Спокойный и тихий городок Вендаль, привлекающий купцов и путешественников со всего мира не только своей выделяющейся и, как говорил эльф-поэт Азурмил, «живой» архитектурой, но и впечатлительными жителями, охотно скупающими у торговцев диковины из дальних земель, а так же пополняющих своё представление о жизни за стенами историями, которые ведают им искатели приключений, забредшие на улицы их Родины.
Ох уж этот городок Вендаль! Вечером и днём его «немота» смущает многих приезжих в первые несколько часов, даже ночью им бывает не по себе, но потом, когда они пройдутся по переулкам этого, казалось бы, забытого богами края, однако скоро, совсем скоро, эти люди начинают осознавать, что нашли это место, то самое место, которое искали годами, десятилетиями: переполненный гармонией «дом для души».
Можно приводить множество примеров в виде поэтов, художников и даже бардов (список на этом, конечно же, не заканчивается) для того, чтобы доказать это, но очевидное — неоспоримо.
Люди, эльфы, полурослики, гномы, алурийцы (правда, преобладающее их население тут, в основном, рабы), дарралийцы — это превосходящие расы в прекрасном городке Вендаль. Население здесь, как стоит ожидать, многокрасочное, да и не маленькое оно вовсе, что идёт вразрез с тихостью и спокойностью, но, тем не менее, жители как-то умудряются придерживаться традицией своего города, который зародился более чем четыреста лет назад.
Велерис как раз ходил по площади, осматривая содержимое прилавок и торгуясь с купцами, однако сделки всегда уходили не в его пользу, поэтому с рынка ему пришлось уйти с пустыми руками, при этом ещё и попортив отношения с некоторыми торгашами.
Этот темноволосый путешественник, зашедший в Вендаль по пути, а сам направляющийся в Лерзден, никак не мог раскусить логику торговцев. Точнее, нет, ему было известно то, что любой продавец какого-либо товара стремится получить с него как можно больше денег, однако в знании системы экономики, на которой и строился любой рынок, Велерис явно не преуспевал, что обосновывалось тем, что у мужчины просто не было времени на то, чтобы лезть в так называемое рыночное устройство. Тем не менее, брюнет, сейчас шагавший по улицам в сторону постоялого двора и совсем недавно скандаливший на площади с неким господином Юзденом, был доволен тем, что ничего не купил, ибо осознание того, что ему пытались впихнуть ненужные ему безделушки, пришло только сейчас.
Ох уж этот городок Вендаль! Повторять это можно снова и снова, каждый раз придавая этим словам разный смысл. Взять, к примеру, ребёнка, который покупает свежее мясо на рынке за бесценок, и бездомного алкоголика, у которого своровали последнюю бутылку водки (правда, стоит отметить, что во втором примере Вендаль будет называться не городком, а гнилой помойкой, да и сама речь будет сопровождена бранью).
Тихий, но густонаселённый; спокойный, но с множеством недовольных личностей; на реке Царим, но почти без рыбы; ..., но ...; ..., но ...; ... но, ...
Велерис думал об их встрече, назначенной через два дня, о встрече с Ольреттой, к которой он снова стремится через полсвета, пока та ждёт и насмехается над тем, что её возлюбленный каждый раз бежит к ней по одному её слову, написанному в письме или переданному соколом при помощи магии. Знает ли мужчина о том, что волшебница издевается над ним специально, иногда через порталы перемещаясь в места подальше? Знает и даже часто показывает это, заводя эту тему в разговорах с чародейкой, которая, однако, каждый раз умудряется как-то избежать прямого ответа на то, почему она дразнит его расстоянием.
Стервозность своей любовницы Велерис принял давно, как и то, что Ольретта далеко не всегда на стороне путешественника в то время, когда ситуация требует их объединения. Эти двое часто расходились из-за того, что их взгляды на жизнь не совпадали: мужчина был верен своим моральным принципам, которые не позволяли беспричинно наносить вред другим, когда чародейка ставила себя и своего возлюбленного превыше всех, считая других болтами в их механизме. Правда, после разлук волшебница всегда сама возвращалась к Велерису, что было довольно странно, если учесть её характер, но именно в таких моментах было понятно, что магичка дорожит им.
