаза над картой и скрыла свою ухмылку. Леон проявлял открытый интерес к Хадиже, а та отвечала дружелюбием, что было не свойственно ей. Дверь резко открылась и все взгляды перевелись на мрачного человека, который широко распахнул и оглядел номер.

- Малик. Какими судьбами? - лениво поинтересовался Леон, положив руки на постельное белье.

- У тебя нет дел, кроме как запереться в номере с девушками? - засунув руки в карманы брюк спросил Малик.

- Как видишь - нет. Прекрасная компания скрасила мне вечер, - улыбнулся Леон.

- Навряд ли отцу одной из них понравилось бы это, - глядя на Хадижу сказал Малик, а после глаза перевелись на Халиму, которая сидела в позе лотоса со свитками. - Как и другой, которая должна была быть подле своей свекрови.

- Дружище, не много ли претензий? - подняла брови Хадижа, откладывая свои инструменты.

- Нам и здесь неплохо, - отозвалась Халима, вновь вернувшись к изучению, специально делая увлеченный вид.

- "Неплохо" в компании незнакомого мужчины? - уточнил он ледяным тоном.

- Какие у тебя проблемы, Малик? Твои люди у дверей и по коридору знали, что мы тут не одни. Если бы они не доверяли ему, то не оставили нас, - вскочила Хадижа. За ней встал и Леон.

- Благодарю, сеньорита Хадижа. - Отвесил ей поклон Леон.

- Что у вас за крики? - спросил вошедший Ахмед, в тот момент, когда Леон обходил Малика.

Халима подняла голову, чтобы наблюдать за их молчаливым вызовом, брошенным друг другу. Сохраняя зрительный контакт, они смерили друг друга уничтожающими взглядами. Леон кивнул им обеим.

- Рад был познакомиться с тобой, Хадижа. Доброй ночи, Халима, - сказал Леон и покинул комнату.

- Эти две сумасшедшие сидели за закрытыми дверями с этим дамским угодником, - ответил Малик, глядя на Халиму. А та игнорировала его, смотря на Ахмеда.

- Наедине? - настал черед Ахмеда нахмуриться.

- Он нормальный человек! Сидел там и занимался своими делами! - уперла руки в бока Хадижа.

- Персик, ты ничего не знаешь о нем. - Отрезал Ахмед. - И больше не оставайтесь подле него одни.

- На каких правах ты указываешь мне? - надменно поинтересовалась Хадижа.

- Достаточно. Твоему отцу не понравится такое. Разве этого недостаточно? - устало спросил Малик. - Пошли, уже поздно. Ты обычно спишь в это время.

Если бы Халима не смотрела на него, то и не поняла, что он обращается к ней. Сузив глаза от того, как холодно Малик ведет себя по отношению к ней и не может даже взглянуть в лицо, в Халиме зародился протест. Упрямо сложив руки на груди, она откинулась на спинку кровати.

- Я сама решу, где спать и когда, - ровным голосом ответила Халима. - И сегодня, останусь с Хадижей.

- Здесь для тебя не безопасно, - повернулся к ней наконец Малик и поднял глаза от простыни.

- Какая разница? Твои люди всюду.

- Халима, собирай эти бумажки и пошли. Не выводи меня из себя.

- Нет. Я остаюсь тут.

Хадижа и Ахмед чувствующие себя неуверенно, топтались на месте и переглядывались, глядя на своих друзей.

- Э-э-э, я пожалуй пойду. И ты, персик, пошли... - пробормотал Ахмед.

- Хоть что-то умное ты сказал, Ахмед. Пошли... О боже! Малик, что ты делаешь? - вскрикнула Хадижа.

- Мал, там дверной проем низкий. Не покалечь голову ангелка, - усмехнулся Ахмед и схватил за руку Хадижи.

- Заткнись, идиот. Куда ты несёшь ее?

- Мы уходим в наш номер, - ответил равнодушно Малик, выпрямившись вместе с девушкой на плече.

- Отпусти меня! Я не мешок с удобрениями, который можно перекинуть через плечо! - возмущалась Халима, пытаясь сползти.

Промолчав, Малик направился к двери. Халима от возмущения сжала руки в кулак и стукнула несколько раз по мужской спине. Но никакого эффекта не возымело. Он даже не запыхался. Девушка тщетно пыталась ему причинить боль, чтобы ослабить его хватку. Одну руку мужчина положил на женские ноги, а другую на поясницу, фиксируя ее положение.

- Я думал ты никогда этого не сделаешь. Не станешь пытаться меня вывести на эмоции с помощью других мужчин, - услышала она тихий голос.

