Ты помнишь меня?

Девушка стояла на пороге палаты, держа в руках маленькую связку апельсинов. Она легонько сжимала края медицинского халата и неровно дышала, так как мчалась на всех парах, когда ей позвонили. Она стояла напротив его палаты, чувствуя волнение и некую радость, что он жив, здоров.

— Миссис Пак, Вы можете войти, он проснулся пару часов назад, — проговорила медсестра, улыбаясь Блос и выводя ту из глубоких мыслей.

— Спасибо.

Брюнетка переступила через невидимый барьер и прошла внутрь. Медсестра сразу кивнула и вышла из палаты, оставляя пару наедине. Ребекка осмотрела комнату и сначала подошла к окну, чтобы ненадолго проветрить комнату, а после вернулась к спящему Паку. Девушка подошла к тумбочке возле кровати и положила на неё спелые фрукты, а после потянулась за пультом, чтобы выключить надоедливый телевизор, который транслировал чемпионат по стрельбе.

«Видимо, он уснул, когда смотрел его», — подумала брюнетка и перевела свой взгляд на Пака. Парень спал на боку на одной части кровати. Ребекке взбрела в голову странная, но до жути желанная идея. Девушка скинула с плеч халат и разместилась на пустой стороне, стараясь меньше шуметь. Блос опустила голову на белую подушку и устремила свой взгляд на идеальные черты лица Джунёна.

— Я могу рассмотреть тебя, пока ты спишь? — шепотом спросила она. Ответа не последовало. Значит, можно.

Ребекка бы всю жизнь смотрела на такой Джуна. Конечно, ведь, когда он спит, парня тяжело отличить от самого настоящего ангелочка. Кожа, хоть и побледнела после операции, но все же осталось идеальной, без единого изъяна. Пухленькие губы, вкус которых сразу приходит на ум Ребекке, как только она видит его, округлый носик, который так мило вздымается, и эта непослушная чёлка, которая вечно лезет в глаза. Под левым глазом находится до одури милая родинка, которую девушка ранее никогда не замечала или же не хотела замечать. Нормально ли, что только сейчас Ребекка подметила, что он красивый?

«Это точно сон... Сон, в котором ты такой идеальный, — подумала девушка. — Вот только...»

Рука Блос потянулась к лицу Пака, чтобы поправить спадающую челку, которая явно мешала ему спать и этим раздражала девушку. Она отодвинула волосы вбок, дотрагиваясь до лба Джуна, а после её рука мягко расположилась на нежной мужской щеке. Брюнетка заметила маленькие ворсинки от теплого пледа, которым девушка укрывала кареглазого, чтобы он не мерз, пока она впускает свежий воздух для быстрой поправки. Ребекка аккуратно провела пальцами по щеке, цепляясь за ниточки, и убрала их с родного лица.

Как же было неожиданно, когда Джунён поднял веки, освобождая карий взор из темницы. Она разбудила его. Блос медленно опустила руку, пока Пак наблюдал за ее действиями. Парень и девушка внимательно смотрели друг на друга, будто только что увиделись и это была их первая встреча. Джунён приподнял уголки губ, изображая неумелую улыбку, Блос сделала тоже самое.

— Привет, Бэк, — хрипловато проговорил Пак, рассматривая лицо напротив. На душе Ребекки приятно отлегло.

«Он помнит меня, это уже хорошо», — проанализировала девушка.

— К-как ты чувствуешь себя? — произнесла Бэка. Этот вопрос у неё получилось задать лишь со второй попытки, ибо язык напрочь забыл свою главную функцию.

— Бывало и лучше... — пробурчал он. Взглядом Пак устремился к двери, а после с его губ слетело:

— А где...

— Мистер Хонки? — перебила его девушка. — Он был у тебя... Беспокоился, что такое произошло, а...

— Нет, — помотала головой Пак. — Где Тифф? Почему здесь ты, а не она?

