Это общество превратилось в сплошь корысть, злость и коррупцию, борьбу за власть и полнейшее отсутствие чувств. Ты живешь словно в своем волшебном мире, но он отнюдь не как в детский сказках. Наполненный жестокостью и неравенством. Насилием и болью. Отсутствием сна и работой.
Главная цель каждого — вырасти в глазах других. И цель Джиён тоже... Но так думают только ее родители.

***

Девушка сидела на первом этаже довольно роскошного дома на красном кожаном диване. Темные волнистые волосы ниспадали на белоснежные плечи, черное платье сидело по фигуре, а татуировка бабочки на ее предплечье переливалась от черного к малиновому цвету. Джиён ждала отца. 

 Через какое-то время в гостиную зашел мужчина лет пятидесяти с явно проявляющейся сединой, в коричневом костюме, белой рубашке, запонки которой поблескивали золотом, и с тростью. Это и был родитель девушки. Отец присел на соседнее кресло и положил трость рядом с собой. Прочистив горло, он произнес: 

 — Дочь, помнишь, однажды я сказал, что состоится серьезный разговор? Так вот, время пришло. 

 — Где мама? Обычно все такие вещи мы обсуждаем втроем, — не менее сосредоточено сказала она.Таким образом, который совсем не принадлежал настоящей девушке, Джиён создавала впечатление идеальной дочери для своих родителей. Серьезность, безразличие, холодность и пассивная жестокость, — ее описание. Кто бы только знал, что на самом деле она абсолютно другой человек? 

 Только он... Только один... 

— В этот раз по-другому. Послушай, Джиён, ты выросла. Стала более, чем просто сильная девушка. Думаю, что без отступлений и намеков можно тебе сообщить, что я собираюсь покинуть пост президента нашей компании, — мужчина вздохнул, — и я хочу, чтобы именно ты заняла мое место. Несмотря на то, что ты женщина, я хочу именно этого. 

 — Через пару лет Джисон сможет взять компанию на себя. Почему именно не наследник, а его старшая сестра? 

 — Ты прекрасно понимаешь почему и можешь со своим умом даже не пытаться строить из себя непонимающую. Ты знаешь, что твой брат совсем не тот, кто достоин этого. Гулянки, девушки и полнейший забив на учебу, — отец потер переносицу, показывая этим жестом все свое огорчение и расстройство. 

 «Как бы мне тоже этого хотелось». 

 — Мне нужно кое-что еще сказать. Семья Хван, как тебе и так известно, владеет пятьюдесятью процентами всей империи. Их старший сын Хёнджин в ближайшее время тоже должен будет вступить на пост главы. Так как он парень, шансов у него значительно больше. 

 — К чему ты клонишь, пап? 

 — Его надо будет убрать. Вернее, ты должна будешь его убрать, и есть только один способ. 

 Глаз девушки почти начал дергаться, а дрожь в коленках хотела распространиться по всему телу. Отец вытащил из-под своего пиджака пистолет и, повернув рукояткой к дочери, положил на журнальный стол. 

 — Я не буду этого делать, — как бы Джиён не хотела идти по воле отца, она не могла.Девушка рывком встала с дивана и, обойдя его, направилась на выход из комнаты. 

Только лишь голос мужчины ее смог остановить: 

 — Тебе придется. 

 Джи позволила одинокой горькой слезе скатится по щеке. Она спиной стояла ко входу в гостиную и молчала, сглатывая горький ком обиды от несправедливости жестокого мира.

 Flashback.

— Прости, мы не можем дружить, — сказала Джиён парню, что крепко держал ее за руку, — наши родители будут против. Как бы они не строили из себя «лучших друзей», они делят компанию. Они — враги, Хёнджин. 

 — А я хочу. Если я пришел в твою жизнь, я останусь! — он смотрел таким умоляющим взглядом. 