Путешественник, наконец, дошёл до трактира, зашёл в него и оглянулся; шумно. «Единственное место в городе, где не обращают внимание на пьяные и громкие крики под музыку» — подумал Велерис, с мимолётной улыбкой на лице присаживаясь у единственного свободного «столика», который, на самом деле, был пустой бочкой из-под вина, а из-за остатков на дне данного сосуда мужчина чувствовал довольно сконцентрированный запах винограда и арахиса, а также, если нос не обманул мужчину, листвы.
В винах он не разбирался, поэтому стоило только подойти хозяину сего заведения, как Велерис тут же выдохнул, позабыв об идеи различить ингредиенты, из которого были сделаны остатки напитка в бочке.
Это был мужчина лет сорока с лихвой, короткостриженый, с густой рыжей бородой и моржовыми усами, ухоженный и чистый, одетый в зелёную рубашку, кожаную жилетку натурального цвета и тёмные штаны, вбитые в сапоги из той же кожи, что и жилет.
— Это правда, что у рыжих нет души? — спросил путешественник, подняв взгляд на хозяина.
Не сразу поняв вопроса, мужчина некоторое молча покивал, настраивая себя на волну Велериса, и скоро ответил, садясь перед ним и показывая своим видом, что не прочь поговорить:
— Большинство нас, рыжих, и занимает высокие места в Вендале. Думаете, можно управлять подобным заведением, имея чистое сердце? — ответил тот, заглядывая в глаза собеседника.
— Да, — коротко сказал Велерис, после паузы продолжив, — можно. Вы же укрываете у себя в подвале беженцев из Теридора, не так ли? — встретившись взглядами, спросил путешественник. — Не паникуйте — я сам оттуда, из Теридора.
Хозяин сглотнул, успокоился и тряхнул головой. Нетрудно было догадаться, что этот человек не слабо испугался, подумав, что Велерис сдаст его страже за то, что тот прячет в подвале своего заведения беженцев, которые, как думает король Вендаля, должны отправиться на допрос, а после того, как выживут, пахать на фермы.
— Спасибо, — поблагодарил гостя рыжеволосый, снова сглатывая.
— Не за что, — тут же ответил путешественник. — Подожди, тут что-то не то, — оглядываясь, добавил Велерис.
— В...
Мужчина жестом перебил хозяина; принюхался, снова огляделся, но пытался не привлекать внимание окружающих, ибо не хотел раньше времени создать суматоху и, возможно, потерять шанс убедиться или усомниться в своём предположении.
— Что случилось? — спросил рыжеволосый, странно глядя на путешественника.
— У вас в Вендале бывали странные случаи в последнее время? — отстёгивая сумку от ремня и кладя её на стол, ответил вопросом на вопрос Велерис, тут же начав что-то в ней искать.
— Странные случаи? В последнее время?
— Обескровленные трупы на улицах, валяющиеся оторванные конечности, капли крови в людных местах... мне продолжать? — шептал гость, доставая перевязанный нитками мешочек и компас на серебряной цепочке и с крышкой, на которой было изображено огненное крыло.
— Как вы узнали?
Путешественник ничего не ответил — ему всё стало ясно по реакции хозяина постоялого двора, а расспрашивать подробнее смысла не было, так как в любой момент то, на что только что начал свою охоту Велерис, может напасть на посетителей этого места, что ни рыжеволосому, ни его гостю явно не было нужно.
Следующей вещью, которую достал из своей сумки мужчина, была небольшая книжка в чёрном, украшенным странными узорами, переплёте. Она была достаточная толстая, однако, стоило только её открыть путешественнику, так хозяин сразу обратил внимание на то, что всё там было написано маленьким шрифтом, поэтому вычитать что-то оттуда ему было трудно не только из-за того, что та была перевёрнута, но и из-за плохого зрения рыжеволосого владельца заведения.
