"Сложно уничтожить тех,
кто выжил на дне."

Едва Халима переступила порог собственного дома, как услышала ругань. Но ей было все равно. Скинув пальто и туфли, поднялась в свою комнату. Открыв свой блокнот, начала дрожащий рукой писать:

"Я все уничтожила, дневник. До нашей свадьбы меньше недели. Я была вынуждена. Когда у твоего отца хватает сил на то, чтобы нанять людей, которые заставят даже себя усомниться, что нездоровый, то не стоит бороться. Это всегда заканчивалось плохо. Я не хочу быть больше жертв. Айша, Дживан, скольких людей отец сгубил, только потому что я бунтовала и шла против? А скольких он убил лишь потому что мешались? Я не хочу знать. Он привык к тому, что все ползают перед ним.
Хадижа предлагает мне вновь сбежать. Могу ли я? Не найдут ли меня вновь? Я не могу жить с тем, что выговорила Малику. Он считает меня лгуньей! И хуже того, я заявила ему о настоящем браке, словно доступная женщина, тьфу! Не ли я выступала за то, что даже продающие себя за деньги, не виновны, ведь каждый под этим солнцем выживает как может. И где порядки прописаны тысячелетним патриархальным обществом?

Я не сумасшедшая. Может не настолько... Голоса в моей голове уже молчат. Я не вижу кошмаров, но я не перестаю бояться Дьявола. Вдруг он появится вновь? Вдруг он появится на пороге и отец добровольно отдаст меня на его растерзание? Прости, дневник, я устала. Очень сильно и скорее физически. До завтра".

Громкий стук в дверь заставил подскочить девушку и мгновенно спрятать дневник под подушкой. На пороге стоял отец и его черные глаза с усмешкой взглянули на нее. Не медля, она встала.

- Ты говорила с ним, - это не было вопросом и Халима промолчала. - Его отец сообщил, что сын заявился домой чернее тучи и отказывается говорить. Честно говоря, я недооценил его привязанность к тебе. Ожидал, что едва покинув его офис, он расторгнет помолвку.

- Он не сделал этого? - тихо уточнила девушка, сжав до боли пальцы.

- Нет, пока нет. Но любой уважающий себя человек, узнавший, что его дурит девчонка, должен был сделать это, - ответил с кривой усмешкой мужчина. И оглядев уныло обставленную комнату, направился к выходу.

- Ты сдержишь слово? - вдогонку ему спросила девушка.

- Пока ты держишь рот на замке, - послышался ответ. А после добавил: - Нет ничего проще, чем управлять другими за счет тех, кого они любят. Может, ты Азалию и свою рыжую подругу любишь не так сильно как его.

И после этих слов ушел. Халима сглотнула и взглянула на обручальное кольцо. Можно ли не любить того, кто относился как к человеку и приходил на помощь, не добивая, когда находился в одном шаге от срыва?

Мысли о медицинской карте не давали ей покоя вплоть до ночи. Спустившись вниз, она услышала сплетни работников и поняла, что мама Тамила и отец вновь серьёзно повздорили. И отца сейчас дома не было, что только оказалось ей на руку. На цыпочках проникнув в кабинет отца, Халима постаралась также тихо прикрыть за собой дверь. Не включая свет, включила фонарик на телефоне и приблизилась к сейфу, спрятанному за картиной. Паролем всегда было день рождение Айши и год. Руки дрожали, пока крутила и останавливалась на нужных цифрах с заминкой в секунды. Щелкнул замок и маленькая железная дверца отворилась. Схватив стопку документов, положила их на стол и села.

Читать в тусклом свете фонаря было сложно и Халима вскоре уселась на толстый ковер, склонившись над разными папками. Какие-то были контракты и договоры по земельным участкам. Какие-то выписки из банка. Самую последнюю папку Халима открыла с отчаянием. Пальцы застыли под собственным именем. Вот она! Это была ее медицинская карта, которую вел тот самый доктор!

Разобрать такой почерк оказалось сложнее и тут Халима в углу заметила название клиники, в которой прошла обследование три года назад. В голове что-то щелкнуло и она издала восклицание.