 Два пятнадцатилетних подростка, каждый из которых нуждался в общении, нашли друг друга, да зацепились душами так, что, казалось, срослись навечно. Они чувствовали друг друга и понимали лучше, чем кто-либо другой, потому что жили под одним и тем же натиском, который хотелось уничтожить и больше не видеть никогда. 

 Flashback end.

Второй час ночи, улица спит, света в окнах дорогих особняков не видно. Лишь только одно окно поблескивает мутным каким-то, желтоватым светом ночника. И этот свет прямо из комнаты Джиён.Девушка сидела и читала какой-то посредственный роман о любви, но никак не могла сосредоточится на нем и перечитывала одну страницу несколько раз. Было невыносимо душно и тошно вспоминать разговор с отцом и то, что он буквально заставляет убить человека. Только вот ее отец даже не догадывается о том, что она не просто знакома с Хёнджином. Они не просто пару раз пересекались. Они самые настоящие друзья. Ну или почти друзья.Ожидая который час сообщение именно от него — человека, который засел прямо в сердце, девушка не могла полностью сосредоточиться на абзацах, да и атмосфера комнаты будто на нервах играла. Джи не понимала, что за странное чувство где-то в грудной клетке, что сжимает словно оковы — сильно и до приятной боли, терзает так, что выть хочется, но при этом приятней она ничего еще в своей жизни не испытывала. Она говорила себе, что это все просто сильная симпатия к сыну папиного партнера, но потом сразу все опровергала сама же, называя первой влюбленностью. 

А все же начиналось с обычного общения... Как ни странно, но было трудно понять, что же чувствует сам Хёнджин. Все выглядело так, как будто у них просто идеальная дружба. Прям самые настоящие лучшие друзья, никаких намеков на любовь или что-то ещё. И это угнетало, Джиён часто думала, что может испортить все, потому что боялась, что эта крепкая дружба окончательно перерастет во что-то большее и Хёнджин больше никогда не захочет с ней разговаривать. 

 Совсем забыв о книге, которую уже несколько минут назад отбросила в сторону, она завалилась на подушку, рассматривая потолок. И тут, как спасательный круг, она услышала любимый звук. Маленькие камушки бились в стекло. 

 — Хёнджин! — шепнула она и подбежала к окну, не забыв прихватить кофту.Открыв окно и увидев любимого «друга», девушка бросила ему свою кофту и уже довольно привычно, чему научилась за несколько лет, спустилась по стене. 

 — Идём? — Парень качнул головой в знак согласия, отдал кофту Джиён и, взяв ее за руку, они побрели к нему в машину.

 — Я соскучился, — сказал, улыбнувшись самой теплой улыбкой, Хёнджин, а в глазах его, черных как перо ворона, читалась сильнейшая грусть и тоска, будто он потерял что-то очень важное для него. 

 — Я тоже, — выдохнув, ответила девушка, — но давай, выкладывай, что там у тебя. 

 Хван совсем не торопился рассказывать, будто смаковал это на своих губах, хоть и было неприятно, но он думал, как лучше преподнести плохую новость, ведь знал, что от расспросов никак не выкрутится, да и если бы получилось... Это не важно, новость была настолько сногсшибательная в прямом смысле слова, что парень сам не мог понять почему не падает, когда думает об этом.
 Хёнджин завел машину и, ничего не ожидая, дал газу педалью прямо в пол. Джиён почувствовала тот самый приятный прилив адреналина в крови и прикрыла глаза, но что-то внутри не давало ей расслабиться как обычно, она чувствовала это жутчайшее напряжение, исходящее от парня и тянущееся за ним длинным шлейфом словно дорогой парфюм. 

 — Я не могу уже ждать. Говори. 

 — Мы почти приехали, подожди немного.

 Через несколько минут машина затормозила возле черных ветвистых ворот, что обрамляли вход в парк, который в ночное время суток казался уж очень мутным и мрачным местом. Но для пары оно было совсем не таким. Это было чем-то близким обоим сердцам.Выйдя из машины друзья направились вглубь пустого и, казалось, совсем заброшенного парка, где фонари горели через один и то очень не ярко. 