Велерис пока не стал листать страницы, ибо не знал, что именно ему было нужно читать; он поднял крышку компаса, обратил внимание на то, что стрелка начала крутиться вокруг свой оси, и попробовал посчитать, сколько примерно оборотов она делает за десять секунды. Каждую прошедшую секунду мужчина сопровождал одним слабым ударом среднего и безымянного пальцами левой руки, а количество оборотов цоканьем. За десять секунд стрелка сделала семь с третью кругов своей оси, однако после этого гость, сидящий напротив хозяина постоялого двора, перепроверил для уверенности — всё так же, семь с третью.
Темноволосый путешественник начал листать книгу, обращая внимание на пометки, оставленные кем-то до него, пока не нашёл ту самую, которую хотел, пометку семь и три. Под ней было написано:

Нетопыри — злые духи, которые вселяются в тела живых людей и живут в них сотни лет, пока оболочка не исчерпает свои силы и не станет непригодной для нетопыря.
Особые виды борьбы с ними до сих пор не известны, однако, как и любая нежить, любой злой дух и почти любое другое создание, как-то связанно с некромантией, нетопыри слабеют на солнце, а огненная соль (дерл: Eidonʼo proso) заставляет их кожу и внутренности воспламенятся. При попадании в кровь эйднонка вызывает у нетопырей потерю в пространстве и делает их слабее, однако их быстрая регенерация позволяет им скоро вернуться в норму и продолжать вести бой.
Часто нетопырей путают с вампирами из-за того, что перед тем, как злой дух покидает оболочку, она перевоплощается в чудовище, сильно напоминающее неопытным людям вурдалаков или упырей с крыльями: с них слезает большая часть кожи, происходит реконструкция позвоночника и конечностей, заметно увеличивается мышечная масса за счёт поглощения злым духом некоторых органов и ненужной, по мнению злого духа, части мяса. В этой форме нетопыри очень опасны и крайне агрессивны: нападают на всех подряд с целью найти новую оболочку, а когда та попадает к ним, то чудовища забирают её в логово и подготавливают своё «новое жильё» на следующие несколько столетий.

— Всё не то, — поджав губы, Велерис хмыкнул и откинулся на спинку стула, протирая лицо руками. — Ничего о том, как определить нетопыря среди толпы.
— Вампир? В моём дворе? — шёпотом спросил хозяин, приблизив лицо к путешественнику, чтобы их никто не услышал.
— Скорее жертва чернокнижника, — коротко ответил мужчина и снова заглянул в книгу, на этот раз для того, чтобы понять, как убить чудовище. Написано было следующее:

На нетопырей ни серебро, ни железо не оказывают особый эффект, а убить их невозможно, однако «божья рука» способна очистить злого духа, превратив его в эмиру, духа-домового. Если полностью уничтожить тело нетопыря, допустим, огненной солью, то это лишь убьёт его сосуд, когда сам дух начнёт искать новый.

— Понятно, — с насмешкой высказался Велерис, закрывая бестиарий и убирая его в сумку, — божья рука и домовые.
— Кто-кто? Домовые? — шёпотом задал очередной вопрос рыжеволосый, потеряв нить разговора.
— Домовые-домовые, хозяин, домовые. У вас есть чёрный ход?
— А как же? Есть, конечно.
— Славно. Откройте его и в нужный момент дайте знать присутствующим, куда им стоит бежать. У вас в Вендале злой дух завёлся, — поднимаясь, сказал путешественник. — Жди сигнала.
Он, Велерис, забрал со стола тот самый переплетённый нитками мешочек и компас, закрыв его крышку. Вторую вещь мужчина прижал к наружной стороне пальцев, обвязав цепочкой руку и этим закрепив компас прижатым к фалангам.
«Никто и никогда не пишет это в книжках, но близнец близнеца...» — подумал путешественник, выходя в центр зала и закидывая ногу на занятый тремя полуросликами стол.
— Э-э-э? — выдавил из себя непонятные звуки один из них, роняя кружку эля.
— Бэ, — забравшись на стол, ответил Велерис и достал кинжал из ножен, закреплённых в сапоге, а затем, что-то крикнув для привлечения внимания, вонзил его в своё левое плечо. Тяжелые вздохи и на мгновенье раздавшееся в его голосе мычание от боли не заставили себя ждать.