- И не делала этого. Отпусти меня, я пойду с тобой, черт возьми, - пробормотала обреченно Халима. - Это унизительно.

Она ловила удивлённые взгляды охранников и отводила первая. Внезапно хватка пропала, чтобы он сместил в своих руках. Халима обняла за шею, когда Малик взял ее на руки, и взглянул на тех, кто продолжал на них смотреть. И все разом отвернулись, словно появились дела поважней.

- И что дальше? - спросила девушка, наблюдая за упрямым мужчиной, который смотрел строго вперед.

Когда он промолчал, покачала головой, прижимаясь щекой к его рубашке.

- Если это правда, то почему он остался с вами? - после продолжительной тишины сказал он, глядя все еще куда угодно, но не на нее.

- Ты знаешь, что я корректный человек и не способна выставить человека за дверь. К тому же, он не проявил к нам неуважения или чего-то развращенного. Хадижа сказала правду. Леон был занят своим, - ответила Халима. И добавила: - В отличие от одного мне знакомого человека.

Мускул на щеке Малика дернулся, но он промолчал. Дверь их комнаты показалась, но даже тогда он не опустил ее на ноги. Войдя в комнату, закрыл за собой и после выпустил из объятий.

- Ты скажешь, что с тобой происходит? - устало спросила Халима, хватая его за руку.

- Меня ждут дела. Ложись спать, - ответил он.

- То есть, ты привел меня сюда, чтобы самому сбежать? Будешь и дальше делать вид, что меня нет? Что прошлая ночь мне лишь приснилась? - ее голос надломился от боли.

Малик выглядел так, словно она полила кислотой на зажившую рану. Тяжело дыша, повернулся к ней.

- Я был вчера далеко не в адекватном состоянии. И совершил огромную ошибку. Я виновен в том, что сделал с тобой. Подавал те сигналы, которые на самом деле не желал делать.

- Хватит. Не продолжай. Если ты не разделяешь мои чувства, хоть не делай из меня дуру.

- Дуру? Что?

- Да, именно так! Ты пытаешься пустить зерна сомнения в моем сердце. Но оно знает, что чувствует.

- Но я не смогу ответить тебе тем же! Я не влюблен в тебя. Ты не для меня! Боишься заговорить в толпе. Тебя может снести ветром. Твое тело хрупкое, словно состоит из стекла.

- И я тебя люблю.

Халима остановила поток лжи, который сходил с его губ. Это было больше похоже на то, как он отговаривал себя. Глаза Малика, до этого смотрящий на фрукты в вазе, поднялись к ней.

- Я не хотел, чтобы эта ночь повторилась, никогда. Меня тошнит от воспоминаний. И никогда бы добровольно...

- Я люблю тебя уже долгие годы, - повторила девушка, игнорируя все, что он говорил.

Это все было лживо, за исключением правды, скрытой в глазах. Что-то надломилось в них после признания. А ее сердце сжалось на откровение. Она перешла на громкий тон, чтобы заглушить в себе истинные эмоции.

Долгое молчание ни к чему не привело, Халима дернулась к столу, схватив нож. Малик широко раскрыл глаза и метнулся к ней, а после застыл, когда взглянул на то, как она сжимала рукоятку. Кончик острия касался грудной клетки и на рубашке выступила алая капля крови.

- Халима, опусти нож, - лживым спокойным тоном прошептал Малик, подняв свои руки в воздух.

- Зачем? Ты же и думаешь так, что я сумасшедшая, которая не знает каково любить. Но знаешь что? Любовь к тебе... и терпение, sabr, были единственными, за что я цеплялась в своей жизни, - призналась Халима и сморгнула слезы. - Не говори мне, что я не понимаю своих чувств.

- Опусти нож, Халима. Пожалуйста, - мольба в голосе заставила неспешно выполнить это.

Халима перевела взгляд на фруктовый ножик, когда тот упав, звякнул.

- Ты прав насчет своего контроля. У тебя: иллюзия. Посмотри на себя, ты властен над всем, кроме проявлений симпатий, привязанности...

- Зачем ты это сделала? Ложь! Это не твоя любовь ко мне. Болезнь, зависимость, что угодно!

Взбешенная девушка шагнула к нему, встав перед ним вплотную.

- Я всегда отводила глаза, чтобы ты не видел в них правду. Посмотри сейчас, я не стану отворачиваться. Я. Люблю. Тебя. Вот и все.