 — Хэй, хватит так нервничать, — улыбнулся Хван и по-собственнически закинул руку на талию девушки, а после притянул её ближе к своему боку и вдохнул запах её волос.

 Джиён переклинило, так как ранее не было подобных жестов. Ладно, может и было пару раз, но и то, когда оба были в нетрезвом состоянии. 

 Хёнджин продолжил: 

 — Всё нормально, расслабься, просто появились некоторые трудности, с которыми я постараюсь разобраться.

Сердце девушки начало биться с неумолимой силой, норовя пробить грудную клетку. И не потому что девушка переживала за парня, а потому что любила так горячо, насколько была способна. Мысли о том, что ей нужно было убить того, кого любит больше собственной жизни были непостижимы и ужасны. От всплеска давления и нервознозти глаза стали красными, а руки стали трястись. 

 — Джи, ну правда, хватит трястись. 

 — Я не могу так, стой, сейчас я точно должна это сказать. — Пак сбросила руку парня и сделала пару шагов вперёд. 

Она не поворачивалась к нему потому что знала, что в этот раз не сможет сдержать слез. Сделав паузу, девушка стала говорить: 

 — Я не просто считаю тебя единственным и лучшим другом, Хёнджин, я... Люблю тебя. Я не могу смириться с этим... —  Первая слеза скатилась по щеке, а голос дрогнул.— Я слишком часто думаю о тебе, я не могу спать, зная, что мы дружим, но я не могу понять твои чувства. Это дружба какая-то странная, не находишь? Мне правда тяжело и страшно от этой любви. 

 Хван молча подошёл сзади и обнял Джиён, сильно прижав к себе. Опустив свою голову к ней на плечо он тихо рассмеялся на ухо девушке. 

 «Ему что, смешно?» — пронеслась мысль в голове Пак. 

 — Ты такая дурашка, Джи. Я думал, что мы вместе не как друзья вообще-то. 

 Неужели Джиён прошибло второй раз за вечер? Слезы прокатились ещё сильнее. Она обычно никогда не давала себе плакать при ком-либо, даже при Хване. Но сейчас был именно тот случай, когда она не могла сдержаться, несмотря на божественную выдержку и силу воли.
Развернувшись к парню, Джиён уткнулась ему в грудь носом и разрешила себе побыть немного маленькой девочкой, чтобы ее могли пожалеть, наплевав на собственные принципы. 

 — Почему тогда у нас как не у всех? Не было свиданий там, поцелуев? — она сквозь слезы слегка посмеялась. 

 — Как это не было свиданий? А вот это все что? Наши ночные свидания, — залился смехом Хёнджин, — а поцелуи... Мне казалось, что ты не готова к этому, да и момент нужный не представлялся. 

 — А сейчас? — Джи подняла красные глаза на парня.
 И тот, не медля, наклонился и прижался к таким долгожданным и желанным губам. Ему не нужно было ждать ответа, ведь его чувства были абсолютно взаимными. Даже смешно как-то вышло, много времени потеряли от того, что думали не то. Но сейчас пара думает о том, что сколько бы времени они не проводили времени, этого было бы мало.Им не хватило бы и бесконечности.Но не все может быть радостно, особенно в их жизнях. 

 ***

 — Так что за «проблемка»? Что хотел рассказать? 

— Мой отец заставляет меня женится.Девушка сначала чуть ли не поперхнулась, но через секунду сразу же спустилась с небес на землю и поняла, что это неизбежно и рано или поздно Хёнджина бы заставили женится или Джиён выйти замуж.

 — И сколько у тебя есть времени подумать над всем этим? Вас уже познакомили? 

 — Нас уже обвенчали, — серьезно и даже зло сказал Хёнджин, доставая кольцо из кармана, — но носить это я даже не вздумаю. 