Он задал лишь этот вопрос, а сердце Бэки на минуту перестало биться. Вся любовь, все чувства к этому человеку - исчезли. Блос поджала подбородок к губе, чтобы не издать стон отчаяния. На что она рассчитывала? На благодарность? На взаимную любовь? Малышка Бэки, а он даже не подозревает, что ты перенесла ради его присутствия в этом мире.

Девушка на ватных ногах поднялась с кровати и, закрыв запястьем рот, выбежала из палаты, сталкиваясь с двумя фигурами: Юби и Докхеном. Брат с сестрой внимательно смотрели вслед за удаляющейся фигурой. Потом оба зашли в палату. Пак поправила спадающий халат и посмотрела на старшего брата, а после на другого.

— Что ты сказал? — спросил Докхён, кидая ещё одну связку фруктов на пуфик напротив больничной койки.

— Просто спросил: где Тиффани? — повторил Пак, искренне не понимая реакции Блос на его вопрос.

— Ублюдок, — произнёс Пак и слегка усмехнулся, закипая от злости. Руки Дока непроизвольно сжались в кулаки.

— Докхён... — Юби попыталась вразумить старшего, ведь раньше он никогда не позволял себе такого рода слова, особенно при младшей сестре. — Не нужно так...

— А как его по-другому назвать, Юби?! — уже перешёл на крик молодой доктор. — Ты неблагодарный ублюдок, Пак Джунён! Ты таким был и, к моему сожалению, таким и останешься. Эта девушка, — Докхён показал на дверь, из которой пару минут назад выбежала плачущая Блос, — провела здесь весь месяц, что ты был в отключке. Ни на минуту не отходила, проверяла твой пульс, обрабатывала раны на лице и ставила капельницы. Да, просто вставляла колбы и следила, чтобы никто не трогал бабочку на твоей, мать его, руке, но делала это так трепетно! Никого не подпускала из прессы, чтобы ты хорошо себя чувствовал, даже будучи в коме! Ребекка пропустила месяц учебы из-за тебя, она не ходила завтракать и ложилась в соседней палате, потому что врачи запретили ей ставить кровать рядом с тобой. Она сделала все, чтобы быть рядом... Джунён, блять, что ты жив - это её заслуга. А ты первым делом спрашиваешь о другой женщине...

— Я мог умереть? — выдавил из себя младший.

— Ещё как. Знаешь, кто тебя оперировал? — парень отрицательно помотал головой. — Я, Джунён, я! Меня позвали на операцию и по дороге, рассказали, что ты гонщик и сын богача, что ситуация экстренная. Я взглянул на открытую карточку, которую несла моя помощница, и понял, что будет нелегко из-за непереносимости нескольких обезболивающих. Моё сердце в пятки ушло, когда я увидел подобие на твоё тело... Мой родной брат истекает кровью и я единственный, кто осмеливается взять тебя оперировать. И... я впервые плакал на операции, потому что не был уверен в себе. Да, черт его, Джунён, ты чуть не сдох у меня на руках... — мужчина задрал голову, чтобы избавиться от нахлынувший слез. — Я заштопал тебе все тело, буквально собрал тебя по частях, Джунён, — от слов брата по щеке Юби покатилась слеза, которая быстро разбилась об пол. — Мы потратили семь часов, чтобы просто возобновить кровоток, но... Джунён, сердцебиение сократилось... Я начал кричать будто уже потерял тебя... Я бы и сам себя убил на том же столе, брат, если бы твое сердце перестало функционировать... Я просто не мог, понимаешь, не мог выйти к Ребекке и отцу, я не мог им сказать, что тебя больше нет?! — врач сглотнул горький ком, образовавшийся в глотке. — Папа бы точно не выдержал такого удара. Хоть ты и относишь к нему так, но он любит тебя, Джун... Ты всем похож на маму, больше всех из нас... - прошептал Пак. — И я не знаю, что было с тобой, если бы... — тут парня будто осенило. — Точно. Блять, если бы не Ребекка, ты бы умер у меня на руках!

— А что Ребекка...