- Препараты лаборатории ГлентФорт, - прочитала девушка и она вспомнила, как Айша обнаружила какие-то счета из этой компании. Здесь даже герб этой лаборатории: странный символ похожий на луну с костями вокруг.

И вновь она вспомнила, что уже видела такое. Когда врач приходил к ней после избиений отца, все его лекарства имели подобную этикетку. Позади этой карты находилась другая и ей пришлось закрыть рот ладонью, чтобы не крикнуть от ужаса.

- Это опыты... Они ставили надо мной опыты.. - прошептала Халима в пустоту кабинета. Палец скользил по таблу, где имелись две надписи: "Реакции" и "Результат". И абсолютно везде подпись того самого врача.

С лихорадочностью покопавшись в других документах, среди них нашла еще такие же листы, но уже с другими именами.

- Я не одна... Ох, отец.. Ты организовал фармацевтическую лабораторию, которая выпускает препараты и ставит опыты над людьми? - в ужасе спросила девушка. - О, Всевышний! Вот почему Малик говорил о том заболевание!

Она смотрела лишь на одно предложение. Диагноз: "Криптомнезия" острой формы и диссоциативное расстройство личности.

"Доктор" расписал все так и вложил в разное время рентген, что даже Халима могла бы поверить в эту ложь.

- Криптомнезия представляет собой заимствованные воспоминания, когда пациент переносит чужие мысли из прошлого в настоящее, - повторила она про себя. Про расстройство личностей Халима и так знала.

Вот почему Малик пропал на столько месяцев и держался так, словно ждал, что "пырнет" его ножом. Когда целая орда мужчин уверяла Малика и даже ее родственники, то что он мог подумать? Отложив документы, старалась сдержать подступающую тошноту.

***

День свадьбы наступил так скоро, что это вызывало легкий приступ паники. С самого утра по особняку бегали слуги. Халима сидела на кровати и тупо вглядывалась в стену. Слуги постучались и вошли в сопровождении с парикмахером и визажистом. Ее уже усадили в кресло подле зеркала пока один человек красил, а другой крутил длинные волосы. А спустя полчаса Халима оглушенная поспешностью надевала белоснежное платье. По традициям их семейства, фату помогала всегда надевать мать и оставшись одна, взяла ее в руки. Забыв о том, что лишь несколько минут назад нанесли макияж, пустила слезу, которая затерялась в тонкой материи фаты.

Снизу послышалась музыка и все заголосили. Кто-то бежал по лестнице в ее комнату, а она так и стояла с фатой подле окна.

- Я уже иду, - уныло произнесла она, не оборачиваясь. За сегодняшний день кто ее только не дёргал.

- Здравствуй, Халима, - мягкий голос послышался позади.

Застыв, выдохнула и после одним движением стерла слезы. Нацепив на лицо жеманную улыбку повернулась к женщине. Одетая в нежное голубое платье, Медина была не одна и улыбалась искренне. Но заметив следы слез, бросила обеспокоенный взгляд на тетушек Малика, которые пытались втиснуться следом.

- Оставьте нас. Сходите за салфетками, - пробормотала женщина и те нехотя покинули комнату невесты.

Шагнув к своей новоиспеченной невестке, взяла за плечи, заставляя взглянуть на нее. Халима в первый раз видела, чтобы кто-то на нее так смотрел: одновременно с восхищением и с материнской теплотой. Нижняя губа задрожала.

- Ну-ну, дорогая, не плачь. А то Малик увидит и скажет, что тебя расстроила. Что случилось, Халима? - спросила она, стирая с нежностью слезы и стараясь не размазать по лицу.

- Я... Я вспомнила маму, - призналась девушка, взглянув вновь на фату.

- А-а, - тихо сказала женщина и протянула руку к ткани. - Если позволишь, я могу помочь надеть ее. Правда, ни как мать, а как свекровь... Я пойму, если ты откажешься...