 Секунда ожидания, размах и кольцо полетело куда-то вглубь пруда, возле которого пара и находилась.

 — Нормальная хоть девушка? — спросила Джиён, не до конца воспринимая все это всерьез и зная, что ничто и никто не помешает им так же ночью встречаться. 

 — Помнишь учредителя JPQ? Его старшая дочь. Та еще сука, честно говоря. 

 — Помню, — засмеялась девушка, и Хван повернулся на неё, ведь не понял «шутки». 

— А что смешного?— Я хочу сорвать твою свадьбу, Хёнджин.— А вот сейчас мне очень нравится то, что ты говоришь, — парень улыбнулся словно чеширский кот и его поза стала более расслабленной, — у меня уже даже есть задатки идеального плана в голове.

*D-Day*

— Ты собралась? Сегодня у тебя будет идеальный шанс уничтожить своего соперника, — зашел в комнату отец, где девушка демонстративно выбирала пистолет. От последней фразы ей стало очень не по себе и где-то внутри в районе сердца она почувствовала колющую тревогу, что может что-то пойти не так и кто-то пострадает.

 — Ты знаешь, что я не хочу этого делать, — произнесла Джиён строгим и глухим голосом, не поворачиваясь к родителю, — если бы только мама знала, что ты заставляешь меня делать. 

 — Только попробуй ей рассказать. 

 — Я не буду, — в таком же тоне сказала девушка и, наконец, развернулась, но даже не стала глаза на мужчину поднимать, а лишь проходя мимо, тихо продолжила, — только потому, что не хочу, чтобы она знала, что её дочь станет самым настоящим убийцей и пойдет в собственного отца. Она не заслуживает такого. 

 Джиён оставила мужчину одного в комнате. Нет, она даже не надеялась на то, что ее слова как-то помогут облагоразумить его. В нем не осталось ни частички чего-то человеческого. Для него слово «душа» является просто пустым словом, откликом прошлого и чего-то непостижимого. Деньги и власть — вот что теперь превыше всего. Ты «Человек» только тогда, когда ты имеешь за собой тех, кого можешь топтать и ноги о них вытирать. А если не так, то ты и являешься тем, об кого вытирают ноги «Люди» в его понимании.Доехав до места проведения свадьбы, девушка прокручивала в голове весь свой план, над которым они так тщательно думали. 

Первым делом, она должна была проверить охрану: находятся ли люди на тех местах, где они изначально должны стоять. Также нужно было проверить приехали ли те, кто был подкуплен и находился в сговоре с парой.

— Вроде все на месте, — шепнула Джиён, а микрофон, который был встроен в декольте её платья, должен был передать информацию Хвану, который вот-вот должен был выйти к алтарю.

Несмотря на то, что событие это было довольно известным и знаменательным для львиной части города, родители молодоженов распорядились так, чтобы на свадьбе были только самые близкие люди, и, безусловно, в этот круг входила семья Джиён, ведь Хван и Пак имеют по половине акций компании.

Настал тот момент, когда все гости уселись на белые стулья, заправленные белыми лентами, и вышла невеста. Платье было белое настолько, что, казалось, глаза прожжет, а кристаллы и стразы, которых было, к слову, миллионы, отсвечивали и красивыми бликами разливались по красному ковру. Девушка медленно шла, держав под руку своего отца. И когда наконец она встала рядом с Хваном, Джи захотелось закрыть глаза. Зрелище явно не из приятных для той, которая любит парня, стоящего сейчас под алтарем с другой девушкой. Даже под фактом того, что все будет сорвано.
Священник произнес все слова, и молодожены обменялись кольцами (Хёнджину видимо пришлось все-таки купить новое), а после любимая фраза всех тех, кто находился или видел когда-нибудь подобное мероприятие:

— Жених, вы можете поцеловать невесту.