— Ты же знаешь, что твоя группа достаточно редкая. Потери были велики, поэтому донор нужен был срочно, и, по счастливой случайности, оказалось, что у Блос именно твой резус фактор и группа. Мы перелили в тебя добрую часть Ребекки. И, знаешь, даже когда она сдавала кровь, боялась, что мы не успеем или нам не хватит, поэтому пыталась сдать как можно больше. Эта дура теряла сознание, но думала о тебе, ублюдок! Я зашивал твоё брюхо и делал переливание крови одновременно, Джунён. Я за столько лет так боялся, что такой случай выпадет мне, а тут ещё и мой брат под ножом...

Повисла долгая тишина, которую изредка нарушали всхлипы младшей Пак. Джунён закрыл глаза и после трех минут молчания, разлепил их и уставился на брюнета с похожими чертами лица.

— И все же... Где Тиффани? — спросил  Пак.

— Ха, — выдохнул Док. — Хочешь знать где она? — Джун слабо кивнул. — Я скажу. Твоя "любимая" уехала сразу же, как узнала, что вероятность того, что ты будешь жить составляет 20%. Как пуля выбежала из здания больницы, осознавая, что шансов практически нет. Я никогда не понимал, что ты мог найти в такой, как она, брат... — произнёс доктор. — Мне даже противно тебя называть братом... И, если ты думаешь, что потом она тебя навещала, то нет. Тиффани не входила в эту больницу за прошедший месяц.

— Как...

— Я позвонила ей вчера, когда ты очнулся. Она улетела из Лондона и попросила не мешать ей спокойно жить, а ещё пожелала удачи тебе, — прохрипела Юби, всматриваясь в побледневшее лицо брата.

— Как... — вновь повторил Джун, осознавая, что всю жизнь был обманут. Её интересовали лишь деньги и наследство Пака, а он сам ей был не нужен. Столько лет водить его вокруг пальца, чтобы просто бросить? Браво, Чон Тиффани, ты хорошо поработала.

— А вот так! — рыкнул старший. — Я сам не верил, что ты будешь жить, но Ребекка...

«Нет, Докхён, он выкарабкается! Не смей говорить, что он умрет...»

«Видишь, сердце стабильно стучит... И что, что нет улучшений? Они будут! Мы выберемся из комы вместе...»

«Джун? Ты слышишь меня? Если да, то подай любой знак, мне важно это... Пожалуйста, не уходи, когда стал для меня всем...»

«20% - это же не один. Я верю в него, пожалуйста, тоже старайтесь верить в Джунёна!»

— Она единственная верила, что ты выкарабкаешься! — продолжил Пак, вспоминая её слова. — Молилась каждую ночь и каждое утро, чтобы ты был здоров. Регулярно проветривала помещения, так как знала, что ты не любитель спертого запах. Она буквально жила здесь. Говорила, что тебя нельзя оставлять одного... Я один раз заставил её сходить домой и поспать там денёк. И в этот самый день ты очнулся. Джунён, она себя так винила, что её не было рядом в этот момент, — Док тяжело вздохнул. — Я уже столько не видел свою жену, кажется, дело идёт к разводу, а ты отворачиваешься от счастья, которое само к тебе в руки идёт...

— Ты недостоин ее любви, Оппа, — на корейском проговорила Би. — Даже грамма ее сочувствия недостоин.

«Я был обманут... опять. Что же за жизнь такая? Девушка крутила мной на протяжении стольких лет, а я даже не мог заметить этого... Сбежала сразу же, когда я перестал подавать признаки жизни. А Ребекка... Вот черт, Би права, я вообщем ее недостоин, никогда не будут... Сквозь мои упреки, побои и гнев, она смогла разглядеть во мне что-то помимо денег. Она страдала из-за меня, а я лишь произнес имя другой женщины. Я монстр и от этого никуда не денешься...», — подумал Джун.

— Ты прав, Докхён... — слетело с уст Пака, когда он повернулся в сторону родных.

— В чем?

— Я конкретный ублюдок.

.
.
.
Друзья, можете оставь комментарий о книге, мне это крайне нужно.