- Нет, что вы. Я не против, - слабо улыбнулась девушка и присела на стул, позволяя женщине заколоть длинную фату с расшитыми вручную камнями на макушке.

- Ну вот ты и готова, принцесса. Я позову остальных, хорошо? - с улыбкой сказала Медина и напоследок едва коснулась губами до щеки.

Протест готов был сорваться с губ, но пришлось промолчать. Толпа женщин хлынула в комнату и каждая считала нужным обнять, поцеловать в щеку и пожелать счастья. Мама Тамила отчуждено стояла подле Медина и в ее глазах девушка разглядела тень боли от утраты дочери.

Многочисленные родственницы вывели ее из комнаты и придерживая платья, Халима вышла к еще большей толпе. Мысленно пнув себя, подумала, что Малик единственный сын одной из крупных влиятельных династий, само собой вся его родословная пожелала присоединиться к этому торжеству. Встав подле цветочной свадебной арки с начальными буквами их имен: "М" и "Х", вцепилась в маленький букет белоснежных орхидей. Где-то щелкал фотограф, слышались сотни и сотни голосов. Ритмичное похлопывание по барабану оповестило, что жених идет в гостиную.

Тонкая ткань фаты мешала разглядеть лица присутствующих и появление самого Малика в строгом черном костюме, белоснежной рубашке с бутоньеркой из тех же цветов, что в ее букете. Угольные чёрные волосы блестели в лучах солнца, который пробивался сквозь стекла.

Толпа встречала его появление улыбками. Он держал в руках огромный букет из странных на вид цветов, лепестки которого имел форму сердечек и бледного розового оттенка. Высунув руку из-под фаты, приняла букет.

Малик встал прямо перед ней и кажется, в этот миг для нее исчез весь мир. Его светлые глаза глядели сквозь тончайший кусок ткани. Протянув руки, мужчина приподнял фату, с медлительностью приподнимая и откидывая назад плавным движением. Взглянув на его сосредоточенное лицо из-под ресниц, едва заметно улыбнулась, на мгновение забыв о том разговоре.

Что-то в его взгляде изменилось и он отвел глаза от губ девушки. А после на глазах родственников, прикоснулся губами до лба. Кожа на этом месте мгновенно воспламенилась, а щеки зарделись. Игнорировать его клеймо, которое оставил он этим прикосновением, было сложно.

Толпа зашумела и послышались хлопки, и свисты. Встав рядом, Малик предложил локоть, за который ухватилась Халима.

***

В ресторане, который был выбран семейством Малика, было душно. Бесконечные танцы, тосты и развлекательные шоу вымотали Халиму. Она ощущала взгляды тысячи гостей, где каждый норовил сфотографировать и ее, и Малика. Здесь были даже репортеры, чему сама девушка не была удивлена, в конце концов, Малик известная личность.

Амина сидела рядом у президиума, украшенному живыми цветами и улыбалась, слушая песню. Ноги в туфлях болели. Глаза Халимы столкнулись с отцовскими, когда он прошел мимо с иными мужчинами. Она вспомнила те, слова, которые он произнёс до их отъезда из особняка: "... будь послушной женой ему и удостоверься, что он получит от тебя все, что может получить от другой женщины. Если он покинет тебя этой ночью, я пойму, что ты недостаточно хорошо старалась соблазнить его. Примени свои чары".

Ее бросало в холодный пот от подобного заявления, тем более отца. Ей и так было сложно слышать шепотки и видеть косые взгляды в сторону ее белоснежного платья. Возможно, многие недоумевали почему, выбрали ее в роли невестки Сайедов, но молчали пока.

Малик с улыбкой танцевал с Ахмедом и другими своими друзьями. Сквозь толпу к ней пробиралась Хадижа в тёмном синем платье.

- Эй, красотка, куда делась ваша улыбка? Вы должны сверкать, - попыталась пошутить Хадижа, сев на стул Малика. - Ну же, Ли, не будь тучкой.

- Я боюсь этой ночи, - в открытую призналась девушка и наклонилась к подруге. - Черт, я ведь сама это в лицо бросила!