Схватив его за руку и резким движением прижала к своей груди, куда минуту назад приставила нож. Под теплой мужской ладонью гулко билось ее сердце.

- Оно твое. И бьется лишь для тебя. Не отвечай на мои чувства взаимностью. Я давно поняла, что ты слишком циничен, но не ставь под сомнения мои!

Подняв левую руку Малик с сожалением провел кончиками пальцев по щеке девушки, вытирая слезы. Его взгляд - чистое раскаяние.

- Ты права. Я слишком циник для подобного. Прости меня, Халима. Но...

- Но что, Малик? Как еще ты разобьешь мне сердце?

- Не оставляй меня никогда. Даже если мы не разговариваем, ссоримся, возвращайся там, где наш дом. Мы можем решить все между собой.

- Это должно быть взаимно. Не ищи утешения на стороне.

- Я говорил тебе..

- Это было до. Ты сам сказал, что прошлая ночь не повторится. Я поняла, что все было ужасно. И не наседаю. Но могу просить откровенных разговоров.

Малик сжал губы и перестал поглаживать щеку. Привлекая ее к себе, Халима позволила ему обнять себя. Вздохнув его парфюм, расслабилась, почувствовав себя более вымученной, чем прежде.

- Я не говорил, что... это было ужасно, - признался в раскаяние мужчина, проводя пальцами по длинным волосам.

- Ты показал это мне. На утро развернулся и оставил меня. Иногда не нужны слова, - пробурчала Халима, прижимаясь лицом к его груди.

- Халима. Это было за гранью моего понимания. Я стараюсь винить во всем алкоголь, но я понимал все и помню все, - Малик намотал на кулак волос и потянул их мягко, вынуждая взглянуть на него. - Эта близость была для меня особенной. Мы были рождены в традициях и были связаны традициями. Давай на время забудем обо всем и вернемся к твоей миссии. Как смотришь на то, чтобы спуститься в тренажёрный зал и вновь начать обучаться?

- Только за.

В этом тренажерном зале обнаружилось уголок, покрытый матами. Халима послушно выполняла приказы Малика по разминке.

- Начали. Давай. Удар! Дальше смотри, захват рукой, наклони голову к своему бедру. Не забывай про угол перемещения 90°. Ни то сотрешь ноги в кровь. Левое плечо вверх, а ногу назад..

Каждый манёвр он обучал до последнего и Халима выдохнула, повалившись телом на маты. Малик отошел, ответив на звонок. И девушка приподнялась, услышав его злой голос:

- Как сорвалось?! Этого не может быть! Не работало? Их не было? А кто?.. Кто? Какие еще мужчины в белых халатах? Ты про подопытных? Дьявол! Они знали, если напали на команду! Кто-то слил им дату и все про опер группу! Найдите мне эту крысу! Ты идиот?! Это не Мэттью. И не Йен. У него нет доступа к базе!

Отключившись, Малик швырнул телефон и в порыве злости сжал кулак, впечатав в боксерскую грушу. А после еще раз.

- Что случилось? - спросила Халима, вставая.

- Нас сдали. Две миссии подряд провалились! - рыкнул Малик.

***

На следующий день Халима одетая в тонкое розовое платье и босоножках выходила из номера. Малик с Ахмедом ждали снизу и оба в не духе. А Хадижа все еще готовилась и девушка направлялась в номер подруги, когда услышала, что ее окликнули.

На всех парах к ней спешила Санита со съехавшими очками. В руке она сжимала странный конверт огромных размеров.

- Дона Халима! Вас ждут на крыше. Встреча с сеньором Хулио назначена на сегодня, - задыхаясь сказала женщина.

- Что значит сегодня? Почему только сейчас я узнаю? - возмутилась девушка.

- Дона, сеньор Леон и сеньор Малик ждут вас на вертолетной площадке, - ответила женщина, положив руку на сумку Халимы, когда девушка пыталась извлечь телефон.

- Госпожа, я свяжусь, - сказал один из охранников, заговорил в наушник. - Госпоже Халиме велено подняться на вертолетную площадку? Да? Точно?

- Подожди, кто тебе ответил? Я ничего не слышал, - встрял в разговор другой охранник.

- Ты вчера утопил свой наушник, вот и не слышишь. Все чисто, госпожа. Пойдемте, - заверил ее охранник.

Два других органика переглянулись неуверенно, пытаясь связаться по рации, но видимо, забыли, что здесь не было связи. И только у одного из них имелся наушник со связей прямо с Маликом.

Халима не заметила ничего, пока самый молодой парень из нанятых людей, не схватил ее за руку, пока они шли по коридору.