Все присутствующие обратили внимание на мужчину, который воткнул себе кинжал в плечо и закричал на всё помещение, перебивая даже народные песни гномов и смех далларийцев. Что они думали? Нетрудно было догадаться, что никто из них не понимал, что происходит, ведь, обычно, в трактирах, корчмах да и в любых других заведениях подобного типа бьют не себя, а других, причём не ножами, а кулаками. Этот человек, видимо, был исключением в истории мордобоев, но у него был свой план, на который нетопырь уже повёлся:
Первым, кто встал, был мужчина лет тридцати. Он выглядел ровесником Велериса, успевшего к этому моменту спрыгнуть со стола и вытащить кинжал. Реакция была странной, однако именно её путешественник и ожидал: приглядевшись к темноволосому, недавно пырнувшему себя незнакомцу, этот мужчина начал тут же бегать глазами туда-сюда, испуская слюни в попытке понять, кто ранил его «близнеца».
— Сколько тебе лет? Пятьсот, шестьсот? А? — идя к нетопырю, спросил Велерис у чудовища. — Неважно. Не отвечай.
— Эй, что тут происходит?! — задал вопрос дарралиец, встав со стула. — Ты чего себя ножом колишь, друг?
— Хочешь резать себя — иди на улицу! — раздался ещё один голос где-то вдалеке.
— Именно!
— Ясно, — цокая и кивая, сказал путешественник и стал развязывать мешочек. — Не хочу показаться умнее вас, но вы не задумались над тем, почему в воздухе раздался запах гнили? Может быть, он характерен в каком-нибудь трактире за сто вёрст отсюда, но явно не для такого престижного места, — Велерис оглянулся на бочку, у которой сидел, и улыбнулся, — правда, хозяева явно жалеют деньги на столы.
Все принюхались; нетопырь занервничал, понял, к чему ведут слова путешественника, но не знал того, как его воспринимать, ибо чувство родства, как у любой нежити, между ними присутствовало, а нетопыри, вурдалаки, упыри и многие другие, кто связан узами тёмной магии, различали родственников по одному лишь взгляду, иногда даже по запаху.
— Так ты... — начало было чудовище, вытирая слюни, как его перебил Велерис:
— Да, я тоже немножечко «мёртвый». Скажи спасибо Диву.
Мало кто понял то, о чём говорил Велерис, однако те, кому всё же было известно, что же это за существо такое, сильно насторожились, а некоторые и вовсе вышли из помещения, посчитав, что им лучше не быть рядом с теми, к кому пришёл этот посланник. Нетопырь же замер, глядя на путешественника.
— Как? — спросило чудовище с недопониманием.
— Подожди, ты хочешь сказать, что среди нас нежить? — спросил дарралиец в попытке прояснить ситуацию.
— Если говорить коротко, то да. Он — нетопырь, — пальцем Велерис указал на чудовище, — а я же просто не могу умереть из-за того, что предсказания Дива всегда сбываются. Эта птица нагадала мне, что я умру не тут, вот и...
«Близнец» путешественника ринулся на него, не давая закончить тому речь, и повалил мужчину, затем, прижав его не раненую руку к полу и начиная бить по лицу, ибо чудовище понимало, что Велерис — единственный, кто разбирается в его природе, а это значило, что он также и единственный его враг, способный нанести вред.
Хозяин воспринял начал драки как сигнал, потому крикнул что-то о чёрном ходе и о том, что всем лучше уходить отсюда, чтобы не подцепить заражение от нежити. Никому идея превратиться в упыря не показалось заманчивым, даже дарралийцем, поэтому, пока путешественника избивала нежить в попытке убить его или хотя бы лишить сознания для скоро побега, посетители принялись убегать через оба выхода. Рыжеволосый владелец постоялого двора ушёл последним.