Хадижа взглянула мельком на Амину, но та была отвлечена напитками. А после достала из сумки флакон с лекарствами.

- Это снотворное... Ты можешь принять их или сама, или подсыпать ему. Но я за тот вариант, чтобы объяснить ему все, - прошептала подруга.

- Нет! Я не могу рисковать. И он не верит уже все равно мне, - с грустной ноткой ответила Халима, пряча флакон в сумочку.

- Знаешь, мы могли бы иметь в союзниках такого человека. Малик поверит, если ты расскажешь все. От и до, - подчеркнула Хадижа. - Если он окажется на твоей стороне, то Малик снесет их всех к чертовой бабушке.

- Когда ты нервничаешь, то богохульствуешь, - усмехнулась Халима.

- Я серьезно, Ли! Ты все это время сражалась за себя. Сразись впервые за него, не за себя, ни за кого-то другого, а ради вашего будущего и Малика! Потому что он пошел ради тебя, даже без любви, против твоего папаши и своего.

Халима серьёзно задумалась над ее словами. Взгляд застыл на Малике, который будто почувствовав, что на него смотрят, взглянул в сторону их стола. Ему что-то говорили рядом, неоновые лучи скользили по его лицу и застывшая улыбка не отражалась в глазах. Он не слушал, что говорят друзья, взгляд был направлен на нее. Не моргая, пристально, без стеснения, будто впитывая каждую мелькнувшую в глазах эмоцию.

- Простит ли он меня? - отвела первая взгляд Халима и спросила Хадижу. - Я сыграла его чувствами. Это напоминает морской бой, знаешь: ранил, ранил, промахнулся, ранил и наконец убил, потопив корабль...

- Откройся ему. И ты узнаешь, насколько он великодушен и скольких заставит страдать за то, что они причинили тебе...

***

(* отрывок из пролога!)

Устав от духоты и оглушающей музыки, Халиме удалось с помощью Хадижи и Амины ускользнуть с собственной свадьбы. Она шла по ухоженному газону, одной рукой придерживая платье, а другой туфли. Услышав голоса, девушка юркнула к кустам пока уходили из ресторана родственники.

- Не повезло, конечно, Малику с женой. Будучи холостым должен жениться на этой "грязной", - качала головой пожилая женщина, которая шла под руку с молодой девушкой.

- А что ему остается? Нужно же закрыть глаза на этот позор! - скривилась девушка.

- Не говори, Марьям, позор, позор!

Шепотки отдавались в гудящей голове притаившейся девушки за изгородью с цветами. Продолжая оставаться в тени, она провела по лицу, стирая слезы и приподнимаясь. Все эти слова преследовали на протяжении всего дня.

Резко встав, молодая девушка в белоснежном платье, не заслуживающим ее, побежала в сторону пруда. Длинная фата с бриллиантами словно тень преследовала ее. Девушка откинула свои распущенные чёрные волосы и полной грудью вздохнула леденящий воздух, показавшийся ей таким чистым и нужным. Словно весь этот день она находилась на дне океана. А сейчас лишь смогла выплыть.

Сбежавшая девушка продолжала стоять смирно и со стороны казалось, что она вовсе не человек, а мираж или же прекрасная призрачная невеста. Пышные юбки платья испачкались в грязи. Открытые руки покрылись гусиной кожей.

На небе сияла лишь бледная луна и девушка всматривалась на нее, когда мягкой поступью по стриженному газону ступал человек. Застыв, глядя на нее, не сразу подал голос.

- Мы уезжаем, Халима, - произнёс мужчина.

Девушка обернулась и со стеклянными глазами встретилась с непроницаемым взглядом Малика. Покорно последовав за ним, просила Всевышнего наделить ее терпением...

***

Едва дверь комнаты закрылась, паника, что сдерживала Халима, вырвалась наружу. Царящий здесь мрак лишь сильнее давил на нервы. Когда она подошла к светильникам, зашуршали юбки платья. Куда бы девушка старалась не смотреть, взгляд все равно замирал на огромной белоснежной кровати и ее бросало в ужас.