Вот здесь Джиён не смогла закрыть глаза. Из-за того, что она сидела довольно далеко, она не могла все очень четко увидеть, но некая ненависть, поселившаяся в ней к невесте, не давала спокойно смотреть на это все. Зрелище было коротким, как и поцелуй. И даже по шепоту, прошедшемуся по гостям, не очень уж и сильно хотела пара, стоящая рядом с заключением о браке, целоваться.

— А теперь, сейчас все станут и пойдут внутрь здания, где фуршет, ты встаешь и идешь ко мне, молча и тихо, — эту фразу девушка услышала через наушник.

И вот, наконец, официальную часть мероприятия закрыли и всех попросили пройти в зал. Джиён встала и подмигнула отцу. Невеста последовала за всеми в здание, оставив парня, ведь знала о плане. У самой девушки тоже не было никакого желания выходить за Хвана, поэтому расторжение и срыв свадьбы мог пойти ей только на пользу. Осталась только охрана, которая, по сути, должна была быть выкуплена. Джиён подбежала к парню, но перед этим посмотрела вокруг, дабы не показаться странной и подозрительной.

— Кажется, у нас все получилось. Документы для вылета из страны уже готовы?

— Всё готово, — облегченно улыбнулся Хёнджин, взяв её за руку, но заметив движение за ее спиной мгновенно поднял взгляд. 

Джиён так же проследила за глазами парня и резко развернулась и увидела того, кого здесь явно не должно было быть. Хван не отпускал руку девушки, у которой сердце уже в пятках сидело, ведь на нее с вверх поднятым пистолетом надвигался медленными шагами собственный отец, глаза которого были полны ненависти, ведь все его догадки подтвердились.

— Ты сильно меня недооценила, дочь. Думала, что я не замечу того, что в последнее время ты стала еще менее разговорчива, а проверив камеры, я заметил, что ты еще и из собственного окна на втором этаже выпрыгиваешь как пантера. Думала, я не узнаю о том, что ты любишь этого засранца, черт тебя побери? Ты должна была убить его, а не любить, идиотка. Я годами строил для тебя лучшую жизнь, а ты вот так отвернулась от меня?!

— Ты строил и строишь даже сейчас лучшую жизнь не для меня, а для себя! Ты не убьешь его! Только через мой труп. — Джи полностью заслонила парня и встала перед ним.

— А знаешь... Мне уже и терять-то нечего. Со этой свадьбой все мои акции обрушились, я на грани банкротства. Мне ничего не стоит убить тебя.

— Какой же ты больной ублюдок, — резко сказал Хёнджин.В это время вся подкупленная охрана в напряжении с оружием, готовая в любой момент по команде Хёнджина пристрелить ненормального.
Хван был просто в ярости, и в один момент, когда он понял, что уже не успеет дать команду, он обхватил плечи девушки своими руками и развернулся на 180 градусов. Именно в этот момент прозвучал оглушительный выстрел. Тело парня колыхнулось и Джи сквозь него почувствовала ударную волну. Первую секунду не верилось, что это произошло. Может быть ей показалось и отец вовсе промазал, но когда руки Хёнджина стали ослабевать, Пак быстро развернулась к нему и обняла. 

Она вместе с ним на колени упала, заливаясь горькими слезами, сглатывая истерику. Она положила парня на землю и положила свои руки ему на грудь, на белую рубашку, которая стремительно покрывалась темно-красным пятном, девушка до последнего пыталась остановить кровь. Хван шептал:

— Я люблю тебя больше всех на свете, слышишь? Не плачь, прошу, только не плачь. Я люблю те-бя...

И это был конец и для него, и для неё.

***

— Однажды днём жизнь замутилась, и поблекли все цвета. Убили меня или нет, не знаю, но ранили, ранили сюда, — она показала на грудь, — и с тех пор я стала другая.

— Ты что — умирала?

— Да, умирала: любовь жестока. Любовь требует жертв. Жертвы требуют крови. Что за жертва без крови?