Раненой рукой было защищаться трудно, но возможно, поэтому Велерис пострадал не сильно, пока все покидали будущее поле боя. Нетопырь был сильнее его даже в человеческой форме, из-за чего сбросить его у скитальца не получилось — пришлось принимать другие примеры: из мешочка, который выронил мужчина, высыпалось немного соли, часть которой, не глядя, путешественник взял в кулак левой руки. Пришлось принять несколько сильных ударов по лицу от чудовища, но тому пришлось похуже — Велерис, раскрыв ладонь, со всей дури прижал её к щеке нетопыря. Произошла короткая пауза, ибо «близнец» не понял, зачем его враг дал ему пощёчину солью, однако скоро дело прояснилось:
— Eidon arsu, — прошептал путешественник, тут же уводя руку от лица противника и прикрывая глаза.
Соль воспламенилась, чудовище завопило.
Многие люди думали, думают и будут думать до скончания времён, что соль оберегает их от нечисти, однако это не так. Соль — ингредиент для ритуала, а ритуалы никогда не проводятся без нужного заклинания, будь то попытка уберечь свой дом или обжечь нежить. К счастью Велериса, для этого ритуала нужные слова он знал.
Пламя начало охватывать голову нетопыря, а из-за боли тот сам упал с путешественника, начиная корчиться на полу и дрожать, биться всеми конечностями о твёрдые деревянные доски и браниться не как приемлемо нежити, а как это делают полурослики, когда им гадят под дверь ранним утром.
Перевернувшись на живот, Велерис схватил мешочек с оставшейся в нём солью и стал подниматься, вытирая запястьем разбитую губу и сплёвывая.
— Я никогда не дрался с нетопырями, но уже знаю, как будет всё дальше, а ты? — ответом на вопрос путешественника были только дикие крики чудовища, напоминающие рык и детский плачь, которые резали уши Велерису, однако тот всё равно продолжал. — Ты сгоришь. Огненная соль довольно дорогая, если покупать её у алхимиков или делать самому, но когда ты способен создать её парой слов, то... да... я это вот к чему, — мужчина, не отводя взгляд в сторону с мучащегося нетопыря, стал медленно подкидывать содержимое мешочка на него, однако скоро стоять ему надоело и тот решил подвинуть стол, затем сел на него и продолжил речь, — я не знаю, что значит «божья рука», поэтому превратить тебя в домового не смогу, да и вообще не уверен, что человек, писавший это, был в здравом уме.
Хруст. Второй. Кровь...
Велерис едва успел увернуться от неожиданного удара, упав со стола и мигом поднявшись. Он даже не понял, что произошло, все движения и действия слушались инстинктам и предчувствию.
Большая тёмная горящая туша развернулась, сделала рывок в сторону мужчины, но тот снова успел повториться. Началась серия быстрых рваных ударов когтями со стороны монстра, за которыми Велерис едва успевал. Мешочек путешественник выронил после первого неожиданного наскока, поэтому бросить соль в глаза нетопыря и произнести заклинания не вышло, да и не хватило бы на это времени из-за безумно быстрой череды атак.
Темноволосый скиталец, поняв, что случилось, нанёс ответный удар с выпадом в кулак чудовища во время его замаха, сломав кость противника и порвав мышцы. Атака была проведена рукой, на которую был намотан компас.
— Если Господ не протягивает тебе руку, а гореть ты не хочешь, то Бога заменит мой кулак, — говорил Велерис, раненой рукой с размаху ударяя стулом по голове горящего нетопыря.
Путешественник замахнулся, готовясь ударить компасом в горящую морду, но его прервал взмах пылающими крыльями нетопыря. Огонь неожиданно ослепил мужчину, а крики, которые издавало чудовище, оглушали.
Велерис прикрылся руками, пытаясь проморгаться, и начал отходить назад, но монстр успел сделать ему мощную подсечку крылом, даже при этом приподняв своего противника в воздухе, из-за чего тот громко упал на спину, сильно ударившись головой.
Зрение стало возвращаться, но дезориентация из-за боли под черепом и острых звуков в ушах не прошла. Мужчина сделал пару перекатов в сторону, избегая ног нетопыря, которыми тот пытался ударить путешественника, но, к счастью Велериса, у него не получилось переломать своими ступнями кости скитальца, который, поднявшись на колени и сразу встав на ноги, побежал к полкам с алкоголем.