В ожидание Малика, Халима села на кровать, которая прогнулась под ее весом. Напряжение в теле становилось сильнее, как желание сбежать по плану подруги. Но девушка боялась гнева отца и дяди.

Девушка не сдержала слёзы и всхлипнула. Отвращение от кровати довело до того, что она вскочила с нее. Хоть ЭТО произошло пять-шесть лет назад, она все еще помнила в мельчайших подробностях. Боясь всех мужчин, избегая их, не доверяя им, она все же оказалась сейчас здесь.

Окинув со слезами на глазах белые простыни, подумала, что крови не будет. Она не достойна быть тут, быть невестой Малика. Он всегда относился к ней лучше других, но теперь и в его глазах были лишь ненависть и отвращение.

Чуть успокоившись, Халима приблизилась к сумочке и достала таблетки, которые достала для нее Хадижа. Приняв горсть, стерла слезы и сглотнула. Стоя спиной у туалетного столика, девушка услышала как дверь отворилась, и сердце пустилось вскачь. Окаменев, вслушивалась в издаваемые им звуки.

Оставив сумочку на столике, медленно повернулась к вошедшему. Малик не удостоил ее даже взглядом, пройдя к стулу, швырнув на него свой пиджак. Чувствуя себя еще более ущербной, она сцепила руки в замок. Мужчина прочитал записки от семей, стоя у окна и наконец повернулся к ней.

- Ты ела? - задал он вопрос, который заставил выйти из оцепенения.

Девушка слабо кивнула. Малик потянулся к золотым запонкам рубашки и снял их. После его загорелые руки потянулись к белоснежной накрахмаленной рубашке. Наблюдая за ним, как одна пуговица застегивается за другой, Халима приняла решение. Она не будет просить. Не будет молить. Это НИКОГДА ей не помогало в прошлом, НИКОГДА не останавливало. Повернувшись к нему спиной, потянулась и своими сильно дрожащими руками попыталась стянуть фату.

- Позволь мне, - произнёс рядом голос Малика.

Застыв словно безвольная кукла, Халима борясь с желанием потерять сознание, закрыла глаза. Фата упала бесшумно на пол. Мужские руки коснулись тонкой талии девушки, заставив вздрогнуть. А после стали развязывать шнурки корсета. Холодный воздух коснулся ее спины, как теплые пальцы.

Халима ощутила, как он сместился, прижавшись обнаженной грудью к ней и девушка не выдержала, упав, не выдержав напора. Спрятав лицо в ладонях, через рыдания прошептала:

- Я не могу... не могу... не могу это сделать...

Что-то в ней сломалось, до этого она думала, что все было разрушено, но видимо что-то осталось. Халиме было так стыдно, что лучше бы отец убил тогда ее, а не заставил выйти замуж. Лучше бы вновь избил до смерти...

Мягкими движениями до нее коснулись и, запрокинув голову и Халима приоткрыла веки. Сфокусировав взгляд через слёзы, она всмотрелась в холодные изучающие глаза Малика. Он присел рядом с ней на ковре на одно колено. Его мощные и широкие плечи были обнажены. На левом плече находилась татуировка змеи и меча.

- Что с тобой случилось? - спросил Малик и ей показалось, что он знал о ней все, насколько она испорчена и грязная.

Девушка поняла одно, если она не сделает этого, то обречена на смерть. Как и ее сестра. Другого выхода. Не ответив ему и не смотря в глаза, Халима встала и под его напряжённый взгляд легла на кровать. Малик приподнялся следом.

Прикрыв глаза и подняв руки над головой, заставила себя согнуть колени, разводя в стороны. И хоть не было ничего видно из-за платья невесты, знак был подан ему.

"Sabr," - подумала обессилено девушка, ощущая такую усталость и опустошенность. Она примет эту боль и это унижение. Лежа все еще с закрытыми глазами, цеплялась за простыни, молясь, чтобы все завершилось поскорее.

Кровать прогнулась вместе с ней и ее сердце вновь забилось с быстротой бега коня дяди Абдулы.