- Госпожа, оставайтесь позади нас. Мы пойдем первыми, - произнёс он тихо.

- Думаете, там что-то не так? - спросила испуганно Халима.

- Да. Господин Малик никогда бы не просил выйти к нему на такую высоту. У него ненависть или же страх перед высотой, - ответил парень и потянулся к своему оружию. Взглянув по сторонам, вложил в ее руки тонкий нож. - Если что, бегите. Возможно, здесь все в сговоре. Кар с нами. Если это так, мы двое не сможем защитить вас.

Девушка не была готова к такому исходу событий. Как в одно мгновение все изменилось. Сердце забилось сильнее и вдруг ее часы запищали. Халима вспомнила, что их подарил Малик и он увидит изменения в ее показателях.

Вот и показалась лестница. Двое парней, которые подозревали в том, что сверху ловушка шли позади одного из мужчин, которые были напряжены. Второй, особо крупный на вид, замыкал процессию.

Поднявшись, Халима убрала с лица волосы и успела только глазом моргнуть, как раздались несколько выстрелов. Кто-то грубо повалил ее на зеленое покрытие крыши. Крики заглушили звуки лопастей вертолета. Что за чертовщина происходила?!

Вдруг, что-то кольнуло вбок и она дернулась телом от адской боли, которая медленно разгоралась. Кто-то жестоким движением стянул с ее руки часы. Мысли граничили на грани боли и тьмы. Веки ощущались тяжёлыми. Сквозь ресницы, она видела размытые движения: охранники лежали с пулями в груди. Выстрел в голову Саниты стало последним, что она увидела и затерялась во тьме.

***

В темной комнате были слышны лишь сдавленные всхлипы. Одинокая фигура сидела на стуле и тщетными попытками пыталась избавиться от цепей, сковывающих руки.

Неожиданно дверь открылась и послышался цоканье каблуков о кафель. Человек на стуле задрожал и вслушивался в каждый шорох. Мешок на голове мгновенно пропал и девушка покачала головой, избавляясь от волос на лице. Сквозь слезы она смотрела прямо в лицо Мерседес. Ее обычно идеальная прическа была чуть помята. На губах отсутствовал ее излюбленный красный блеск, а голубые глаза смотрели надменно и торжественно.

- Жалкое зрелище, - скривила губы Мерседес, швырнув мешок в сторону.

Халима вцепилась зубами в тряпку, которой обмотали в области рта и подбородка в несколько слоев, мешая издать звук. Блондинка ухмыляясь кому-то, дала знак и позади узел, завязанный на волосах, ослабили.

- Это была ты! - задыхаясь сказала Халима, до конца осознав все. - Ты выкрала меня! Ты что, сумасшедшая?

- Похитить тебя было непросто. Ну конечно. Твой дружок позаботился об этом. Но как видишь, мне удалось. Эти парни Дживана со странной фамилией оказались преданными тебе.

- Вы убили охранников! Они люди Малика, а не Дживана! Он мертв.

- Ты не знала, что у этого Дживана имелась контора для найма таких как он? И Малик отобрал для себя парней. Но... А это имеет значения все? Скажи мне лучше другое... Когда ты трахалась с Маликом, ты понимала и знала, что он любит меня? Что он спас твою жалкую задницу лишь из жалости? Чтобы тебя не прикончил отец и его родственники.

- Это он рассказал тебе?..

- Конечно, нет. Малик никогда не делился о тебе. Ни о вашем прошлом, ни о том, что он женится на тебе. Я ведь говорила тебе. И ты не послушала меня. Я говорила, что он мой и я не отдам тебе его. Ты лишь шлюшка, которую он трахал и приходил каждый раз ко мне, оставался у меня, жил у меня. Я его любовь и его жена. Ты никто.

- Не лги! Он не был у тебя уже больше полугода! У нас есть то, чего нет у тебя и не будет.

- И что же? Поведай мне.

- Уважение. Взаимопонимание. Дружба. У вас лишь страсть и привыкание. Я люблю его больше, чем ты, по двум простым причинам. Я не впутывала его в свой мир. Я отпускала его, чтобы он нашел того, с кем будет счастлив. Ты не можешь это сделать. Потому что это не любовь. Он рискнул ради меня и любит по своему, как не полюбит тебя.

Триумфальная улыбка с лица Мерседес увяла и она потянулась к белоснежным брюкам. Халима наблюдала за тем, как она достала пистолет и наклонилась к девушке. Дуло ружья коснулось подбородка девушки, но Халима уверенно встретила ее взгляд.