Дальнейший исход понятен был и чудовищу, и путешественнику, принявшемуся метать в нетопыря бутылки с водкой для того, чтобы дать себе время на продумывание дальнейшего плана. Однако злой дух, который в звериной форме, видимо, был не так восприимчив к пламени, скоро сделал очередной наскок на Велериса.
«Единственный мой выход из ситуации — вступить в борьбу с ним в честную борьбу один на один, выбивая всё дерьмо компасом Идлина. Мне нужно будет уничтожить всё его тело, в чём мне поможет огонь, от которого ему не избавиться. Ожидаемый исход: переломы, ожоги и освобождение злого духа из оболочки. Пора» — думал путешественник, поджидая удобный момент, и отпрыгнул в сторону, когда нетопырь перелетел через стол и ударился о полку с алкоголем. Он начал гореть ещё сильнее, а спирт, который разлился на пол, начал поджог таверны из-за возгорания.
Последовала атака со стороны Велериса, проломавшего оглушённой твари ключицу правым кулаком. Очередной отскок путешественника в сторону, повторный удар в пресс. Череда быстрых пылающих ударов когтями чудовища, от которых не всегда темноволосому удавалось поспевать, но в секунду произошло следующее: скиталец сменил стойку, выставив ногу перед монстром, и сделал мощный апперкот, ломающий челюсть нетопырю.
Появилось немного времени — мужчина отбежал к стулу, схватил его за спинку двумя руками и со всей силы ударил о стол, потом о пол и поднял отломленную от развалившегося недавно места посидеть ножку.
— Karon mi pere eidon! — крикнул Велерис, держа раненой конечностью «оружие» вытянутой вверх, к потолку. Дерево стало накаляться, словно это был металл, но сам скиталец не чувствовал при этом повышения температуры.
В путешественника влетел подожжённый чудовищем стол, откинувший назад мужчину.
Он откинул от себя горящую мебель, пока не загорелся сам, и поднялся с пола, откашливаясь из-за гари. Не заставил себя ждать, побежал вперёд на нетопыря; тот побежал тоже. Пригнулся, оттолкнулся ногами от пола вперёд и выставил раскалённую ножку стула вперёд; монстр увернулся, схватил за нижнюю конечность Велериса и с силой вонзил ему оставшиеся два когтя сломанной руки в грудь. Путешественник крикнул, закрыл глаза и закусил губу, уже мычал, став отмахиваться «оружием». Раскалённая палка случайно задела сначала бок нетопыря, потом голову — чудовище уронило путешественника и завопило ещё сильнее.
Гарь начала заполнять помещение и, в отличии от своего врага, скиталец это чувствовал, а кислород после ранения сам просился в лёгкие, поэтому не вдыхать ядовитый воздух мужчина не мог.
— Жри дерево! — выкрикнул Велерис после того, когда поднялся, и сделал рывок в сторону оглушённого от атаки по голове аналогом огненной пыли в форме палки, затем нанёс этим же «оружием» колотый удар ему в морду, буквально прожигая мышцы и кости чудовища. — Гори, гори ясно, мудила! — ножка стула насквозь пробила голову монстра, и путешественник оставил её там, увернувшись от размахов когтями уже невидящего нетопыря.
— Soiro no zeilo, — мужчина выставил раскрытую левую ладонь перед собой, указывая открытой стороной на чудовище, — milo de ai rumi koro eidon, — продолжал он, сблизившись с чудовищем и пытаясь терпеть гарь, но не в силах давить в себе кашель, — kenso alro rimoru, ture saro, koro sarlo! — прижал ладонь к горящей груди монстра, не чувствуя боля, и, что-то сжав, будто вырвал из нетопыря огонь; сильная концентрация огненного тумана оказалась взятой Велерисом, который прижал её к полу. — А теперь, дорогой засранец, вот тебе замена руки божьей, — слабо улыбнувшись, сказал напоследок путешественник и, убрав прижатую руку к полу, ударил медальоном в огненный туман.
А дальше всё в темноте...