- Посмотри на меня. Халима, открой глаза, - приказал властный голос. - Разве это не то, что ты хотела?

Последовав прямому приказу, всмотрелась в лицо, которое нависло над нее. Один быстрый удар сердца, второй, третий.

- Сделай это быстро, - прошептала девушка, вновь закрывая глаза.

- Тебе будет больно, расслабься, - послышался спокойный голос.

Он всегда был уравновешенным и холодным, рассудительным ко всему. Если бы не эта ситуация, она бы, возможно, смогла бы обратиться за помощью. Но нет... ей если уже никто не поможет. Она сможет принять не только эту боль, но и лишенный всяких чувств их брак.

- Ты все слышал и знаешь. Я грязная шлюха и заслуживаю этого, - признать это было сложнее, чем сказать, но ей удалось.

Слезы вновь покатились по ее лицу, когда он коснулся ног, сдвигая платья, но после этих слов застыл. Ей показалось прошло больше нескольких минут, когда давление сверху покинуло ее и Малик встал резко.

Халима открыла глаза. Мужчина собирался уходить и для нее это было еще ужаснее. В отчаянии она вскочила и схватилась за его руку, что открывала дверь.

- Не уходи! - взмолилась она.

- Почему? - сузил глаза мужчина.

- Если мы не.. Мы не... они...

Малик поднял руку, избавляясь от ее хватки и Халима инстинктивно закрыла глаза, ожидая удара по лицу.

- Я тебя не ударю, - помолчав, продолжил: - Я спрошу тебя и мне нужен ответ.

Ожидая худшего, кивнула.

- Ты хочешь, чтобы мы стали мужем и женой - семьёй? Действительно этого хочешь?

Девушка не знала что ответить. Она не хотела ничего, лишь благополучия для своей сестры, подруги и его самого. А Малик по себе был настолько закрытым и мутным для нее, что боялась довериться.

- Я не знаю, - честно прошептала она, опустив глаза.

- Это значит и нет, и да. Из всех жен мне попалась именно ты, - разочарованно протянул Малик. - Я не нуждаюсь в жене, которая лежит на кровати, как на закалывание и пугается от одного моего голоса.

Он развернулся и когда захлопнулась дверь, Халима припала к двери. Слез не осталось. Все будет, как предписал ее судьбу Всевышний.

Sabr...

***

Ей не спалось всю ночь. Он привез ее в отель и сам покинул номер сразу уже. Приняв душ и надев халат, стала ждать его. Малика не было и лишь одному Всевышнему известно, где он был. Платье и фата продолжали лежать в комнате. Это был самый насыщенный и яркий день. Было невозможно поверить в то, что она теперь замужем. И ее просто замужем, а за Малика!

Отыскав в шкафу запасную одежду, облачилась в свободные брюки и футболку. А после села в кресло, поджав под себя ноги. Ожидая Малика, девушка включила телевизор. Незаметно для себя она уснула в кресле.

Проснувшись на следующее утро, приоткрыла веки, чтобы дезориентировано оглядеться. События последних дней оставили свой след. Встав и потянувшись, девушка подошла к своему телефону, который лежал на прикроватной тумбе. И вновь в голове прокрутились слова Хадижи: "Ты все это время сражалась за себя. Сразись впервые за него, не за себя, ни за кого-то другого, а ради вашего будущего и Малика! Потому что он пошел ради тебя, даже без любви.."

"Я рискну. Даже есть пострадает кто-то еще! Я не буду больше молчать. Чем больше игнорировать тьму, тем больше она станет просачиваться в самые светлые закоулки жизни".

Но что было у нее из доказательств? Даже если приведет кого-то в свидетели, отец наймет сотню. И так будет на каждого, если, конечно, он оставит их в живых. И тут на глаза попалась дорожная сумочка, в которой таился блокнот.

Преодолевая желание развернуться и спрятаться в шкафу, Халима сжала сильнее то, что держала в руках. Она слышала по звону тарелок и щелканью тостера, где он находится. Ступая босыми ногами бесшумно шла в сторону кухни.

