- Если ты решила поплакать, то лучше бы взяла плед, а то заболеешь и умрёшь, - проговорил Мирон, закурив, закрывая дверь на веранду. - Воспаление лёгких переносится тяжело.

- А от рака лёгких умирают в муках, - фыркнула Ева, отвернувшись, - Но тебя это не останавливает.

- А должно? - он хмыкнул, опираясь плечом на каменную стену. - Что произошло? Кто тебя обидел?

- Жизнь, когда я родилась девочкой, - Гордон хмыкнула. - У нас же мужчины властелины мира, а мы, так, мусор под вашими ногами, ничего не можем, ничего не умеем - тупые куклы, чтобы засунуть член, получить свое удовольствие и все, чтобы доказать, какие вы все властные и крутые, а задеваешь ваше эго - становишься объектом постоянного унижения.

- Ты сейчас сетуешь на патриархат или конкретно на какую-то ситуацию? - уточнил Федоров. - Потому что в первом случае ты этим всем мало что изменишь, а во втором - есть шанс что-то с этим сделать.

- Мне ясно дали понять сегодня, что я - оплата долга, не больше, - пожала плечами она, вытирая слезы. - Просто разменная монета и игрушка, которую вышвырнут, когда надоест.

- Марк сказал? Ваня просто не способен на такие изощрения, - Мирон подошёл к перилам, уперевшись руками в них. - Он только запугивает.

- Марк. Сказал, что мое место среди прислуги, и у меня нет защиты. Я это и без него знаю! Я устала, что меня всю жизнь гнобят за то, что я женщина, за то, что я пытаюсь что-то делать!

- Их с Ваней ждет интересный разговор, - прошептал Федоров.

- Нет, пожалуйста, не надо, - Ева вскочила на ноги. - Они меня потом просто в каком-то подвале закроют и...

- Приставим к тебе охрану по моему личному приказу.

- Пожалуйста... Не надо.

Она бы даже опустилась на колени, если бы слова не сработали - Мирон прикрыл глаза и выдохнул вместе с паром короткое, но раздраженное "ладно".

- Я того не стою, а они твои друзья, не надо.

- Даже если они мои друзья, то это не дает им никакого права так себя вести, - поговорил он. - Понимаешь, в чем проблема... Им позволено практически все, пока я вижу их действия, и абсолютно все, когда меня нет рядом. Я знаю их достаточно хорошо и понимаю, на что они способны. Ты знаешь, кто все эти люди?

- Нет. Нет, я понятия не имею, кто они, потому что я даже поговорить с ними нормально не могу.

- Идем, это длинная история, полная человеческого лицемерия, - усмехнулся Федоров, открывая дверь в дом. - И раз уж ты поделилась своими проблемами, я посвящу тебя в дворцовые интриги.

- В смысле?

- Не все друзья, не все приятели.

Он говорил это слишком легко, будто бы не признавался в том, что, по сути, глубоко одинок, а слегка хвастался новым в костюмом. Мирон просто смирился и научился жить в той среде, где ему пришлось оказаться: если хочешь удержать в руках все нити, придется что-то упустить и разбить.

- Присаживайся, - Федоров помешал дрова в камине, когда Ева села в кресло напротив. - Мне это все досталось не по наследству. В основном, титул Дона передаётся из поколения в поколение или специально выращенным для этого ребятам.

- Как свиней на убой?

- Как тыкву на выставку сельского хозяйства, - рассмеялся он. - Моя семья никоим образом не относилась к мафии, что отец очень ценил, глядя на то, что происходит с городом во время правления, если можно так сказать, того или иного клана. Родители пророчили мне судьбу учёного... Однако, мне хотелось совершенно другого.

- Власти, да? - Гордон подняла на него взгляд, получив одобрительный кивок.

- Я хотел менять мир, по крайней мере, отойти от традиций кровавой тирании над обычными жителями, - Мирон пожал плечами. - Только когда я пришел к власти, понял, что в демократию с людьми играть абсолютно бессмысленно и даже безумно. Когда люди что-то делают, то, наверное, они знают немного больше, чем мы видим. Первые два года взбунтовались абсолютно все средние кланы, среди которых были семьи Марка, Жени, Дарио, Ильи, Башира.

- Ты убил их всех?

- В семье Марка не пострадал никто - они согласились с теми условиями, которые я им предложил, - он хмыкнул, повернувшись к огню. - Семью Жени вырезали мои люди, когда она была ребенком. Дарио пострадал от другого клана, Илья и Башир... Та же история, что и с Женей.

- А Ваня? - Ева почему-то расслабленно выдохнула, откинувшись в кресло. - Он где потерялся в этом пути?

- Его невозможно обвинять в неверности или тёмных побуждениях. В глупости - да, но не в этом, - Федоров улыбнулся. - Ваня - сирота, поэтому терять ему было нечего, и это действительно мой друг, которого я могу назвать таковым, но в последнее время он воду мутит.

- А остальные, по сути, твои враги. Не думал, что проститутка была кем-то куплена?

- Я знаю даже кем, и, поверь, этого человека ждет весёлая смерть в кислоте, полная боли, - прошептал Мирон, прикрывая глаза. - Я пытаюсь держать врагов ближе к себе, чтобы видеть все их действия и просчитывать наперёд. Я среди них не самый смелый и отчаянный, но умом обошёл всех.

- Ну, знаешь, свергнуть устоявшийся прикол с преемственностью поколения - тоже нужно иметь смелость, - произнесла Гордон.

- Скорее, нужно быть достаточным идиотом, чтобы верить в успех безнадежного дела. Мой отец всегда так говорил маме, когда она пыталась отправить меня в музыкальную школу, - он хмыкнул. - Как же это было давно... И неправда.

- Скучаешь? - Ева встала и, подойдя к нему, присела на подлокотник кресла, положив одну руку ему на плечо.

- Скучать - значит ждать, что вернутся, а мёртвые не имеют обыкновения воскресать. Мне их не хватает, это факт, но я не скучаю. А ты за своими?

- Только за мамой и младшей сестрой, - выдохнула Гордон. - Раньше я винила маму, что она ничего не сделала, но... Сейчас, оказавшись здесь, внутри этой системы, я понимаю, что она бы ничего и не смогла бы сделать.

- Можешь к ним съездить. Возьми машину и проведай их. Уж поверь моему опыту, лучше ваша встреча закончится скандалом, чем похоронами.

- Спасибо, - она кивнула, встав с кресла. - Я свободна на сегодня?

- Да, и на завтра. Иди.