- Ты лишь говоришь, сладкая. Но такие жалкие людишки вроде тебя не знают что это такое. Гореть и умирать ради любви. Как насчёт пари, сладкая?

- Если убьешь меня, он тебя не простит. И это не вернет его к тебе.

- Оу, ну нет. Если он выберет тебя, то одна из этих пуль решит нашу войну. Если выберет меня, то выстрелишь ты. Хватит ли у тебя смелости на это, жалкая? Или ты пустословить лишь умеешь?

- Ты сумасшедшая!

- Только потому что готова ради любимого человека совершить ошибку?

- Это твой брат, верно? Он глава той мафии. Пока Малик думает, что это Мэттью, это твой брат крыса. Леон сливал информацию вам и мафиозникам.

- Надо же. Не такая уж глупая. Но не до конца так, сладкая. У нас с Леоном разные миры. Он будущее того клана мафии, который организовал. Я будущее для Совета. Я преемница.

- Вы двое подставили честных людей. Из-за вас столькие погибли.

- Ну, ты тоже не чиста, сладкая. Твой отец передал свои грехи тебе. Мы пожинаем плоды своих отцов. Думаешь, мой не такой? У нас с тобой больше общего, чем думаешь. Но есть одно различие: ты не проживешь счастливую жизнь с Маликом, ту жизнь, которая принадлежит мне. Я верну тебя к тому, кто считает, что ты его. Мамочка, заходи!

Халима была шокирована тремя вещами.

Первое: похитила ее Мерседес и по ее приказу убили невинных.
Второе: в темную комнату вошла Анхелика, со зловещей улыбкой.
Третье: она была не одна, а с доной Имэн.

Тройной союз не сулил ей ничего хорошего, но кивок Анхелики привел к тому, что руки и ноги Халимы отвязали. Встав, она протерла покрасневшую кожу. Ножик был спрятан надежно в лифе бюстгальтера и Халима пыталась понять на кого напасть первой.

- И вы. Вы тоже с ними! - спросила Халима резко.

- Позволь поведать тебе историю, Халима, - заговорила Имэн и улыбнулась. Это была улыбка не натянутой и не приятная, но столь естественная в своем отвращении, что на девушку произвело это впечатление. - Я являюсь не официальным членом Совета. И знаешь чем занимаюсь?

- Крысятничеством?! - злобно спросила девушка, прижимаясь к стене.

- Нет, дочка. Меня послали поближе ко второй базе, чтобы узнать ближе тех, кого брал совет к себе. Про женщин, девушек, и детей, вот что мне нужно выведать. У кого какие слабые места и есть ли они.

- Но это бред! У этих же есть семья.

- Когда есть семьи, это плохо. Слабые места. Это дает границы, за которые не выходят солдаты. Совету нужны простые, без близких и друзей. Иначе, однажды они потеряют то, что вложили в солдатах. А вместе с тем из рук ускользнет и человек, слив информацию куда-то.

- А ты... Ты опасна! - прорычала Анхелика. - Ты сеешь раздор. Солдаты видят ваш идеальный союз с Сайедом и могут захотеть того же. Ты причиняешь и боль моей дочери! Связала моего сына с рыжей девчонкой!

- И что дальше? Убьёте меня? Это решит ваши проблемы?

- Нет. Совет должен понять, что Ахмеду, Малику, Леону и остальным нельзя доверить такое задание. И все из-за одной девчонки, которая подвела всех, - улыбнулась Мерседес, сложив руки на груди. - Леон действительно с Маликом ждали тебя. Миссия должна будет пройти сегодня ночью. Через часов десять. Но все рухнет. Я говорила тебе: не строй иллюзий и играй в свои сказки с другим. Не с Ним.

- А твоя судьба решена. Я позволила одному заключенному сбежать, - рассмеялась Анхелика безумным смехом. - Он заберёт тебя. И избавит нас навсегда от такой девчонки, дочери наркобарона и подстилки безумного больного.

Халима ужаснулась. Она поняла о ком шла речь и вскрикнула, когда услышала приказ схватить ее. Девушка вырывалась, кусалась и пинала пятерых мужчин, пока три женщины, испортившие планы и создав свою игру, наблюдали за ее борьбой с удовлетворением.

Крики девушки раздавались в ночи, когда двое держали ее за руки, а двое за ноги. Пятый и шестой целились ружьями. Выведя на улицу из старой башни, похожая которая была на маяк, они взглянули в сторону того, кто приехал на машине. Луна, как единственный свидетель, печально скрылась за тучами.