Малик с угрюмым лицом склонился над кофейником и косился на него, словно тот обидел его лично. Сменив свой свадебный костюм на черную рубашку и светлые брюки, мужчина обернулся через плечо, словно уловив ее присутствие.

- Доброе утро, - начала Халима, стараясь, чтобы голос не выдал ее страха, но прозвучал он как писк.

- Доброе утро. Будешь кофе? У меня было молоко, - ответил Малик и отвернулся.

- Ты пришел обратно. Давно пришел? - спросила тихо девушка.

Направившись к холодильнику, открыл его и потянулся к полке, на которой находилась бутылка молока. Но мужская рука застыла в воздухе, когда Халима глубоко вздохнула и сказала:

- Ты считал меня лгуньей, охотницей.. Ты поверил тем людям и моему отцу, но не мне. У меня есть... оправдание. Всему, что ты спрашивал и я молчала... долгие годы. И я повинна в том, что солгала.

Малик сохранял молчание и девушка на миг испугалась, что он отошлет ее. Но вместо этого закрыл аккуратно дверь холодильника, обернувшись к ней. Светлые карие глаза, которые каждый раз изучали ее, продолжали сверлить.

- Я слушаю, Халима, - голос был на удивление мягким. Не играл ли он вновь роль заботливого "брата"?

Заминка была короткой, но Халима чувствовала, как ее собственная храбрость улетучивается.

- Все началось с детства. Я вела дневник, записывала как проходили день и ночь. Это были сумбурные мысли. Этот... - девушка бросила взгляд на толстый дневник, потому что вынести этот прямой взгляд было сложно. - Этот я хотела не один раз сжечь. Но почему-то отказывалась.

Уловив движение, как Малик приблизился, застыла.

- Все поверили тому, что тогда произошло. И даже сейчас ты...

Пальцы дрожали, когда подняла блокнот и шагнула к нему. Вложив в его руки, лишь тогда взглянула ему в лицо.

- Там намного больше, чем просто записи. Эти строки были вырваны из сердца и запечатлены на этих страницах чернилами последние шесть лет, - со слабой улыбкой произнесла Халима.

- И ты настолько доверяешь мне? - прищурил глаза Малик и опустил взгляд на кожаную обложку. И тут что-то во взгляде переменилось.- Я помню его... Этот блокнот. Ты всюду таскала его в школе. И в Испании он был с тобой, когда вы там с сестрой и бабушкой отдыхали.

В ответ на это Халима кивнула. Наверное, стоило удивиться тому, что Малик шагнул к ней и мягко схватив за руку, привлёк к себе рывком. Притянув ближе, мужчина уперся подбородком о макушку девушки. Окружённая его телом, девушка сглотнула. Второе удивление: этот контакт не напугал так сильно, как ожидала.

- Прости меня за вчерашнее. Я сказал слишком много грубого. Ахмед часто говорит мне, что я не умею пить. И вчера я принял слишком много спиртного.

И после секундного молчания, добавил:

- Порой сложно и довериться себе, Халима. Если тебя ранит мое недоверие, то изучу твой дневник.

- Но это не из-за...

- Я вернулся к тебе, Халима, и не важно, кто ты. И мне плевать на то, что ты наговорила в тот день. Как и на ошибки, которые мы оба совершили.

- Мне нужно, чтобы ты доверял мне, как и я тебе.

- Давай позавтракаем, а ты посмотришь что-нибудь? А я взгляну на блокнот, хорошо? Хочешь, позвоню и отправлю за Хадижей?

- Правда? Можно?

- Конечно, только... Вы останетесь в номере.

- Х-хорошо.

***

Хадижа была в изумление от рассказа подруги. Они устроились в спальне, а на кровати лежали обертки конфет.

- Хочешь сказать, ты разрешила ему залезть к себе в голову? Черт, ты же все записывала, - простонала Хадижа. - Я не знаю, это романтично или позорно.

- Я знаю, что там мало доказательств. Но у него будет масса вопросов. Ну, на крайний случай, ты будь готова к тому, что он запишет меня в дурку в VIP-комнату, - ухмыльнулась Халима.

- Не, уверена Малик приведёт сюда десяток мозгоправов и не спустит с тебя глаз.

Не такой она представляла первой день в роли замужней девушки: лежа с подругой на кровати, запивая конфеты и свадебный торт вишневым соком. В конце концов, Хадижа покинула ее вечером и тот же охранник Малик отвез ее. Что до самого мужчины, Халима не видела его с того момента, как прибыла подруга. Лишь на следующее утро, девушка выглянув в коридор отеля, наткнулась на двух охранниках. Те взглянули с немым вопросом на нее.

- Госпожа, что-то хотели? - спросил один из них.

- Да. Вы не знаете, где господин Малик? Может он вам сообщил, - с лёгким смущением ответила она.

- Он не покидал тренажерный зал, госпожа.

- О, а можете показать, где это?

- У нас приказ, госпожа. Вас не выпускать из виду и номера...

- Но я же иду к нему. И вы будете рядом.

Уговорить охрану оказалось просто. В отеле было пусто и никто будто бы не обращал на них внимания. Халима, которая привыкла к тени охранников, даже забыла, что они идут следом. В тренажёрном зале было также пусто, как и в самом отеле.

Она застыла от вида Малика, который сидел на чёрном толстом многослойном мате. Вокруг лежали какие-то вырезки, два ноутбука и планшет, и пустая бутылка из-под виски. Руки держались за обложку с такой силой, что Халима удивилась, как та не развалилась.

- Малик, - неуверенно позвала его Халима. Ее голос был ничем не иным как испуганный шепот. Охранники бесшумно оставили их.

Мужчина вздрогнул и не сразу поднял голову к ней. Его глаза из теплого янтарного цвета окрасились в чёрный, подобно тьме. И оно становилось еще темнее, по мере того, как вглядывалась в них. Безумие и ярость перехлестывались в этом омуте.

Вновь опустив глаза на блокнот, встал, слегка пошатываясь словно его кто-то пнул в живот. И тут она обратила внимание на то, что не замечала. Костяшки все были избиты в кровь. И половина инструментов и тренажёров выглядели так, словно их снесли и пытались опрокинуть. Хаос вокруг был пустяком по сравнению с ним.

- Где ты поранил руки? - выступила вперед девушка.

В целом он выглядел так, словно сорвал окончательно все свое самообладание. Может зря все же Халима вручила этот блокнот. Малик швырнул блокнот и выпрямился, стоя все еще к ней спиной. Круто повернувшись, сделал два больших шага, схватил за плечи и импульсивно прижал к себе.

- Я достану их. Всех лжецов, убийц и насильников. Это возмездия хватит на всех, - это признание вырвалось у него с рычанием.

Дышать и так было сложно из-за крепкого захвата в его руках, но Халима судорожно сглотнула. Сжав материал его рубашки, произнесла:

- Ты прочел все?

- Достаточно. И проверил некоторые данные. Сверился и удостоверился, что из лжи в этом блокноте твоё окружение.

"Мне пора действительно перестать плакать по-любому поводу. Но разве это не важно?" - спросила саму себя девушка.

- Халима, - Малик притянул ее ближе к себе, прижавшись губами к макушке. - Прости меня... Я ублюдок, самый последний. О чем ты не плакала и не просила, я все исправлю. Я сделаю, как надо... Я...

Он сглотнул и грязно выругался.

- Не нужно. Пожалуйста.

- Ты думаешь, все этим закончится? Это лишь начало, Халима.

- Я открылась тебе не за тем, чтобы ты мстил. Это...

- Ты не должна была проходить это все. А сейчас, никто не посмеет унижать Халиму Сайед. Я сравняю их с землёй.

"Ну хоть одно верное решение я приняла", - с тоской подумала девушка и гадая какие последствия это принесет.

А злополучный дневник лежал с открытой страницей наброска леса и одинокого леса, подле мужчины, который обнимал в отчаянии девушку...